Казалось, будто вокруг был мир из какого-то старого предания или сказки. Звенящую тишину разбавлял только хруст снега и дыхание, которое Гаара слышал у себя в ушах. Кори шла впереди, закинув на спину лук. Вчера их прощание было неловким, хотя до этого, когда Кори успокоилась, они много говорили и смеялись, усевшись перед камином. Сегодня такой оплошности Гаара не допустит — он продумал своё поведение и слова до мелочей. Конечно, он не спал всю ночь, предвкушая стрельбу из лука, на которую его позвала девушка. С трудом удалось себя сдержать, чтобы не заявиться к ней ранним утром и дождаться назначенного времени.
Кори посмеялась над его относительно лёгким одеянием и дала отцовскую куртку и перчатки. Всё оказалось большим — куртка повисла на нём, как на ребёнке, а перчатки спадали с рук. Он чувствовал себя ужасно маленьким в этой стране. При общении с Кори Гаара предпочитал сидеть, чтобы хоть как-то находиться наравне с ней. Но вчера он был не против, когда она вставала, чтобы жестами помочь себе рассказать историю. Она говорила с ним так, будто знала всю жизнь, и они старые друзья. Если бы не внутренняя напряжённость и боязнь чем-то опозориться перед Кори, Гаара тоже мог бы сказать, что они хорошие друзья.
Случаи из детства, о которых говорила Кори, были ужасно забавными, настолько, что у Гаары через некоторое время заболели щёки от не сходящей улыбки. Однако громко смеяться он себе не позволял, а улыбку прятал за кулаком. Возможно, если бы он не видел на примере слишком-много-себе-позволяющего Канкуро, как отталкивающе и раздражающе это иногда выглядит со стороны, то смеялся бы, не сдерживаясь. В конце концов, это просто неприлично.
— Мы почти на месте, — Кори обернулась к Гааре. — Ты ещё не устал?
— Нет. Снег чем-то похож на пески пустыни, — он шмыгнул носом.
— Гаара, у тебя… — девушка указала на свой нос.
Захотелось провалиться от стыда на месте. Гаара не стал винить Кори в её прямолинейности и, в некоторой степени, неуместном замечании про выделения из его носа. Да что там — он сгорал от стыда, что сам не уследил за своими соплями, засмотревшись на длинные ноги девушки в красивых кожаных сапогах, преодолевающие снежные сугробы. Он быстро отвернулся под смех Кори, стиснул зубы, достал платок и вытер недоразумение. Она смеётся над ним, над его неуклюжестью, и он не знает, как перевести её внимание в другое русло. Даже сердце быстро отстукивало «стыд-но, стыд-но, стыд-но». Похоже, Кори вообще ни чуточку не волновало, что к ней приехал Кадзекаге, глава деревни, герой войны.
— Прости, — тихо произнёс Гаара, убирая платок в карман.
— Это из-за влажности воздуха. Стало слишком тепло, значит, к вечеру точно зарядит снег. В детстве мы с папой часто ходили в лес, и он научил меня, как не тратить время на платок и быстро избавиться от этой проблемы. Закрываешь одну ноздрю пальцем и быстро выдуваешь носом воздух.
Что-то подобное Гаара уже видел во время войны, ведя отряд. Шиноби не могли остановиться, было достаточно жарко, и некоторые делали точно так, как сейчас описала Кори. Не то чтобы Гаара этого не одобрял, тогда были просто такие обстоятельства. Но почему он сейчас не может остановиться и цивилизованно использовать платок? Почему он вообще думает о таком? Вот Канкуро сейчас посмеялся бы. Но он об этом никогда не узнает.
— Пойдём, — буркнул Гаара.
Они прошли ещё около километра, и Кори остановилась, снимая колчан с плеча:
— Кстати, ты когда-нибудь стрелял из лука?
Гаара скромно пожал плечами:
— Пару раз. Просто из интереса. Обычно мы используем другое оружие.
— Как думаешь, сможешь попасть в то дерево?
— Не знаю. Может, сначала лучше ты?
— Нет, я настаиваю, чтобы первый выстрел был за тобой, — Кори подала ему лук и стрелу. — Показать, как становиться?
Гаара специально кивнул, чтобы Кори положила одну руку на его плечо, а вторую на спину. Некоторое время она учила его стойке, а потом как целиться. Всё это время она находилась предельно близко, и пар из их ртов смешивался и растворялся.
— Ничего, Кадзекаге, ни у кого с первого раза не получается, — девушка отошла в сторону и сложила руки на груди, ожидая, пока Гаара выстрелит.
