Письма для Кадзекаге

Тиканье часов раздражало Гаару. Он и так не мог сосредоточиться на процессе. Кори терпеливо раз за разом показывала ему, как держать спицы, но ничего не выходило. Шарф никак не хотел вязаться. — Вот, смотри, какая хорошая петля. Теперь… Ничего, возьми ещё раз, — девушка пальцем помогла Гааре правильно взять нитку. — Я много узлов умею вязать, но это… — Гаара улыбнулся. — Тебе точно нужен шарф? У вас же там жарко. — Дело не в шарфе, — Гаара закашлялся, чуть неосознанно не выдав, что дело в Кори. — Вязание успокаивает разум. — Ты же уже начинаешь злиться, — Кори посмеялась и села на диване поудобнее, подогнув одну ногу под себя. — И почему-то никак не можешь закончить первый ряд. — Меня мало что может разозлить. И уж точно не вязание. — А что, например? Гаара устало отложил спицы в сторону и прикрыл глаза: — Не знаю. Так сразу и не скажешь. Ну, например, безответственное выполнение моих поручений. Но сейчас это уже большая редкость. — А что, раньше тебя не слушали? — Я стал Кадзекаге слишком рано. Ни я, ни люди не были к этому готовы. Но, благодаря Наруто, я понял, что физическую силу не уважают, а боятся. Настоящий лидер может быть слаб телом, но не духом. Как видишь, я не выгляжу так внушительно, как, например, Райкаге. И мне пришлось развивать… — А как выглядит Райкаге? — Кори перебила его. — Ты ни разу не видела Райкаге? — Я же не шиноби, поэтому никогда не интересовалась, — она пожала плечами. — Ёндайме Эй-сама очень высокий и сильный физически человек. И у него очень суровое лицо. Он даже однажды победил Цунаде-сама. — А кто такая эта Цунаде-сама? — Одна из самых сильных шиноби во всём мире. Даже я бы несколько раз подумал, прежде чем ввязываться в драку с ней. Её физическая сила вместе с живым умом образуют опасную смесь. Но ни Цунаде-сама, ни Эй-сама никогда не были жестоки и не использовали свою силу во вред окружающим. Такие люди обычно и становятся лидерами. — Хм… Надо бы, чтобы папа это услышал. А то он до сих пор удивляется, почему мы с сёстрами его недолюбливаем. — Я думал, у вас с отцом хорошие отношения. — Если это можно так назвать. Конечно, с возрастом он стал мягче и рассеянней, но воспоминания не сотрёшь. В детстве у нас был кот, и мы с сёстрами его очень любили. Он никогда нас не царапал и не кусал, как бы мы его ни таскали. Однажды папа вернулся из моря, отчего-то ужасно злой. А кот решил написать рядом с его обувью. Не знаю, что взбесило папу больше — это или то, что мы с сёстрами уже тогда стали от него отвыкать и предпочли игру с котом общению с ним. В общем, папе не понравились обе этих вещи. Он взял кота за шкирку, забрал у нас и вышел, закрыв дверь. Мы слышали, как он хлестал его ремнём. Бедного маленького кота, со всей силы. Мама тогда была на работе, и никто не мог ему помешать. Папа думал, что мы не слышим, но мы всё слышали и всё запомнили. Нас он никогда не бил, но… — Кори покачала головой. — С того момента я перестала узнавать папу. Это будто уже был не он. Конечно, потом выяснилось, что они с мамой тогда были на грани развода, у него не ладилось с работой. И всё-таки, я до сих пор не могу ему этого простить. И