***
На улицах грохотали барабаны, по улицам проходили праздничные шествия. Вчера Гаара так и не смог навестить Кори, до поздней ночи оставаясь на работе. Но Темари заверила его, что дорогая гостья была более чем довольна своим новым жилищем и даже уговорила сестру самого Кадзекаге отправиться с ней за покупками новой одежды. Темари показалась Гааре радостной отчего-то. Наверное, сестра давно уже не отвлекалась на такое. Утром следующего дня Гаару разбудил Канкуро. Пробуждение было не из приятных, потому что отёки всё ещё не сошли, а он навис над Гаарой, тряся за плечо, чем напугал младшего брата. Потом до самого вечера братья вдвоём занимались организацией последних приготовлений к проведению праздника, стараясь обеспечить предельно возможную безопасность. Но ни на секунду Гаара не переставал думать о Кори. Задумчиво глядя вдаль, Гаара стоял на балконе Резиденции, заложив руки за спину. Совсем скоро он произнесёт короткую формальную речь и люди наконец-то ощутят долгожданный праздник. А он сможет провести время с Кори. — Готов? — Канкуро подошёл к нему сзади. Под фиолетовой краской его побои были не так заметны, но припухший глаз, который до сих пор не до конца открывался, всё же выдавал его недавний провал на миссии, как и перебинтованные руки. — Да, можем начинать, — Гаара вдохнул. — Только в этот раз никаких задержек, когда я закончу речь. Сразу салют. — Это уже не от меня зависит, — Канкуро хохотнул, припомнив, как в прошлом году Гаара на этом же самом месте неловко стоял в полной тишине с полминуты. — Люди уже собрались. Каждый год Гаара находил новые слова для жителей Сунагакуре, чтобы поднять их праздничное настроение. Вот и в этот раз он напомнил о том, что в этот день, объединяющий всю деревню, каждый влюблённый человек должен загадать желание, и оно точно сбудется. — …и я тоже загадаю желание вместе с вами! Начинаем! Небольшая задержка, на этот раз всего в пять секунд, затем разорвавшие тишину хлопки и почему-то только мужские радостные возгласы. Множество девушек, стоящих внизу, так и молчали, глядя наверх, на Кадзекаге. — Я что-то не так сказал?.. — тихо обратился Гаара к брату, стоявшему за его плечом. — Нет, всё отлично, — Канкуро, который пропустил всю речь Кадзекаге мимо ушей, зевнул. — Идём, я уже хочу быстрее поесть рёбрышек. Протискиваясь сквозь толпу на главной площади и попутно здороваясь с каждым встречным, Гаара отчаянно искал взглядом Кори. Поиски увенчались быстрым успехом — её шляпа белела над головами других людей. Она обернулась как раз в тот момент, когда Гаара начал по-дурацки улыбаться. — Темари, вот он! — Кори улыбнулась ему в ответ и двинулась в его сторону. — Гаара! — Так это она… — Значит, не врали… До ушей Гаары донеслись перешёптывания зевак, перебившие ворчание Канкуро. Люди вокруг расступились, образовав коридор для Гаары и Кори. Все смотрели только на них. Кори была в том же платье, что и в их первую встречу в Суне. Она остановилась в нескольких шагах от Кадзекаге. — А мы тут с Темари… — Канкуро, я уже заказала рёбрышки, — Темари похлопала брата по плечу. — Гаара, мы пойдём, а вы присоединяйтесь. — Канкуро-сан, вам уже лучше? — Кори даже не посмотрела на Гаару, смущённо оттягивая платье. — Да так, — Канкуро отмахнулся и без сопротивления последовал за сестрой, не успев начать жалобы. Толпа начала оживать, но все продолжали коситься и прислушиваться к тому, о чём говорили Кори и Гаара. — Прости, что вчера оставил тебя. Гаара почувствовал тёплую руку Кори, которая обвилась вокруг его предплечья. — Даже не знаю. Из-за тебя я вчера пострадала. — Что?.. — Гаара начал перебирать в голове варианты того, что могло случиться. — Потратила целую кучу денег, уеду отсюда с ещё одной сумкой. Ваша одежда очень необычная, пришлось скупать, — Кори улыбнулась и слегка толкнула напрягшегося спутника. — Коротковато, конечно, но что поделать? Темари-сан тоже прикупила несколько вещей. И для мужа с сыном тоже. — Я рад, что вы поладили, — Гаара остановился. — Кори, я хочу отвести тебя в особенное место.***
