Звездная пыль

      Рок очнулся первым. Они находились в прозрачной комнате со смутно различимыми границами. Только потолок отличался матово-белым цветом, закрывая от лучей зелёного солнца. Границ стен не было видно вовсе. Вокруг них раскинулось до горизонта поле подстриженной зелёной травы. Ни одного куста, ни одного деревца, за которое мог бы зацепиться взгляд. Мебели тоже не было. Они с Одетт лежали на прозрачном, чуть пружинящем полу в паре метрах друг от друга и при всём своём снаряжении. Драгоций ощупал себя и обнаружил, что даже оружие на месте. Он на четвереньках добрался до девушки, вглядываясь в её спокойное лицо. Похоже, она спала. Дыхание было лёгким, глаза закрыты.       Рок сел, и пол сразу же трансформировался в кресло. Даже ручки различались на ощупь, раздражала только полная прозрачность.       — Одетт, — позвал он. — Просыпайся. Чудеса какие-то. Нас, видно, перенесли сюда, пока мы были в отключке, — парень встал и, пружиня по полу, добрался до стены и дотронулся до неё рукой. Плёнка казалась тонкой, но прочной.       — Не пускает, — подытожил Рок.       Одетт помотала головой. Ей снился чудесный сон, и терять его никак не хотелось. Однако реальность уже вступила в свои права, и девушка распахнула глаза. Сначала она даже не поняла, где находится. Пространство совершенно не напоминало каюту на корабле или комнатёнку на станции. Мгновением позже к ней вернулась память. Второй пилот завертела головой по сторонам, торопливо отыскивая Рока.       — Где мы?       Она увидела размытое пространство — стены комнаты слегка искажали окружающий вид. Предплечье слегка саднило, но, как девушка могла убедиться, ранка была небольшой.       Встав и чуть пошатнувшись, она ощупала себя, с удивлением понимая, что их, кажется, не обыскивали. Только хлыст пропал.       — Как давно ты очнулся? — девушка подошла к технику, тоже касаясь пальцами стены. — У тебя нет ничего с собой, чтобы мы могли выбраться? — она чуть поморщилась, припоминая. — И ключи от вездехода?       На вопрос девушки Рок только неопределённо пожал плечами. Он помнил только, как их отключили в нескольких метрах от вездехода. Дальше же была темнота.       — Здесь ключи, — ответил парень, похлопав себя по карману. — Можно попробовать воспользоваться бластером, но это всегда успеется. Нас ведь даже не разоружили. Может, хотят выйти на контакт. Только вряд ли с этими зверями можно контактировать. Возможно, все намного сложнее. Ты ведь сама слышала, как тот тип из леса произнёс слово «компьютер». Только почему они так избегают цвета? Вот, например, если бы кресла стали синими, стены розовыми, потолок побелел, а пол…       Техник запнулся на полуслове. Стены моментально порозовели, а висящее в воздухе кресло обрело синий оттенок. Только пол, которому Рок не успел придумать цвет, остался прозрачным и через него был виден зелёный газон.       — Стола не хватает, — машинально добавил технарь, не сводя глаз с кресла.       И стол возник. Точнее не стол, а прозрачная доска повисла в воздухе.       — Мда… Мне это напоминает сказку. Что ещё пожелаем? — Драгоций наконец отвёл взгляд от стола, понимая, что таращится на него, как баран на ворота.       — Или глюки, — Одетт усмехнулась. — Больно уж непривычно. — Девушка поморщилась, разглядывая комнату. — Стены бежевые, полупрозрачные, пол аналогично — на всякий случай, — пояснила она, наблюдая, как меняется цвет. — А нам можно было бы попросить компьютер. Чем не средство получения информации?       Одетт огляделась по сторонам и удовлетворённо кивнула, обнаружив компьютер на столе.       — Похоже, и ограничений они не поставили.       Однако ни знакомой панели, ни допотопной клавиатуры — ничего не было. Только экран, мягко сияющий над столом, и непонятное углубление в доске, которого раньше не было.       