Терпеть его не могу!

Кренделя закутываю в полотенце - вместе с усами, хвостом и царапучими лапами. Ставлю посреди комнаты стул и готовлюсь к экзекуции. - Отвратный запах, - ворчу я, когда Бэкки вручает мне миску с разведенной краской. Встает передо мной, всовывает свои волшебные ручки в прозрачные перчатки и, хищно улыбнувшись, принимается за мое преображение. - Тебе же кудряшки нравились, - причитаю я. - Так взрослее, - отвечает он и отделяет первую прядь. Краска ровным слоем ложится на волосы, и Бэкхен извазюкивает пальцы в едком составе. Смеется, сооружая на моей голове гнездо, и подпрыгивает, когда я щипаю его за задницу. Крендель подает голос, а я, залюбовавшись увлеченным покраской Бэкхеном, усаживаю омегу себе на колени. - Так я красивее буду, да? - Ты на комплимент напрашиваешься? - щурится Бэкхен. - Надеюсь. Бэкхен умиляется и хихикает. - Значит, мне придется признать, что ты и без этого красивый. Он прикасается щекой к щеке. Смущенно улыбаюсь и ловлю любимые губы. Омега роняет перчатки и сжимает плечи, блаженно мурча и играясь с моим языком. Очередная порция нежности за сегодня. Маленькие презенты, но самые ценные. Ощущение, будто мы встречаемся уже много лет, будто живем вместе и так хорошо знаем друг друга. Но все хорошее когда-нибудь кончается - Бэкхен отрывается от меня и приступает к осуществлению следующей фазы операции "Чистый Крендель". Я ржу в голос, а омежка с феном в руках носится по комнате, пытаясь поймать и высушить котенка. Пушистое нечто на космической скорости удирает от Бэкхена и его прибора. Маленькие лапки несут перепуганного Кренделя по полу, между ножек кровати, сталкивают маленькое тельце с тумбочкой и лбом вбивают в косяк. Зверушка, не соображая, врезается во все подряд. А Бэкхен, вслед за неуловимым шерстяным комком, чуть не путается в проводе и удлинителе. Таскает их за собой, а потом крутится на одном месте. И первый раунд выигрывает комок, поскольку Бэкки шмякается прямо мне в руки, замотав щиколотки в противные провода. - Оставь его в покое, - прошу я, поднимая и усаживая на колени. Бэкхен поднимает ноги прямо и позволяет выпутать себя. Чмокаю в щеку и вытягиваю фен из рук. Представляю, как облегченно выдыхает Крендель в этот момент. Бэкхену нравится смывать краску, копошиться надо мной и взбивать пену в ладонях, моя голову. Склонившись над поддоном душевой кабинки, я ловлю его, щекочу бедро и удерживаю от падения, когда омега, хохоча, подпрыгивает. А когда он выключает воду, выпрямляюсь, прижимаю к себе и выкручиваю кран на полную, переключая на душ. Мы стоим под водой, и Бэкхен от неожиданности возмущенно хлопает ресничками. - Все равно нам купаться. Я беззвучно смеюсь и целую. Вся растерянность омежки утекает водоворотом с теплым потоком. Упираюсь спиной в стену и, подхватив Бэкхена под задницу, подсаживаю. Который раз за сегодня он обхватывает меня ногами и теперь, не сдерживаясь, набрасывается с поцелуями - глубоко, страстно, не в силах отпустить. Потеряться во времени вместе с ним - просто подарите мне это. Я готов тонуть в крышесносящем ощущении до конца своих дней. Иметь возможность прикасаться к бархату его кожи, вести кончиком языка по шее и сжимать в своих руках трепещущее от возбуждения тело. Бэкхен, извивающийся и прогибающийся в спине, напрашивающийся на каждое новое касание. От одного только глубокого и влажного поцелуя способный застонать одуряюще сладко и разукрасить мои плечи слабыми розовыми полосами. Мечта. И это я должен делать его счастливым, но он, кажется, обходит меня по всем пунктам. Потому что я с ума схожу от одной только мысли, что он мой. Мой самый любимый и желанный. Да, могу повторять