Терпеть его не могу!

Мы сидим в столовой, когда наша свежепомирившаяся чета соизволяет почтить нас своим присутствием. Исин улыбается, чуть беспокойно, но все же. - Рад вас видеть, - приветствует Лухан, пережевывая кусок рисового пирога. - А мы как рады! - улыбается в ответ Крис и усаживается рядом с Исином, чуть поправляя его джемпер. - Какие новости? - спрашивает Лу. - Никаких, - наконец-то откликается омежка, сосредоточенно макая пакетик чая в картонный стаканчик. - Эм... Исин, мне из тебя клещами тянуть? - возмущается Лу. - Привыкай, друг. Они мне так две недели мозг вытрахивали из-за невъебически страшной проблемы. - Не матерись, блять, при отце моих будущих детей, - сквозь подступающий смех замечает Крис. Дошло, что ляпнул, жирафа ты моя? - Ой, заткнитесь, а? - обрывает Исин. - Достали. Выньте да померяйтесь. - Я б посмотрел, - хихикает Сехун, тут же утыкаясь взглядом в тарелку. Даже подзатыльник этому поганцу давать не буду - вон Лу уже треснул ложкой. - Так как оно? - продолжает допытываться Чонин. - Мы решили, пусть все идет своим чередом. Если Исин залетел, значит, так тому и быть, - поясняет Крис. - А если нет, то будем жить дальше. И Исину проблем меньше. - Знаешь, я уже не считаю это проблемой. И буду даже разочарован чуть-чуть, наверное, если вдруг окажется, что ничего нет. За эти три недели я уже свыкся, и мысль о том, что... В общем, меня это даже греет. Крис разворачивает к себе омежку, крепко обнимая и затягивая в поцелуй. - Нет, ну вы посмотрите! Свыкся он! То есть вам, кретины, надо было меня до седин довести, чтоб сообразить, что все по плану, только чуть раньше?! У меня аж слов нет, а Лухан с Чунменом уже угорают. Вскоре к этой истерии присоединяется и Чонин с Се, а потом и Бэкки заливается смехом. - Ты б себя видел! Обиженный хомячок. И смеется так умилительно, прикрывая рот ладошкой. Чанни, блять, отвисни. - Радует, что трахаться при мне не начали, когда мирились, - обиженно надуваю губки. - Прогресс, - констатирует Лухан и со смеху опускает голову, макая свисавшую прядку в чай. - Ой! И они ржут еще громче, а Сехун молча подает салфетку. - А ты не завидуй, - выпаливает Чонин, но тут же соображает, что и кому сказал. Чунмён, не скрываясь, пинает его под столом, и Чонин уже шипит от досады. Язык бы тебе вырвать, мелочь пузатая. За столом резко замолкают, но ситуацию спасает Лухан, поднимающий стакан с чаем и одной рукой промокающий прядку салфеткой. - За Криса с Исином. Чтобы все было хорошо, как бы оно ни было. Спасибо. Я готов расцеловать оленя, даже забыть о моем черном ежике и тех предметах, которые мечтал засунуть ему в задницу. Мы чуть слышно чокаемся, вызывая любопытство у посетителей столовой. Идите в пень, ребята, у нас тут своя, семейная компания. Крис обнимает свою омегу за плечи и мягко целует в макушку. Бэкхён, поджав губы, осушает свой стаканчик и поднимает с пола сумку. - Всем приятного, я ушел в аудиторию. - До встречи, - наперебой произносим мы все. Когда его силуэт скрывается в дверях, Лухан набрасывается на Чонина. - За языком следи! - Прости, - Чонин не обращает внимание на возмущения взрослой омеги, только пожимает мое плечо, дотягиваясь через Чунмёна. - Не подумал. - Проехали, - отстраненно замечаю я и отодвигаю поднос. - Крис, я в зале. Всем удачи. - Чанёль, мне правда жаль, - не унимается Чонин. - Заткнись, - отрезаю я и выхожу из-за стола, подхватывая сумку. На удивление, он молчит. Раньше бы полез разбираться. Чунмён явно хорошо на него влияет. Не завидуй... Ага, у самого никаких проблем с этим миниатюрным и рассудительным омежкой. У двоих, возможно, прибавление. А третьи, хоть и черепашьими шагами, но всё же идут друг к другу. Не завидуй, блять... Да еще чего? Вас посылала любимая омега? Нет? Это херово, я по опыту знаю. Так что пусть этот качок заткнётся, а то я ему все грешки припомню, а их, учитывая девственную задницу Бэкхёна, хватит на три срока в Бастилии. Очень-очень длинных срока...