Терпеть его не могу!

Не знаю, что снилось Бэкхену, но я во сне был чемпионом по легкой атлетике. Притом вместо медали и кубка награждали меня огромной коробкой с презервативами. И я бежал, не щадя себя, подбадриваемый толпой, за этим ящиком с разнообразными резинками. Посреди забега Крис заботливо подавал мне стакан с водой, и Кенсу почему-то набрасывал полотенце. Видимо, чтоб не видеть мою надоевшую рожу. А моя ясная звезда Бен Бэкхен на финише вилял задницей и всячески подстегивал к первому месту. Еще ни одна картонная коробка не вызывала во мне такого душевного подъема... К слову о подъеме, Бэкхен прикасается ко мне во сне, бессознательно, и от этого все его действия выглядят еще более интересными. Хотя класть руку на утренний стояк не самая лучшая идея. Но это приятно, так что я не сдвигаю его пальцы, а просто замираю в ожидании его пробуждения. Потолок квартиры - захватывающее зрелище. Сон не идет, Бэкхен сопит под боком. Поэтому я прикрываю глаза и погружаюсь в мысли о работе. Маленькая ладошка сжимает некрепко, легко проходится по стволу и замирает, обхватив головку. Бэкхен не спит, а я делаю вид, что сплю. Он копошится под одеялом, укладывается удобнее и довольно мурчит что-то себе под нос. Следовать правилам не в привычке Бэкхена. Так что через минуту движение руки возобновляется - ненавязчивое, мягкое. Пальцы, едва прикасаясь, скользят вниз, и мне не сложно представить шкодное выражение лица моего омеги, который, высунув язык, внимательно следит за происходящим. Сохранять спокойствие становится сложнее. Нежные подушечки пальцев порхают по коже, и я не могу сопротивляться этому удовольствию. Он опять копошится - я не выдерживаю. Бэкхен ойкает, оказавшись подо мной, но моментально сжимает ногами бедра. - И тебе доброго утра, - улыбаюсь я, чмокая свое чудо в нос. Чудо улыбается в ответ и даже кокетливо хихикает. Бессовестный. Нельзя быть настолько красивым и обаятельным. Это противозаконно. - Бу на тебя, - шутливо дует губки омега. - Губишь всю инициативу на корню. - Твою инициативу, между прочим, - парирую я, кувыркаясь с ним по кровати. Бэкхен показывает язык и хохочет. - Глупая инициатива, - улыбается омега. - Почему ты меня не остановил, а? - Не могу тебе сопротивляться, - театрально признаюсь я, и Бэкхен хохочет еще громче. Мы катаемся по кровати, ловя сползающее одеяло, и Бэкхен сияет, наслаждаясь каждым прикосновением. Он вертится, пытаясь спастись от щекотки, кусается и щиплет меня за руку. Это все очень весело, но утреннее возбуждение никуда не уходит. Бэкхен прижимается всем телом, целуя глубоко и влажно, а это только подстегивает меня. И вот, в очередной раз покрутившись на месте, он отворачивается от меня и, наконец, успокаивается. Ну как успокаивается, елозит задницей и будто бы незаметно ржет в подушку. Выдержку мою проверяешь, засранец? А если я займусь ответной проверкой, кто быстрее сдастся? Бэкхен дергается, почувствовав руку внизу живота, и бубнит в подушку что-то похожее на "эй, перестань". Но у меня с этим провокатором разговор короткий. Маленький член в широкой ладони - и Бэкхен становится шелковым. - Доерзался? - шепчу я на ухо. Омега с краснеющими щеками утыкается в подушку. Я ласкаю его осторожно, медленно. Бэкхен находит мой член рукой, и ласка становится взаимной. - Это чистой воды мазохизм, - шепчет Бэкки, повернув ко мне голову. Нежно целую в щеку и, не выпуская его из ладони, прижимаю к себе ближе. - У меня есть идея, - убирая