Когда я проснулся, первой мыслью, что пришла мне в голову, была «Куда подевался мягкий комочек шерсти, обычно лежавший по правую мою руку?». Мне нравилось просыпаться в обнимку с Флитфут. Конечно, я ей об этом прямо не говорил, ведь мыслям больше предпочитал действия. Или же все поменялось тогда, когда я только попал сюда. Мне до сих пор было неясно, кем я был, как попал сюда, зачем всё это произошло. Но зато теперь мне ясно, кто я сейчас и чего мне хочется. А хочется мне сейчас крепко обнять эту аквамариновую пегаску и погладить её нежный животик, сильнее зарываясь носиком в её бархатную гриву, наблюдать за тем, как она смущается, краснеет, начинает упираться своим копытцем, но в итоге сдаётся и отвечает на мой нежный поцелуй. Я не знаю, улыбался ли я раньше настолько искренне, но сейчас это был именно тот момент. Момент, когда я открыт всему новому и абсолютно честен с самим собой и своими желаниями. Тем не менее были и определённые сходства. Как и раньше, мне было сейчас очень лень вставать с постели. Особенно с такой роскошной, как в Кантерлотском дворце. Матрас и одеяло были очень мягкими. Но даже они не могли сравниться с шёрсткой и теплотой Флитфут.
На этой мысли я шлёпнул себя по щеке. Слишком много сентиментальности для праздничного утра. Хоть я и был счастлив, но нужно было направить это счастье немного в другое русло. Например, в прогулку, знакомство с новыми обитателями, проверку на практике, что из себя представляют Кантерлотские снобы, а также знакомству с местной кухней. На последней мысли у меня даже заурчал живот, и я понял, что бесконечно лежать в постели у меня не получится.
Комплект одежды от Рерити был весьма кстати. На моё удивление, когда я распечатал свой небольшой багаж, помимо классических костюмов я обнаружил также пару футболок, повседневных брюк и серый шарф. Главное теперь было не забыть поблагодарить её за такой щедрый подарок от всего сердца.
Не сказал бы, что длительная примерка вещей — это чисто женское занятие. Но этот прикид был действительно сногсшибательным, неброским, но в то же время с изюминкой. Темно-синие брюки, светлая рубашка на пуговицах и тёмное пальто с шарфом довершали образ того самого авантюриста, что прибыл действительно издалека. Нужен был теперь план действий.
— И кто я такой, чтобы не знать, что делать? — улыбнулся я сам себе в зеркало, причесав бороду.
На последних словах я вышел из своих апартаментов, но только в последний момент заметил, как громоздкой дверью чуть не зашиб ещё одну персону в сияющих жёлтых доспехах, которая на внезапно распахнувшуюся дверь лишь ойкнула и присела на круп прямо передо мной.
— Ой-ой, простите меня. Я сегодня встала…
— Не с того копыта? — улыбнулся я, протянув ей руку.
— Д-да. Похоже, — мило улыбнулась пегасочка, протянув в ответ копытце.
По всей видимости, это был один из тех самых столичных гвардейцев, что занимаются обходом дворца на протяжении целого дня. Но меня больше интересовали не доспехи, а носившая оные. Сейчас мне добро улыбалась пегасочка абрикосового окраса с почти прозрачной гривой цвета моря. Она явно немного смущалась, что доставляло мне неимоверное удовольствие. Интересно, для чего в армию записывают столь прелестных особ?
— Это ты меня прости. На радостях я могу быть не совсем внимательным к деталям.
— Нас тому и учат, чтобы мы были всегда к такому готовы, — поправила она свои доспехи.
— Я уж слишком для этого непредсказуемый, — улыбнулся я. — Значит ты…
— Фосфор Блинк из гвардейского авиационного корпуса. Обычно я осматриваю дворец снаружи, но сегодня так вышло, что меня поставили караулить несколько коридоров внутри.
— Для меня это всё — сплошной лабиринт, — двинулся я вперёд, а кобылка порысила за мной. — Я бы запутался.
— Может, в первые несколько раз — да. Но со временем ты к ним привыкнешь. На самом деле они не такие запутанные, как кажется.
— Может, и так. Хотя я уверен, что и здесь есть секретные проходы в страшные подземелья. Это ведь дворец. Причём не самый маленький.