Канкуро с трудом пережевал и проглотил такой долгожданный кусок свинины и покосился на сестру, которая хитро улыбалась. — Что, челюсть до сих пор болит? — наигранно-заботливо Темари подняла брови. — Сдаётся мне, семейный ужин не состоится, — Канкуро глянул в окно на улицу, заметив, как Гаара вместе с Кори скрываются в толпе. — Как и официальное знакомство. — Что, так хочется посмотреть, как правильно вести себя с девушками? — Темари… — Да ладно тебе, ешь давай. Скоро будет большой фейерверк, а ты размазал соус по тарелке и ковыряешь бедное мясо, будто пытаешь. Когда Канкуро поднял пустой взгляд от тарелки, то увидел, как в ресторан входит Момоко с какой-то компанией. Она весело смеялась над шуткой доходяги, который услужливо пригласил её сесть за стол. Сегодня она распушила перья — уложила волосы, нарядилась, накрасила губы любимой помадой Канкуро. Этот оттенок назывался «мокрый песок», но Канкуро, чтобы позлить девушку, называл его «говно верблюда». Канкуро закатил глаза и снова уставился в тарелку, краем уха слушая, как Темари рассуждает о том, что же сейчас делает её ненаглядный Нара с их сыном. Странно, но Канкуро ни разу не ходил с Момоко на свидания, они вообще никуда не выходили, хотя были вместе довольно долго. — …и будем ждать вас на день рождения Шикадая. Надеюсь, ты не думаешь дарить ему ничего острого? — Боюсь, Темари, самое острое оружие ему уже подарила моя сестра. — Опять твои гадости. И что же я ему подарила? — Темари подпёрла щёку рукой. — Я говорю про твой острый ум. Неужели ты подумала, что я говорю о твоём пронзительном голосе, разрезающем перепонки? — Скажи спасибо, что здесь люди. И ешь быстрее! Иначе мы и впрямь не успеем на смотровую. Ты не успеешь. Я не собираюсь дожидаться, пока ты дожуёшь. Настроение было паршивым. Момоко не заметила Канкуро, сидящего в дальнем углу, и звонко смеялась с подружками, толкаясь и прикрывая улыбку рукой. Она ни разу не пришла к нему в больнице после ночного визита, а он ведь ждал её. Но расстроенной её назвать сейчас было сложно. Канкуро сквозь боль в челюсти пережевал особенно жёсткий кусок и сглотнул, не сводя взгляда с девушки. Она сама его бросила, а потом зачем-то пришла к нему, дала надежду. И сейчас сидит там, веселится, как ни в чём не бывало. Похоже, ей и без него неплохо. — За нашу Момо! — какой-то парень из компании поднял плошку, и вся компания последовала его примеру. Ну вот, докатились. За неё теперь ещё и тосты поднимают. Вообще, Канкуро иногда подбешивало, что у Момоко столько друзей, несмотря на её скверный характер, который она показывала только подчинённым и Канкуро. — Ну что ты, Такуя! Это ведь просто очередной проект, — Момоко усадила друга на место. — Давайте лучше за вас! С Канкуро она всегда категорически отказывалась пить алкоголь, называя это «развлечением для идиотов». А тут — пожалуйста. Уже три стопки, как заправский ветеран. — Ну, как рёбрышки? — Темари сложила руки перед собой и оглядела брата. — Канкуро? — Нормально, — Канкуро без особого энтузиазма доел последний кусок. — Подай-ка мне кувшин. Темари насторожилась, но всё равно протянула брату кувшин сакэ. — Давай выпьем за нашу семью. Чтобы мы всегда были вместе и ничего не случилось, — видя, что Канкуро собрался пить один, Темари решила его поддержать. — Угу, — Канкуро, не дождавшись, пока сестра нальёт себе напиток, выпил стопку залпом и снова потянулся за кувшином. — Какой повод? — Темари вздёрнула бровь, но не остановила Канкуро. — Для лёгкой походки. Понимая, что что-то не так, Темари обернулась в сторону, куда так пялился её брат. Увидев там Момоко, она вытянула губы, подавив улыбку, и развернулась обратно. — У нас есть ещё минут пятнадцать, — Темари посмотрела на часы на противоположной стене. — Я тебя по лестнице не потащу. Не налегай сильно. — Я думал, ты выпьешь со мной за нашего брата, — Канкуро хитро сощурился. — А ты умеешь надавить.***
