Терпеть его не могу!

Мы продвигаемся сквозь толпу, судорожно цепляясь друг за друга, сбивая кого-то по пути - плевать. Выныриваем в коридор, и я впечатываю Бэкхёна в стену. Он стонет, обхватывает меня ногами и всем телом прижимается. Сладкий. Такой сладкий, что я безвольно поддаюсь на любую его ласку. - Пойдем,- спрыгивает и тянет за руку вглубь коридорного лабиринта. Мы сворачиваем пару раз, и на одном из поворотов я улавливаю стоны трахающегося с кем-то Сехуна. Поздравлять некогда, у меня омега вожделеет. Бэкхен толкает тяжелую железную дверь, и мы оказываемся на улице, в тупике. Вдоль кирпичных стен выставлены деревянные ящики из-под алкоголя, а один угол так вообще надежно огорожен со всех сторон. Отлично, вот его и облюбуем. Где-то на задворках сознания некая мысль не даёт покоя, но вливания не прошли даром, и мне с трудом удаётся вообще хоть какие-то мысли в кучу собрать. А та чертовка всё время ускользает. Что-то не так, не как обычно. Но что, блять? Бэкки, словно зная мои намерения, тащит за руку в сторону этих ящиков. Правильно, мой хороший. Закуток, что надо – в самом углу друг на друга установлены четыре ящика, заботливо отгороженные высокой стеной своих же дощатых собратьев. Отличное местечко для уединения. Здесь, наверняка, есть постоянные посетители, но сегодня этот милый уголок наш. И рискните подойти – жаждущий альфа покруче омона. Порву на мелкие тряпочки и следов не оставлю. Одним рывком сажаю своего омегу на доски, целую в губы и мягко спускаюсь языком по шее. Вдохнуть его запах, уткнуться носом за ушком и зарыться длинными пальцами в эти волосы. Бен Бэкхён, я терпеть тебя не могу, но ты моя сексуальная мечта, чёрт возьми. Бэкхён ловко расправляется с пуговицами на моей рубашке и нежно царапает бока. О, пресвятые небеса, это охеренно. Да я кончу только от того, как он сопит мне на ухо и проезжается подушечками пальцев по моим соскам. Терпи, Чанёль, позорно испачкать штаны только от пары прикосновений. Ты ж брутальный альфа, мать твою, вот и вспомни об этом, безвольная тряпка! - Жарко, - он переводит дыхание, не отводя взгляда от моего лица. Как же ты прав, моя прелесть. Мне-то в пиджаке не легко, а уж тебе то сейчас и подавно: температура тела на пару градусов выше обычного, а желание зашкаливает, так? Но потерпи немного, скоро я исполню все твои желания. От Бэкхёна пахнет алкоголем, сигаретным дымом и потом… Стоп! Стоп! Стоп! Стоп! Что за чёрт?! Вот что не так - я не чувствую запаха течного омеги! Никакой течки, мать вашу! Вообще! А этот паршивец продолжает ластиться и томно вздыхать, прижимаясь ко мне. Да что, чёрт возьми, происходит? Бен Бэкхён, ты что, настолько пьян? Так наклюкался, что сам под меня стелешься? Нет, дорогой, так дело не пойдёт. Хотя… Обхватываю ладонями его лицо и смотрю в глаза – пьянит. Всё-таки эта стервочка умеет делать из меня пластилиновую лужу. Но сначала разговор, потом - всё остальное. Беру себя в руки. С трудом, надо сказать. - Бэкки… - ноль реакции. Он только облизывает губы, придвигаясь ближе и обнимая меня за талию. - Бэкхён, - и вновь никакого ответа. Наклоняюсь к его губами и еле слышно выдыхаю: «Послушай меня». Если сейчас эта скотина не соизволит прислушаться, отымею его без растяжки. Но готов расцеловать его, когда слышу столь же тихое:«Да». Неужели, дошло? - Зайчик мой, ты понимаешь, чего хочешь? – неспешно выдыхаю каждое слово, поглаживая его по волосам. - А что непонятного, Чанёль? – спрашивает Бэкхён, выпутывая мои пальцы из своей шевелюры. Взгляд чуть захмелевший, но омега внимательно на меня смотрит. - Ты уверен? - Чанни, заткнись и займись делом, - он скалится, но ни капли злобы в его оскале, только животное желание. - Да. Да! Да, мой хороший. И Бэкхён впивается в мои губы… Это странно будет звучать, но сейчас я, кажется, понимаю значение фразы «не верить в своё счастье». Он хочет. Меня хочет! Мой омега, Бен Бэкхён, хочет меня, своего альфу, Пак Чанёля! И это, етишкин пистолет, самый охеренный день в моей жизни!