Стрела засвистела в воздухе и вошла ровно в середину ствола мощного дерева. Гаара чуть не хмыкнул самодовольно, позволив себе лёгкую улыбку. Конечно, он знал, как стрелять из лука. Он вообще знал, как обращаться со многими видами оружия.
— Похоже, из тебя вышел бы отличный учитель. Ты так точно направила мою руку.
— А по-моему, ты просто знал, как это делается. Я сразу поняла по твоей спине.
— Вовсе нет, — отрицательно мотнув головой, Гаара не сдержал улыбки.
— Ну конечно. Тогда пойдём и посмотрим, как ты справишься с куропатками.
— С куропатками?..
— Что, струсил, стрелок? — Кори хмыкнула.
— Нет, просто… Я не убиваю без причины.
— Куропаток? — лицо девушки сморщилось в непонимании.
— Никого.
— Моя сестра тоже не одобряет охоту, — Кори вздохнула и присела на корточки, набирая в руки снег. — Тогда как насчёт… — в её ладони появился снежок, -…охоты на тебя?
Песчаная стена выросла перед Гаарой, и снежок разбился об неё. Девушка испуганно вскрикнула и повалилась на спину, отползая назад.
— Что… это было?
Замешкав, Гаара протянул Кори руку:
— Это моя мама. Она всегда защищает меня. С самого детства, — он сжал руку девушки и потянул на себя. — Её часть живёт во мне.
Отряхнувшись, Кори кашлянула:
— Я слышала… что твои родители мертвы. Не то чтобы я интересовалась биографией Кадзекаге, всё-таки твоя страна очень далеко и почти не имеет с нами связей, но всё же. Очень жаль.
Они немного помолчали, Кори ещё раз отряхнулась и ещё раз кашлянула:
— Да, как-то… Может, лучше расскажешь, откуда у тебя этот знак на лбу? Наверняка весёлая история. Папин знакомый однажды тоже проспорил, и ему пришлось набить татуировку, правда, на шее.
— Ох, ну… Это связано с детством. Тебе вряд ли захочется это слушать, — Гаара заложил руки за спину и повернулся в сторону деревьев. — Это напоминание.
— О чём?
— О… о разном. На моё детство выпало много плохих событий. Возможно, когда-нибудь, если ты захочешь, я расскажу.
***
Из огня да в полымя — именно так можно было назвать положение Канкуро. Гаара не выходил на связь, Момоко внезапно охладела к нему и больше не старалась всячески ему понравиться, не искала встречи, а теперь ещё и Шиджима. От кого-кого, а от неё Канкуро точно не ожидал ничего подобного.
— И как ты себе это представляешь? — Канкуро ходил за девушкой по тёмному помещению подвала Резиденции. — Слушай, отдай…
Шиджима отрицательно мотнула головой, сложила верёвку, которую держала в руках, пополам и стала обвивать один конец вокруг сложенной части. Хотел бы Канкуро сказать, что девушка просто устроила показуху, но он исключительно волей случая оказался в подвале сейчас, ранним утром, потому что ему понадобилась лестница — часы в главном зале Резиденции остановились, и он решил их починить, пока люди не пришли на работу.
— Я просто искала… — Шиджима опустила глаза. — Искала…
— Что ты искала в пять утра в подвале Резиденции? — Канкуро осторожным медленным движением отодвинул табуретку от крюка, ввинченного в потолок. — Идём, поможешь мне с часами в зале. Они остановились.
Шагая по коридору Резиденции, Канкуро мысленно ругнулся, слыша, как позади всхлипнула семенящая за ним Шиджима. Никогда бы Канкуро не подумал, что его младший братец будет настолько сводить девушек с ума. В особенности Шиджиму, которая казалась абсолютно непробиваемой и бесчувственной. Под стать Гааре.
— Я бы этого не сделала. Я думала, — сзади раздалось тихое оправдание, и Канкуро обернулся, поставив лестницу к стене. — Мне это было нужно, чтобы понять.
— Может, скажешь уже, что такого ужасного произошло между вами, что ты с тех пор на себя не похожа и превратилась в мрачное привидение? Теперь ещё и это. А если бы я не зашёл?
— Такова судьба. Я не смогу смотреть ему в глаза, когда он вернётся. Просто не смогу. Что он теперь обо мне думает? Я всё разрушила.