Девушка потыкала пальцем в экран, но ничего не изменилось.       — Может, надо что-то подключить? Или он на мысли реагирует?       Рука скользнула в углубление, и ладонь кольнуло. Одетт вскрикнула и мгновенно отняла кисть обратно.       «Соединение прервано» — отобразилось на экране.       Однако на самой ладошке никаких следов не было.       «Что за чёртов компьютер? Он не может просто так включиться?» — раздражённо подумала девушка.       Словно отзываясь на её мысли, панель мигнула и засветилась ровным светом.       — Это уже кое-что, — Рок подошёл и встал за спиной Одетт, чуть наклонившись вперёд и глядя на экран, опёрся рукой о стол. На мониторе отобразился трёхмерный куб, разделённый на чёрные и жёлтые кубики, которые передвигались в пространстве, и в каждом квадрате виднелась какая-то фигура, подсвеченная изнутри.       Рок присвистнул.       — Похоже на усложнённые шахматы, — догадался Драгоций, любивший эту игру и не упускавший случая провести время с Эваном за партией. Шахматы — это было единственное, что связывало настолько непохожих по характеру людей — нелюдимого технаря и язву-врача.       — А теперь я бы хотел увидеть волшебника.       — Я здесь, — раздался голос, и они оба вздрогнули, от мысли прозвучавшей у каждого в голове.       У стены стоял загорелый атлет, очень похожий на тех, что они видели в джунглях, в синих плавках и рубашке из тонкой шнуровки, только шнурки ничем не скреплялись, прилегая к телу. Видимо, Рок сильно задумался о функциональности такой одежды, потому что оба «услышали» ответ:       — Она создает воздушную прослойку той температуры, какую я пожелаю. Сейчас, например, она ниже температуры воздуха.       На чужую мысль Одетт вскинула голову, отрывая взгляд от панели. Чуть прищурившись, она разглядывала атлета. Когда он успел появиться? И почему они — державшиеся настороже, его не заметили? Девушка оценивающе смерила юношу взглядом. И хотя все аборигены были на одно лицо, этот был чем-то знакомый.       — Ты. Это ты с нами разговаривал на поляне, — утвердительно подумала она. — Не очень ты похож на волшебника.       Девушка чуть сместилась, оставляя себе место для действий и чуть повернулась, держа Рока в поле зрения.       — Зачем вы нас сюда притащили?       — Вы хотели видеть и знать больше. Ваша мысль была изначально переведена, как «видеть того, кто исполняет желания». И вас никто не держит. Вам стоит только подумать, где вы хотите очутиться и, сделав шаг, вы окажетесь в нужном вам месте.       — Сколько тебе лет? — спросил Рок.       — Три года.       — Но мы говорили на поляне с твоим противником и ему было полтора.       — Это первый цикл школы. Я на втором. И уже взрослый.       Рок сделал вид, что нисколько не удивился.       — Но вы совершенно похожи.       — У нас всё выглядят одинаково.       — А старики?       — У нас нет стариков.       — Вы умираете молодыми?       — У нас никто не умирает. Есть те, кто проходит регенерацию. Им стирают предыдущую память, и они возрождаются с новой личностью.       Информация не укладывалась в голове. Тяжело было переступить через то, что они привыкли считать вечным и нерушимым — как, например, развитие человека. Младенец, ребёнок, подросток, взрослый, старик. А за ним смерть — то, чего всё ещё страшится человечество, несмотря на огромный скачок в развитии. А теперь? Теперь незнакомый человек утверждает, что здесь всё иначе. И рассмеяться бы, однако эта планета изначально просто кричала о том, что она другая. Другие миры, переходы, свои правила, свои жители. Циклы, миры — миражи, и выжженная чёрная пустыня; пугающая одинаковость и страшные «развлечения». Технологии наравне с детской жестокостью.       — А зачем вы привели нас сюда? — Одетт склонила голову к плечу, размышляя. — Зачем мы вам?       — Потому, что вы хотели знать больше. Я могу рассказать в рамках того, что знаю. Общая информация — помогать вам, — терпеливо объяснил парень.       — А тебе не интересно, откуда мы? — Рока уже стали раздражать ответы, из которых было мало что понятно.       — Зачем?       — Из любопытства.       — Точное знание — один ответ. Я же могу предложить несколько. Воображение высоко ценится.       — Кем?       — Машиной.       — А о своём мире что ты можешь рассказать?       — Точных знаний нет. Но я могу предложить несколько вариантов, подсказанных воображением.       — Я так с ума сойду, — сквозь зубы процедил Рок.       — Почему вы жужжите?       Одетт успокаивающее положила ладонь на плечо техника.       — Не сойдёшь, — она чуть улыбнулась и уже мысленно обратилась к парню. — Мы не жужжим, мы разговариваем. Вербализуем мысли с помощью голосовых связок. Расскажи о циклах. Сколько их, где они проходят и зачем нужны? На основе чего происходят эти циклы? Раз уж собрался отвечать — отвечай.       — Наша система связи доходчивее и проще, — возразил атлет на фразу девушки про речь. — Циклов всего четыре. Зелёный мир — мир детства, синий — город, голубой — управление, и лиловый — нирвана. Смерти нет, есть только переход в другое состояние.       — Расскажи о вашей власти, об устройстве государства. Почему у вас, например, нет женщин, и как обеспечивается смена поколений? Почему ваша планета имеет облик чёрной пустыни? И почему вы не ищете контакта с другими мирами? Каков ваш уровень технологий? — девушка усмехнулась. — Для начала хватит. Но по мере того, как ты будешь рассказывать, я могу спросить ещё. Поэтому постарайся объяснять понятно. Раз уж предстал такой шанс узнать всю информацию, то грех было не воспользоваться. Да и не стой в дверях, проходи, присаживайся, разговор будет долгий, — изобразила из себя Дюпон радушную хозяйку.       На последнее предложение парень улыбнулся совсем по-земному и сел на откуда ни возьмись появившееся в воздухе кресло.       — Женщины у нас присутствуют, но они мало отличаются от мужчин. Смена поколений определяется в циклах: два года — ребенок, два года — юность, четыре года взрослый и четыре года пребывание в покое. Мы не производим себе подобных. Смерти нет. Есть регенерация, как я и говорил ранее. Про пустыню ничего не знаю, но могу внести её в воображаемое устройство мира, и за это координирующая машина насчитает мне дополнительные единицы. Нет смысла изучать точные науки, кроме математики, так как воображение всегда подскажет больше. Кстати, машина замерила ваш уровень. У вас четвёрка. Это выше предела, но ниже нормы. А у мужчины — ноль. Он предпочитает точное знание, — парень чуть задумался. — Если под технологией ты подразумеваешь, кто у нас строит, то — никто. Всё уже построено раз и навсегда.       — И никто не следит за порядком? Неужели не возникает никого, кто хотел бы дольше пробыть в одном из миров? — девушка прищурилась. — И почему вы всё исчисляете воображением? — Одетт недоумённо нахмурилась. — Разве ваш мир строится по вашим желаниям?       — Переход осуществляется автоматически. Координирующая машина так же подсчитает уровень накопленных единиц информации.       — А кто создал машину, и где она находится? — Одетт чуть покачала головой, пытаясь усвоить всё и сразу. — И на основе каких сил совершается переход?       — Нет такой информации. Но вы можете встретиться с Учителем. Точнее, это уже осуществляется. Двое из ваших уже с ним беседуют. А переход... Стоит захотеть оказаться, где вам надо, и вы будете на месте.       Рок скрипнул зубами и сел на висящее в воздухе кресло.       — Пустой номер, Одетт, — не выдержал он. — Либо нас сознательно мистифицируют, или мы столкнулись здесь с абсолютно новым социально-биологическим качеством — полным отсутствием любопытства к чему бы то ни было. Нет обоюдного интереса, вот и контакт им не был нужен. А кстати… Чем вы нас там подбили у вездехода?       Парень взмахнул рукой — Рок мог поклясться, что до этого у него ничего в ней не было, и протянул технику нечто вроде гаечного ключа из голубого металла.       — Парализатор. Стреляет молекулами сонного газа — бери, — и он протянул второй такой же Одетт.       Повертев в руках оружие, девушка нашла кнопку пуска. Молекулы… Видимо, в твёрдой оболочке. А само оружие на редкость простое. Девушка пожала плечами, возвращая его обратно.       — А наш вездеход где?       — Там, где вы его оставили.       Техник оглядел неизвестное оружие.       — А почему ты не применил его там, в лесу, когда тебя избивали «хлыстами»?       — Не по правилам игры, — последовал ответ.       Рок хотел ещё что-то спросить, но парень махнул рукой.       — До встречи с вами у меня не хватало восьми единиц информации. Сейчас их уже больше. До встречи в городе.       И исчез. Рок переглянулся с Одетт.       — Поговорили… Ну что, попробуем нуль-переход? Может, нашим повезло больше?       — Давай, — девушка протянула руку, неуверенно цепляясь за техника и, закрыв глаза, в красках представила вездеход и полянку вокруг него. Внутренне решившись, она шагнула вперёд, дёрнув товарища за собой.       Внутренности на мгновение скрутило, а потом в лицо дохнуло свежим воздухом.       — Кажется, получилось, — девушка огляделась по сторонам. — Получилось, Рок! Интересно, а с вездеходом такой трюк прокатит, или нам миражик искать?       — Не знаю, но можно попробовать, раз нам добро дали, — Рок сделал вид, что телепортация для него не удивительна, и, сняв с машины защиту, полез в кабину.       Вездеход приподнялся на воздушной подушке и прыгнул прямо в серые мхи. На секунду стало темно, а когда изображение вновь возникло, они оба увидели знакомый силуэт станции и громаду звездолёта.       С противоположной стороны к станции пешком приближались капитан и Слава. И в ответ на приветственный жест капитана Рок махнул рукой, хотя и знал, что с такого расстояния они этого не увидели.       Уже устроившись в своей комнатёнке на станции и переодевшись в чистую одежду, Одетт рухнула на кровать. Голову переполняли мысли. Постепенно информация усваивалась, позволяя спокойно размышлять. Если брать слова юноши о планете, то постепенно что-то прояснялось. Выходило, что определённое количество людей было подключено к машине, которая считывала их уровень информации. Исходя из него, распределяла их по секторам. Набираешь единицы — переходишь на следующий уровень. И так раз за разом. Как огромный часовой механизм, машина переносила людей, стирая или вновь возвращая им память. Ни любопытства, не желания познавать у них по факту не было. Лишь принудительное обучение да радость от жестоких игр. И всё это под огромным, постоянно сканирующим их счетчиком.       Девушка вздохнула. Это вообще жизнь? Человек всегда славился своим умом, изворотливостью, тягой к знаниям. В какой бы ситуации он ни оказался, он всё равно остаётся личностью, отличаясь от любого другого, даже будучи существом одного с ним вида. А здесь лишь пустая оболочка, раз за разом заполняемая и обнуляемая. Пустой механизм. По крайней мере, именно так ей виделось это подобие «жизни» на планете. И с этим всё было понятно. Если сильно не вникать и отбросить присущую человеку разумность, это общество можно было принять за идеальное. Таким его, наверное, и видели великие утописты. Единственное, что интересовало девушку в данный момент — кто создал эту машину и управляет ею. Как удалось подчинить мир таким законам, и позволено ли им будет улететь отсюда.