это по сотне раз на дню. Не жалко. Снимать промокшие насквозь штаны немного проблематично, но мы справляемся. И Бэкхен уже тянется пальцами к моему члену, когда на пороге ванной комнаты вырастает укоризненно глядящий на наш разврат Кренделечек. Искупались, блять. Бэкки смеется, оглядываясь на пискнувший комок шерсти, и утыкается лбом мне в грудь. - Он по фену соскучился, точно, - бурчу я. Омежка чмокает и делает шаг назад. Оценивает последствия наших развлечений и довольно облизывается. Демонстративно переключаю воду на холодную и сжимаю в ладони основание члена. Бэкхен сглатывает, заматывается в полотенце и идет возиться с Кренделем. Через десять минут выхожу и я. Спать ложимся втроем: я, Бэкки и кошак посередине. На улицу его до завтрашнего дня выпускать нельзя - должен просохнуть, а то замерзнет. И пусть такое соседство не доставляет мне особого удовольствия, зато омега гладит влажную шерстку и улыбается, благодаря за помощь с такой сложной миссией. Ему хорошо? Ладно, Крендель, живи. Прощаю тебе и мои нервы, и подранные руки, и попытку убийства, и прерванное блаженство. Пока Бэкхен увлеченно нежничает с котенком, глажу его по голове, перебирая влажные волосы. Животинка недовольно ворочается, стоит чуть подвинуться или просто поменять положение тела. Терпеливо замираю в не самых удобных позах, лишь бы это чудо не мяукало под ухом. Но терпению приходит конец, когда Крендель решает проявить характер и кусает Бэкки за палец. Забыл, откуда тебя притащили и кто с тобой тут возится, паразит? Омежка просит не ругаться, но я подскакиваю, хватаю этого наглеца вместе с полотенцем и укладываю на пустую кровать. Довыебывался, Крендель! Покушение на свою жизнь я переживу, но цапать мое солнышко - тебе конец, пищащая шапка. Бэкхен гладит по плечу, как только я забираюсь обратно, и хихикает, лисьими глазками глядя из-под одеяла. - Кончилось ваше перемирие, да? - Он его профукал, - отвечаю я, а сам целую пострадавший палец. Прижимается, поправляет одеяло и желает Кренделю спокойной ночи. Мне достается поцелуй - сквозь его улыбку и мое признание. С соседней кровати на меня смотрят два горящих огонька. Но вскоре и Кренделю надоедает гипнотизировать меня. И только мне не надоедает искать новые прелестные детали в любимом существе. Где бы он ни был, что бы ни делал, он приковывает мой взгляд, манит к себе. В любом случае кажущийся волшебно красивым. И когда я говорю о красоте моего омеги, оценка внешних данных играет далеко не ведущую роль. Думаю, Бэкхен сам еще не до конца осознает, насколько красив именно душевно. День за днем я смотрю на то, как он раскрывается, как обнаруживает самые необыкновенные свои стороны. И это делает меня неизмеримо счастливым - видеть, как он избавляется от всех страхов, учится доверять и вкладывает теперь в отношения наравне со мной. Мне не нужно его признание сейчас - сам факт этих перемен говорит мне больше любых слов. Хотя я такой необъективный, когда речь заходит о нем. Может, я вижу то, что хочу видеть. Надеюсь, что еще сохранил способность трезво мыслить рядом с ним. А впрочем, зачем она мне? Взгляд, поцелуй, желание - я ищу в этом не повод к физическому контакту. Нахожу то доверие, растущее и шаг за шагом приближающее нас друг к другу. Мой нежный. Он уже не терзает зубками мои губы, что позволял себе раньше, не царапает, не пользуется. Теперь он делает каждое прикосновение максимально заботливым, ласковым. И я едва успеваю подпинывать на работу норовящее остановиться сердце. - Люблю тебя, - тихим шепотом во взъерошенный затылок. Посреди сна Бэкхен прижимается ко мне всем телом и невесомо целует, воодушевленно улыбаясь - я тебя тоже?