его руку и прижимаясь вплотную к его заднице. - Да сколько их у тебя? - спрашивает Бэкхен и, чуть осмелев, кладет свою руку поверх моей. Пока что ему удается сохранять спокойствие. - Учитывая тебя? Бесконечное количество, - отвечаю я, чмокнув свое чудо в нос. Бэкхен улыбается, слегка прикусив губу и толкнувшись в мою руку. - Тогда я слушаю. Но мне не надо, чтобы он слушал. Мне надо, чтобы он слушался. Бэкхен растерянно хлопает ресницами, пока я убираю руку с члена, собираю пальцами его смазку и хорошенько пачкаю между бедрами. Хотя там и без моего вмешательства смазки хватает. Мазохизм это не совсем то слово: чтобы так меня хотеть и терпеливо играть в недотрогу, нужна фантастическая выдержка. И Бэкхен, понимая, что сопротивляться желаниям уже нет необходимости, послушно раздвигает ноги, позволяя мне пробежать пальцами по нежной коже. Его запах делает меня счастливым. Еще бы вышло то, что я запланировал. - Помочь? - шепотом интересуется Бэкки. - Ноги соедини, - с поцелуем прошу я. И Бэкхен крепко сжимает бедра. - Отлично, - чмокнув еще раз, хвалю я. - Ты можешь расслабить, только не раздвигай, а то войду нечаянно. Ну что, попробуем? Чудо кивает и прижимается ко мне спиной. Поехали. Признаюсь, я делаю это впервые. Хотя с Бэкхеном впервые много чего. И я боюсь распалить его сейчас, а потом вдруг облажаться. Хотя его-то я доведу до точки стопроцентно. Несколько движений рукой, и член становится тверже. Бэкхен смущенно хихикает, ощущая толчок между ног. И уже откровенно хохочет, пока я целую обнаженное плечо и шею. - Ты сумасшедший. Правда думаешь, получится? - улыбается Бэкхен, поймав мою руку на своем животе. - Вот сейчас ты ржать перестанешь, и узнаем. И Бэкхену становится не до шутки. Тяжело не то что смеяться, тяжело просто дышать. Это неповторимое ощущение, и я никогда не испытывал ничего подобного. Быстро приспосабливаюсь двигаться между бедер, задевая маленькие яички, и работать рукой. Всего несколько минут, а дыхание сбивается так, что на полноценный вдох не хватает ни меня, ни омегу. Бэкхен сдается быстрее. В отличие от меня, он физически не в состоянии сдерживаться, и если оргазм настигает, то это неотвратимо. Можно было бы продолжить, но я останавливаюсь. И зря. Бэкхену такой расклад не нравится. Не успев отдышаться, он переворачивается и уверено кладет руку на ствол. - Теперь моя очередь. Я сдаюсь через пару минут. Довести друг друга до оргазма за 10 минут, не имея под рукой ни одной резинки? Спросите меня, как. Бэкхен небрежно вытирает руку салфеткой, касается внутренней стороны бедра и, вздохнув, бросает это дело. Салфеткой там не поможешь. Мы позволяем себе еще немного поваляться в обнимку и отправляемся в душ. Бэкхен пытается накормить меня пеной, уронить, утопить - в общем, избавиться. А еще недавно был очень мною доволен. На любимом лице безмятежная улыбка сменяется непонятным мне выражением беспокойства. Но мелькнув на мгновение, оно уходит. И Бэкки вновь улыбается как ни в чем ни бывало. - Все в порядке? - не выдерживаю я, обуваясь перед выходом. Бэкхен наматывает шарф и только качает головой. Глупый я, убаюканный счастьем, все забываю, как он бывает скрытен, как много неизвестных мне мыслей таится в его голове. - Если что, я всегда рядом. Звучит проникновенно и сопливо. Бэкхен берет за руку и кивает еще раз. Из-за шарфа видны только глаза и кончик носа. Мне бы хоть на секундочку узнать, о чем он думает! Но Бэкхен молчалив. И это отчего-то меня пугает.