Терпеть его не могу!

Вечер вторника. Лухан задорно улыбается и, оттолкнувшись ногой, катит на тележке сквозь открывающиеся стеклянные двери. - И надолго он? - спрашиваю я и вовремя хватаюсь за ручку. Не думаю, что свалить пирамиду из горошка входит в планы омеги. - Встретит в аэропорту, довезет. - Пальцы загибать он не может, потому что держится за тележку, так что на каждом пункте Лухан наклоняет голову. - Потом они посидят немного, зададут все нетактичные вопросы и со спокойной душой отпустят его до выходных. - Боишься? - Немного, - Лухан неопределенно пожимает плечами. - Я знаком с родителями, но все эти дядюшки и дедушки - у Сехуна какое-то огромное количество родственников. Я его пара, и мне нечего бояться, но вдруг я не очень им понравлюсь или не понравлюсь совсем? - Тогда я скажу, что родственникам Сехуна стоит протереть глаза. - Не в красоте дело, - вздыхает омега и тормозит посреди ряда. - Ну в этом превзойти тебя будет сложно, - и я оглядываю Лухана с головы до ног, красноречиво приподнимая бровь. О, этот румянец на щеках делает его непростительно очаровательным! - Ну что вот ты... - он не продолжает, только смотрит из-под челки. - И вообще, самый красивый омега это Бэкхен. - Даже спорить не буду. Ему нет равных. Лухан смеется и просит достать банку с грибами, стоящую на самом верху. - Как он, кстати? Сехун рассказал про то, что было в пятницу. Все так перепугались. - Чуть не поседел с ним за пару дней, - вздыхаю я. - Так плохо? - волнуется Лу. - Температура под сорок, - перечисляю я, - кашель жуткий, бросает из жара в холод. В общем, полный набор. - Вот бедняга, - Лухан сочувственно качает головой. - Надеюсь, он скоро поправится. Помню, меня пару лет назад свалила какая-то простуда, так думал, что коньки отброшу. Несколько дней, как в бреду. А потом еще недели две чувствовал себя выжатым лимоном. Это было ужасно. - Не понимаю, как вообще вы можете обладать таким слабым иммунитетом. - Зато во время беременности нас просто так не возьмешь, - шутит Лухан и вновь отталкивается ногой от пола. - А после вас опять собирать по частям приходится, - подхватываю я. Лухан оборачивается, чтобы посмотреть на меня и смешно сощуриться, и тарахтящую по плитке тележку вновь приходится ловить. - Выглядишь счастливым. Хорошо отпраздновали? Лухан нескромно улыбается: "Феерично". Я красноречиво подмигиваю: - Думаю, Сехун был очень доволен. Щеки чуть розовеют, но Лухан улыбается так широко и бессовестно. Можно залюбоваться. - А я до сих пор не купил ему подарок, - извиняюсь я. - Даже стыдно немного. - У тебя было много своих хлопот, - беззаботно отвечает Лу. Тележка выезжает из длинного ряда, улыбка не сходит с лица омеги. - И он не обидится, вообще-то. - Надеюсь, - я неловко чешу затылок. - Может, подскажешь, что ему подарить? - Запас презервативов, - выпаливает Лухан и хохочет, глядя на мое лицо. - Ты бы себя видел. - Ты точно не жалеешь, что вы съехались. - Это не вопрос, это констатация. Лухан спрыгивает с тележки возле холодильников с мясом и отодвигает стеклянную дверцу: - Не знаю, чего я боялся? Это было лучшим решением, что я когда-либо принимал. - Омега вертит в руках пластиковую коробку и высматривает на этикетке срок годности. - Знаешь, что самое потрясающее? Он не ждет ответа из разряда "что же?", он ждет, что я вопросительно вздерну подбородок и выслушаю. - Ужин, - выдыхает Лу. - Я привык жить один, а теперь я жду его каждый вечер. Он приезжает из офиса отца, разувается на пороге и идет мыть руки. И это лучшее, что было со мной. Ждать его, знать, что он сейчас придет. И это так естественно, так просто. Так и должно быть! Как я вообще мог сомневаться в этом раньше? Лухан рассказывает о своих чувствах, и кожа мягко светится изнутри, словно сверкает от переполняющего его счастья. На самом деле Сехун счастлив не меньше, но он