Омега-тайфун

К шести часам вечера на пристани набережной Алаи показались двое высоких омег с неестественными и абсолютно одинаковыми рыжими кудрявыми волосами. Оба были в темных очках. Реквизит Милен, конечно же, доставал из давно выкраденных папиных театральных вещей, сложенных у него в сундуке на чердаке. На Анэстасе были умопомрачительно короткие шортики, на Миле тугое, слишком обтягивающее платье, в котором он и шагу ступить не мог, но возвращаться домой переодеваться было уже поздно. Лайс с раздражением сказал: - Откуда у меня это платье взялось? Я начинаю подозревать, что именно в нем папа играл русалку, а потом только плавник-хвост отрезал. Отдав билеты, они столкнулись еще с одной проблемой: Милен не мог забраться в этом платье по трапу. Нога не поднималась ни на сантиметр. Так и полз он, как рыба, выброшенная на берег, с одной стороны поддерживаемый Анэстасом, с другой стороны вцепившись в канат. Оказавшись на палубе, они увидели столики с фруктами и шампанским, много людей, смеющихся и разговаривающих друг с другом. Мелькали знакомые лица. Теплоход отчалил, заиграла приятная музыка. Красивый высокий парень в форме взял у Милена билеты и отвел омег на их места. Блондин всматривался в лица окружающих. Адам сидел через три столика от друзей в компании из пяти человек и о чем-то оживленно беседовал. На нем были надеты синие, уж очень обтягивающие джинсы и белоснежная рубашка, а волосы темными волнами струились по сильным плечам и спине. Мил подумал: «Почему он не в смокинге? Тот, со дня рождения, был явно безнадежно испорчен». Рядом с альфой сидел рыжий, вцепившись в его руку, и ослеплял окружающих белозубой улыбкой. - Вот мерзавец, так бы и запустил в него стаканом! Анэстас безразлично осмотрел соперника Милена, поглубже натянув парик. - Симпатичный омега. - Ты друг мне или кто? И вообще, что ты сделал? - А что? - Ты надел парик, как шапку в мороз! Не привлекай к нам внимания, ничего не бойся, никто тебя не узнает в этом безобразии, даже папа родной. - Спасибо на добром слове. С тобой всегда так, нет бы прийти как нормальные люди… тут и правда столько красивых альф, может, и я с кем-нибудь познакомился бы. Ты только о себе думаешь! - Тебе кто-то понравился? - оживился Милен. - Нет! Лайс оглянулся по сторонам: - А я никаких красивых мужчин не вижу, хоть убей. - Да ты вообще никого не видишь, кроме бедного мистера Роуза. - Если ты такой умный, тогда ответь мне, почему он предпочел мне рыжего? - Да потому, что ни у одного нормального альфы не возникнет мысли о встрече с тобой, так как он сразу поймет, что ни к чему хорошему это не приведет. Мил насупился. - Милка! - вдруг оживился Анэстас. - У меня есть знакомый парень - каскадер, а они, как известно, рисковые парни… Может, вас познакомить? Я защищал его в суде, он кому-то челюсть сломал, нечаянно. В это время появился капитан теплохода, это был импозантный мужчина средних лет с пронзительно синим взглядом и смуглой кожей. Он поздоровался с гостями и пригласил воспользоваться услугами бара, бильярда и другими предусмотренными услугами и развлечениями. - Просто плавучий публичный дом какой-то… - пробормотал Анэстас, рассматривая красивую форму капитана, потом перевел взгляд на публику. - Знаешь, а я с некоторыми встречался по работе… - начал он и вдруг, закашлявшись, полез под стол. Милен посмотрел туда, куда только что смотрел Стас, и увидел, как по проходу шел его бывший Стивен. Он жадно высматривал кого-то глазами. Мил даже догадывался кого. Поравнявшись с их столиком, альфа равнодушно скользнул взглядом по блондину и прошел дальше. Лайс весь вспотел в своем тугом платье и большом парике. - Вот идиот! И себе билет достал! Да вылезай ты из-под стола, он родного бывшего не узнал, а тебя - друга жениха, - наверное, совсем