не прощу. Гаара никогда не знал кота Кори, но его сердце искренне разболелось, когда она рассказала эту историю. Капитан Миягава производил впечатление добродушного человека со странностями, не способного на жестокость. Что ж, внешность обманчива. — Кстати, хочешь посмотреть фотографии? Я же вижу, что ты больше не можешь вязать. Не дождавшись ответа Гаары, Кори вскочила с дивана и убежала на второй этаж. Гаара обернулся назад, к зеркалу над тумбой, и поправил волосы, затем растрепал и снова пригладил. Кори не было слишком долго. Он поёрзал на диване, закинул ногу на ногу, но эта поза показалась ему недостаточно непринуждённой и уверенной. Он пересел ближе к краю, потом навалился на подлокотник, сложил руки в замок и откинулся на спинку. — Ещё не все коробки разобрала, — Кори вошла в комнату как раз в тот момент, когда Гаара хотел повернуться к зеркалу, чтобы убедиться в том, что его волосы в порядке после небольшой возни. — Еле нашла. Она села рядом с Гаарой и слегка прижалась к нему плечом. Гаара тоже как бы невзначай сдвинулся вправо, и их плечи теперь плотно соприкасались, но оба сделали вид, что ничего не произошло. На первой странице альбома была фотография пухлой маленькой девочки и необычайно красивой женщины, похожей на Кори. — Это мама и моя старшая сестра. Она единственная рыжая из нас. И самая низкая. А это, — Кори перевернула страницу, — уже мы втроём. Правда, я пока ещё в мамином животе. — Ты очень похожа на маму. Отца Кори Гаара на фотографиях почти не видел. Но была одна довольно милая фотография на корабле, где Миягава-сан держит маленькую Кори на руках, а та вцепилась в штурвал. — Приготовься, сейчас что-то будет, — Кори нервно засмеялась и помедлила, прежде чем перевернуть страницу. — До четырнадцати лет я росла только в ширину. Но, слава всем богам, потом всё это ушло в рост. Здесь мне двенадцать. Кори явно не нравилась фотография, на которую сейчас смотрел Гаара. Там был запечатлён момент общения Кори с собакой в упряжке. За большими румяными щеками, покрытыми веснушками, едва выглядывали светлые глаза, а брови закрывала чёлка. Из-под шапки торчали две толстые косички с бантиками, которые покоились на туго обтянутом курткой животе. Гаара посмеялся в кулак: — Как это мило. — Обещай, что пришлёшь мне свою детскую фотографию, когда вернёшься. Настала тяжёлая тишина. Оба вспомнили, что скоро всё это кончится. Кори качнулась и толкнула Гаару плечом в плечо. Он кивнул: — Конечно. Но я не особо изменился, разве что стал чуть выше. У Кори было обычное детство. У неё было детство. Она не убивала, не сражалась за свою жизнь. У неё были родители, переходный возраст и много друзей. Она не знала страданий и страха. У неё светлый взгляд, да и сама она светлая и добрая, честная и открытая. Она рассказала Гааре о себе практически всё за такой короткий срок, тогда как он о себе — почти ничего. Он теперь даже знал её группу крови, знак зодиака и тип ауры. — Послезавтра?.. — совсем тихо спросила Кори. Гаара кивнул. Она заглянула ему в лицо, он тоже повернулся к ней и грустно улыбнулся. Девушка вздохнула и вернула своё внимание к альбому. — А это наше лето.

