У всего есть цена. Северус

Я не могу сказать, что этой ночью сплю хуже, чем обычно. Да и с чего бы это? Я не боюсь. Глупо бояться смерти тому, кто и так уже почти умер. А мучения? Что может быть ужаснее старого доброго Круцио? Вряд ли специально для меня Гарри изобретет что-нибудь новое. А мне все равно хочется увидеть человека, который является ко мне во сне каждую ночь... Я просыпаюсь от грубого тычка сапогом в бок. — Снейп, поднимайся, сволочь! За тобой пришли! — рявкает комендант. — Ты что, помер, что ли? Жив, — в его скрипучем голосе слышится явное облегчение. Похоже, Поттер действительно нагнал на него страху. — Поднимайся. Мистер Поттер выразил желание забрать тебя отсюда. Ему требуется подопытный кролик. Поработаешь кроликом, Снейп? С трудом сдерживая рвущийся из груди кашель, я медленно встаю на ноги и понимаю, что без опоры попросту упаду. Перед глазами все плывет. Я едва касаюсь влажной и склизкой стены пальцами левой руки, чтобы удержать равновесие. К сожалению, комендант тоже это замечает. — Вытянул руки вперед! — кричит он на меня. — В глаза смотреть, тварь! От его окрика я вскидываю голову и на миг встречаюсь взглядом со своим будущим «жестоким хозяином». Внезапно у меня в мозгу раздается знакомый голос: «Северус, не слушайте его, я не причиню вам зла. Делайте все, что он скажет. Дайте мне только забрать вас отсюда!» Я вздрагиваю, как от удара. Поттер, овладевший легилименцией настолько, что может общаться, не раскрывая рта... Это действительно впечатляюще! Комендант защелкивает на моих запястьях антимагические браслеты. — Раздевайся! — следует новый приказ. — Не хватало мне еще тратить на тебя казенное имущество, — он тычет в замызганные тряпки, бывшие когда-то тюремной робой. «Раздеваться? Ну уж нет, господин комендант! Я не доставлю вам такого удовольствия, даже если вы примените ко мне Круцио. Хотя, скорее всего, пыточное заклятие я не переживу...» Пока я медлю, Гарри чуть заметно качает головой. «Он не причинит мне вреда... Подчиниться, пройти это унижение и выйти отсюда вместе с ним», — повторяю я, словно загипнотизированный, и начинаю расстегивать пуговицы на своем балахоне. — Господин комендант, что это за представление вы здесь устроили? — в голосе Поттера слышится леденящий холод. — Если я пожелаю поглядеть на стриптиз — схожу в Лютный переулок. Там, пожалуй, и тела покрасивее, да и запах поприятнее. Движением руки он трансфигурирует мою тюремную робу в такую привычную мне черную мантию. Не забывает и о белье, брюках и ботинках, которые моментально появляются на моих грязных босых ногах. В то же самое время на матраце возникает относительно чистый балахон. — Ух ты! — комендант чуть ли не хлопает в ладоши от восторга. — Ну, могу я, наконец, забрать его? — нетерпеливо спрашивает этот новый, незнакомый мне Гарри Поттер. — Безусловно! Камин в моем кабинете — в вашем распоряжении. * * * Мы выходим — да, пожалуй, скорее вываливаемся — из камина в Блэк-хаусе. Поттер щадит мои чувства и в кабинете коменданта Азкабана не пытается предложить помощь. Лишь когда нас уже обволакивает зеленое пламя, я тяжело опираюсь на его руку, понимая, что иначе просто упаду. До спальни он практически уже волочит меня на себе. Одолеть крутую лестницу мне не под силу. Я и так еле держусь на ногах и с облегчением присаживаюсь на край кровати. Поттер внезапно опускается передо мной на колени и одним касанием превращает в прах антимагические наручники. А потом... он берет мои ледяные ладони в свои и прижимается к ним губами. Мерлин! Вероятно, он действительно спятил за эти несколько месяцев. Может, Кингсли не солгал, и сейчас его доброта сменится неимоверной жестокостью? Чего мне ждать от тебя, Гарри? — Что... вы... творите... Поттер? — хриплю я. Он густо краснеет и отшатывается. — Простите, Северус, — тихо говорит он, — мой дом — в вашем распоряжении. Вам что-нибудь нужно? — Да... ванна... — «Как я мечтал