В Резиденции сейчас было пусто — все гуляли на празднике. Кори, заложив руки за спину, следовала за Гаарой по длинным коридорам, как на экскурсии. — А это мой кабинет, — Гаара открыл дверь и жестом пригласил Кори войти. — Ого! — Кори нерешительно вошла внутрь. — Резиденция такая большая, а твой кабинет… такой маленький. Я думала, он будет огромный, с круглым столом и… — В зале для совещаний есть круглый стол, — Гаара улыбнулся. — Здесь я работаю с документами. Даже Канкуро сегодня заметил подозрительный порядок не только на столе, но и на полках в кабинете Кадзекаге. Гаара подготовился, привёл всё в должный вид, выставил кактусы в ряд, спрятал фотографию Кори. — Мне даже страшно что-то трогать. Здесь прямо чувствуется, — Кори втянула воздух носом, — история. Сколько здесь было принято решений… а там что? — она указала на большую дверь. — Балкон. Отсюда мы будем смотреть на фейерверк. А потом я наконец-то нормально познакомлю тебя с моей семьёй. Пока Кори бродила по кабинету, разглядывая каждую деталь, как музейные экспонаты, Гаара молча стоял позади и любовался её плавными осторожными движениями. Её волосы иногда спадали вперёд, она упорно заправляла их за ухо, но они снова выбивались. — А это кто? — Кори указала на портреты Каге. Гаара первое время подумывал их снять. Ему было больно и неприятно смотреть на отца, воспоминания сами настигали его каждый раз. Но со временем это прошло, он научился просто не обращать на это фото внимания. — Те, кто занимали этот кабинет до меня. — Ого! Вот этот такой серьёзный. Прямо как ты, — Кори сдвинула брови, упёрла руки в бока и пошла к Гааре. — Я Кадзекаге! — Ты бы прекрасно справилась с этой ролью, — Гаара улыбнулся. — Самое главное ты уловила. — Мне до сих пор иногда страшно сказать что-нибудь не так, потому что… ты Кадзекаге, — Кори посмотрела на шляпу Кадзекаге, лежавшую на столе. — Я не могу до конца воспринимать тебя как обычного человека. Даже сегодня. Все люди так смотрели на тебя… — Я думаю, они не на меня смотрели, — Гаара сел на небольшой диван. — Меня они видят довольно часто, им я уже не интересен. — Да меня вчера один ребёнок назвал великаншей, — Кори рассмеялась и села рядом с Гаарой. — Можно… я возьму тебя за руку? После короткого кивка Гаары, Кори взяла его руку и сжала обеими ладонями. Они посмотрели друг другу в глаза. Гаара тут же смущённо отвёл взгляд с испуганным лицом. — Я просто хочу ещё раз убедиться, что ты — не сон. Что мы сейчас действительно здесь. Я впервые так далеко от дома. Приехала к человеку, с которым познакомилась по переписке. И сейчас держу его руку. Не верится, что ты настоящий. Канкуро иногда жаловался на повышенное давление, Темари — напротив — на пониженное. Гаара никогда не жаловался на давление до этого момента: сейчас его давление, похоже, скакало с самого нижнего к самому высокому показателю. Кори прижала его руку к своей щеке и закрыла глаза. В полуобморочном состоянии Гаара наблюдал за этим, не в силах даже сглотнуть. Но он не может испортить такой момент. Пересохшие губы отчего-то защекотало, они сами тянулись к лицу Кори. Его ладонь была плотно прижата к её горячей мягкой щеке. — Я всё вспоминаю… — она открыла глаза, и они встретились взглядами, — …как мы с тобой тогда попрощались. Что было бы, если бы я выслушала тебя? Где бы мы сейчас были? — Это всё уже не имеет никакого значения, — Гаара начал медленно склоняться к лицу девушки, но остановился. — У тебя ресница… — Под каким глазом? Нет, не говори! Если угадаю, то желание сбудется. Только случайно замеченная в последний момент ресница под левым глазом Кори остановила Гаару от, возможно, роковой ошибки и разрушения доверия. Кори отпустила руку Гаары и указала на правый глаз. Он с улыбкой мотнул головой. — Ладно. Но я всё равно сегодня загадаю желание. — Да, пойдём, скоро будет фейерверк, — буркнул Гаара, поднимаясь с дивана. — Ты каждый год вот так проводишь Танабату? — Кори вышла на балкон следом за Гаарой и вдохнула прохладный ночной воздух. — Да, обычно мы с семьёй…с Канкуро вместе празднуем. Иногда приезжает Темари. Они подошли к перилам. Кори со страхом посмотрела вниз, где среди цветных огоньков, как муравьи, копошились жители Сунагакуре. — Ужас… так высоко. — Зато отсюда видно всё. Ещё несколько