альфа, у нас не принято много болтать об этом. Он расскажет и покажет свою любовь объекту обожания, а окружающие обойдутся. А Се вообще не многословный. Прикалываться, шутить, иногда отпускать комментарии - да запросто. Но он не говорит о своих чувствах к Лухану. Только дерется за него иногда. А омега - лучший индикатор, словно лакмусовая бумажка. Если он счастлив, скрыть это невозможно, если в печали, вам не придется спрашивать. Ходячая эмоция: можно скрыть свои мысли, но нельзя скрыть свое состояние. Именно поэтому я до сих пор не могу отпустить Бэкхена. Если б без меня он ходил и светился, как начищенный чайник... Но ему тяжело, тяжело не меньше, чем мне, и он зачем-то идет против своих желаний, против своей природы и страдает от этого. - Я рад за вас, а то он ничего не рассказывает. В разговорах о тебе он вообще довольно жесткий. - Ну это с вами, - Лу наконец находит несколько упаковок мяса, которые его устраивают. Наш разговор с выбором продуктов не вяжется, но Лухану каким-то образом удается абсолютно трезво оценивать этикетки и при этом таять от одних слов о своем альфе. - Он очень нежный, - омега замирает у тележки с нежной улыбкой. - Иногда он так прикасается, что воздух в легких застывает.. - Он твой альфа. - Я знаю, что это нормально. Но осознание того, на что он способен, - Лухан ищет слово и рассеянно перекладывает кучу продуктов в тележке, - ошеломляет. Каким глупцом надо было быть, чтобы еще над этим раздумывать? Не могу теперь представить, что мы можем жить врозь. Мой страх полгода назад о том, что что-то может не получится, кажется просто бредовым. Как можно от этого отказаться? Лухан вдруг затыкается и испуганно поджимает губы. - Прости. - Да, давай совсем не разговаривать. - Я скептично кривлю рот. - Будто от словосочетания "счастливые отношения" я забьюсь в предсмертных конвульсиях. Я счастлив за вас. Лухан неловко улыбается и утыкается лбом мне в плечо. - Я знаю, как это все ранит тебя. Не хочу сделать тебе еще больнее. - От того, что у моих друзей все в порядке в личной жизни, я не страдаю. Было завидно в начале, а сейчас даже стыдно за это. - Даже не знаю, что я бы испытывал на твоем месте, - вздыхает Лу. Чтобы разрядить обстановку, толкаю тележку дальше: - Давай вернемся к вам с Сехуном, а? Не надо взращивать жалость ко мне. Ее и так перебор. Лухан задумчиво шагает рядом, так что я прихожу на помощь: - Еще не пора меня красить? Омега тут же оживляется: - Зачем? - Ну я же хотел рыжий, а ты обещал мне помочь. - Неужели ты до сих пор не понял? Я врал, - беззастенчиво отвечает Лухан и с гордо вздернутым подбородком уходит вперед. Я вижу только его спину, но готов дать руку на отсечение, что он улыбается во все тридцать два зуба и беззвучно смеется. Вот ведь засранец! - И не стыдно? - кричу я ему в след. Лухан откровенно хохочет и скрывается за стеллажом. Я спешу за ним с тележкой и на ходу бросаю в нее пачку кетчупа по акции: надоело есть сухую яичницу и колбасу по утрам. Будет хоть какое-то разнообразие. Осталось взять паштет Кренделю. Лухан расслабленно раскачивается на пятках у полок и с задумчивым выражением лица изучает ценники. - Так что Сехуну подарить? - Ну должен же я узнать. Омега пожимает плечами. - Знаю, что могу подарить ему я, - рассуждает он. - А вот что ты мог бы ему подарить, надо подумать. - Постарайся придумать, пока мы до кассы не дошли. Вот ты ему что подарил? - Кожаный портфель для офиса, - просто отвечает Лу. - А про вторую часть подарка рассказывать неприлично. Я торможу тележку и с решительным выражением поворачиваюсь к омеге: - Пойдем купим большую подарочную коробку, и я засуну туда ворох резинок, а то что-то мне подсказывает, что твоя первоначальная идея прям в совершенстве описывает самый нужный подарок. Бантик сверху приляпать для солидности? Лухан сгибается пополам и держится за