Загадочность и вечные недоговорки женщин порядком достали Канкуро. Теаши ни с того, ни с сего начала воротить от него нос, а ведь он провёл всю ночь в больнице рядом с ней. И что бесило Канкуро больше всего — она молчала и смотрела на него так, будто он обязан обо всём сам догадаться, а если не поймёт, то это его проблемы, и она обидится.
У Шиджимы была совсем другая ситуация, но суть не менялась — Канкуро вновь пришлось гадать, что же подвигло девушку на то, что она собиралась совершить. Она ходила вокруг да около, ответила на множество незаданных вопросов, но от вопроса Канкуро ушла.
— Ясно. Подержи, — Канкуро снял часы со стены и всучил Шиджиме отвёртку.
— Я его поцеловала. Но он сказал, что это было зря. Он отверг меня. Ну конечно, я бы тоже…
Канкуро медленно поднял взгляд на девушку:
— Что, прямо так и сказал?
— Не совсем. Он сказал, что ему всегда нравилась моя решимость, но не теперь.
Глаза закатились сами собой. Лучше бы Канкуро никогда не начинал общаться с женщинами. Он же видел на примере Темари, что это такое. Подмена понятий, ложное толкование слов, развитие версий и дополнительных смыслов на пустом месте.
— Я удивлён, что он вообще смог что-то из себя выдавить после такого, — он пожал плечами и пальцем подвигал стрелку на циферблате. — Если я достаточно хорошо знаю своего брата, то ты воровка.
— Почему?.. — Шиджима растерялась, прижав отвёртку к груди.
— Воровка первых поцелуев, — Канкуро прыснул, но смог не рассмеяться. — Он просто растерялся, а ты выдумала себе невесть что. Ты бы хоть проверила, не упал ли он через пару сотен метров в обморок.
— Обычно мне не нравятся твои слова и шутки. Но сейчас… Мне стало спокойно.
— К вашим услугам.
***
Как и говорила Кори, к вечеру началась настоящая снежная буря. Девушка буквально не отпустила Гаару в гостиницу, преградив ему путь к двери. Сказала, что его там может снести, с таким-то ветром. Естественно, Гаара возражал и сопротивлялся, чтобы не выглядеть слишком навязчивым, хотя готов был согласиться остаться в первую же секунду.
Они опять сидели возле камина и согревались чаем с шиповником. Гаара обратил внимание на небольшую полку с разными дипломами и медалями:
— Это всё твоё?
Не оглянувшись, Кори кивнула:
— Угу. В детстве я была той ещё занудой. А всё из-за папы, который обещал, что я буду строить корабли, если буду хорошо учиться. Всё, что было ниже «отлично», я не воспринимала как оценку. Да у меня, по-моему, и не было ничего, кроме «отлично». Только с биологией у меня были проблемы. А каковы были твои успехи в учёбе?
— Хм… — Гаара задумчиво отхлебнул чай. — Моим развитием занимался мой дядя, а когда его не стало, мной пытались заниматься разве что в целях нейтрализации. Большинство считало меня недоразвитым, и это было так, особенно если мы говорим о программе Академии. Но я всё наверстал за пару лет. Мне и сейчас приходится учиться каждый день, и это вошло в привычку.
— Даже не верится, что у тебя было такое детство… У тебя совсем не было друзей? — Кори почти незаметно подвинулась поближе к Гааре.
— У меня всегда были друзья, просто я их не замечал. Без них, думаю, я бы сейчас здесь не сидел. Потом появился ещё один друг, который наконец-то смог открыть мне глаза. Но мне до сих пор иногда кажется, что мой старший брат меня немного боится.
— Ну да, ты внушаешь… — Кори резко запнулась, а потом рассмеялась. — Не могу подобрать слово. У тебя очень сильная аура. Когда у тебя день рождения?
— В январе. Во второй половине. А что?
— Ну конечно, козерожек, я так и думала.
— Козерожек? — Гаара поморщился.
— Да, ты козерог. Этот знак очень тебе подходит.
— Прости, я никогда не увлекался подобными… астрологическими вещами.
— Хочешь, почитаем о твоём знаке? Я, конечно, и сама могу рассказать, но вдруг что-то забуду?
Делать было нечего. Гаара с пренебрежением относился к гороскопам, предсказаниям, физиогномике и гаданиям, а вот Кори, как внезапно выяснилось, обожала все вышеперечисленные вещи. Всё начиналось в довольно скептическом настроении, но когда Кори дошла до середины характеристики и прозвучали слова «лидер, сочетающий в себе скромность и силу характера», Гаара улыбнулся.
