Бесцветные очерки

Разбудите меня ночью, направьте в глаза свет от лампы и спросите громко: "Какое твое любимое стихотворение Джона Китса?" И я недовольно отвечу: "Я не знаю стихотворений Джона Китса". Остановите меня внезапно в переходе метро, свалите на пол и спросите: "В чем сила поэзии Джона Китса?" И я удивлённо отвечу: "Я не знаю поэзию Джона Китса". Позвоните мне на телефон и спокойно спросите: "Справедлива ли критика Джона Китса?" И устало отвечу: "Я не знаю, я не критик Джона Китса". В тишине некрасовской библиотеки, сядьте рядом со мной и шепотом спросите: "Так почему ты любишь Джона Китса?" И я с улыбкой отвечу: "Потому что он способен вдохновлять". И это действительно так. Китс умер в возрасте 25 лет от чахотки в зимнем Риме 1821 года. И вот что поразительно, что за невероятно короткий срок своей жизни, он умудрился стать генератором идей, а для кого-то настоящей музой, нескольким поколениям впереди. При жизни не призванный, но воспетый в веках. Его обожали прерафаэлиты, ведь сюжеты описанные им в поэмах основаны на античности, и уж поверьте мне, эта эпоха в истории человечества лучше всего подходит для живописи и поэзии. Джона обожали за тот образ трагический, что сложился у нечестного поэта. В конце концов, если бы не Китс, вряд ли бы английская поэзия получила бы Уильяма Морисса или Габриэля Россетти такими, какими они вошли в историю. Но есть ещё одна личность, которая не просто вдохновилась этим поэтом, но очень тонко, с нежностью и любовью встроила в свой мир, показав не только его мысли и образ жизни, но и грамотно использовал его же наследие, его стихи и на основе их, создала собственный, объемный Миф. Песни Гипериона. Эпос, что навсегда увековечил большого поэта, сделав его достоянием не только английской поэзии, но и научной фантастики. А ведь изначально, это просто были сказки для детей… "В начале было Слово" - говорит Иоанн Зеведеев, один из 12 апостолов Христа. "В начале было Слово" - говорит Дэн Симмонс, и ему вторит Мартин Силен, один из главных персонажей эпоса. И вот что важно. В истории Симмонса эта фраза сказана поэтом. Почему же эти слова доверены именно ему? На это ответит другой поэт, Джордж Ву: "Слова - это пули в патронташе истины, и других ей не надо. А поэты - снайперы". Вплетая стихи Китса в свой труд, Симмонс показывает эту самую истину. То, что как не была жестока реальность, всегда есть Красота и Любовь. То, что даёт человеку возможность жить и расти. Священник, Тамплиер и Детектив, Чиновник и Учёный, Солдат и Поэт. У каждого из них есть очень важная история, свой миф, иначе не скажешь, настолько они удивительны. Но без Шрайка каждый миф, безусловно, неполноценен. Кем же он является в эпосе Симмонса? "Ангел смерти", как величают его в аннотации книги? Бездушная машина? Проклятье человечества? "Повелитель боли"? Хаос? Кронос? Изначально он непостижим. Он и Гробницы времени не поддаются расчетам физики, математики, нет ответа на эти явления ни в философии, ни даже в религии, хотя казалось бы, есть Церковь Шрайка. Это шипастое, металлическое трёхметровое чудовище неуловимо, оно передвигается во времени, а гробницы удивительный образом "текут" обратно, в прошлое, оставляя всю сознательную вселенную в догадках и вопросах. Все трясутся перед ним: ИскИны, Бродяги, люди, ведь он может внезапно появится где угодно. Семь паломников со своими историями, что неразрывно связаны с друг другом, а также и с судьбой миллиард душ, живых и неживых, должны понять что ОН такое. Но прежде, добиться того, чтобы это неведомое существо исполнило их желания. Кто-то ищет ответ в вере, кто-то в науке, кто-то в любви, а иной в силе. У каждого способа есть право на жизнь. Но лишь в кульминации станет понятно, причем тут Шрайк и какое место в этой вселенной занимает сам Человек с его изысканиями чего-то очень важного. Великая река Тетис показывает невероятный масштаб этого мира. Текущая через сотни порталов, она тем самым связывает сотни планет объединенных сетью. Разнообразие культур, миров, религий и прочего должно восхищать, но не спешите радоваться тому, что человек оказался везде и повсюду. Как всегда, мы платим огромную цену за то, что обрели. Из человека созидающего, ушедшего с старой Земли, люди Гипериона превращаются в человека потребляющего и оттого, изничтожающего. И что удивительно, чтобы показать это, достаточно было расписать утопическое государство с красивым названием Гегемония, у которой есть идея маленькой войны во благо. "Если бы общество когда-нибудь пошло по пути, каким вел его Старший брат из известной книжки Оруэлла, главным инструментом подавления свободы, несомненно, оказалась бы кредитная карта". Какие вопросы тут только не поднимаются, какие темы не затрагиваются. И тема жертвоприношения во имя Бога, а также что есть тогда родительская любовь; и тема предательства; тема познания себя. Вопросы дружбы, преданности, самой любви и веры… То и дело в сознании всколыхнет титан среди греков. Гомер с Одиссей и Илиадой, пожалуй, был столь же масштабен. И это совершенно не удивительно. У Симмонса и у Китса один и тот же источник (впрочем, как и у всей европейской культуры). Мифы греков порождают уже и их собственные и тем самым создают новые вселенные, новые истории. Да, темы все те же, но кто сказал, что они не будут актуальны и через тысячелетия вперёд? Именно потому и существуют Гробницы Времени. В начале было Слово. В конце… былая слава, былая жизнь, былые порывы… В конце будет Слово