не помнит. Все приглашенные на вечеринку уже расслабились, и все больше появлялось танцующих пар. Дул свежий ветерок, плескалась вода, все было бы ничего, если бы не тесно танцующие Адам с рыжим. - Это любовь? - с тоской спросил Милен. - Вряд ли, - скептически ответил Анэстас. Тут к ним подошли двое альф пригласить на танец, Мил сделал неудачную попытку подняться на ноги, Стас отказался в знак солидарности с другом. Мужчины разочарованно удалились. Затем Милен, не спускавший глаз с Адама, заметил, как рыжий плотоядно улыбнулся крашеными губами алого цвета и, что-то шепнув Адаму, пошел по коридору по направлению к каютам. - Они сейчас переспят! - с ужасом выдохнул Милен. Роуз вернулся к своему столику и сел, посматривая на часы. - Ты побудь пока здесь, а я пойду найду их каюту и попробую как-нибудь помешать. - Не делай ничего, опозоримся! - умолял его Анэстас, но Лайс рывком поднял себя на ноги и с трудом начал свое перемещение вслед за рыжим красавцем. Анэстас попытался расслабиться, приняв все как неизбежное, он откинулся на стуле и отпил шампанского. Внезапно музыка прекратилась, раздался голос капитана: - К сожалению, я вынужден прервать вас, господа, неприятным известием. Мне только что пришло сообщение с берега. Дело в том, что пригласительные билеты номер десять и номер одиннадцать были украдены у двух уважаемых людей, прямо из гостиничного номера. Я хочу поговорить с людьми, прошедшими на теплоход по этим билетам. Анэстас блаженно улыбался и не понимал, почему все вдруг дружно повернулись и смотрят на него. Перед его глазами все четче проступали таблички с номерами за их столом - десять и одиннадцать. «Не может быть!» Капитан подошел к омеге. - Молодой человек, у меня к вам два вопроса. Где вы взяли этот билет и кто с вами пришел? Анэстас тупо смотрел в голубые глаза капитана, чувствуя, что вся покрывается холодным потом. Он поднял дрожащую руку вытереть пот со лба и зацепил перстнем локон парика. Парик упал на палубу, раздался ропот: - Да он, наверное, аферист! За плечом капитана показалось удивленное лицо со шрамом. - Анэстас?! Капитан, я знаю этого омегу, могу за него поручиться. Я также надеюсь, что у него есть достойное объяснение, как к нему попал этот билет. Я готов внести двойную стоимость каждого билета, чтобы ликвидировать этот скандал. «Теперь меня выставили вором! - с ужасом думал Стас. - Сам виноват, поверил этому ненормальному. Если сейчас скажу Адаму, что второй билет у него, Милен мне этого не простит, так что придется молчать». Ажиотаж между тем несколько утих. Адам присел за стол Анэстаса. - Мистер Уильямс, - с укоризной начал он, - я же говорил вам, если есть какие-то проблемы… допустим, финансовые, я с радостью помогу. Капитан тоже стоял рядом и уходить совсем не собирался. Анэстас сжал и без того узкие плечи: - Я не крал билеты… мы купили их с рук на набережной. - Когда я видел вас последний раз, вы были в таком плачевном состоянии, что вряд ли могли себе позволить так запросто купить билеты за тысячу долларов. - Все это Адам проговорил Анэстасу на ухо, чтобы никто не услышал, и добавил уже громко: - Охотно верю! Но все-таки помни, о чем я сказал. А сейчас я должен вас оставить, за билеты я заплачу, надеюсь, те люди, получив назад деньги с компенсацией за моральный ущерб, не будут подавать иск. Всего хорошего! - Он встал, слегка кивнул Стасу и направился туда, куда десятью минутами раньше ушел рыжий. К Анэстасу, который расстроенно думал о том, что Адам так до конца и не поверил ему, что он не вор, подошел Стивен. - Привет, Анэстас, ты помнишь меня? Это твой день рождения Милен хотел справлять здесь? Ты не скажешь, где он? - Не много ли вопросов сразу? Могу я задать тебе всего один? Зачем ты достал ему ворованные билеты? Альфа честно смотрел юноше в