тележку, пока хохочет и топает ногой. - Пойдем-пойдем, там и бумага упаковочная есть, - и я уверенно подталкиваю омегу в сторону отдела, где продается канцелярия и все для праздников. Лу выдыхает, обнимает меня за руку и поворачивает обратно: - Ты сам справишься. С подарком Чонину же справился, да так, что они до сих пор с Чунменом в восторге. - Намек понят, - я подмигиваю и хитро улыбаюсь, перекладывая руку ему на плечо. Мы так и идем по ряду в обнимку. Лухан сверяется со списком в телефоне и отмечает в приложении галочкой те пункты, что уже выполнил. - Бытовая химия, - рулит омега, и я поворачиваю тележку в нужную сторону. - Корм для Кренделя еще надо, - дополняю я список задач. Омега с энтузиазмом кивает. Игрушечная лягушка пищит в руках омеги, и Лухан фоткает ее, чтобы тут же отправить альфе. - Сехун сказал, вы хотите кого-нибудь завести, - вспоминаю я и набрасываю в тележку сразу пять банок с паштетом. - Да, мы думали об этом, но пока еще не решили, кого и где взять. Лухан кладет лягушку и кончиками пальцев проводит по низу перьев, свисающих с игрушек для котов: - Можно найти породистого щеночка, а можно взять из приюта. - Кренделя мы вообще на дереве нашли, - замечаю я. - Вот и еще один вариант, - вздыхает Лу. Я бросаю к своим покупкам еще коробку сухого корма, какие-то вкусняшки для кота и по пути прихватываю пачку чипсов, чтоб вечером похрустеть перед телевизором. Пока я загружаю пакеты в багажник, Лухан все порывается мне помочь, но я требую, чтобы он сел в машину. Омега сопротивляется и по глупости пытается подать мне пакет с кучей консервных банок - после моего взгляда дверь машины хлопает через пару секунд. Сиденье он не трогает. - Сехун ничего не скажет, что мы вот так с тобой катаемся? - Машина трогается с парковочного места. Лухан возится с ремнем безопасности. - К тебе он не ревнует, - бурчит он куда-то в сторону. - Дураку понятно, что ты фанатично и пожизненно предан Бэкхену. Так что даже если б я сидел тут голышом, вряд ли бы был хоть один шанс, что между нами может хоть что-то произойти, - он поднимает на меня глаза и удовлетворенно кивает, увидев мое растерянное выражение лица. - Что и требовалось доказать. - Но к Крису он ревнует. - Чанель, с тобой я могу обняться, а Крису я ноги на плечи закидывал. Есть разница? Меня пробивает на смех. Очень точное описание. - Хотя его ревность абсолютно бессмысленна. - Лухан наблюдает за дорогой. Солнце почти скрылось за горизонтом, и в городе начинают загораться фонари. - Мне кажется, вы даже не представляете, какое значение имеете для нас. - Как и вы для нас, - продолжаю я его мысль. - Ревновать меня к кому бы то ни было бессмысленно с того момента, как он впервые меня коснулся. Не занялся сексом, не поцеловал, просто коснулся, - уточняет омега. - Помнишь, вы с ним подрались? - Забудешь этого драчуна, - улыбаюсь я. - Я отвел его в свой кабинет, долго отчитывал и обрабатывал ссадины на лице. А он молча слушал и кивал. Я прикоснулся к нему не один раз, пока промывал руку, протирал скулу, но все это не имело значения, пока он не убрал челку у меня с лица. Такой маленький жест... Лухан погружается в воспоминания и не сразу возобновляет наш разговор. - У меня были альфы до него. И некоторые из них были очень чуткими, нежными. - Ему нет смысла уточнять, мы оба знаем, кого он имеет ввиду. - А он едва ко мне прикоснулся, но это было ни с чем не сравнимо. Само ощущение было другим. Никто так меня не касался. И я еще думал о том, что он молодой и взбалмошный, но понимал, что неизбежно ему сдамся. Я с теплой улыбкой наблюдаю за его лицом, сияющим и чуть розовеющим в свете фонарей. - Бэкхен как-то сказал мне, что вам необходимо, чтобы не вы касались, а вас. - Он прав, - Лухан утвердительно кивает. - Это признание того, что мы важны и любимы. Я бы сказал, после того, как находишь своего