минут, и мы сможем вернуться внутрь. Видишь? Вон там, на вышке, люди. Они готовят фейерверк. — У нас не празднуют Танабату, такие салюты бывают только на Новый год. Но в прошлом году отменили из-за бурана, — Кори поёжилась и, обняв себя руками, потёрла плечи. — Почти как дома. — Замёрзла? Не дожидаясь ответа, Гаара снял с себя плащ Каге и накинул на плечи девушки. — Спасибо, — Кори шмыгнула носом. Гаара порадовался про себя, потому что от Кори сегодня снова пахло теми сладкими духами, которые ему так нравились. А это значит, что и его плащ будет пахнуть так же. — Я боюсь, что уеду, так ничего и не узнав о тебе, Гаара, — Кори вдруг повернулась к Гааре. — У нас с тобой так мало времени. — Тогда… можешь не уезжать, — Гаара поднял взгляд на девушку. — Останься со мной. Его последние слова заглушили взрывы салютов. Громадные вспышки цветного света заполонили небо, перекрыв звёзды. — Всё! Всё! Желание! — Кори зажмурилась и вцепилась в перила, шепча что-то. Гаара сглотнул, глядя, как на плечах Кори развевается ткань плаща от порыва ветра. Её профиль, освещаемый вспышками салютов, выглядел сосредоточенным. Потом его взгляд переместился на её губы, которые едва заметно двигались. Люди внизу восхищённо ахали и свистели, махали руками и обнимались. — Ты загадал? Успел? — Кори с радостной улыбкой обратилась к нему, когда просвистел последний салют. — Из-за кого ты загадала желание? — Гаара поправил спавший с плеча Кори плащ и напряжённо посмотрел на неё. — Я… Говорят, что на Танабату только у влюблённых сбудется желание… От волнения и нетерпения Гаара был готов схватить Кори и начать трясти, чтобы она быстрее говорила, но она будто специально растягивала слова и делала длинные паузы, а потом и вовсе замолчала. — Прости, — Гаара выпрямился. — Не стоит спрашивать о таком. Кори заметно погрустнела. Его гениальный план разузнать у Кори о том, что она о нём думает, провалился. Она впервые выглядела настолько закрытой и отстранённой. Ещё недавно она сама брала его за руку, а теперь вернула плащ с пьянящим ароматом духов на плечи Гаары и кивнула в сторону двери. — Пойдём. Здесь ветер холодный.***
Уложив еле волочащую ноги сестру в кровать, Канкуро устало вытер лоб тыльной стороной ладони и выдохнул. Завтра она обвинит его в том, что это он её напоил. Она всегда так делала, хотя после третьей стопки её уже никто не мог остановить. Сам Канкуро тоже был пьян, но не до такой степени. — Канкуро… — Темари жестом подозвала брата к себе, и он наклонился. — Ты такой хороший, мой самый любимый брат, — она похлопала его по щеке. — Только Гааре не говори. — Боишься, что будет ревновать? — Канкуро накрыл Темари одеялом. — Не говори, что я напилась, дубина. Я вас обоих люблю одинаково. Внизу раздался звук открывающейся входной двери. — А вот и твой самый любимый из одинаково любимых братьев вернулся, — Канкуро поправил подушку как мог. — Канкуро? Темари? — Иди, иди, извинись за нас обоих, — Темари отмахнулась и уткнулась носом в подушку. Гаара стоял в прихожей с каким-то смятым грязным листком в руках. Канкуро сделал нейтральное лицо и почти ровным шагом спустился по лестнице: — А где Кори? Мы вас так и не дождались. — Она… устала и не смогла пойти на встречу с вами. Мы даже не зашли в ресторан. Гаара выглядел понуро. Канкуро сразу понял, что его братец, несмотря на все усилия, всё-таки не заполучил сегодня девушку, из-за которой сам кукловод настрадался вдоволь. Гаара протянул брату листок: — Это, кажется, тебе. Лежало под дверью. Канкуро растерянно посмотрел на брата и развернул записку с отпечатком обуви на ней: «Канкуро, в твоём месте.» — От кого это? — Без понятия, — Канкуро стал быстро натягивать куртку.***
