По крупицам

      — Будешь? — захлопнув дверцу бардачка и позволив наконец Субботину вновь вытянуть ноги, Стёпа любезно предлагает ему поделиться шоколадкой.       Он помнил, что распечатанную сладость оставил именно там, но, не отыскав сразу, успел уже расстроиться, что кто-из коллег его опередил, но сложенная в трое бумага сдвинулась в сторону, как бы разрешая нащупать и забрать шоколадку, и не позволила Данилову начать обижаться на ФЭСовскую семью.       — Она там уже три месяца лежит, — напоминает товарищу Лёня и явно не горит желанием присоединиться к его лёгкому перекусу, а вместо этого продолжает изучать присланные из лаборатории материалы.       — Вообще-то два. Ну, как хочешь, — пожимает плечами Данилов. — Меньше народа — больше углеводов.       Капитан откусывает прямо от плитки кусок молочного шоколада и на миг ловит себя на мысли, что даже рад, что друг отказался и с ним не придётся делиться. Тут же ловит картинку воспоминания и слегка улыбается. В первый год после выпуска из детского дома он решил себя однажды побаловать — нукупил разных шоколадок, конфет в ярких упаковках и, усевшись в центр получившегося сладкого круга, решил чуть ли не за один раз прикончить все запасы. Стёпа тогда, откусывая прямо от плитки, считал себя самым счастливым человеком. А потом ещё долго не мог даже смотреть на сладости.       — А вообще знаешь, почему она два месяца лежит?       — Потому что кое-кто не может купить и сразу съесть, а не рассовывать по углам, — резонно замечает Субботин, молниеносно отвечая на, казалось бы, неожиданный вопрос напарника.       Леонид расплывается в довольной улыбке, как бы пытаясь обезоружить собеседника и заставить согласиться со своим объяснением. Но если на кого-нибудь другого этот приёмчик подействовал бы неумолимо быстро, то чтобы сломить им Данилова — у которого и жена, и ребёнок блестяще умеют строить глазки и лучезарно улыбаться — нужно хорошенько постараться.       — Не правильно, Лёнь, — в ответ улыбается Стёпа, и Субботин в очередной раз мысленно обещает сам себе, что в следующий раз он всё же пробьёт эту прочную броню капитана. — Она до сих пор здесь лежит, потому что в этой машине нет детей. У меня Никитос уже б давно эту шоколадку нашёл и схомячил.       Субботин смеётся, соглашаясь тем самым со Стёпой, и вспоминает невзначай, как Рита рассказывала ему на одном из дежурств, что двое её мужчин сначала в магазине вынудили её обоим купить по «Киндер Сюрпризу», а потом едва не переругались из-за попавшихся игрушек.       — Как он, кстати, дочитал «Тома Сойера»?       — Даже я дочитал, — усмехается Данилов и, когда ловит на себе удивлённый взгляд друга, тут же спешит объясниться: — да мы просто вместе читаем. Вслух и по очереди: сначала Никита читает страницу, потом я страницу, потом опять он и опять я.       — Рита придумала?       — Почему? Сами, — Данилов на секунду даже обижается, что Лёнька не верит ни в его родительский талант, ни в сообразительность Никиты. Но тут же отбрасывает эти мысли с сторону и решает поделиться дальнейшими планами. — Теперь «Кавказского пленника» читать будем. Никитос, знаешь, что сказал? «Это чего, как фильм, где Шурик девушку похищал?».       Степан смеётся, вспоминая, как у паренька округлились глаза, когда в мыслях его чётко сложилась такая ассоциация — и он, видимо, представил погоню на ослике по горам Кавказа в исполнении классика. А потом вдруг видит почти такие же глаза, но уже сейчас смотрящие на него, и слышит ставящий в тупик вопрос:       — А что, это не так?       — Лёня.       Субботин расплывается в широченной улыбке, видя недоумение в глазах друга и замечая его растерянность, от которой у того даже вопросы сформулировать не получается. Он словно ребёнок радуется от того, что старшего товарища удалось обмануть и своей выходкой поставить в тупик.       — Да ладно, Стёп, я прикалываюсь! — старший лейтенант заливается смехом и несильно толкает напарника в плечо. — Это рассказ Льва Николаевича про офицера, который поехал к матери, но в плен попал к татарам. Жил в ауле, пока хозяин выкуп за него ждал, сдружился с дочерью его. А потом сбежать сумел. Читал я в школе. Даже сочинение, вроде, писал.       — Молодец! — заключает Стёпа и добавляет: — ты не пугай меня так. Я ж поверил сначала!