Позволь любить тебя!

      Джунмён весело рассмеялся, глядя на чумазую мордашку своего сына. Сегодня они с ЧонДэ затеяли выпечку большого рыбного пирога. Они долго вымешивали тесто и готовили вкусную рыбную начинку. А потом, Джунмён осторожно уложил тесто, а Чен выкладывал серединку и уже вместе зажимали края толстого пирога.       Теперь маленький альфа был весь в муке, а некогда чистые ладошки — в липком тесте. Но сам малыш был очень счастлив и горд — он, как взрослый альфа, помогает папе готовить. Папка его хвалил и называл умницей и помощником!       Омега устало вздыхает и оглядывается по сторонам, удивлённо присвистывая. Кухня выглядит как руины в фильме ужасах, или земля после Армагеддона! Во время процесса они с сыном нафантазировали, что белоснежная мука — это снег и ЧонДэ, изображал снежный ветер и делал метель.       И теперь мука осела на всех видимых поверхностях, на одежде и волосах любимого папки. А учитывая, что, иногда забываясь, Джунмён вытирал об лицо и футболку руки, то картина вырисовывалась ужасная.       Омежка громко чихнул, поднимая в воздух небольшое облако белой пыли и вытер нос. А потом представил, как выглядит со стороны и улыбнулся.       — Медвежонок, тебе нужно умыться, а папа поставит пирог в духовку и немного уберёт здесь. Беги в ванную и помой хорошо ручки.       Посмотрев на весело убегающего малыша, Джунмён вздохнул и принялся за дело. Он помыл и соскоблил тесто с рук, а потом поставил пирог в духовку, удовлетворённо кивнув на проделанную работу. Теперь нужно было ликвидировать последствия весёлой готовки.       Мука была везде и уборка заняла немного больше времени, чем хотелось бы. Закончив мыть посуду и прислушавшись к звукам, направился к ванной комнате. Немного приоткрыв дверь, он заглянул внутрь и увидел, что его маленький альфа, набрав воды в большую ванную, играет игрушками. Не став мешать, омежка прикрыл дверь и ушёл проверить пирог.       Ему нравилось заниматься домашним хозяйством, а делать это с сыном было приятней вдвойне. И, хотя его любимый медвежонок был альфой, он старался вовсю помочь папе.       Точно так же, как и его отец, — подумал Джун.       Он с горечью вспомнил как Кай, отец ЧонДэ, помогал ему готовить. Это было всегда весело и мило. Правда, заканчивалось в основном тем, что про готовку забывали, а альфа уносил хихикающего омежку в спальню. А иногда устраивал на кухонном столе, не слушая никаких слов о том, что: «Мы же здесь кушаем!»       Джунмён вспоминает, как постоянно ругал Кая, что из-за него у них постоянно сгорает завтрак, а однажды они чуть не устроили пожар, но муж только смеялся и сильней целовал недовольно сопящего любимого.       Тогда они были счастливы и любили друг друга.       Мён как сейчас помнит момент, когда впервые увидел Джонина.       Они тогда с друзьями отправились в клуб и весело проводили время. Джунмён танцевал и веселился, когда заметил взгляд внимательных карих глаз. Возле барной стойки стоял красивый парень в наполовину расстёгнутой рубашке. Он был как экзотический цветок, на который стайками слетались заинтересованные омеги. Черные волосы были зачёсаны наверх, большие, шоколадного оттенка глаза и манящие полные губы. Но больше всего завораживал цвет кожи альфы. Бронзовый, как будто его присыпали золотой пудрой.       Он стоял и смотрел прямо на Джунмёна, не сводя внимательных глаз и совсем не обращая внимания на сидящих рядом глупо и развязно смеющихся омег.       Мён помнит, как смутился и быстро отвернулся от мужчины, а потом лопатками чувствовал чужой проникновенный взгляд.       Когда началась медленная композиция он решил уйти с танцпола и освежиться, но, сделав шаг, почувствовал, что его взяли за руки и нежно притянули к чужой груди, а возле уха бархатистый голос спросил:       —Потанцуешь со мной?       