глаза. - Я сам только что узнал об этом. На берегу своим ребятам головы снесу. Дрожь постепенно отступала от Анэстаса, он откинул со лба каштановые волосы и, сощурив слегка близорукие глаза, в упор посмотрел на Стивена. - Ты знаешь, что я всегда недолюбливал тебя? Я хочу знать, зачем ты вернулся? Что тебе надо от Милена? - Я изменился. - Значит, ты попадешь в Книгу рекордов Гиннесса за такие радикальные изменения. - Ты относишься ко мне заранее предвзято. - Я просто рад, что Мил вылечился от любви к тебе. - Я завоюю его сердце снова! К тому же, он так мне и не отдался. Ты не знаешь, как привлекает нетронутый омега. Анэстас рассмеялся: - Кишка тонка! Меня ты не проведешь, ты все время врешь. И про билеты, краденые, ты знал. Ты просто хотел появиться в роли рыцаря, спасителя и выручить нас от скандала и позора, но тебя опередили. Стивен заметно занервничал. - Ты говоришь недоказуемую глупость. - То, что недоказуемую, это точно. - Видимо, ты не поможешь мне вернуть Милена обратно, скажи хотя бы, где он сейчас? - Ты умный мальчик. - Правда, мальчиком сорокадвухлетнего Стивена можно было назвать с большой натяжкой. - И помогать я не буду тебе ни в чем. А теперь иди отсюда, а не то скажу, что это ты дал нам билеты. - И Анэстас закурил, отвернувшись к реке, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Милен между тем ходил по узкому проходу теплохода и стучал во все каюты подряд, пытаясь узнать, где укрылся искомый красавец? Наконец дверь распахнулась и на пороге каюты возник рыжий в каком-то умопомрачительно красивом, кружевном халатике. - Извините, я ошибся номером. Рыжий закрыл дверь, а Мил побрел дальше, мучительно соображая, как бы заглянуть внутрь каюты. Омега уперся в лестницу, ведущую наверх, и табличку, гласящую: «Капитанский мостик. Посторонним вход воспрещен». Внезапно в голове у него возник план, и он стал кричать, задрав голову. Скоро в проеме появился парень в форме. - Что вам надо? - Я друг капитана, помогите мне подняться к нему на мостик. - Его нет. - Я подожду. - А он не будет ругаться? - Парень задумчиво почесал затылок. - Он будет ругаться, если вы мне не поможете. Помощь парня заключалась в том, что он взгромоздил Милена на себя и втащил по лестнице. Наверху Лайс осмотрелся, кроме двух людей в рубке, на капитанском мостике не было ни души. Парень, помогший ему, присоединился к людям в рубке, они не обращали на Лайса никакого внимания. Мил обмотал вокруг талии канат для страховки и стал, потихоньку наклоняясь через ограждение, заглядывать в интересующую его каюту. Ценой нечеловеческих усилий он наконец-то увидел рыжего в пеньюаре. Дверь в каюту открылась, и они с Адамом кинулись в объятия друг друга. Засмотревшись, Милен поскользнулся и полетел вниз головой. Веревка легко соскользнула по облегающему платью и задержалась лишь на ступнях тридцать девятого размера. Мил от страха закричал, но помощник капитана, выглянувший из рубки на крик, уже никого не увидел; он решил, что омега спустился вниз, а кричала чайка. Милен, словно гигантский маятник, раскачивался перед окном с целующейся парочкой, а где-то внизу под головой плескалась река, доносились голоса и смех гостей. - Что это? - с ужасом в голосе спросил рыжий, смотря в иллюминатор. Адам проследил за его взглядом - за окном трепыхалось что-то большое и блестящее. - Я сейчас посмотрю и вернусь, - сказал альфа и вышел из каюты. Каково же было его удивление, когда он увидел омегу в немыслимо облегающем платье, подвешенного над их каютой. - Что с вами случилось? Омега что-то невнятно пробубнил в ответ. - Давайте я вам помогу. Милен отрицательно затряс головой: - Я дышу свежим речным воздухом, не мешайте мне. Тут с него слетел парик и вывалились длинные светлые волосы. За иллюминатором раздался жуткий крик и звук