На этих словах я подошёл к стене, к которой был прикручен настенный светильник с самой настоящей свечой. Если верить легендам, то нужно за него потянуть, чтобы где-нибудь в коридоре открылся потайной проход. Видимо, это позабавило не только меня, но и персону абрикосового цвета, что глядела на всё это с саркастичной улыбкой. В итоге вместо того, чтобы открыть ещё одну страшную тайну, когда я потянул за основание светильника, то получил лишь пару капель воска на руке.
— Зато я попытался, — вытер я руку, стараясь не обращать внимание на тихий смех пегаски.
— Вы ведь тот самый человек?
— Да, тот самый. И, если ты хочешь замучить меня вопросами, то давай по очереди, — двинулся я дальше по коридору. — Ты первая.
— А откуда вы? Про вас сейчас так много говорят.
— А ты действительно хочешь это услышать? Потому что у меня уже есть подготовленный и очень… развёрнутый ответ.
— Да, конечно, — просияла она глазками.
— Что ж, хорошо, — вздохнул я поглубже. — …Я не знаю.
— Ну же, я серьёзно! — посмеялась понька, толкнув мою ногу своим мягким крупом. — Расскажи.
— Ладно-ладно. Я человек, и я… абсолютно без понятия, откуда я. Точнее, знаю. Это мир, в котором живут люди, но ничего конкретного. Это у вас тут своего рода национальности: единороги, пегасы, земные пони. А свою я не помню.
— Че-ло-ве-ки как-то различаются? — повертела она на ходу хвостиком.
— Люди, — поправил я пегаску. — Из чего-то отличительного… только цветом кожи. У нас под национальностью понимается больше принадлежность к какому-то государству. Например, если он из… — постарался вспомнить я хоть что-нибудь. — Например из… например… из Африки, то он африканец. Если из… Турции, — почесал я висок от подступившей лёгкой боли, — то он турок. И так далее. Но, опережая твой следующий вопрос, скажу, что у нас нет магии, нет ничего волшебного, и двигатель всего прогресса — это инновационные технологии. Наука.
— Интересно…
Но только она собралась поднять своё копытце, как я опередил её:
— Нет уж, теперь мой вопрос, — улыбнулся я, заметив румянец на щёчках поньки. — Расскажи мне, чем можно заняться в столице? — поинтересовался я, поправляя я шарф.
— У нас очень много музеев, театров. В центре «Фабъяна» дают очень красивые концерты каждую неделю.
— Классической музыки?
— В последнее время… не только, — высунула она язычок. — Ни для кого не секрет, что Октавия является очень близкой подругой Винил Скретч, и благодаря этой связи в последний раз на представлении, куда явилась сама Сапфир Шорс, последняя учудила очень зажигательный каламбур, о котором ещё долгие недели писали газеты по всей Эквестрии.
— А кто это?
— Наверное, тебе уже доводилось слышать псевдоним DJ Pon 3? — улыбнулась пегасочка.
— Я даже был на её представлении в Понивилле. Музыка, честно сказать, очень классная. В моем мире это называют дабстепом.
— Но ведь не в культурном центре, где играют великие исполнители камерной музыки!
— Вот оно как, — усмехнулся я от осознания всей комичности той ситуации, — думаю, было забавно.
— У нас также множество парков. Под праздники их переделывают в смесь ледовых площадок и развлекательных центров, где можно весело провести время. Могу посоветовать «Ривьеру».
— А ты слишком уж разносторонняя понька для гвардейца.
— Я — кобылка, — сняла она шлем, грациозно поправив гриву, — а потом уже гвардеец.
— Ты очень хороший гвардеец… и экскурсовод из тебя ничего такой, — усмехнулся я, ощутив в следующую секунду лёгкий тычок по бедру. — И всё же ты можешь подсказать мне, куда подевались все мои подруги? Я приехал не один, — остановился я посреди коридора.
— Насколько мне известно, все покинули дворец ещё рано утром, чтобы сопроводить пегасок на репетицию по случаю выступления Вандерболтов на День Согревающего Очага.
— Странно. Меня об этом не предупредили, — развернулся я, пошагав в обратную сторону.
— Не может быть, чтобы вас не предупредили.
— Как видите. Проснулся я один, а обычно рядом… — оговорился я, быстро комично прислонив ладонь к губам.
