Терпеть его не могу!

Вываливаюсь из спортзала уже поздно и в никакущем состоянии. Руки и ноги отваливаются, голова не работает, а сил хватает только на то, чтобы по пути до комнаты подхватить хохочущего Бэкхена с кровати, взять его вещи и забрать с собой. Повторно иду в душ, а потом укладываюсь рядом с Бэкки. Тот сидит на кровати и читает. И стоит мне лечь, путает пальцы в моих волосах. Откладывает книгу и ложится рядом, нежно целуя в губы. Млею, поглощенный приятной лаской, и прижимаю к себе. Бэкхен хихикает и загадочно улыбается. Вздергиваю бровь, а он, посмотрев на меня, хихикает вновь. - Что такое? - Вспомнил, как вы сегодня елки сколачивали. - И только? - А еще про Кренделя. - Ах, вот как! Жамкаю - смеется и пытается ущипнуть в ответ. А потом прикусывает язык и жует губы, развратитель. Смотрю на него, долго и счастливо. И он смотрит тоже, не выпуская меня из объятий. Тонкие черты лица в обрамлении чуть волнистых каштановых волос, аккуратный носик и мягкие ушки. Румяные щечки, искорки на дне глаз и дыхание, будто в предвкушении чего-то. Стройный, хрупкий, маленький. Порой боюсь сломать, прикасаясь. - Видел бы ты хоть раз со стороны, насколько красивый, - шепчу я. - Люблю тебя. Бэкхен смущенно опускает глаза и прикладывает ладонь к моей груди. Оно для тебя стучит, можешь не проверять. - Я как раз хотел попросить тебя, - тихо произносит Бэкки, а я внимательно слушаю. - По поводу всех этих признаний... Непонимающе хмурю брови. - Я знаю, что ты любишь меня, - поднимая взгляд. - Чувствую это. И тебе необязательно говорить об этом ежечасно. Только не обижайся. Слова теряют свое значение, и они никогда не будут мне столь дороги, как то, что ты делаешь со мной. Ласковое прикосновение скажет мне больше, чем набор звуков. Вроде, понятная мысль, но такая болезненная. - Ты поэтому молчишь? - натянуто улыбаюсь я. Бэкхен подтягивается и целует в висок. - Вечно я что-то выдумываю. Можешь говорить все, что хочешь. - Хороший ход, - подмечаю я, горько вздыхая. Омега гладит по щеке и смотрит в глаза. Я вижу это в тебе, глупый. Вижу и ликую. Или настолько хочу видеть. Но ты молчишь, и я признаюсь за двоих. Оказывается, зря. - Постараюсь контролировать себя и не надоедать, - слишком резко говорю я. Бэкки досадно хмурится. - Чанни, я не это имел в виду, - и извиняется поцелуем. Заправляю за ухо выбившуюся прядку. - Прости, - сквозь слабую улыбку выдыхает Бэкки. Маленькие грустинки и обеспокоенность в глазах не скрыть. - Но этого и так слишком много для меня. И каждое твое "люблю" камнем внутри оседает. - Твое пожелание не слышать этого сейчас осело не меньше, - серьезно произношу я. - Но если это заставит ценить каждое слово больше, я буду признаваться тебе про себя. Омега утыкается носом в шею и сворачивается калачиком. - Мы словно поменялись местами, да? Иначе почему я теперь делаю тебе больно? Надо было промолчать. Глупый. - Все нормально, - глажу по голове я. - Лучше сказать, чем копить в себе. Превратим это в эксперимент: как долго я продержусь, и как быстро ты соскучишься по моим словам. На несколько минут воцаряется тишина. - Я говорил тебе уже, что не могу заставить полюбить твое сердце. От тебя ничего не требуется взамен, - решаю продолжить я. - Бесит, - бурчит омега. - Неспособность ответить выводит меня из себя. Я же вижу, как ты хочешь услышать это. - Меня на двоих хватит, - улыбаюсь я, закрывая глаза и копошась пальцами в его волосах. Бэкхен ловит вторую руку и прикасается губами к тыльной стороне ладони, а потом прижимает к себе крепко-крепко. - Не хочу терять то, что у нас уже есть из-за своей глупости. Все ведь хорошо, правда? Киваю. - Точно? - Да, иди умываться. Чувствую, как он приподнимается и внимательно на меня смотрит. А потом наклоняется и целует, осторожно, даже боязливо. Словно я могу оттолкнуть. - Пару месяцев назад и представить не мог, что ты такой умный. Смеюсь и прижимаю к себе. Бэкхен трется щекой. - Ну правда. - А я пару месяцев назад представить не мог, что ты можешь быть таким спокойным, понимающим и заботливым. И что мы сможем говорить на подобные темы. Я не обижаюсь, правда. Меня это даже радует. Всего пару месяцев назад мы тявкались по каждому поводу, и ты старательно бил меня по голове, а сейчас говоришь, что проявлений моей любви "слишком" для тебя. Она есть, мы есть, и ты это признаешь. И ты готов подправлять что-то вместе со мной. Это лучшее, что могло произойти. Поэтому не переживай, - и щипаю за нос. - Но учти, я начал эксперимент. И не ной потом, что я тебя не люблю. Я люблю. И это константа, понятно? - Угу, - кусает губы Бэкхен. Как нашкодивший Крендель, честное слово. - Еще только одно. Чтобы я был уверен, что мы правильно друг друга поняли и все в порядке. Твои слова не могут надоесть. И мне нравится, когда ты говоришь о любви. Но я боюсь настолько привыкнуть, чтобы перестать ценить это. - А сильно ценишь? - Не представляешь, как, - и усердно отводит взгляд. - Я могу идти? - Иди. Сразу прошу прощения, если засну. Устал жутко, и голова болит. И спасибо, что уточнил. Так лучше. Омега понимающе кивает и, чмокнув в щеку, идет мыться. Он включает воду, а я отворачиваюсь к стене. Так чего там для тебя слишком много?