У всего есть цена. Северус

— Северус, пожалуйста, давайте я вам помогу, — мое зеленоглазое чудовище ставит на прикроватный столик тарелку с супом, источающим восхитительный запах. Гарри взбивает мою подушку и ждет, пока я устроюсь поудобнее. — Подождите, пусть немного остынет. Вам нельзя горячее... А он стал заправской сиделкой — этот наследник Темного Лорда! Руки у него сильные и очень нежные. И смотрит он так, что меня порой охватывают совершенно недопустимые в моем зависимом от него положении желания. Впрочем, в самые первые дни моего «рабства» я думал не о его руках или глазах, а о том, насколько все это унизительно. Мне претило принимать помощь от Поттера. Мысли о том, что мой ученик, хоть и бывший, видел меня голым и жалким, отравляли мое существование. Безусловно, Поттер хотел как лучше. Вряд ли он просто побрезговал уложить меня ТАКИМ в чистую постель. Но факт оставался фактом: он поступил так без моего согласия. Он раздел и вымыл меня, когда я был беспомощнее новорожденного младенца. Даже Волдеморт не унижал меня так! А толк в унижениях он знал! Как только первый шок от всего случившегося со мной, а заодно и от сбивчивых описаний Поттера, кем или чем теперь является Избранный, проходит, я приказываю себе: больше никаких проявлений слабости! Не ты ли когда-то считался чуть ли не самым сильным темным волшебником после Темного Лорда, Северус Снейп? Вот и вспомни об этом! Никаких кормлений с ложечки и сопровождений по естественным надобностям. Все сам! Через «не могу» и «не хочу». Эта моя глупая самостоятельность едва не выходит мне боком: израненное горло не позволяет глотать твердую пищу, а возвращаясь из ванной комнаты, я каждый раз искренне радуюсь, что мне удалось не потерять сознание. В конце концов я просто перестаю есть. День или два держусь на одном упрямстве, а потом потихоньку начинаю отключаться. Гарри, похоже, мое состояние безмерно пугает, потому что, когда я в очередной раз с трудом открываю глаза, возле постели стоит вызванный «эксперт» по уходу за умирающими от голода магами — Кричер. Он смотрит на своего хозяина со странной смесью жалости и превосходства и изрекает вердикт: — Мистеру Снейпу нужны бульон и пюре. Мерлин, ну хоть кто-то в этом доме соображает, что я способен проглотить, не подавившись! Вожделенные блюда появляются меньше чем через час. Несколько минут я пытаюсь справиться с чашкой бульона. Чувствую себя гладиатором на ристалище. Весьма потасканным гладиатором, надо сказать. А чашка кажется мне диким зверем. И, по-видимому, победа сегодня явно будет за ним... Поттер молча следит за моими манипуляциями, но, когда я щедро окропляю пролитым бульоном одеяло, взрывается: — Я не для того разыгрывал представление для Министра и коменданта Азкабана, изображал чудовище, ожившего Волдеморта и Мерлин ведает кого еще, чтобы вы умерли от голода у меня на руках! Позвольте мне помочь вам, Северус! Довольно резко он забирает у меня моего дикого зверя, норовящего окончательно вырваться из дрожащих пальцев, и подносит ложку к моим упрямо сжатым в тонкую линию губам. — Это же не навсегда, — умоляюще говорит Гарри. — Вы бы сделали для меня то же самое. И я сдаюсь. Я действительно понимаю, что, если бы он сейчас лежал передо мной — больной и беспомощный, я бы сделал то же самое. Я бы кормил его с ложки, купал и носил бы в уборную на руках. Я сдаюсь потому, что вижу — ему зачем-то очень нужно вытащить меня. * * * Через две недели неутомимый Поттер решает, что пора заняться моим горлом. В принципе, им следовало бы «заняться» месяца так три тому назад, жаль, что тогда у меня были несколько иные возможности! Рана с грехом пополам затянулась, оставив после себя вечное напоминание в виде уродливых шрамов, но состояние связок — хуже некуда! И это еще мягко сказано! Моя речь похожа на адскую смесь хрипов и бульканья. Кроме того, мне невыносимо больно глотать, а есть бульоны и протертую пищу для стариков и младенцев надоело до смерти. Тяжело опираясь на предложенную Гарри руку, я спускаюсь в легендарную лабораторию Блэк-хауса. Да... оборудование действительно на высоте, а вот с ингредиентами — беда. Да и кто тут мог пополнять их запасы? Не блохастый же крестный Поттера? Кричер, как мне кажется, также не имеет склонности к зельеделию. Так что на полках — практически пусто. То, что не истлело со временем, было попорчено мышами. В