— Так-так-так. Значит, нарушение постельного режима? — подмигнула мне пегасочка.
— Ладно, проехали. Объяснения я ещё получу. Я, собственно, думал, где здесь можно перекусить.
— Так вы ещё не завтракали? — удивилась персона абрикосового окраса. — Идите за мной.
— Вы меня накормите? — поспешил я за пегаской, активно вилявшей при ходьбе своим бархатным хвостиком.
— И накормим, и напоим. А с вас — ответы на следующие вопросы.
— Замётано, — улыбнулся я, поспевая за улыбающейся кобылкой.
Королевская кухня выглядела поистине королевской. Стоящие двумя рядами громоздкие колонны, может, специально, а может, и нет, но были покрыты бесцветной эмалью, которая отсвечивала ярким лазурным оттенком, что падал из окон, выходящих на усыпанные снегом балконы. Похоже, на то и был расчёт, чтобы каждый входящий сюда обращал в первую очередь внимание не на линии раздачи под шведский стол, а на это цветовое шоу, которое противоречило всем научным законам из-за несовпадения цветов попадавшего в окна света и отсвета колонн. Но слишком в глаза этот контраст не бросался. Несмотря на столь интересную игру света, так и приковывающую к себе внимание, зрелище это глаза не резало, а скорее придавало лёгкую изюминку этому месту и никак не мешало насладиться тем, ради чего здесь все собирались.
Линии раздачи впечатляли своим обилием и разнообразием блюд. Салаты, супы, макаронные изделия, запеканки, пироги, снеки, напитки — от лёгких прохладительных до коктейлей, которые размешивал бармен прямо у своей стойки.
Гостей тоже хватало. Все одетые с шиком и, судя по виду, отдыхающие. Скорее даже наслаждающиеся такими королевскими льготами. Я не задавал лишних вопросов, хотя было интересно, кто кроме персон, относящихся к государственному аппарату, мог здесь отдыхать. С этими мыслями я уже клал себе в тарелку второй блинчик, и мне казалось, что стоит быть здесь немного скромнее, чем в обычном заведении. Взгляды, что были направлены на меня даже из самых уголков зала, были наполнены любопытством и еле сдерживаемым интересом. Естественно, подходить ко мне так никто и не стал во время моего изучения линий подачи. Но я буквально затылком продолжал чувствовать взгляды всех собравшихся.
Когда та стражница, отсалютовав мне на входе в обеденный зал, вернулась к своим делам, я не решился попросить её составить мне компанию, правда, было до жути странным чувствовать себя этакой иномировой кляксой на фоне всей этой роскоши. Взяв себе небольшую тарелку с салатом, пару блинчиков и одно пирожное с вишенкой на вершине, я всё же сел за стол и в итоге по росту оказался на одном уровне с остальными гостями. И хоть между всеми столами была хорошая дистанция, я чувствовал, что едва ли не каждый пытался взглядом влезть в моё личное пространство. Хоть все и пытались сделать вид, будто меня не замечают, я понимал, что от того, чтобы подойти ко мне, защищают лишь те самые столичные манеры и чувство такта. Правда, я сразу разубедился в этих мыслях, когда, уплетая в умеренном темпе вкусный салат, заметил, как очень симпатичная по меркам этого мира единорожка модельной внешности светло-розового окраса с длинной пышной гривой пару раз подмигнула мне. Осторожно обведя её взглядом, я не нарочно задержался на её стройных бёдрах. Если я правильно понял, то так называемая кьютимарка у неё отображала три геральдические линии. Интересно, что они обозначали. Понятие вполне государственное, но не похоже, чтобы они была приверженкой политики Маргарет Тэтчер или каким-нибудь министром. Скорее модель. Но что в таком случае она здесь делает? Всё-таки нужно будет потом поинтересоваться, по какому принципу здесь строится иерархия.
Заметив мой блуждающий по её бёдрам взгляд, та лишь шире улыбнулась и пару раз дёрнула своим хвостиком, невербально приглашая меня ближе. Что в принципе я и сделал, захватив с собой лишь бокал со свежевыжатым соком. Хоть я и в другом мире, но намёки понимать уже научился.