***

Желания выходить из дома утром не было никакого. Проблемы осадили Канкуро со всех сторон, и он уже с нетерпением ждал возвращения Гаары, чтобы свалить все эти проблемы на него. В южном районе прорвало трубу, в госпитале случился небольшой пожар, никто не пострадал, но нервы помотали, а ещё группа молодых шиноби по ошибке задержала вместо нукенина какую-то важную шишку. И всё это за один вчерашний вечер. Опять Канкуро отложил разговор с Амаги до лучших времён, чтобы ненароком не наговорить лишнего — ему и так хватало головной боли. — Ещё нужна печать здесь и здесь, — секретарша Гаары никогда не любила Канкуро, и это было взаимно. — И побыстрее. — Угу, — подперев щёку кулаком, Канкуро посмотрел на текст отчёта. Он старался игнорировать неприятный тон девушки, потому что настроение и без того было никудышным. Пока его брат успокаивает всплеск гормонов в компании хоть и странной, но хорошенькой девчонки, он должен выслушивать претензии людей, которые никогда не посмели бы так разговаривать с Кадзекаге, но почему-то не боятся быть грубыми с его старшим братом. Ну ничего, Теаши его натренировала, и теперь он с лёгкостью переносит упрёки, даже незаслуженные. — Канкуро-сама, я же показала, куда ставить, — сквозь зубы прошипела секретарша, вырывая испорченный лист из-под рук Канкуро. — Не переживайте, сейчас распечатаю новый экземпляр. Когда девушка удалилась, хлопнув дверью, Канкуро шумно выдохнул и сполз по спинке кресла вниз под стол. Вот поэтому он никогда и не хотел никакой власти. Власть это ответственность, а отвечать Канкуро хотел только за себя и, возможно, за своих ближайших родственников. Он не испытывал сострадания к ломящимся к нему в кабинет с самого утра жителям с жалобами, они только раздражали. Баки-сенсей тоже хорош. Метит на место в Совете Старейшин, а помощи от него никакой. С возрастом он смягчился, но хватки не потерял — всё такой же хитрый и вертлявый. Шиджиму Канкуро просто старался не трогать. Она была абсолютно не в состоянии не то что помогать с работой Кадзекаге, она ходить-то прямо не могла. Шаркала и сутулилась, прятала взгляд, будто её всю жизнь травили. Канкуро решил, что если ей надо излить душу, то подружку она себе найдёт. Он уже сделал всё, что было в его силах. Да и глупости всё это, не хватало ещё переживать из-за того, что тебя отшили. Но он тоже переживал. В его жизни определённо началась чёрная полоса. Вдобавок ко всему, Момоко теперь только и говорила, что о своём папочке, и прошлой ночью отказалась поцеловать Канкуро на прощание, сославшись на его грязное лицо. Его история о том, как он помогал тушить пожар, её не тронула. На сердце стало неспокойно. Канкуро заметил кольцо на её среднем пальце, хотя она раньше никогда не носила украшений. Спрашивать он ни о чём, конечно, не стал, затаив подозрения в глубине души. Захочет — сама расскажет. Не мог же, в конце концов, у неё появиться ещё кто-то, кроме него. Второго такого придурка и самоистязателя в мире, наверное, не существует. В общем, неделя как-то не задалась. Радовало только одно — Гаара отдыхает. Пятый Кадзекаге вообще не любил и не умел расслабляться, но в этот раз превзошёл сам себя. Наслаждается там сейчас, небось, в холодные зимние вечера тёплыми объятиями северянки. Раз ещё не примчался и не зарылся в своих любимых бумажках, значит, наконец нормально отдыхает. В дверь робко постучали. Канкуро даже говорить ничего не стал, морально настроившись на очередные жалобы про то, как всё плохо. Но нет, в кабинет заглянул Амаги. Что ж, это не худший, но и не лучший посетитель на данный момент. — Канкуро-сама, — парень старался не смотреть на кукловода, — я хотел с вами поговорить, если вы, конечно, не заняты. Протерев глаза, Канкуро выпрямился и посмотрел на румяное лицо Амаги: — Заходи уже. Бедный и виноватый вид Амаги не вызывал у Канкуро никакого желания строгой воспитательной беседы. Было видно, что парнишка и сам уже понял, что оплошал. — Я приношу свои извинения… за то, что без приказа бросился по следу Теаши-сан. Я просто подумал, что пока вас нет в деревне, ответственность за её безопасность… — Ответственность за её безопасность в любом случае всегда лежит только на ней. Она взрослая куноичи, джонин, а не глуповатая девочка. — Да, она злилась, что так легко