*****
Джеджун открыл глаза. Первые лучи солнца пытались пробиться в комнату через щели оконных занавесок в его спальне. Всю ночь омега проворочался на своей кровати, вспоминая вечер и альфу, который спокойно себе распевал на весь дом сонные рулады. Омеге казалось, что запах спелой клубники пропитал все его тело, вызывая внезапное томление здорового и неожиданно затребовавшего сексуального удовлетворения организма. Такая реакция на этого альфу пугала его. Все эти годы, после неудачного опыта семейной жизни и рождения Джунсу, желание сексуальной близости у Кима сошло на нет. Даже гиперактив проходил вяло, не причиняя Дже каких-то неудобств или дискомфорта. Ему и подавители не требовались в критические дни, как другим омегам, которые горстями поглощали вредные для организма таблетки. А у него сейчас, в спокойном состоянии, организм выдал такое. Было отчего удариться в панику. От крышесносного аромата и знания того, что в соседней комнате спит обладатель этого запаха, член встал по стойке смирно и не желал возвращаться в нормальное состояние. Но что испугало омегу больше всего, так это его увлажнившийся пульсирующий вход, который не просто просил, а прямо-таки требовал наполненности. Устав бороться со своим предательским телом, Ким прислушался к храпу возбудившего его альфы. «Нет, каков наглец, дрыхнет без задних ног, а я тут страдай, безобразие. Завтра отыграюсь, мало не покажется», — просовывая руку под пояс пижамных штанов, злорадно подумал Джеджун и прикусил губу, чтобы сдержать призывный стон. Только ближе к утру омега смог забыться тревожным сном. И теперь, проснувшись, вспоминал свое позорное самоудовлетворение, которое не только не принесло облегчения, а, наоборот, заставило еще больше желать прикосновений этого ненормального альфы. Что с этим желанием делать, Ким не знал, как, впрочем, и с Чоном, перевернувшим уютный мир омеги с ног на голову. Спустя какое-то время до Джеджуна долетел запах свежесваренного кофе и тостов. От неожиданности он подскочил на кровати. Наскоро приведя себя в порядок и переодевшись, он злобной фурией выскочил в коридор. Ким собирался придушить альфу, хозяйничающего в святая святых омеги, куда даже ангелочек подпускался только под строгим контролем родителя. Притормозив на пороге кухни, Дже обомлел. От вчерашней вечеринки не осталось и следа. Кухня сверкала чистотой. Чон, что-то напевая и двигаясь в такт мелодии, готовил тосты с сыром и овощами на разделочном столе, красиво выкладывая их на две тарелки. Омега бросил взгляд на обеденный стол, там уже высился кофейник, рядом с сахарницей и молочником. Но больше всего удивил Кима бутон розы, собирающийся вот-вот раскрыть свои лепестки. Цветок алым пятном выделялся на светлом фоне скатерти и как бы желал хозяину дома доброго утра. Щеки Джеджуна запылали. Этот альфа с его вниманием смущал Кима. Омега всё не решался надеть часы, подаренные ему Чоном в день сватовства, хоть они и очень понравились Дже. Он каждое утро любовался ими, когда подходил к зеркалу, несколько раз даже примерял, но так и не смог заставить себя носить их. Ему казалось, что часы, инкрустированные драгоценными камнями, будут обжигать запястье и вызывать излишний интерес посторонних. А теперь вот цветы. Никто не дарил омеге цветов просто так. Даже в этом деле Юнхо оказался первым. И как, спрашивается, такого убивать? — О, Дже, ты проснулся? — радостное восклицание Чона оторвало омегу от решения такого важного вопроса. — Давай, проходи, не стой в дверях. Сейчас будем завтракать. «Нет, всё-таки придется убить, — подумал Ким, проходя в помещение. — Этот наглец опять ведет себя, как положенец в моем доме!» — Как хорошо, что