об этом долгими, бесконечными ночами! Смыть грязь и вонь Азкабана! Избавиться от отвратительной растительности на лице!» Он кивает и опрометью кидается в примыкающую к спальне ванную комнату. Буквально через минуту я улавливаю какой-то приятный запах. Жасмин и апельсины. Мой любимый. Но откуда, Мордред его дери, Поттеру об этом известно?! — Можно я... вам помогу? — доносится до меня. — Вы чрезвычайно добры... для жестокого хозяина, которого... мне... сулили Министр и... комендант, — такой длинной фразы мое израненное горло не выдерживает, и я захожусь в приступе кашля, на губах появляется кровь. — Благодарю... Я справлюсь сам. Как был, в обуви и одежде, я еле-еле тащусь в ванную комнату и закрываю за собой дверь. Почему-то аромат пены внезапно кажется мне удушающим. Перед глазами все плывет. Я делаю неловкий шаг вперед и падаю. Последнее, что запоминается мне — страшная, разрывающая голову боль... * * * Я прихожу в себя в уже знакомой спальне. Голова, как ни странно, ясная, хотя в виске по-прежнему пульсирует боль. Первое, что я понимаю — мне невероятно, божественно тепло. А кроме того... Я чистый и — Мерлин всемогущий! — голый! Значит, мой новоявленный хозяин... искупал меня. А еще тщательно побрил, уничтожив кишевшую насекомыми растительность на подбородке, и вымыл волосы. И теперь, после трудов праведных, спит в кресле возле кровати. Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?! Я был прав: он точно сумасшедший. Он же ненавидел меня все годы его обучения в Хогвартсе! Как ему не было противно прикасаться ко мне? Тем более такому: тощему, грязному, вонючему и вшивому? Пока я гадаю, что же могло произойти с победителем Волдеморта, он потягивается и открывает глаза. Мы молча буравим друг друга взглядами. Первым не выдерживает Поттер: — Вы можете быть совершенно спокойны, Северус. Вам здесь ничего не угрожает. — А я... и не волновался, — каждое слово дается мне с огромным трудом. Мне неожиданно хочется сказать ему спасибо за то, что привел меня в человеческий вид, но я только обессиленно машу рукой и откидываюсь на подушку. — Все, что вам, скорее всего, сообщил Кингсли насчет меня... — тихо и неуверенно произносит он. — В том смысле, что я стал чудовищем... И собираюсь мучить вас... Это неправда. То есть... я действительно изменился, но не так, как они все думают. Меня называют новым Волдемортом... — Поттер почему-то явно нервничает и при этом абсолютно не похож на жестокого изувера. Уж я-то знаю толк в изуверах. Даром, что ли, столько лет служил Темному Лорду? И глаза у него не красные, а невероятно красивого изумрудного оттенка... — Простите, я не должен был... Вы, верно, желаете отдохнуть и поесть? — лепечет самый могущественный волшебник во всей Британии, вдруг вспомнивший об элементарных законах гостеприимства. — Мне... больно говорить... но не слушать, — успокаиваю я его сиплым шепотом. — А есть... пока не хочется... Честно признаться, это неправда. Я зверски голоден, просто не имею ни малейшего желания показать ему еще одну мою слабость. Сам он едва ли догадается, что правая рука покойного Темного Лорда не в состоянии глотать твердую пищу. И тут Поттера буквально прорывает. Я узнаю, как он пришел в себя после битвы и обнаружил, что для колдовства ему больше не нужна волшебная палочка, что его не берут никакие известные ныне заклятия, а раны затягиваются на глазах. И, наконец, он демонстрирует мне умение летать. Поттер говорит долго, сбивчиво, и я понимаю: он ни с кем еще не был столь откровенен. Когда Поттер замолкает, он обнимает себя руками, словно пытается удержать рвущуюся наружу магию, и выжидающе глядит на меня. — Впечатляюще... — резюмирую я. — И что вы... теперь... намерены делать со мной? — Прежде всего, вылечить вас, Северус, а там — посмотрим. В любом случае если вы ждете жестоких экспериментов, которым я якобы собираюсь вас подвергнуть, боюсь, вам придется ждать целую вечность.