***
— Каору-сан, мне это вообще не интересно. Ни ваше внимание, ни ваши извинения. Идите, займитесь лучше делом, — Шиджима попыталась обойти согнувшегося перед ней в поклоне парня, но снова её попытка не увенчалась успехом. Вчера Шиджима очень пожалела, что пошла на праздник. Подружки быстро разбежались со своими «друзьями» — неотёсанными шиноби, а Шиджима осталась одна в толпе. И тут вдруг перед ней появился Каору. Точнее, совсем не «вдруг». Она заметила его с самого начала. Он был со своей компанией, но вскоре отделился от неё и с загадочным видом бродил между лавочками и столами, делая вид, что рассматривает украшения, но то и дело косился на девушку. В какой-то момент, когда Гаара произнёс свою речь и фейерверки взметнулись в небо, Каору нерешительно стал протискиваться через толпу, чтобы «случайно» оказаться рядом с Шиджимой. Она, напротив, старалась удалиться от него. Ей только удалось подавить свою злость, гнев и обиду. Разбитое сердце до сих пор кровило и ныло, и лишние раздражители точно не были нужны. — Я вчера… Я вчера просто перебрал, я вообще не это имел в виду, — парень из последних сил оправдывался, видя, что в глазах Шиджимы нет ни малейшего намёка на продолжение разговора. — Шиджима-сан, то есть, конечно, я имел в виду, но не так… — Боже… Каору, просто оставь меня в покое. Не пытайся со мной заговорить, признаться в чувствах, расположить к себе, извиниться. Я не испытываю к тебе никакого интереса. Ни как к человеку, ни, уж тем более, как к партнёру. А после вчерашнего, боюсь, мне вообще не хочется иметь с тобой ничего общего. Я, конечно, знала, что шиноби неотёсанные. Но не настолько ведь. А теперь пропусти меня, я должна сейчас быть в конференц-зале с Кадзекаге-сама. — Я обещаю, я сделаю всё, чтобы загладить свою вину, хоть мне и нет прощения. Я всё для вас сделаю, Шиджима-сан, только… — Сделаешь для меня кое-что прямо сейчас? — Шиджима таинственно понизила голос и склонилась к парню, а тот заинтригованно потянулся к ней. — Уйди с дороги. Кое-как отбившись от назойливого шиноби, девушка поправила волосы и быстро пошла к лестнице, оставив растерянного Каору позади. Ей самой было стыдно за вчерашнее. И мерзко от самой себя. Она чувствовала себя предательницей. Уши запылали от воспоминаний, которые были ещё довольно яркими. — Шиджима, привет! А мы тебя вчера потеряли в толпе, — навстречу по лестнице спустилась подруга Шиджимы, которая вчера предательски променяла её на своего дружка. — Но, я слышала, ты вчера не осталась без компании. Кто тот парень, с которым тебя видела Эйри? — Ты её больше слушай. И больше верь её сплетням, — Шиджима стала мрачнее грозовой тучи, — глядишь, и про себя что-нибудь новое узнаешь. Она выпрямила спину и прошла мимо подруги. Та глянула ей вслед, удивлённо подняла бровь и пожала плечами, не понимая, почему та злится. А повод для злости у Шиджимы имелся. Каору был таким глупым и непринуждённым, изо всех сил старался её развеселить, не оставлял на празднике ни на секунду, всё его внимание принадлежало ей, даже когда они случайно наткнулись на его друзей и они звали его к себе. Потом они выпили несколько стопок вместе, и тогда парень открылся для Шиджимы с другой стороны, она его, как ей тогда казалось на пьяный глаз, «разглядела». Он смотрел на неё безнадёжно влюблённым взглядом, неуклюже суетился, боясь потерять её расположение, выиграл для неё в тире утешительный приз, потому что был слишком пьян, чтобы попасть по всем мишеням. Конечно, маленькая плюшевая зебра уже валялась в мусорке на выброс, но прошлого не отменить. Шиджима искренне наслаждалась вниманием Каору, и от этого ей было тошно. Он ловил каждое её слово, внимательно наблюдал и слушал, когда она говорила, нервно поправлял одежду и волосы, когда она бросала на него редкие и недолгие взгляды. Потом, когда алкоголь начал отпускать Шиджиму и она заторопилась домой, Каору настоял на том, что проводит. И, наконец, произошло