сегодня воскресенье, — с аппетитом уплетая завтрак, заявил Чон. — Не надо торопиться и можно спокойно, без спешки обсудить волнующий нас вопрос. — К-какой вопрос? — омега внезапно почувствовал слабость и сильное волнение. — Ну, как же, а где детки жить будут, когда вернутся? — хмыкнул Юно. С самого пробуждения Чон думал, какой предлог найти, чтобы остаться в доме омеги на весь день. Ведь определенно, вчера между ними пробежала искра. Альфа был уверен на все двести, что Джеджун тоже осознал их истинность. В его глазах ясно читалось желание, а запах сливок стал насыщеннее, когда смешался с ароматом клубники. Идеальное сочетание, крышесносящее. Да и спал омега плохо, вон какие мешки наросли под глазами. Видимо, впечатленный событиями вечера и близостью альфы своей мечты медитировал до утра. Однако, зная немного непредсказуемый характера Кима, Чон целое утро разрабатывал тактику и стратегию. Сначала надо было омегу удивить и порадовать. Поэтому, сложив аккуратно постельные принадлежности, альфа, крадучись, чтобы не разбудить Кима, проскользнул на кухню. Наведя тут порядок, он проверил содержимое холодильника, покачал головой, спрашивая себя, чем питается омега, не воздухом же? Подумав, что так дело не пойдет, Юно бросил взгляд на часы и тихо направился к выходу. С максимальной осторожностью он просочился через небольшую щель в двери на улицу, так же аккуратно провернул замок, запирая Кима, и помчался к своему авто. Через полчаса, максимум минут сорок, побритый, посвежевший и переодетый Чон, нагруженный пакетами из круглосуточного супермаркета, с теми же мерами предосторожности, что и выходил, вернулся в дом омеги. Он приступил к следующему пункту своего стратегического плана — накормить и задобрить вредину. Альфа считал, что его главное преимущество — внезапность, а основная задача: позволить омеге выпустить пар каким-нибудь отвлекающим маневром, а потом уже приступить к насущному вопросу об их отношениях и истинности. Вот тут уже сложнее, ибо предугадать реакцию этого омеги не представляется возможным, тут уж Юнхо решил, что действовать будет по ходу пьесы. Джеджун опешил. Ему вдруг стало стыдно перед собой от осознания, что со вчерашнего вечера и до сих пор он ни разу не вспомнил о Джунсу. Это просто не укладывалось в голове любящего папули. «Так, этот альфач дурно влияет на меня. Пора заканчивать с фарсом, — думал омега. — Я не намерен променивать любовь к сыну на сомнительное удовольствие отношений с этим человеком, даже с таким расчудесным. Баста!» — подбодрил он себя и посмотрел на альфу. — Не вижу никакой проблемы, — сухо бросил он Чону. — По умолчанию, дети будут жить здесь. Юно знал, что ответ будет таким, ну, или подобным. А вот теперь осталось поднести искорку, чтобы омега вспыхнул и включил режим язвы. — Протестую! — хлопнул он ладонью по столешнице с такой силой, что чайная ложка чуть не выпрыгнула из кружки Дже, и строго уставился на офигевшего Кима. — Почему это по умолчанию дети будут жить здесь? Наша квартира намного просторнее. Да и я не буду мешать молодоженам ворковать. — Минуточку, — повысил голос омега. — Почему это, как только ты открываешь рот, сразу начинаешь кидать какие-то намеки? Значит, ты не будешь им мешать ворковать, а я, получается, буду? — Ну, ты в последние дни только и занимался этим, названивая деткам каждые пять минут, — подбросил дровишек в разгорающийся костер Чон. — Да ты бессмертный, как я погляжу, — с трудом сдерживаясь, проговорил Ким. — Почему это вы со своим сыном какого-то монстра из меня сделали? А? Вот скажи, что вы делать будете, если, не дай Бог, ангелочку станет плохо? — Ким выжидательно посмотрел на альфу. — Как, что? В