Потерев глаза, Канкуро похлопал по карманам и достал оттуда ключ от мастерской. Он прекрасно знал, от кого эта записка. Они с Момоко встретились взглядами в ресторане. — Ну надо же, — девушка вышла из-за угла. — Зачем ты оставила записку? — Канкуро плечом толкнул дверь и вошёл внутрь. Момоко вошла следом за ним, сдув с лица выбившиеся из причёски пряди. Канкуро присел на стол и скрестил руки на груди. — А зачем ты пришёл? — Потому что ты оставила записку. — С чего ты взял, что это была я? — А ты видишь здесь кого-то ещё, кроме нас? — Хорошо. Тогда чего ты ожидал, когда шёл сюда? Канкуро пожал плечами. Момоко устало вздохнула и села на стол рядом с ним. Они молча просидели в тишине с минуту. — От тебя несёт спиртом, — Момоко поморщилась. — Если бы от меня не несло, держу пари, про тебя я мог бы сказать то же самое. Пила не хуже Цунаде. — Компания располагала. — Хорошо, что у тебя такая хорошая компания. Вдруг Момоко толкнула Канкуро в плечо и заставила развернуться к себе: — Я тебя ненавижу. Не могу поверить, что потратила на такое ничтожество своё время и чувства. Я долго думала, стоит ли мне встречаться с тобой ещё раз. Но, думаю, мне нужно это сказать. То разочарование, которое я испытала, когда была с тобой, я ещё ни разу в жизни не испытывала. Ты постоянно ведёшь себя, как злой маленький мальчик. Ты не то что за меня, ты за свои чувства боишься взять ответственность. И меня тошнит от этого. Мне стыдно перед самой собой, что я позволила тебе так со мной обращаться, что терпела это. Давала тебе шанс за шансом. А ты просто вытер об меня ноги и выбросил. Не могу на тебя смотреть, — девушка презрительно сощурилась. — И всё же ты здесь, — Канкуро с трудом дались эти слова, — и смотришь на меня. В полумраке мастерской сложно было вообще что-либо разглядеть, кроме очертаний и силуэтов, но Канкуро был уверен, что Момоко сейчас красная, как помидор, и ужасно злая. Он чувствовал, какой жар исходил от неё, и, кажется, её немного трясло. Их неровные сбивчивые дыхания скрашивали звенящую тишину. Канкуро склонился к Момоко, их носы соприкоснулись, они столкнулись лбами. Канкуро стало ещё тяжелее дышать, но он предпочёл дышать носом, потому что, если откроет рот, Момоко точно уйдёт или потеряет сознание от запаха всего выпитого в этот вечер алкоголя. — Я ненавижу тебя, — Момоко поцеловала Канкуро, притянув к себе за воротник. — Я готова тебя убить прямо сейчас. Сначала поцелуи были наполнены злобой, сухие, быстрые. Потом Момоко поняла, что Канкуро улыбается, и остановилась. Но тогда уже он прижал девушку к себе, крепко обхватив руками, чтобы она не могла вырваться и не сбежала. — Я всё равно могу тебя убить, даже в таком положении, — шептала Момоко в перерывах между поцелуями, вяло вырываясь их объятий. — Это угроза убийством высокопоставленному лицу, — Канкуро убрал волосы с плеча Момоко и поцеловал её в шею. — Проснёшься завтра в тюрьме. — За угрозу я не сяду. Только за доведённое до конца дело, — рука Момо скользнула под одежду Канкуро. — Тогда будь со мной. Будешь медленно меня убивать, — Канкуро спустил с плеча девушки лямку платья. — Канкуро, — Момоко выдохнула с полустоном, — хватит… Внезапно в мастерской появился свет, всё загрохотало, дверь слетела с петель. Момоко завизжала, Канкуро вскочил на ноги. Трое шиноби светили им фонарями прямо в глаза. — Канкуро! Гаара появился на пороге. Канкуро стоял, чуть ссутулившись, прикрывая глаза от яркого света, пытаясь хотя бы на один процент понять, что за чертовщина происходит. Момоко неловкими движениями вытирала губы, ещё больше размазывая помаду. — Теаши-сан? — Гаара уставился на Момоко, которая пыталась закрыть лицо руками. — Так это… Можете идти, — он кивнул шиноби. — Гаара, ты… Что… Что ты здесь делаешь? — Канкуро помог Момоко привести себя в порядок, подняв лямку платья обратно на плечо. — Та записка… Я думал, это Курохасу и… Канкуро, я… — Гаара выставил руки перед собой, удивлённо глядя то на брата, то на свою подчинённую. — Простите… Простите, — он с трудом поднял тяжёлую дверь и поставил к стене. — Я пойду домой. Темари уже спит. Ты тоже приходи… если захочешь. Простите. Канкуро глянул на Момоко через плечо. Она вся тряслась, глаза были почти что на лбу. — Завтра об этом узнает мой отец. Эти трое точно разболтают, — проговорила дрожащим голосом девушка. — Не этого ли ты хотела? — Канкуро вздохнул и почесал затылок, оглядывая бардак, который устроили неудавшиеся штурмовики.