По мере приближения к её столику меня всё сильнее и сильнее одолевали сомнения по поводу всего происходящего. Роскошный дворец, свои опочивальни, замечательные подруги, столь лёгкие знакомства. Особенно мой внешний вид, что внушал внутреннюю уверенность. Что же это всё значит?..
— Да? — улыбнувшись, моргнула единорожка.
— Я надеюсь, у вас не занято.
— Конечно, присаживайтесь, — мило улыбнулась она, магией отодвинув стул напротив.
— Простите, я ведь в последнее время не так часто становлюсь гостем на светских мероприятиях.
— Светских мероприятиях? — душевно спросила она, улыбнувшись так добро, что я не удержался и слишком залюбовался её улыбкой. — Это всё ещё цветочки по сравнению с тем, что будет здесь, когда… кхм… Принцесса Твайлайт объявит начало Дня Согревающего Очага.
— Значит, это правда, — отпил я сока.
— Что именно?
— Что столица живёт двумя жизнями: одна повседневная — для обычных, так сказать, горожан, а вторая… для высших эшелонов.
— Ну, не так же грубо, — улыбнулась она, положив своё копытце мне на руку. — Вы, наверное, тоже слышали байки про Кантерлотских снобов?
— Поверьте, таких я ещё не видел, — многозначно улыбнулся я.
— И что это за такие намёки? — поморгала она глазками.
— Я ни на что не намекаю. Добрые вы существа. Сказал бы я это у себя — и считайте, что всё пропало.
— Вам часто приходится подбирать слова для общения?
— Раньше — да, — мне пришлось даже немного откинуться на стуле, чтобы чувствовать себя комфортнее. — Сейчас — нет. Я стал говорить, что думаю, и даже… не знаю, как выразиться… — почесал я висок, — стал откровенным и честным с самим собой, что ли. Со своими желаниями, мыслями. Я чувствую себя увереннее от того, что знаю, чего хочу.
— А чего же ты хочешь? — нагнулась роскошная единорожка ближе.
— Я хочу узнать твоё имя, — также поддался я навстречу.
— Флёр де Лис.
— Джеймс… человек.
— А я единорог, — покрасовалась она своей уложенной гривой. — И откуда же ты, Джеймс?
— Из другого мира. Из мира, где всем правят технологии.
— Что ж, — задержалась единорожка на пару секунд в своей сумочке. — Если ты здесь, то тебе обязательно нужно познакомиться с нашей столицей и привыкнуть к тому, что у нас всё строится на магии.
— Другого я и не ждал, — отпил я сока. — Посоветовали Ривьеру для начала.
— Ривьеру можно оставить под конец. Если встреча перейдёт во что-то большее и вы захотите… покататься вместе на коньках, чтобы уединиться.
Слова, что исходили из её уст, были чертовски горячими. Все её движения, мимика, разговоры были словно пропитаны магией. Я чувствовал это и не мог отделаться от желания скорее проветриться, потому что ещё немного — и из моих ушей пойдёт пар от того накала страстей, что я сейчас ощущал и слышал.
— Если ты не занят, мы могли бы вместе сходить в заведение Каскадор. Танцевальный клуб, где не брезгуют отдыхать даже днём, — застегнув сумочку, приподнялась кобылка с места.
— С радостью, — улыбнулся я, шагнув навстречу.
Только сейчас я понял, что размерами она гораздо превосходила всех тех, кого я встречал раньше. Эти изгибы, извилины, бедра, роскошная грива были взяты словно со страниц глянцевого журнала. Уверен, в этом мире такие есть. И уверен, что вместе с ней не единичный экземпляр.
— А ты приехал один? — наивно улыбнулась Флёр, когда мы уже выходили из королевского зала.
— Я приехал вместе с друзьями. Флитфут, Рэйнбоу и её друзья, — немного замешкался я.
— Ой, это ведь так замечательно! — прислонила она свою мордашку к моему плечу, отчего у меня из ушей едва пар не пошёл. — Я слышала, что они сейчас репетируют к праздникам. Мы обязательно к ним зайдём.
— Да, это будет… замечательно, — глупо усмехнулся я, почесав затылок.
Интересно, как долго Флитфут будет терпеть подобные выходки…
* * *
— И давайте ещё один кружок! И не халтурим, иначе останетесь без обеда! Давайте, живее! — гордо выставив грудь вперёд, с улыбкой подбадривала свой взвод жёлтая кобылка в военной фуражке.