первую очередь тебя известим. Ты ж потом от нас мокрого места не оставишь, обвинив во всех грехах. Знаем, проходили, — весело ответил Чон, чем вызвал очередной выплеск негатива от омеги. — Вот, опять, я получаюсь каким-то чудовищем по твоим словам, — начал бухтеть омега, а увидев насмешку в глазах Юно, прищурился и язвительно спросил: — Так, я вижу, ты поел, отрезвел, выспался? Давай теперь на выход. У меня дел выше крыши, некогда мне тут с тобой пустые разговоры разговаривать. — Это ты мне сейчас намекнул, что пора и честь знать? — спросил Чон, удобнее усаживаясь на стуле и показывая всем своим видом, что не сдвинется с места. — Почему намекнул? Я прямым текстом сказал, что тебе пора домой. Нечего тут мне, в моем же доме устраивать филиал базара. Я сказал, что дети будут жить здесь, значит, так оно и будет. Если вас с Ючоном что-то не устраивает, вы оба знаете, где в этом доме находится выход. Юно поморщился, что-то пошло не так и вышло из-под его контроля. Придется форсировать события и намекнуть омеге о вчерашнем разговоре. — Хорошо, значит, решаем, что детки живут здесь, и не будем больше к этой теме возвращаться, — закивал Юно. — А что тогда насчет нас? — вопросил он, сканируя омегу взглядом. — А что насчет нас? И когда это «тебя» и «меня» перешло в «нас»? Ты будешь жить в своей большой квартире, обустраивать свою личную жизнь, — назидательным тоном промолвил Ким, а про себя подумал: «вон, уже недотрах со всех щелей прет». — Дети, так уж и быть, будут тебя навещать. А я, естественно, буду жить с молодоженами и помогать им налаживать быт. Всё, вопрос исчерпан. Никаких проблем. — Это я понял уже. Но я имел в виду именно «нас», — альфа многозначительно показал рукой на себя, а потом на Кима. — Нас, как истинную пару: альфу и омегу. — К-какую еще истинную пару? — опешил омега и даже начал заикаться. — К-кто это сказал? — он вперил в Чона недоуменный взгляд. — А ты разве ничего не чувствуешь? — удивленный такой реакцией и тем, что омега понятия не имел о том, что перед ним сидит его истинный, вопросил Юно. — Нет, — быстро ответил Ким, успевший взять себя в руки. — У меня насморк. — А причем тут насморк? — поинтересовался Юнхо с лукавой улыбкой. — Ой, всё, хватит тут мне мозг выносить, — психанул Дже, почувствовав, что краснеет, и подумал: «решит еще, что я специально вру. Откуда мне знать, истинные мы или нет. Как будто я каждый день истинных альф встречаю», — пронеслось у него в голове. — Допустим, ты прав, и мы истинные, и что с этого? Это же не показатель. В наше время и в нашем возрасте смешно верить в эту чушь про истинность, — не желал сдаваться омега, осознавая про себя: «так вот почему мой организм так отреагировал на запах этого человека. Мы — истинные. Вот уж, действительно, сюрприз! А, что, не самый худший вариант достался мне в истинную пару», — повеселел Ким. — Ну, почему же сразу чушь? — тут же возразил Чон. — Ты достойный омега, я — почти идеал, — заметив, что Джеджун начал улыбаться и его настроение изменилось, Юно воодушевленно продолжал: — Мы оба имеем не совсем удачный опыт отношений с противоположным полом в прошлом. Оба в одиночку вырастили сыновей. Оба самостоятельно чего-то добились в жизни. Так почему бы нам не остановиться и вместе не посмотреть в одну сторону? — он внимательно наблюдал за реакцией омеги. — Дети уже не нуждаются в нашей излишней опеке, у них своя собственная жизнь. Зачем им мешать и вызывать конфликты этим? — альфа вопросительно, словно ожидая одобрения, глянул на Кима. — Может быть, настала пора подумать и о себе? Нас ведь не случайно судьба столкнула сначала на работе, а потом и через детей, — Юно все свои убедительные