падающего тела, это рыжий потерял сознание, так как со стороны потеря парика выглядела так, словно отлетела голова. Адам приостановил Миленовы раскачивания, нежно, едва ощутимо и точно не специально коснувшись его филейной части, а затем талии и, нагнувшись, посмотрел ему в лицо. - Ты?.. - Больше произнести Адам ничего не мог. Мил не любил, когда его трогали, он стал интенсивно извиваться и случайно заехал ему острой коленкой в пах. (Ох и подарок омега сделал любимому альфе.) Адам согнулся, задыхаясь от боли, в этот момент веревка развязалась, и Милен всей своей тяжестью повалился на скрючившегося Роуза, он пошатнулся, перевернулся через перила и вместе с омегой вывалился за борт. Если вы никогда не плавали в узких джинсах после сильного телесного повреждения или в облегающем платье, то не советую вам пробовать. Милен, собственно, и не пробовал, он сразу пошел ко дну. Внезапно кто-то большой и темный, словно спрут, поволок его куда-то. Привела в чувство Милена дикая, колющая боль в груди, это воздух ворвался ему в легкие а после он почувствовал опьяняющие цитрусово-шоколадные губы. Перед собой он увидел лицо Адама, альфа чертыхался: - Что ты делал на теплоходе? - Дай мне отдышаться! - Отдышишься еще! Так что ты делал на теплоходе? - повторил свой вопрос Адам, грозно сдвинув брови. - Меня пригласили. - Кто? - Неважно. - За что мне это? - задал он риторический вопрос. - А что ты делал, вися вниз головой? - Я случайно запутался в канате, поскользнулся и упал. Между тем теплоход, светящийся разноцветными огнями, весело, с музыкой отдалялся от них. Адам осмотрелся по сторонам, все еще держа Милена за талию и видимо, альфа не заметил, что кончики его горячих пальцев задели сокровенную часть омежьего тела. - Поплывем туда. - Он махнул рукой в сторону левого берега и добавил: - Ты хорошо плаваешь? Сможешь держаться на плаву? - Как я держусь на плаву, вы уже видели. - Тогда ладно, - мрачно изрек Адам и медленно погреб к берегу. Милен всячески пытался помочь ему, извиваясь всем телом, пока Роуз не взмолился: - Что ты делаешь? Почему ты все время дергаешься? У тебя судороги или припадок? - Я плыву, как рыба с одним хвостом. - Пожалуйста, не надо, у меня все силы уходят на то, чтобы удержать тебя, а не плыть. Мил хмыкнул, но дергаться перестал, поддаваясь просьбе сильной особи. Адам плыл долго, и было видно, что он сильно устал. Когда он коснулся дна ногой, он взял Милена на руки, с трудом вынес на берег, кинул его на песок и бессильно опустился рядом. - Все, жизнь утопающего я спас, долг гражданина выполнил. Теперь я пошел. - Вы же не оставите меня одного ночью, неизвестно где?! - захныкал омега. - Я такой беспомощный! - Беспомощный?! Да ты омежий дьявол! Что ты со мной сделал? Вместо свидания с роскошным омегой в уютной каюте - я здесь… в мокрой одежде, без ботинок, с сумасшедшим в придачу. Сегодня утром случились неприятности на работе, затем встретил своего лучшего ученика, обвиняемого в воровстве, но чтобы день закончился так, я не мог себе представить и в самом страшном сне. Адам еще долго и много говорил, пытался закурить промокшие сигареты, потом чертыхнулся и выбросил всю пачку. Он подошел к Милу и оторвал подол его платья выше колен, чтобы он мог свободно передвигаться. Потом альфа взял его за руку и поволок вдоль берега назад против движения теплохода, постепенно увлекая в прибрежный лесной массив. Милен же прикрывался как мог, ибо платье стало слишком коротким. Через полчаса, продрогшие, они вышли на трассу, ведущую в город. Остановилась только пятая по счету машина. Всю дорогу Адам молчал, мрачно смотря в окно и играя желваками. Милен клацал зубами и икал, чувствуя себя самым несчастным на свете. Роуз тихо сказал шоферу: - Остановите вон у того магазина, рядом с шоссе. Скоро