А потом всё закрутилось и завертелось. Партнёр вёл его в танце, а Джунмён не чувствовал ног. Альфа танцевал божественно. Все его движения были пропитаны страстью и похотью. Омега просто плавился в этом танце, в этих нежных руках.       Он смотрел в горящие глаза и забывал обо всём. Больше не существовало клуба, и не было толпы, которая окружала их, была только музыка, карие глаза и горячие ладони на бёдрах.       И поцелуй! Страстный, жадный, уносящий в совершенно другую реальность. Джунмён и до того целовался, но так его целовали в первый раз.       Когда альфа отпустил мягкие губы омежки, Мён с удивлением заметил что композиция давно сменилась на другую, а он стоит в объятьях незнакомого мужчины и тяжело дышит.       С тех пор они с Каем не разлучались. Именно Джонин настоял на совместном проживании и перевёз вещи любимого к себе.       Джонин стал первым мужчиной у Джунмёна и сильно гордился этим. Ему, мальчишке, выросшему в сиротском приюте, импонировало, что красивый, умный Джунмён полюбил его — Кая. Он знал, что родители его любовника не в восторге от избранника своего сына.       Но Джунмён всегда был на его стороне и те два года, что они прожили до того злополучного дня, были сказкой для омеги.       А потом Джонин встретил ЕГО, своего истинного, свою природную пару. И жизнь пошла под откос. Кай стал раздражительным, часто не ночевал дома, проводя всё время с НИМ, в клубах и барах. Когда он возвращался домой под утро, омега с болью слышал чужой запах, который муж сначала прятал, а потом перестал.       Самое смешное было то, что истинная омежка был обручён и пойти против этого брака он не мог. Родители грозили ему, что лишат всего, если он бросит жениха и будет водиться с женатым альфой.       Потом, со временем, Джунмён с ужасом стал замечать, что его альфа употребляет что-то запретное, наркотическое. Когда-то чистый карий взгляд любимых глаз сейчас был мутным и непроглядно чёрным. Он срывал зло на неповинном омеге, кричал, а однажды несильно ударил.       Джунмён терпел, умолял успокоиться, перестать курить и пить всякую «дрянь». Ему было больно видеть любимого таким — злым, жестоким, чужим. А потом, когда дурман проходил и Кай вспоминал, что творил, он, каясь, падал в ноги омежке, просил прощения. Клялся, что больше не будет видеться с НИМ, обещал, что всё будет как раньше. А после всё снова возвращалось на круги своя, раз за разом.       Однажды Джонин пришёл домой ночью. Джунмён проснулся от чужого присутствия и, открыв глаза, увидел склонившегося над ним мужа. Кай смотрел немигающим взглядом, а потом тихо начал говорить. Он сказал, что любит Джунмёна, но без ДиО он не жилец на этом свете. Запах его истинной пары сводит с ума, он ненавидит этого мужчину, но не может противиться природе. Он пытался уходить, но постоянно возвращался к нему, он хочет быть с Мёном, но не может жить без своего омеги.       —Джун, если бы ты знал, как тяжело слышать чужой запах на твоём истинном. Это убивает, ломает тебя. Я знаю, что он проводит время с другим, а потом снова зовёт меня, даже не скрывая чужой запах и запах секса. Ему нужны деньги толстосума, а у меня ничего нет, кроме смазливой внешности. — Муж заплакал. А потом продолжил говорить, что он должен разрубить этот Гордиев узел. Хочет быть с ДиО, но не допустит, чтобы Джунмён достался другому, не сможет отдать своего любимого мужа. И поэтому….       То что случилось потом, мужчина запомнит на всю жизнь. Омега тогда не поверил своим глазам, когда руки мужа сомкнулись у него на шее. Он смотрел на любимого альфу и видел свою смерть. Пытался оттолкнуть родные руки и чувствовал, как перед глазами встают чёрные мушки.       