общем, изготовить из этой трухи можно лишь одно — НИЧЕГО! Поттер тоже понимает масштабы бедствия. Он наколдовывает прямо из воздуха и, разумеется, без всякого участия волшебной палочки перо и пергамент, вручает их мне, а сам скромно садится в сторонке, деликатно не вмешиваясь в мой мыслительный процесс. И когда в нем появилось столько такта и юношеского обаяния? Вместо того чтобы думать о составах зелий, способных решить мои проблемы, исподволь поглядываю на улыбающегося чему-то своему Поттера. Мозг категорически не желает выдавать названия трав. В голове крутится назойливое: «Интересно, пахнут ли его губы клубничной пастой, которую я обнаружил в ванной? И мягкие ли они, если прикоснуться к ним языком? Он так часто кусает их, что на губах образуется корочка... Сосредоточься уже на списке, Снейп! — одергиваю я себя. — Иначе вы тут с «Избранным» нагородите такого, что ты не только глотать и говорить — ходить разучишься! И хватит мечтать о том, что никогда твоим не станет!» Когда треклятый список все-таки закончен, я протягиваю его Поттеру. — Отлично! — сияет он. — Сейчас отправлюсь в Косой переулок и куплю все необходимое, а после обеда займемся изготовлением зелий. Я пристально смотрю на все еще предательски дрожащие руки и перевожу вопросительный взгляд на мальчишку. — Я сам все сделаю, — уверенно заявляет он. — Думаю, вам надо научиться доверять мне, Северус. Я справлюсь. К тому же вы будете помогать мне. Не больше и не меньше! Северус Снейп, лучший зельевар магической Британии, переквалифицировался в ассистента Гарри, задери его фестрал, Поттера. Ладно, попробуем. Поассистируем! Он возвращается часа через два. В его отсутствие мне удается немного поспать, и его взъерошенный вид не раздражает, а даже, пожалуй, умиляет меня. Поттер рассказывает, как в Лютном от него буквально шарахались прохожие, а продавец одной весьма сомнительной лавчонки, где я посоветовал Гарри приобрести парочку не вполне законных ингредиентов, едва не хлопнулся в обморок при его появлении. Мерлин, он так ярко описывает испуг обывателей и пародирует нервные ужимки продавца, что мои губы против воли кривятся в усмешке. А Поттер вдруг начинает заливисто, совершенно по-детски хохотать, утирая набежавшие на глаза слезы. Интересно, если я сейчас скажу, что люблю его, он сразу меня заавадит?.. Мое настроение отчего-то мгновенно портится, и я снова становлюсь прежним профессором зельеварения Северусом Снейпом, третирующим своего студента Гарри Джеймса Поттера. Мы уже битых полчаса торчим в лаборатории. За это время мой «талантливый» ученик успел раздавить несколько ценнейших гусениц шелкопряда, из которых изготавливают состав для смягчения болей в горле. Неужели так трудно запомнить, что резать необходимо не поперек, а вдоль? Я из последних сил пытаюсь держать себя в руках, но, когда Поттер смахивает мимо котла часть не слишком аккуратно нарезанного чабреца, мое терпение иссякает. — Поттер, как вы с вашей косорукостью достали Экспеллиармусом Темного Лорда, хотел бы я знать... — ядовито хриплю я. — Ладно, добавьте три капли настойки белладонны и на пять минут увеличьте пламя под котлом. Неуязвимый победитель Волдеморта густо краснеет, раздраженно что-то шепчет себе под нос, и громадные языки огня моментально превращают кипящую жидкость в пар. — Сила есть — ума не надо, — вздыхаю я и неожиданно усмехаюсь, наблюдая за его трогательными и неловкими попытками вернуть зелье в первоначальное состояние. — Вы меня нервируете, — недовольно бурчит он. — Волдеморту вы так же говорили под руку, если ему случалось экспериментировать в лаборатории? Неудивительно, что он стал таким психопатом. Я больше не могу сердиться на него. Представив в деталях Темного Лорда, сошедшего с ума от моих едких замечаний, я разражаюсь беззвучным хохотом. Поттер оборачивается и смотрит на меня так, словно... Словно... Мне хочется слезть со своего табурета, пройти разделяющие нас несколько шагов и стиснуть его в объятиях. Может, магически он сильнее меня в тысячу раз, однако его голова все еще едва достает мне до подбородка, и, чтобы поцеловать меня, ему, наверное, придется встать на цыпочки и прижаться ко мне всем телом. Поттер приоткрывает рот, точно собирается что-то сказать, но тут же быстро отводит от меня взгляд, опорожняет котел и начинает весь процесс приготовления зелья заново. Похоже, мы оба сходим с ума!..