Терпеть его не могу!

Вы хоть представляете, как напряглись мои извилины, пытаясь справиться с поставленной задачей. Они устраивали бурные дискуссии, пытались найти выход из ситуации и продумать план возможного побега, вспомнить все мои возможные таланты и... В общем, обеспечили меня устойчивой головной болью на следующую пару дней. Конфликт в пятницу имел две стороны: с одной - необходимость теперь разгребать этот новогодний сабантуй, с другой - абсолютно счастливый и сбереженый от бед Бэкки. Оно того стоило. Даже если в интернете только тупые сценарии корпоративов и утренников. Отдельной строкой стоит пункт: отношения университета ко мне, драке в зале, тому козлу и моей омеге. Видимо, команда донесла до всех суть ситуации, потому что в мою сторону только боязливые и заинтересованные взгляды, никакой болтовни в коридорах на эту тему - если и ведется, то по углам, - и никаких вопросов по поводу моего наказания. Но самые разительные перемены произошли с Бэкки. Его обходят стороной, кивают при встрече, и пару раз даже пытались передать какие-то сообщения для меня. Бэкхен до сих пор не привык к тому, что баскетбольная команда полным составом приветствует его в коридоре, Крис отдельно беспокоится о делах, а омеги, наблюдающие за этим действом, с легкой завистью смотрят вслед. - Тебя есть, кому защитить, - объясняю я по телефону, пока он судорожно описывает происходящее. - Теперь ты для них не просто омега, ты моя омега. Официально по всем фронтам. Даже ректор в курсе. Бэкхен долго ворчал в трубку на эту всеобщую осведомленность и излишнее внимание к его наискромнейшей персоне. Надо сказать, что за все выходные это был единственный с ним разговор, ибо все остальное время я дома общался со своими извилинами. Новости - от Исина и Криса. И хоть бы одну идейку подкинули. Этот бедлам вокруг продолжается до вторника. После пар омега натыкается на меня в коридоре. Бэкхен недоуменно смотрит на меня, стоящего у расписания и вперившего пустой взгляд в доску с листочками. - Решил начать учиться? - приближается он и просовывает свою руку под мою, обнимая за талию. Автоматически обнимаю его за плечи. - Почти. Думаю о способах самоубийства, - со скорбной миной изрекаю я. Бэкхен хихикает и сжимает ткань моего свитера. - Ты от меня бегал все выходные? Чмокаю в макушку. - Нет, прятался от безысходности. - Что стряслось-то? - уже всерьез спрашивает Бэкки, становясь передо мной. - Так занят вдруг. Смотрю на свое обеспокоенное солнышко, а этот заглядывает в глаза, привставая на носочки. - Ну? Чанель, не тяни. - Свидание с ректором, помнишь? Беспокойство сменяется страхом. - Тебе сильно влетело? - Тапком по голове дали и повесили на шею бетонную плиту. Омежка непонимающе морщит лобик, пытаясь разобраться в значении моих метафорических объяснений. - Нормально сказать можешь? - Только давай отойдем, - оглядывая собравшуюся у расписания толпу. Подхватываю его на руки, и Бэкхен, что меня несказанно радует, спокойно обхватывает меня за шею. Пара шагов до диванчика - и ноша буквально сбрасывается вниз вместе с легкой - о чудо! - сумкой. Омега плюхается на кожанную поверхность, хохочет и шлепает меня по ноге, пытаясь подняться и сесть. - Нашел мешок картошки! Вздергиваю его верх, сажаю и, не давая опомниться, целую любимые губы, нависая сверху. Бэкхен хватает за веревочки толстовки и настойчиво тянет вниз, жмурясь от удовольствия. Тихий протяжный стон, и омега со смачным, влажным чмоком отрывается от меня. - Прощен. Сажусь рядом, и этот кадр сам перебирается ко мне на колени. - Вещай. Насколько возможно кратко и понятно, объясняю ему свою проблему. Стараюсь не ругаться, но пара нецензурных словечек срывается-таки с языка. Бэкхен участливо сжимает мое плечо и слушает на удивление очень внимательно. Сосредоточенно морщит лоб и даже кусает палец, задумываясь о чем-то. - Вот такие пироги. У меня никаких идей. - Хм... Помочь чем-нибудь? - вдруг спрашивает омега. Обреченно вздыхаю. - Да чем тут поможешь? Бэкхен щурится, внимательно глядя мне в глаза, а потом просто целует в висок. - Ладно, выкрутимся. Таю от этой нежности. Хрупкие пальчики копошатся в моих коротких волосах, и омега дышит мне в ухо, иногда прикасаясь губами. Закрываю глаза и прижимаю сильней, зарываясь носом в вороте его кардигана и вдыхая до одури любимый аромат. Проходит пара минут, прежде чем я, сломленный этой лаской, разомлевший и почти мурлыкающий, решаюсь нарушить молчание. - Так тебя на свидание надо было сводить, чтоб ты такой лапушкой стал? - приоткрыв один глаз. Бэкхен чмокает в щеку. - Свидание свиданию рознь. В удивлении распахиваю глаза. Да ладно?! Бровь тянется вверх сама. - Говорит человек, побывавший в прошлую пятницу на первом своем свидании. Ну-ну. Омежка жует губу и с тихим "упс" пытается соскользнуть с колен. - Не сбежишь, - предупреждаю я, подтягивая мелкого дезертира за бедро. - Я совместно с тобой тут надышался. Куда уж мне, - и теплая улыбка озаряет его лицо. Довольно ухмыляюсь и целую в уголок губ. Бэкхен пользуется случаем и в открытую облизывается. Поцелуй нежный, но сопровождающийся крепким объятием. - Домой идем? - спрашиваю я, приглаживая его чуть задравшуюся на спине майку. Сам задрал. Мое солнышко угукает, встает и, закинув на плечо сумку - точно вам говорю, он без подводки с зеркальцем сегодня, - тянет меня за руку в сторону гардероба. В гардеробе кутаю свое чудо в шарф, тщательно все проверяю и застегиваю. Этот вилок капусты только крутится на месте и ворчит: "не тот узел", "не хочу жевать свой воротник", "сумка съезжает" и "не нужны мне варежки на резинке". Умиляюсь до слез. Довожу это чудо до общаги, раскутываю обратно в комнате и иду пытать счастье с последним вариантом. Ну должен же хоть кто-то знать, как организовывается вся эта концертная ересь.