Это был самый настоящий испытательный полигон. Небо становилось самым настоящим полотном, исписанным облачными и радужными шлейфами. Все выполняли свою работу без вопросов, ведь знали, что на кону. День Согревающего очага был не просто днём, когда отмечали наступление нового года и весны. Это так же был праздник, посвящённый объединению всех пони в один народ. Каждый к этому празднику готовил своё шоу. Пегасы — воздушное представление, земные пони — огромное количество сладостей к празднику, а единороги — магические представления, что будут приковывать внимание всех без исключения. Поэтому отдавались делу всей душой. Как бы ни было трудно, никто не говорил об усталости, ведь занятие любимым делом и есть отдых. Об этом помнила и сама Рэйнбоу Дэш, а также её друзья по лётным занятиям. Эта жгучая смесь, в которой смешалось любимое дело, желание покрасоваться и вкусить плоды зрительских симпатий, позволяла быть кобылке всегда на высоте — и в прямом, и в переносном смысле.
— А вы не боитесь, что они могут… устать? — сжалась в клубочек Флаттершай от строгого взгляда Спитфайер. — Ведь… холодно и… утро…
— Они знают, что делают, и они молодцы! — резко свистнула пегаска в боевой фуражке. — А вот тебе стоило бы побеспокоиться. Ты только посмотри на свои перья! — прильнула к Флаттершай Спитфайер, начиная копытцем перебирать перья под крылом. — Такие мягкие, нежные, домашние. Нам нужные боевые крылья, которые преодолеют любые погодные условия. Которые смогут летать и в ветер, и в дождь, и в метель…
Перечисляя все это, Спитфайер не переставала своим копытцем перебирать мягкие пёрышки под крылом Флаттершай, заставляя последнюю тихонько постанывать и всё сильнее и сильнее заливаться краской.
— Я лучше… это… дома посижу и… это… — продолжала скулить Флаттершай.
— Нет, это не боевые крылья! — подняла носик Спитфайер. — …Но всё-таки… как ты за ними ухаживаешь?
— Мэм! — обратилась к боевой пегаске приземлившаяся Рэйнбоу.
— Рэйнбоу Крэш, кто тебе разрешил прервать полет?! — стараясь сбить подступившую к щёчкам краску, взвизгнула Спитфайер.
— Мэм, я закончила упражнение и… — заговорила пегаска, когда рядом приземлилась такая же запыхавшаяся Флитфут.
Взглянув на секундомер, кобылка в боевой фуражке несколько раз перепроверила все показатели, после чего снова нацепила на мордочку безмятежное выражение лица.
— Молодцы, горжусь.
— Йе-е-ес!!! — подлетела Рэйнбоу, начиная наворачивать круги.
— Сильно не торопись. За тобой ещё должок за тот полет с препятствиями. У тебя полет через кольца занял шесть с половиной секунд при норме в пять.
— А что, у нас тут для каждого своя норма? — тихонько посмеялась Флитфут, которая, впрочем, быстро приняла невозмутимый вид при виде рассерженного взгляда тренера.
— От лучших студентов я требую лучшего результата, а это значит, — схватила губами Спитфайер свисток, — марш выполнять!
Это возымело эффект, и девочки мгновенно унеслись в небо и принялись выполнять норму. Субординация соблюдалась беспрекословно. Но в этом не было ни злости или же издевательства — просто поддержание боевого духа. А с этим Спитфайер всегда справлялась на все сто процентов.
— И сколько у вас обычно занимает тренировка? — спросила Рерити, наблюдая за синхронным полётом Рэйнбоу и Флитфут сквозь кольца.
— До тех пор, пока не будет отличного результата.
— Это ведь так жестоко… — драматично подняв копытце, простонала единорожка.
— Ну-ка, повтори, — с наигранной угрозой наклонилась ближе жёлтая пегаска, приспустив очки.
— Я-я-я говорю, что вы делаете большой успех и вы м-м-молодцы.
— Верно, — самодовольно улыбнулась Спитфайер.