альфу, это становится жизненно необходимым. Как воздух. Перед глазами стоят тонкие пальцы, спрятанные в длинных рукавах. - Все прикосновения, что были до этого, меркнут рядом с тем, как твой альфа тебя обнимает. Любое прикосновение, даже самое легкое. - Когда мы просто берем вас за руку, - вспоминаю я. Лухан с пониманием на меня смотрит: "Да". Проходит несколько минут, и каждый из нас погружается в свои воспоминания, пока ведущий на радио проводит какой-то розыгрыш. - Ни одно прикосновение после не имеет значения, - вдруг произносит Лухан и поворачивается ко мне. - Можно было бы сказать, что никто и никогда не сможет коснуться меня так, как это делает Сехун, но я и не хочу, чтобы меня касался кто-то еще после него. И не захочу, потому что он даже обнимает по-особенному. И я предпочту один его поцелуй всем возможным поцелуям на свете. По указаниям навигатора я поворачиваю к дому, где Лухан с Сехуном теперь живут. Лухан отстегивает ремень безопасности и сползает с сиденья. Я помогаю ему поднять вещи в квартиру, но не захожу. Без Сехуна это будет неправильным. Лухан перешагивает через кучу пакетов и провожает меня до лифта. - Истинный альфа - единственный, чье прикосновение имеет смысл. - Он не смотрит на меня и вертит ключи в руках. Потом вдруг поднимает голову и ловит мой взгляд: - Он любит тебя. Любит с того момента, как ты впервые к нему прикоснулся. Все наладится. Я горько улыбаюсь и обнимаю Лухана за плечи: - Если бы все было так просто. Омега тяжело вздыхает: - Передай ему привет, и пусть выздоравливает. Двери лифта со звоном распахиваются. Я машу Лухану рукой и уезжаю. По пути заскакиваю в тот магазин, где однажды купил ту волшебную коробочку с секс-играми, и дома, поборовшись с Кренделем за шуршащую обертку и едва и не замотав надоедливую пушистую колбасу в рулон скотча, упаковываю подарок для Сехуна. На следующий день он в коридоре хохочет во весь голос, потому что коробку с бантиком я все-таки утопил в презервативах, не забыв упомянуть, чья это была идея. До конца учебного дня друг обнимается с подарочным пакетом и никому его содержимое не показывает. Можно считать, что миссия удалась? Я работаю, учусь, работаю, кормлю Кренделя и по вечерам думаю о Бэкхене. Несколько раз я отправлял ему сообщения, чтобы поинтересоваться, как дела, и вот только в четверг начал получать более-менее внятные ответы. Температура прошла, кашель еще мучает омегу, но чувствует он себя явно лучше. Это радует, и я улыбаюсь экрану телефона, убеждая себя, что с Бэкхеном все будет в порядке. Слова Лухана не идут из головы. Я отгоняю их, но перед сном они вновь возвращаются и атакуют меня. "Как воздух". В пятницу вечером вместе с Крисом еду домой к Исину. В понедельник омега должен вернуться на пары. Он встречает нас в комнате, распрашивает меня, как Бэкхен, и облегченно выдыхает, узнав, что тот идет на поправку. Я сижу всего минут двадцать, потом вываливаю на тумбочку несколько шоколадок и уезжаю. Исин машет мне из окна. Все выходные я провожу в обнимку с Кренделем и отчетом. А в понедельник Бэкхен вдруг появляется в столовой. Укутанный в шарф, со стаканчиком горячего чая, он садится на свое место и, оглядев всю нашу компанию, выдает слабое: "Не дождетесь!". Сехун с Крисом икают от смеха. Исин кивает в знак приветствия, Кенсу ошарашенно смотрит на друга, а Чунмен довольно жует печеньку. Все снова в сборе. Я ловлю его взгляд, пока все болтают, и ищу хоть что-то в выражении лица. Но Бэкхен лишь благодарно мне кивает и как ни в чем ни бывало просит открыть пакет с сэндвичем. Трехметровый забор стоит на своем месте, твердо и непоколебимо. Голос Лухана в голове словно издевается надо мной. "С того момента, как ты впервые к нему прикоснулся". Я смотрю на Бэкхена и вдруг понимаю, что действительно помню каждое его прикосновение. Каждое. А что помнит он?