доводы приводил серьёзным тоном и в конце, улыбаясь во всю ширь лица, спросил у сосредоточенно размышляющего над его словами Кима: — Ты всё еще считаешь, что употребление слово «нас» в таком контексте тут неуместно? — Я не знаю, — растерянно протянул Дже. — Это всё для меня как-то неожиданно, — впервые Юно видел такого омегу, не знающего, что делать, что сказать, и Чона девятым валом чувств вынесло на берег нежности к этому удивительному и многогранному человеку, его человеку. — Давай просто попробуем стать чуточку искренней и ближе друг другу, — с теплотой в голосе произнес Чон. — Я не буду тебе ничего обещать или клясться. Просто знай, что я твой истинный, а это значит, что я беру на себя ответственность за всё, что будет происходить в твоей жизни, начиная с этой минуты. Джеджун понимал, что нельзя так реагировать, но не мог сдержать слёз. Он затруднился бы ответить, почему из его глаз потоком текла соленая жидкость. Однако, он знал наверняка, что верит этому мужчине, своему мужчине.Часть 6
7 апреля 2018 г. в 04:57
— Чон, у тебя явно семь жизней, или же инстинкт самосохранения вырубился от принятого на грудь? — сдерживая себя из последних сил от неконтролируемого желания прижаться к этому самцу покрепче, пробубнил омега в шею Юнхо. — Верхние конечности убери.
— Даже если это мои последние минуты жизни, и мне суждено быть задушенным твоими прекрасными руками, я тебя не отпущу, — опалил ухо омеги горячий шепот, вызывая дрожь и волнение.
— Повторяю для туго догоняющих альф: руки убери, — обвивая шею Юно своими, вопреки угрожающему тону, вымолвил Ким.
Чон прижал к себе омегу сильнее, кайфуя от запаха, близости и горячего дыхания Джеджуна.
— Придушу ведь ненароком тебя, пьянчугу, кто детям помогать будет? — поднимая голову и насмешливо посмотрев в глаза Юно, спросил Ким, с огромным трудом усмиряя древний инстинкт, пробуждающийся в штанах.
Для достоверности Джеджун легонько придавил шею альфы ладонями.
— Эх, всю романтику обломал, — разжимая тиски своего обхвата, пробурчал Юнхо, но не отодвинулся.
Они смотрели друг на друга многозначительными взглядами. Чону очень хотелось попробовать на вкус пухлые губы омеги и, вообще, подхватить на руки вкусно пахнущего строптивца, утащить на близлежащую горизонтальную поверхность, чтобы заняться с ним любовью. Представив себе раздетого и сладострастно стонущего Кима, альфа сам чуть не застонал, сглотнул и хищно облизнулся.
Джеджун представлял то же самое, только в его фантазии они с обнаженным Чоном стонали в унисон. Однако, заметив похотливо-мечтательное выражение лица альфы, омега слегка отрезвел. В нем пробудилась уснувшая на время язвительность, отметая напрочь все сексуальные фантазии с участием этого самца.
— О чем это ты там размечтался, извращенец? — насмешливо спросил он. — А, ну, отодвинься от меня. И вообще, иди уже, куда ты там шел.
— Да я бы давно пошел, но ты же меня держишь, — подмигнул омеге Юно.
— Чего? Алкогольные пары в голову сильно стукнули, что ли? — возмутился Дже, окончательно стряхивая с себя и, заодно, с альфы романтическую атмосферу момента.
— Руки убери, — передразнил его Юнхо.
Джеджун покраснел. Ему было настолько комфортно стоять вот так, обняв этого несносного альфу, что он даже не заметил, как его действия противоречат словам. Чтобы эта пьяная личность ничего там себе не надумала, Ким похлопал его по плечу, спросив:
— Боишься всё-таки, что придушу? Не бойся, я сегодня добрый, — развернув альфу лицом к двери, он подтолкнул того на выход. — Топай, давай, в гостиную, отоспишься сегодня на моем диване. Не хочу потом выслушивать от «любимого» зятя претензии, что позволил тебе в таком состоянии сесть за руль.