Сильный, но мягкий

Она действительно была прекрасна... Величественная, властная, грациозная, великолепная тигрица стояла надо мной. Я открыл рот, когда увидел ее. В ту же секунду Сид подмигнул мне и потыкал локтем в ребро. Он явно понял, что она мне понравилась... Тут кто-то крикнул: - Эй, там, внизу! - Как же вам повезло! - Эти воды просто кишат пиратами! - Рад, что мы нашли вас раньше них! Это, по-видимому был их капитан. - Нам не нужны проблемы! - сказал Мэнни. - Мы просто хотим назад, на континент. - Пути назад нет! - отрезал капитан, как он назвался, Гатт. - Нет, путь есть, - сказал этот тюлень. - Нужно доплыть до разворотной бухты, и дальше по течению. С этими его словами капитан Гатт поблагодарил его, да так, что тот сразу переменился в лице. Мэнни обрадовался, но Гатт опять начал свою пластинку: - Пути домой нет! - И дома нет! - И ваш корабль теперь мой. Через мгновение на нас наставили пушки, их команда вооружилась. - Если вы не подчинитесь, то познаете мой гнев, - сказал Гатт, и через секунду в нас летел снежный ком. Я помчался перегрызать веревки, освобождая корабль. И мне это практически удалось, но на моем пути встала она... - Ха, - сказала она. - Ты почти успел... - С женщинами не дерусь! - ответил я. В ту же секунду она засветила мне веревкой в глаз и повалила на землю. - Ясно, почему... - съязвила она. Пираты опять набросили веревки с черепами, связали меня и Сида. Мэнни был без сознания... Нас подняли на палубу. Меня привязали к мачте, как и Сида. Когда поднимали Мэнни, чуть не задавили кролика. Мы с Сидом даже посмеялись. У пиратов начинался праздник. А я все не отводил глаз от тигрицы. Как в каком-то разговоре сказал Гатт, ее зовут Шира. Она тоже изредка на меня поглядывала. В это время я отводил глаза... Тут очнулся Мэнни. - Эй, приятель, - говорю, - вот мы и на празднике... Кролик кидался морскими звездами во что-то непонятное, одетое в рыбу. Затем стал кидать звезды в Сида. Все веселились. Я просто висел и думал, как бы нам сбежать. Вдруг Гатт начал петь, а вместе с ним и остальные пираты. Оказывается, Шира - старпом на корабле. То то она всеми распоряжается... В разгаре песни она прошлась по мачте, к которой я был привязан, и дернула меня за клыки. - Он лучший! - сказала она про Гатта. Потом пришлось даже нам подпевать. Под рифму. После песни Мэнни сказал: - Слушай, забавно, конечно, присоединиться к обезьяне, пасхальному кролику и мешку с пудингом (Мэнни посмотрел на тюленя, и тот рассмеялся и помахал ему рукой (я же говорил, что он тупой)), но я пас! - Никто не помешает мне вернуться к семье! Пираты разозлились, причем сильно. Гатт велел подготовить доску. Первой пошла бабуля. Я приметил веревку, которую можно перегрызть, и тогда Мэнни освободится, а следом за ним и я. Пока пираты отвлеклись, у нас был шанс. - Мэнни! - крикнул я. - Передвинь меня! - Да, я понял! - ответил он и подвинул меня к веревке. Я приблизился к ней и перегрыз ее. Мэнни освободился и вступил в схватку с Гаттом. Вскоре он опрокинул мачту, и я освободился. А мачта эта перебила корабль пополам. Мы рассчитывали не совсем на это, но все же лучше, чем быть скинутым за борт. Нас утянуло под воду, но вскоре мы вчетвером вынырнули на льдине. Я тут же увидел Ширу. Пираты уплыли без нее... Мэнни вытащил ее на нашу льдину. - Я не просила вас о помощи! - сказала она. - Пожалуйста, - ответил я. - Ну что? Вступить в нашу жалкую компашку? - Два ленивца, мамонт и тигр? - Ребята, вы как из плохого анекдота... "Любит язвить..." - подумал я. "Хороша!" - И мы спасли тебя, - ответил я. - Ты тоже в нем, киска! Через мгновенье она прыгнула на меня и сказала: - Запомни, я тебе не киска! - Ладно, я понял! - сказал я и перекинул ее на землю, а сам встал над ней. - Киска! - Если поцелуетесь - меня вырвет! - сказала бабуля. Я тут же отпустил Ширу, и мы разошлись по краям льдины. Нам надо было отдохнуть, и мы пустились в дрейф. Сначала лег Мэнни, потом я. Мы лежали и смотрели вдаль. Вскоре подошла Шира. Она посмотрела на меня, а я на нее. Я не сильно улыбнулся и отвернулся. Она легла рядом со мной. Позади бабуля что-то ковыряла. - Эй, - сказала она наконец, - ну-ка разжуй этот сэндвич! Вероятно, она дала Сиду ракушку. - Бабуль, - сказал Сид. - А почему мы не нужны семье? - В чем причина? - А, - ответила она. - Они считают нас олухами, которые только все портят. Через несколько секунд Сид чем-то расколол льдину. - Олух! - крикнула бабуля. Все зашатались. - Нет, - сказал я. - Мы не доберемся до дома. - Об этом надо было думать прежде, чем топить наш айсберг, гений! - сказала Шира. - Во время побега! - грозно сказал я. Наш спор прервал Мэнни, увидевший землю. Радостные, мы погребли туда...