Кровавый феникс

— Перевяжи получше. — предложил до боли знакомый голос старшего брата. — Мэрл ... — произнесла я, после чего он усмехнулся. — Что с тобой? Ты прилегла на сиесту? — Дерьмовый день. — ответила я брату. — Принести подушку? Сделать массаж? — издевался он, со своей ухмылкой. — Катись... — Неет, — протянуто произнес он. — Это ты уже докатилась. Валяешься как дырявая покрышка. Ты тут так и помрешь... Ты больше не ищешь старину Мэрла? — Я тебя повсюду искала. — еле выговорила я. — Черта с два. Ты смылась при первой возможности. — Сам смылся, не мог подождать. Я ведь вернулась... с Риком мы искали тебя... — к моему горлу подступил ком. — Это с тем Риком, который меня приковал к крыше? Заставив меня руку себе отрезать, мы о нем говорим? — я посмотрела на руку брата, но в глазах все плыло и я снова перевела взгляд на брата. — Ты его сучка? — Я не сучка! — рыкнула я. — Ты оболтус, поняла? Пресмыкаешься перед этими слабаками, нигерами, демократами. — Мэрл ухмыльнулся. — Для них ты уродина, шпана деревенская - вот ты кто. Они смеются за твоей спиной, ты это знаешь? —он смотрел мне в глаза, его слова казались мне правдой, и мне хотелось в них верить. — Вот что я скажу, дочка, они сотрут тебя с каблуков, словно собачье дерьмо. — я закрыла глаза, он ударил меня. — Послушай меня, — он повернул мое лицо в его сторону, заставив смотреть на него, а его последние слова надолго впечатались у меня в памяти. — Никто не будет о тебе заботиться, так как я... Никто и никогда. Давай поднимайся, а то дам в рыло.       Я лежала без действий, а он пнул меня и звал «Пойдем». Не хочу никуда идти. Плевать ему на меня... Всегда было безразлично...        Глаза резко раскрылись, мою ногу грызла какая-то мелкая собачонка. Я слегка пнула ее, чтобы псина отвалила, но она лишь взвыла. Из-за деревьев появилась огромная собака, грозно зарычав она накинулась на меня. Ее массивные лапы легко огибали бревна, стоящие у нее на пути. Я достала серебряный нож, находившийся за поясом. Одним прыжком та шавка прыгнула на меня и я без колебаний всадила нож в грудь... И мгновенная смерть... — Тц, как скучно...       Моя рука практически полностью погрузилась в дворнягу. Я медленно достала руку из четвероногой. Моя рука воняла этой отвратительной кровью, но голод брал свое. В моем рту уже несколько дней маковой росинки не было. И, решившись, я взяла ее за задние лапы и потащила к реке. А та мелкая шавка с любопытством наблюдала за мной, облизываясь.       Рана еще кровоточила, и я затянула жгут покрепче, крови стало меньше. — Сукин сын был прав.       Сидя на бревне возле реки, я вспорола живот, вытащила внутренности, откинув их к берегу, затем стянула шкуру и промыла. Я съела собаку в сыром виде, чтобы утолить голод. Для меня есть такое не впервой. Мясо не из лучших, но хоть что-то, а то так и с голоду подохнуть недолго.        Выживают сильные, а слабые погибнут.       Наевшись, я собралась с силами и снова залезла на обрыв благодаря большой ветки, но мне снова осталось только запрыгнуть. Я кинула ветку вниз и пыталась вскарабкаться, но все тщетно. В небе летали стервятники. Как же бесят эти падальщики. — Прошу, не кормите птиц.       Мэрл подошел к краю, смотря на мою беспомощность. Он рассмеялся. — В чем дело, Мэрилина? — издевается братишка. — Больше не можешь? Выброси сумочку. — я попыталась запрыгнуть, но не получилось. — Лучше бы тебя не было. — прошипела я. — Да ладно, не ной. Я на твоей стороне. — Да? С каких пор? — моя нога едва не соскользнула с камня. — С твоего рождения, сестренка. Я присматриваю за твоей задницей... — Плевал ты на меня! — крикнула я, перебив его. — Тебя никогда не было рядом и сейчас нет, ничего не меняется! — Вот, что я скажу, я - как твоя чупакабра. — Я ее видела. — я пыталась схватиться за ветки. — Да? И, разумеется, грибы тут ни причем, не так ли? — Лучше заткнись. — я схватилась за толстый сук. — А то что? Поднимешься сюда и заткнешь мне рот? — он развел руками. — Ну давай, сделай это, если ты сильная.       Я забиралась все выше. Мэрл рассмеялся. — Эй, избавься от этих шпилек и полезай сюда. — он снова засмеялся.       Я промолчала. — Знаешь, на твоем месте я бы облегчился, а то до вершины не дотерпишь.       Не хочу ему что-то говорить. — Давай-давай, сестренка.       Мне тяжело. Осталось еще чуть-чуть. — Держись за руку Рика. — усмехнулся он.       Я долезла до верха обрыва и залезла на него, отдышавшись. Мэрла нигде не было. — Матай отсюда! — крикнула ему.       Я продолжила свой путь. Идти становилось все тяжелей. Кровь на лбу уже засохла и размазалась. До Атланты идти около мили или больше. Не знаю, смогу ли дойти до нее...