К тому моменту обе пегаски уже приближались к кольцам, поэтому тренер стала делать пометки в своём журнале. Наблюдать за этим было действительно очень интересно. Синхронный полет через препятствия был одним из самых сложных трюков, которые отрабатывались месяцами. Но боевая подготовка в лётной школе была такова, что такие манёвры были настоящей изюминкой на представлениях разного уровня. Такое точно не постеснялись бы показать Кантерлотской элите или же на Эквестрийских Играх, что проводятся каждые четыре года.
Когда пегаски начали синхронно облетать кольца, Спитфайер включила секундомер. Нормой было пять секунд, а, зная свою радужногривую студентку, она надеялась, что и этот рекорд будет побит, и если не сейчас, то точно после следующих заходов. Но, как бы это ни было удивительно, через четыре с половиной секунды обе пегаски успешно вылетели из последнего кольца, отчего жёлтая тренер в боевой фуражке довольно улыбнулась. Но следующее было уже незапланированным…
Вместо того, чтобы мягко приземлиться, Рэйнбоу неудачно поймала встречный поток ветра и приземлилась лицом прямо в стоящий рядом со Спитфайер снежный сугроб, оголив при этом круп и всё то, что находилось у неё под хвостом.
— Хорошо. Но над приземлением нужно ещё поработать, — чуть покраснела Спитфайер, поставив пометку в журнале. — Можете с Флитфут идти, но чтоб завтра утром были здесь же. Без опозданий!
— Угусь, — выплюнула снег Рэйнбоу, смущённо прижав хвост.
— А я так и знала, что сплошаешь, — подтолкнула Флитфут свою крупом подругу. — Или ты куда-то торопишься? Небось, за почесушками?
— Только этого мне и не хватало, — покраснела Рэйнбоу, присоединившись к остальным подругам.
— Между прочим, Джеймс там сейчас один, — подлетела Флаттершай.
— Ой, за него не бойся. Я оставила ему записку на полке. Уверена, он её прочитал, — мечтательно улыбнулась Флитфут.
— А, если нет? — спросила радужногривая пегаска.
— А, если нет, то… А вот об этом я не подумала…
— Только не говори, что нам теперь придётся искать его по всему городу.
— Я надеюсь, что он всё ещё во дворце. К тому же, вечером приезжает Твайлайт, и он, уверена, не захочет пропустить эту встречу, — поскакала быстрее Флитфут.
— И всё-таки лучше бы ты его разбудила и предупредила, что мы уходим, — смущённо подлетела Рэйнбоу.
— Видели бы вы его спящим… выбросили бы эти глупости из головы.
— Дорогуша, а с этого момента можно поподробнее? — многозначно улыбнулась Рерити.
— Так, прекращайте, — посмеялась аквамариновая пегаска. — Вот пусть он сам расскажет, что…
* * *
— …Попробуй ещё вот эту…
— Кайфарики… — выпустил я столб густого дыма, откинувшись на подушку.
Никогда не думал, что курительные смеси можно будет приравнять к лекарственным препаратам, ведь в этом мире всё было именно так. Лечебным травам, что обычно предназначены для прочистки носоглотки или же борьбы с бессонницей, было отведено целое заведение, куда могли прийти пони любой масти и немного расслабиться в этой атмосфере лечебного растаманства. Для них эффект от таких смесей был схож с лёгким расслаблением, а для меня наоборот — с самым настоящим наркотическим опьянением. Причём травы, что использовались в таких фармацевтических трубках, были самыми безобидными корешками, что растут чуть ли не на каждом шагу, если вы выбрались в лес. И это абсолютно не возбранялось. Всё было легализовано, пусть и это слово не очень-то под это подходило. По нашей аналогии, это всё равно, что купить в аптеке активированный уголь. Но меня так пропёрло на разговор и ностальгические воспоминания, что не заметил, как меня облепили со всех сторон персон эдак семь — три кобылки, пару жеребцов и два самых настоящих чейнджлинга, что с улыбкой сопели прямо под боком. Флёр де Лис сама любила ходить в подобные заведения, и от вида моего перекошенного в улыбке лица она постоянно смеялась, стараясь ненавязчиво прильнуть к моему плечу.
— А знаешь, как это называется в моем мире?
— М-м-м-м… И как же? — потянулась, лёжа на спине, единорожка.
— А это называется… плюхой. Или плюшкой, — засмеялся я в экстазе.