то, что стало причиной неприятного разговора в Резиденции сегодня. Они стояли у дома Шиджимы, и Каору всё никак не уходил, нёс какую-то чепуху про сорняки в пустыне и звёзды, Луну, созвездия. Шиджима молча улыбалась, глядя на него из-под опущенных век. А затем схватила его за воротник и поцеловала. Её пьяное сознание просто нашептало ей, что у него красивая линия подбородка и приятный голос, и что он точно этого заслужил в награду за скрашенный вечер. Каору тут же ответил на её поцелуй, крепко прижав к себе. Шиджима обвила его шею руками и повисла на нём, продолжая поцелуй. Влажные губы и сбивчивое дыхание вновь опьянили её с новой силой. Она закрыла глаза и отдалась моменту. Ей было хорошо, весело и приятно. Она молода, пьяна и никого наконец-то не любит, она свободна и может делать всё, что захочет и с кем захочет. — Я бы… никогда не отпускал тебя, Шиджима… — дрожащим голосом прошептал Каору. — Я так хотел… Но он всё испортил. Его рука скользнула по талии девушки и сжала её грудь. Шиджима тут же оттолкнула его и ударила по руке. Каору растерянно посмотрел на неё, тяжело дыша. — Уходи, — девушка мотнула головой в сторону переулка. — Шиджима, прости. Я… — Уходи! Вали! — Шиджима набросилась на него и стала выталкивать с улицы в переулок. Дома пришлось порыдать в подушку, избить её, а потом полчаса посидеть под душем, всё так же в рыданиях, чтобы хоть немного полегчало. Похоже, Шиджима неправильно себя поняла. Пробуждение тоже было не из приятных — безмятежность быстро сменилась нахлынувшими воспоминаниями о ночи, и Шиджима с трудом взяла себя в руки. Она так и знала, что пожалеет, если подпустит Каору к себе. Но сейчас не время себя жалеть — за дверью, у которой она стояла, её ждал Гаара. Она была ему по-настоящему нужна, и никто не мог этого оспорить.***
— Папа хочет с тобой увидеться. И мама. Момоко стояла перед Канкуро, сидевшим на кресле в её кабинете, растерянная и испуганная, словно провинившийся ребёнок. Канкуро вытянул сжатые губы вбок и скептически приподнял брови. Он, конечно, знал, что это случится, но не знал, что сплетни нынче разлетаются с такой поразительной скоростью. — Хорошо, — Канкуро упёр руки в колени и встал с кресла. — Ты только ради этого меня вырвала из мастерской в Лабораторию? — Ты… даже ничего не скажешь? — А что я должен говорить? Всё к этому шло, мой брат просто ускорил процесс, можешь быть в очередной раз благодарна своему любимому Кадзекаге-сама. Моя семья тебя знает и, похоже, от тебя они без ума. Интересно, что скажут твои родственники насчёт меня. Когда они хотят встретиться? — Ну… они… Они точно не сказали, — Момоко замешкалась. — Хорошо, идём сейчас. Чтобы избежать недопониманий. С самого первого шага в Лабораторию Канкуро чувствовал на себе липкие взгляды работников и видел ухмылки. Гаара, видимо, специально отобрал на вчерашнюю «спасательную операцию» в мастерскую самых отъявленных сплетников. Казалось, что даже кот у входа был в курсе, что произошло. И это бесило Канкуро. Меньше всего он хотел, чтобы обсуждали его и его личную жизнь. Он устал играть в прятки, в которых всем очевидно, где и кто прячется. Один раз можно будет перетерпеть, потом интерес затихнет, и он снова заляжет на дно. — Сейчас?! — девушка охнула, нервно теребя какую-то папку на столе. — Да. Какая разница? Ты ведь не особо занята, судя по тому, что сейчас болтаешь со мной. Идём. Возможно, Канкуро так легко согласился на это от злости. Его всё бесило. Хотелось, чтобы все занялись своей жизнью, а не лезли к нему. — Но я… — Момо, давай. Пошли, — Канкуро взял её за руку и поволок к двери. — Я… я не готова вот так!.. — Придётся, — Канкуро плечом открыл дверь и вытащил девушку в коридор, где на них тут же уставились работники. — Чего? Работайте, не будем вас отвлекать. — Пусти! — прошипела Момо. — Люди смотрят! Да и мы с тобой не понятно в каких отношениях после… — Сейчас и выясним. Канкуро совершенно точно был зол.