Любовь по переписке.

Лучшим другом моей матери был Фёдор Петрович Ковалёв, учитель английского языка в школе-интернате в Подмосковье. Они познакомились ещё в школе, потом поступили в один университет на факультет иностранных языков, только Фёдор Петрович учил английский, а мама предпочла итальянский. Затем дядя Федя уехал продолжать обучение в Англию, а моя мать вышла замуж за своего однокурсника. У самого дяди Феди не было детей, и поэтому он начал считать своей дочерью меня. Он принимал самое живейшее участие в моей судьбе: ходил на все родительские собрания, делал со мной домашнюю работу, покупал самые красивые вещи и игрушки. Даже мама в шутку говорила:«У всех детей обычно один отец и одна мать, а у моей два отца и две матери. И оба — Фёдор.» Когда мне исполнилось пятнадцать, мать с отцом решили, что пришло время отправиться учиться подальше от дома. Эта идея пришлась Фёдору Петровичу не по вкусу. Он беспокоился, что я буду плохо переносить разлуку с родными, что не смогу ни с кем подружиться. Честно говоря, я думаю, дядя Федя переживал скорее из-за того, что мы не сможем видеться так часто. Он просил, умолял, требовал, но и отец и мать были непреклонны, и мужчина, отчаявшись, предложил отправить меня в ту школу-интернат, где сам и работал. Мол, там работают отличные учителя, и, если что-то вдруг пойдёт не так, он сможет помочь мне разобраться. После многочисленных споров родители согласились, и я начала готовиться к поездке, но этого, к сожалению, не произошло. Поздним вечером мы с отцом ехали из Санкт-Петербурга в Ленинградскую область на дачу. Когда автомобиль выехал за город, начался сильный ливень. Я попросила папу остановиться и дождаться, пока он закончиться, но в ответ услышала то, что он, возможно,, продлиться ещё несколько часов. — Пап, я чувствую, что он продлится недолго. Пожалуйста, давай подождём. Он только махнул рукой и поехал дальше. Я сжалась. Предчувствие чего-то плохого охватило меня, сильно заболели ноги и правая часть спины. Впереди показался поворот, из за которого выезжала другая легковушка. Из-за мокрого асфальта нашу иномарку занесло так, что правая сторона автомобиля, где я и сидела, на всей скорости врезалась в бампер этой машины. Дверь смялась, и весь удар пришёлся на меня. От боли я потеряла сознание. В себя пришла уже в больнице, ноги оказались сломаны, сильно повреждено плечо. Можно сказать, что меня собирали по кусочкам. Врачи в этой больнице были настоящими специалистами, мастерами своего дела, но сразу же вернуть мне возможность ходить не смог, наверное, даже ангел. Я довольно долго прожила под присмотром врачей, потом, разумеется, реабилитационный центр. Постепенно, шаг за шагом, я, с помощью блестящего медперсонала и поддержки родных, приближалась к своей особенной мечте — снова встать на ноги и пройти по набережной. Конечно, в последнее время моё здоровье значительно улучшилось, но иногда наступали такие дни, когда я не могла пошевелить даже пальцами. Доктор говорил, что это нормально, что мои мышцы,так долго находясь в бездействии, атрофировались и сейчас, когда я так много времени уделяю тренировкам,они не способны так быстро влиться в мой жизненный ритм. Фёдора Петровича волновало то, что из-за этого я не могу общаться со сверстниками, и он предложил один интересный эксперимент. На следующем уроке он даст своим ученикам из десятого и одиннадцатого класса задание: зарегистрироваться в некой социальной сети. — У меня есть один ученик.— Дядя Федя нахмурил густые брови.— Не идеал, конечно, но для анонимного общения сгодится. Я изначально дам им ссылку, на которую заявлен переход к твоему аккаунту. Думаю, он клюнет. — Но это же не по человечески. — Но ты же с ним не встречаться собралась, а просто немного поболтать. К тому же, человек он, сам по себе неплохой. Правда, в надёжности я не уверен. Надо бы ему какую-нибудь проверку устроить. — Какую?