Его спасло тогда чудо:       В тот день младший поссорился с истинным и решил проучить альфу. Он приехал к брату и остался у него ночевать. Когда Бэк сквозь сон услышал шум и хрип, то немедля рванул в спальню к Джунмёну, чем и спас ему жизнь.       Офицер полиции профессионально вырубил нападавшего сбрендившего мужчину. Он дрожал и громко матерился, когда осматривал кашляющего и шипящего брата. Из последних сил сдержался, чтобы не прибить валяющегося в обмороке альфу. Джунмён тогда уговорил брата не забирать Кая в участок, а ещё не рассказывать родителям. Он долго просил и плакал, Бэкхён пожалел хёна, но взял с него слово, что он разведётся с танцором.       Младший позвонил своему Чану и, всё ему рассказав, попросил приехать. Вместе они увезли альфу, а Джунмён всю ночь плакал и вздрагивал от каждого шума.       Потом Чан проговорился, что в крови у Кая была наркотическая дурь и что когда ему после всех процедур и промывания желудка рассказали, что он сделал, альфа хотел умереть.       Он не мог поверить, что хотел убить единственное любимое существо. А когда Бэк пригрозил, что если ещё раз увидит возле брата, то пристрелит, не задумываясь и не колеблясь, начал громко плакать. Злой Бэкхён настоятельно посоветовал нанимать адвоката. Потому что мужа у него теперь не будет.       Джунмён с трудом помнит тот момент своей жизни. Он ел, спал, пытался снова учиться. А ночью ему снился Кай и любимые руки, которые душили и убивали его. Омега стал похож на свою тень, он боялся каждого звука, шороха.       За всеми этими переживаниями он совсем забыл о течке, а вспомнил, когда по утрам его начало тошнить.       Когда врач сказал: «Поздравляю вас, мистер Ким, вы ждёте ребёнка», он не знал, что ему делать: плакать или смеяться. Первым, кому он рассказал был Бэкки.       Полночи он просидел в объятьях брата и плакал. А Бэк целовал и гладил его по плоскому животику, шептал «малышу», что всё будет хорошо. И что дядюшка Бэкхён, никогда не даст в обиду их с папкой.       Тогда и решил Джунмён вернуться к родителям. Там же он видел мужа в последний раз.       Все эти события пролетают перед глазами омеги, как отрывки из черно белого фильма. Когда его дёргают за руку и обеспокоенный голосок Чен-Чена зовёт его, омега понимает, что стоит посреди комнаты, по щекам текут горячие слёзы, а рядом находится напуганный малыш и пытается дозваться папу.       — Прости, мой медвежонок, прости, папка просто задумался. — Джунмён обнимает сына и с болью замечает, как сжимаются маленькие губки, а карие, как у отца, глазки наполняются слезками. — Хороший мой, не плачь, прости, папа напугал тебя, но он просто вспомнил кое-что, из прошлого. Я не расстроен и мне не больно, вот смотри, — он быстро вытирает свои слёзы и улыбается маленькому альфе. — Видишь, всё хорошо, у нас всё хорошо!       Сейчас, прижимая к себе маленькое тельце любимого сыночка, он благодарит судьбу и Джонина за этот подарок!        — Папа, а у тебя там пирог не сгорит? — Чен уже забыл о слезах и хитро смотрит на папу.       Джунмён, громко охая, бежит проверять пирог под громкий смех малыша. Слава Богу, пирог не подгорел!       После весёлого поедания пирога и просмотра мультфильмов, Чен стал громко зевать, его глазки начали закрываться и вскоре он засопел на диване. Джунмён выключил телевизор и, подняв сына на руки, понёс его в комнату. Он осторожно уложил своего сладко посапывающего медвежонка и, поцеловав сына в мягкую пухленькую щёчку, включил ему любимый ночник.       Решив ещё поработать над переводом текста, омега зашёл на кухню сделать себе кофе. Но, не успев переступить порог, громко вскрикнул, когда его заключили в сильные объятья, а в нос ударяется сладкий запах шоколада.       Сехун!       Он поднимает глаза и попадает в плен таких красивых глаз с весёлыми смешинками. А потом его губы находят чужие и Джунмён теряется в пространстве.       Наконец! Его альфа вернулся! Он дома.