Адам вернулся с бутылкой водки, связкой бананов и пластиковыми стаканами. - Пей! - обратился он к Милену, протягивая стакан. - Я такое не пью. - Я сказал «пей», если не хочешь заболеть, конечно! Омега зажмурился и выпил залпом весь стакан, первым позывом было вернуть содержимое стакану, но Роуз запихнул ему в рот банан. Вскоре Лайс почувствовал, как приятное тепло разливается по телу, в голове помутилось, и он невнятно проговорил: - Теперь я понимаю, почему люди пьют. - Ну и почему же? - Все становятся такими милыми. Я вас всех так люблю! - обратился Милен к шоферу, которого видел первый раз в жизни. - Мы так здорово искупались! - сказал он уже Адаму. Шофер с укоризной смотрел на них, думая о странных забавах «новых росских». Скоро Милен запел песню, потом горько всплакнул о своем, о наболевшем, на мокром плече альфы и заснул. Адам расплатился мокрыми долларами и внес омегу в свой дом, так как не успел спросить его домашний адрес до отключения. Домоуправитель Адама Грет услышал звонок в дверь и удивился, так как хозяин обещал вернуться только на следующий день. Грет был бетой очень строгих моральных правил, своих детей у него не было, поэтому он был очень привязан к Адаму, которого знал уже двадцать лет. Сначала он приходил помогать его папе по хозяйству, который страдал тяжелой формой рассеянного склероза и умер довольно-таки рано. Потом Грет полностью переехал жить к Адаму и добровольно взял на себя все заботы о хозяйстве. Роуз в свою очередь был тоже сильно к нему привязан. Грет открыл дверь и ахнул, увидев Адама в мокрой, помятой одежде, в одних носках, взъерошенного и насмерть уставшего. В руках он нес пьяного омегу в изорванном платье, со спутанными волосами и размазанной косметикой на лице. - Что ЭТО? - Я отнесу его в комнату для гостей… - Я убираю эту комнату не для таких гостей, - холодно заявил Грет. - Я так вымотан, завтра все объясню. Вы разденьте его, переоденьте во что-нибудь сухое, и пусть спит. Завтра утром накормите его завтраком, так как меня уже не будет, я должен рано быть на собрании в офисе. - Он будет у нас жить?! - с неподдельным ужасом спросил домоуправитель. - Надеюсь, что нет, - успокоил его Адам и стал подниматься вверх по лестнице с Миленом на руках, оставляя мокрые следы. Утром Мил проснулся в чужом доме и чужой постели. По медленно склеивающимся обрывкам воспоминаний о прошедшей ночи он даже догадался, в чьем доме. Собрав со стула свою высушенную одежду, вернее, нелепое, драное платье, он, сгорая со стыда, неслышно спустился вниз по лестнице и, открыв входную дверь, припустил со всех ног от этого дома. Поймав машину, Мил доехал до магазина Ландала, одолжил у него денег и расплатился с водителем. В магазине у Ландала он набрал телефон Анэстаса, там ответил автоответчик: «В данный момент меня нет дома, можете оставить сообщение после звукового сигнала. Внимание, - говорил все тот же автоответчик, - если это звонит Милен Лайс, то меня нет и не будет никогда». Раздался длинный гудок, Мил положил трубку, удовлетворенный. - Значит, он добрался домой благополучно. К вечеру приехал Стивен и почти силой увез его в кино, а затем в ресторан. На спиртное Мил даже смотреть не мог. Кроме уговоров и просьб о прощении, ничего нового он не услышал, короче, вечер прошел не так насыщенно, как предыдущий. Напоследок Стивен уже отчаялся: - Может, у тебя кто-то есть? Я убью его, потом тебя, а затем себя! Твоя невинность моя! Я твой альфа! Милен посоветовал убить в другой последовательности — начать с конца. Только одна мысль грела ему душу: удалось разлучить Адама с рыжим. А ещё омега сожалел, что не мог извиниться за случайный удар по очень важному для альфы месту. Пошлые мысли наполнили голову, и остаток вечера омега тонул в них, сидя напротив бывшего с глупой улыбкой.