Терпеть его не могу!

Дальнейшие полчаса проходят без Бэкхёна. И я даже думать не хочу, где шляется его задница. Зато Лухан, радостный и счастливый, обнимающий плюшевую добычу Сехуна, раздаёт направо и налево фруктовые мармеладки. Потом мы с Чонином угораем над катающимися на каком-то жутком аттракционе Чунмёном и Лу. Исина на такие опасные карусели никто не пустил, конечно. А эти двое верещат и проклинают всё и вся за свою беспечность. И Чунмён жалеет, что вообще захотел пойти в этот парк, когда мы всей компашкой заваливаемся в комнату страха. Тут и правда поседеть можно, если с неподготовленной психикой идти. Совсем как мы. Когда из стены выпрыгивает нечто мумифицированное и обмотанное бинтами, Чунмён подпрыгивает, Лухан пищит что-то, уткнувшись в игрушку, а Исин утыкается в плечо Криса - мол, веди меня, мой поводырь. Хотя реакция нас, больших и сильных, веселит ещё больше. Потому что с другой стороны за Криса цепляюсь я, а он, обнимая одной рукой свою омежку, в обратную цепляется за меня. Замыкает нашу трясущуюся процессию узел из рук-ног Чонина и Се, практически залезающих друг на друга при каждом новом «сюрпризе». Хотя при взгляде на них Лухан с Чунмёном чуть расслабляются – полезный узел. А как тут не расслабиться, когда две здоровенные детины зубы в крошево грозятся сбить и сломать друг другу конечности, когда из-за угла резко выпрыгивает разукрашенный клоун с хищным оскалом? На последнем повороте мы уже всей толпой ржём с этой парочки, белых в крапинку. Посещение комнаты смеха откладывается до того момента, пока Чонин не доест свой утешительный хот-дог, а цвет лица Сехуна не станет прежним. Мы устроились на лавочках, как раз рядом с фургончиками с едой: мороженое, хот-доги, сладости, и ещё какие-то не самые полезные, но несомненно восхитительно пахнущие прелести. Лухан обеспокоенно поглядывает на Сехуна – «Подумать не мог, что ты такой впечатлительный» – и тихо гладит по плечу. Альфа сразу храбрится, идёт за мороженым для хёна и даже вида не подаёт, что у него от нервов коленки трясутся. Лу принимает сладость, предлагая поделиться с младшим, но тот отказывается, наблюдает, как его омежка с нескрываемым блаженством уплетает фисташковый пломбир. Медведь уже перекочевал на руки к Сехуну – вдвоём омегой любуются. И Сехун с не меньшим блаженством позволяет себе вольность стереть большим пальцем остатки шоколадной крошки с губ Лу. Очень аккуратно, медлительно, глядя, как расширяются зрачки старшего. А Лухан не противится, разрешая альфе продлить прикосновение ещё на пару секунд. Умираем от умиления, когда какое-то маленькое чудо в комбинезончике начинает наворачивать круги вокруг нас. Исин колеблется немного, а потом принимает серьезное решение - с чудом надо познакомиться. Через пять минут хохочущий ребенок вовсю болтает с Исином и Чунмёном. Крис сидит рядом, а у самого от волнения руки дрожат – омежка с этим непоседой на руках смотрится просто волшебно. - Я хочу, - вдруг обращается ко мне друг. - Вот сейчас я реально понял, что этого хочу. Чтобы он вот так же сидел по вечерам. Знаешь, ты был прав – мы чертовски везучие. И я сделаю ему предложение. Даже выпуска его дожидаться не буду. - Все правильно, - только и могу произнести я, любуясь на эту идиллию. Исин с детьми – да я сам всеми руками за. А омежка словно чувствует, в процессе игры поворачиваясь в нашу сторону и улыбаясь Крису – так тепло, с каким-то внутренним пониманием важности происходящего. Капитан вцепляется пальцами в собственную коленку. Еще через пару минут к омежкам подходит взрослый альфа, неловко извиняющийся за доставленные хлопоты. Чунмён уверяет, что все в порядке, а Исин прощается с чудом в комбинезончике и передает на руки отцу. Чунмён пересаживается к Чонину, а Крис оставляет меня и идет к своей омеге. Тот хлопает по месту рядом с собой. А потом они смотрят друг на друга. Просто смотрят, не говоря ни слова. Но я готов поклясться, что они разговаривают, вот так просто, всего минуту глядя глаза в глаза. И Исин сам его целует, мягко, легко, кутая свои пальчики в шарф Криса. Блять, опять я на них зависаю. Комната смеха запомнится нам надолго, потому что так угорать над своими кривыми рожами просто неприлично. А мы бились в истерике, на этот раз цепляясь друг за друга, дабы не грохнуться на пол. Маленький и пухленький Сехун; Крис, по форме больше напоминающий полоску пережаренного и скрюченного бекона; Чунмен с длиннющими ногами; и Лу с неправдоподобно огромным носом; а еще Чонин - маленькая и худющая швабра; Исин, напоминающий шкаф с антресолями; и я с безобразной вытянутой головой – да, ребята, комната смеха заставляет вас посмотреть на себя под иным углом. И хватит ржать. Я б на вас посмотрел, когда вашу рожу в зеркале так перекособочивает, что Бабайка из детства Белоснежкой кажется. На выходе Сехун ловит спотыкающегося от хохота Лухана, ставит на место и получает в награду по-детски смачный чмок в щеку. Сехун не улыбается во все тридцать два, не хлопает в ладоши, а поступает как настоящий самец – разворачивает к себе омегу, перехватывает медведя одной рукой, отодвигая подальше, и целует в губы. Нет, не по-французски, ненасытные извращенцы: прихватывает нижнюю губу, слегка прикусывает и отстраняется. - Мне не десять лет. И берет Лухана за руку. - Хорошо, - отвечает омега, приподнимаясь на цыпочках и целуя в ответ. - Считай это авансом. - За что? - интересуется Се. - Будем считать, что на первое свидание ты меня уговорил. Взрослый и серьезный Сехун? Забудьте. Сначала он сам юлой крутится вокруг хёна, потом кружит его, ставит на место и с каким-то щенячьим восторгом расцеловывает в щёки. Лу улыбается, бьет себя по лбу и картинно восклицает "Пресвятые угодники, на что я подписался!". Сехун тормозит с плясками, одергивает куртку и, склонившись над омегой, томным голосом шепчет: "На меня, хён". Нас от хохота складывает пополам. Лухан дает младшему подзатыльник, кокетливо поправляет челку и, схватив свою игрушку, командует идти на колесо обозрения. И разве попрешь против парня с плюшевым медведем? Да никогда!