— Как булочка? — прильнула к моему плечу кобылка.
— Как… самая… вкусная… сочная… свежеиспечённая… бу-у-у-улочка, — протянул я слово, выпуская дым.
— Я хочу… бу-у-у-у-улочку, — выставила копытца наверх кобылка.
— Я тоже хочу, — подхватила разговор одна из персон, лежащая рядом.
— Я тоже!
— И я!
— Мы тоже! — обнялись чейнджлинги, дёрнув ушками.
— Давайте испечём. Вот представьте, что мы собрались на кухне. Какие нам нужны ингредиенты?
— Че-ло-век, это во-первых, — потёрлась носиком о мою щеку Флёр.
— Так, а дальше? — довольно улыбнулся я.
— Соль!
— Вода!
— Молоко!
— Масло!
— Мука!
— А что ещё? — затянулся я сильнее.
— А что ещё? — сладко зевнув, подняла мордочку одна из кобылок, лежащая рядом.
— А ещё… — ткнул я её в носик, — нам нужен сахар.
— А я знаю, где достать сахар, — улыбнулась Флёр, взглянув мне в глаза.
— Ха-ха, и где же? — нагнулся я в ответ.
В следующую секунду единорожка жадно поцеловала меня в губы, вызвав у меня внутри чувство, схожее с ударом мощного кардиостимулятора. Даже когда она отпрянула, её глаза ещё некоторое время были закрыты, а язычок жадно исследовал свои губы.
— Сладенько, — подумала она вслух. — Это что, морковный сок?
— Я просто так засмущался, что налил первое, что попалось, — уверенно пожал я плечами.
— Не-не, вы не останавливайтесь, — так же вслух подумали обнимающиеся чейнджлинги, мило дёргая ушками.
— Так мы это… здесь плюшками балуемся, — засмеялся я, перекатившись на живот. — Хоспаде, Эквестрия — это самое лучшее место для жизни.
— Ты так думаешь? — погладила меня единорожка. — А как же злодеи?
— Да знаю я ваших злодеев. Они… это… либо перевоспитываются, либо того… на луну, — лениво поднял я руку. — Кстати, а где ваши принцессы?
— По слухам — на Кристальных Островах, — лениво зевнул жеребец карамельного окраса.
— Они же принцессы. А кто у трона тогда?
— Ты действительно это хочешь знать? — улыбнулась Флер.
— Конечно. Я до сих пор не могу разобраться в самых бытовых для вас вещах.
— Трон передан Твайлайт Спаркл, поэтому принцессы сейчас… на Кристальных Островах.
— Отставка? — лениво спросил я с закрытыми глазами.
— Можно сказать. Может… что-то вроде того. Но из-за того, что принцесса Твайлайт сейчас проводит больше время в Понивилле, при дворце сейчас работает правительственный комиссариат, состоящий из пяти представителей от каждого субъекта. Они предлагают законопроекты, а принцесса Твайлайт после рассмотрения уже решает: одобрять их или нет.
— Так ты политик или всё же модель?
В ответ на услышанное все лежащие рядом даже рассмеялись.
— Я заведую модельным агентством и косметологической академией «MrsDeLis». А так я стараюсь быть всегда в курсе всего, — вжалась она своим носом мне в подмышку.
— И мне приятно познакомиться, — обнял я её в ответ, а другой рукой — и всех остальных, чтобы никого не обделить вниманием.
Я лежал и ощущал самую настоящую эйфорию. Это был момент, когда я не ощущал никакого подвоха. Но всё-таки чувствовал, что он есть. Может, он скрывался где-то под подушкой, может, у меня под рубашкой. Но он точно не исходил от этих удивительных существ. Столь приятное тепло я не ощущал даже тогда, когда возвращался после работы домой и ложился спать под тёплое одеяло. Это никак не сравнимые вещи. Такого тепла и уюта я никогда не испытывал. Чего стоят дёргающиеся ушки этих двух чейнджлингов, что удобно устроились у меня на груди. Или улыбка Флёр, что носиком вжалась мне в подмышку. Но даже это никак не объясняло всего того, что происходит. Мне казалось, что лёгкое опьянение от этих лечебных трав поможет мне вспомнить хоть что-нибудь. Но при каждой попытке сконцентрироваться я всё так же ощущал лёгкую головную боль. Она была словно дорожным указателем, который безмолвно убеждал развернуться в обратном направлении и не возвращаться до тех пор, пока…
Это рассуждение мне продолжить не удалось. Не потому что отвлекли, как это всегда бывает в ответственные моменты. А просто потому, что я не знал, как его продолжить. Но на секунду мне показалось, что я оказался близко к ответу. Пусть это и было секундное ощущение, но я постарался за него зацепиться так сильно, как только мог.