— Я вытянулась на кровати и с интересом посмотрела на мужчину. — Скажи ему, что когда тебе было 14, ты стащила у родителей деньги и попросила друга купить наркотики. — Это ведь неправда! — Да тут не обязательно писать правду. Главное, чтобы секрет был ярким — Даже если я такое напишу, никто в здравом уме вам об этом не расскажет. — Почему сразу мне? У него много друзей среди одноклассников, а уж им он наверняка расскажет. — А как вы об этом узнаете? — А у меня среди них свой парень есть. Редкая крыса, но информацию хорошую приносит. — Безвозмездно? — За смягчение оценок. Раздражает дико, но нужно иметь хотя бы одного «агента» в коллективе, а иначе никак. — Ну-ну. Через пару дней после отъезда Фёдора Петровича из Петербурга мне действительно пришло сообщение. План сработал идеально, без всяких осечек, за исключением того, что мой собеседник стал просить о встрече. К этому я была совершенно не готова, но от свидания решила отказываться, пока хотя бы не начну нормально ходить. Конечно, я могла бы спросить у дяди Феди — кто же этот парень, но тогда пропадала вся таинственность, а вместе с ней и романтика, которой в моей жизни так недоставало. Мне было приятно общаться с ним в сети, но ничего большего не хотелось. В общем, я решила потянуть время, немного присмотреться, прощупать почву, а потом уже в омут. В конце концов, не переедет же он навсегда в Питер, чтобы меня преследовать. POV Александр. На следующее утро поговорить с Лисёнком не получилось, потому что приехали родители и забрали меня в Москву для присутствия на каком-то сверх-мега-экстра-суперважном приёме. Я быстро оставил девушке сообщение о том, что сегодня весь день буду занят, но если она не уснёт, мы сможем поговорить часов в десять вечера. Мы заехали на московскую квартиру, чтобы я мог переодеться в костюм, потому что на мне была школьная форма с логотипом интерната, потом три часа проторчали у зубного, который наклеивал на наши зубы какие-то странные пластинки, от которых улыбка становилась похожей на голливудскую, и ещё до шести вечера пробыли в салоне красоты, дожидаясь маму. Впрочем, это было то, что называлось имиджем, и моим матери и отцу приходилось уделять достаточно много внимания своему внешнему виду, чтобы сохранять статус на довольно высоком уровне. Я просто был не против. Как, собственно, и всегда. Но если честно, я безумно любил своих родителей и был благодарен за всё, что они для меня сделали. Должно быть, и свою школу я считал ужасным местом только потому, что там не часто появлялись мои родители. Возможно, где-то я и вправду преувеличил, перегнул палку, где-то забыл или не захотел о чём-то рассказать. У меня ведь были друзья, очень много друзей, и среди них были те, которые нравились отцу, и я обожал их. Они, конечно, не учили меня тому, как правильно жарить голубей, но дали многое другое. И, чёрт возьми, я ценю их за это. Пора бы уже привыкнуть к тому, что тот романтичный, рыцарский мир, в котором я жил, начитавшись приключенческих романов, не может заменить реальность, и все мои фантазии — просто фантазии. Немного странно ехать в автомобиле отца и ощущать, как что-то, уже ставшее частью души, рушится, и воздушный замок погибает под ураганом действительности. Но кто сказал, что в настоящем нет романтики? Она есть, и для того, чтоб её найти не надо зачитываться той самой подростковой литературой. Нужно просто внимательно смотреть. Вот какая-то женщина на обочине продаёт цветы, а рядом стоит мужчина и тщательно выбирает букет. Представьте, что его любимая жена сегодня родила ему замечательного ребёнка, и он вне себя от радости ищет для неё самую красивую еа свете розу. Или у него первое свидание с девушкой, в которую он давно влюблён, и сейчас он ищет то, что поможет ему выразить свои чувства. Это ли не романтика?! И таких примеров очень и очень много, достаточно просто посмотреть в окно. Главное, не воспринимать всё окружающее, как романтичную сказку, а иначе разочарование будет быстрым и очень болезненным.