попалась, — Амаги начал было улыбаться, но осёкся под тяжёлым взглядом Канкуро. — Ты же понимаешь, что ближайшую неделю ты и твои напарники будете красить заборы и помогать в госпитале? И эти извинения ничего не изменят. — Я не поэтому. Канкуро-сама, я не боюсь отвечать за свои поступки. Вы всегда говорили, что нужно отвечать. — Н-да? Я что-то не припомню такого, — пожав плечами, Канкуро посмотрел на фотографию Темари, стоящую в рамке на краю стола. — Но, в общем-то, мысль правильная. Вам просто повезло, что выбрались оттуда живыми. — Новенький, Нато, в какой-то момент чуть не расплакался, понимая бедственное положение, но Теаши-сан сказала, что сама нас убьёт, если не прекратим ныть. — Ох, ну… — Канкуро почесал лоб. — Это на неё похоже. — Я пытался ей помочь с рукой, но она отказывалась. Сказала, что бывало и похуже. Странно, но это нас успокоило. Теаши-сан очень сильная женщина, и я не удивлён, что она вам понравилась. Она заботливая, и в то же время… — Так, ты пришёл извиняться или обсуждать мою личную жизнь? — Я просто хочу сказать, что рад за вас, Канкуро-сама. Девчонки из моего поколения другие. — Ничего, найдёшь себе постарше, — Канкуро отмахнулся. — Иди, скоро вам выдадут список миссий на неделю. — Спасибо, Канкуро-сама, — Амаги встал со стула и поклонился. — За что? Амаги был чему-то безгранично рад, но не успел ответить, потому что пришла секретарша Гаары с новой копией документа, и пареньку пришлось быстро уйти. Эта неукротимая бестия по имени Меиса напоминала Канкуро собаку, а он их никогда не любил. Она была безмерно предана Гааре, он был для неё будто любимый хозяин, обожала его и выполняла любую просьбу, но стоило на горизонте замаячить незнакомцу, тут же начинала рычать и скалиться или игнорировала. Канкуро она пару раз даже «укусила». Процесс приручения шёл медленно и со скрипом, да Канкуро не очень-то и старался, потому что знал, что ещё пара дней, и он отсюда свалит.

***

Гаара упал лицом в подушку и обнял её, зажмурившись. За окном бушевал буран уже второй день, но Кори всегда его ждала. Ради него она отменила сегодня встречу с друзьями и с пониманием относилась к нужде Гаары скрывать свою личность от других. Он только что вернулся в гостиницу, опять просидев у Кори до позднего вечера. Что самое приятное — это она не хотела его отпускать, но второй ночёвки в одном с ней доме он просто не перенёс бы. Вчера была лучшая ночь в его жизни, он смог просто сидеть рядом со спящей Кори и смотреть на её лицо, даже осмелился потрогать прядь волос. Но когда рука сама потянулась к её плечу, Гаара себя одёрнул. Желание обнять девушку не покидало его с самого момента встречи с ней, но он держался достойно и вежливо-отстранённо. Да и что бы она подумала, если бы проснулась и обнаружила Гаару не мирно спящим на диване, а нависшим над ней. Утром пришлось притвориться, что он крепко спит, чтобы Кори смогла спокойно приготовить завтрак и немного отдохнуть от общения с Гаарой. Но он всё слышал, наслаждаясь её не вполне музыкальным пением. Лучшие звуки, которые он когда-либо слышал утром. И хотя его глаза были закрыты, он ясно видел перед собой её руки, тонкие длинные пальцы с короткими ногтями, потом предплечье, бледное плечо, ключица, шея и, наконец, овальное мирное лицо с закрытыми глазами. Кто бы мог подумать, что он так хорошо кого-то запомнит за такой короткий срок. Услышав, что Кори идёт его будить, Гаара с ужасом осознал, что не хочет уезжать отсюда. Даже ради деревни. Хотя бы ещё неделю или две. Но время беспощадно шло вперёд. День пролетел слишком быстро, и послезавтра он сядет на корабль и вернётся в Сунагакуре. Гаара не представлял, как будет прощаться с Кори. Она ведь так и не успела научить его вязанию. А ещё сегодня, когда они сидели и смотрели фотографии, был момент, когда Гааре показалось, что Кори его вот-вот поцелует. Конечно, всё это лишь его воображение, они просто посмотрели друг другу в глаза. Да и как нелепо смотрелась бы их пара. Хотелось выть от осознания скорой разлуки, заявиться к Кори прямо сейчас и сказать, что она ему очень нравится. Но это ничего не изменило бы, и ещё неизвестно, что Кори о нём думает. У Гаары есть обязанности, и он не может их оставить. Да и Канкуро там уже наверняка сходит с ума от свалившейся на него работы.