Затянувшись трубкой сильнее, я решил продолжить, как вдруг в голове нарисовалась ещё одна мысль.
«Флитфут…»
Я заметил, что на улице уже темнело. Вдруг она меня ищет? Вдруг что-нибудь произошло, а я здесь? Словно прочитав мои мысли, Флёр немного приподнялась.
— Что-то случилось? — с пониманием взглянула она на меня.
— Нет, — задумался я. — Просто…
— Уже вечереет. Мне тоже нужно во дворец, — улыбнулась она, поцеловав меня в щеку.
— Ой, только не надо уходить, — поёжились у меня на груди чейнджлинги.
— Простите, но долг зовёт, и нам пора, — со странным ощущением внутри приподнялся я.
За какие-то доли секунд мой мозг словно загрузился лишними мыслями, и теперь даже травы никак не могли вернуть мне моё прежнее состояние. Я словно оказался в тумане, на место привычному спокойствию пришло ощущения непонимания того, что происходит. И пусть гитарные струны всё ещё звучали в заведении, а многие его постояльцы в другом зале танцевали медленный танец, мне теперь хотелось выйти на улицу, словно там я найду ответ на все свои вопросы. Так и не дождавшись Флёр, я быстро выбежал на улицу и замер.
Город спал. Фонарные столбы по цепочке зажигались, освещая улицу. Прохожие гуляли по городу — кто с друзьями, кто со своей второй половинкой, кто торопливо проходил мимо, явно куда-то спеша. А я просто застыл и продолжал смотреть на полную луну в то время, как спокойные снежинки жалили моё лицо. Я просто смотрел и не понимал, что происходит. Я только что был спокоен — и тут как с цепи сорвался. Всё было в полном порядке, а моё поведение явно намекало на то, что я, видимо, немного перебрал с этими «лечебными» смесями.
— Джеймс, постой! — вышла на улицу Флёр, держа в магическом сиянии моё тёмное пальто. — Ты куда сорвался? Что случилось? — обеспокоенно спросила она, видя моё растерянное лицо.
— Прости, — взял я свою куртку. — Я просто парень, постоянно страдающий от приступов амнезии. Или я просто перекурил…
В ответ она подошла ближе и прислонила губы к моему лбу.
— Ты горячий, — обеспокоенно взглянула она на меня. — Давай, пойдём во дворец.
— Скажи, а что ты делаешь во дворце? — начал я натягивать пальто.
— Я долгое время была в Филлидельфии. А сейчас прибыла по поручению Твайлайт, чтобы помочь с приготовлением к празднику, — улыбнулась единорожка.
— Ну-с, звучит логично, — одел я пальто, как вдруг из кармана что-то выпало.
Посмотрев на усыпанный снегом тротуар, я ошарашенно уставился на выпавший предмет. Флёр, тут же заметив мой стеклянный взгляд, попыталась привлечь моё внимание своим голосом.
Нагнувшись, я протянул руки к тому, чего точно не ожидал больше увидеть в этом мире. И к тому, чего точно до этого не было в моем кармане.
Пачке сигарет…
Потёртое, но всё ещё читабельное название. Предостережение на обратной стороне. Обычная отечественная марка. И написанное еле видимым почерком в самом углу
«QB LBH ERZRZORE?».
Внутри было ещё семь сигарет. Но это было уже неважно, ведь ноги начали подкашиваться, и, не удержав равновесие, я повалился на тротуар. И если бы не вспыхнувший рог единорожки, то, наверное, разбил бы свою голову об эти камни. В глазах начало темнеть, и я уже еле-еле слышал крики Флёр, а также других проходивших мимо горожан, звавших на помощь. Было чертовски странное ощущение. И это было последнее, о чём я успел подумать, прежде чем провалиться в бездонную пучину тьмы.
Послышались знакомые крики…
