Соперник

Мой Бог меня рабом не называл, И не учил покорности смиренной — Он меч в небесной кузнице ковал, Чтоб враг им был убит в Войне Священной! Мой Бог мне подставлять не говорил Ни щёки, ни другие части тела — Зажал кулак, и бей изо всех сил, А лучше, чтобы сталь в руке блестела! Мой Бог не призывал любить врагов, Не лгал о «богоизбранном народе», И не сулил мне ада семь кругов За гордость и стремление к свободе! (Вахтин Михаил)

Погода сегодня стояла по-настоящему холодная. По небу плыли тяжёлые, серые, будто бы налитые свинцом, тучи. Закрыв собою чистое небо и яркое солнце, они растекались по небосводу медленно и не спеша, застилая всё плотным мрачным покрывалом, погружая мир во тьму. Моросил мелкий, назойливый дождик. Антон уже и сам был не рад тому, что вышел из тёплой квартиры Арсения, на встречу с каким-то мошенником, который навряд ли поможет ему с расследованием. Но верить именно Попову почему-то хотелось, да и он приехал сюда на работу. А каким путем он докопается до правды — это уже совсем другой разговор. Зайти в уютное кафе после холодной улицы было очень приятно. Антон облегчённо выдохнул, направился с Арсением в середину зала, сел за столик и стал осматриваться вокруг. Маленькое помещение с берёзовыми стенами, тёплый свет, исходящий от освещения на потолке, повсюду на стенах висели картины с изображением парусников и лодок. Дизайн внутри заведения вполне подходил под название кафе «Морской бриз». За столиком напротив мужчин сидели две девушки. Они громко и оживлённо разговаривали и время от времени хихикали, чем и привлекли внимание журналиста. Обе, по всей видимости, были изрядно пьяны, хотя на вид им было не больше пятнадцати лет. Молодые особы так громко разговаривали, что, кажется, их без особого труда можно было услышать на другом конце зала. Антон не особо любил выделяться из общей массы людей в общественных местах. Но в этот раз ему захотелось подойти к девушкам и провести отрезвляющую беседу на тему: «правила поведения в обществе». Мужчина уже собирался встать и подойти к молодым особам, как услышанное им в следующую секунду заставило его передумать. Девушка с длинными вьющимися и пшеничными волосами гордо вскинула голову и сказала на выдохе: — Стефа, да если я захочу, любой парень будет моим! — голубые глаза самоуверенной девицы с интересом осмотрели всех присутствующих в зале, но не найдя подходящую жертву, вернулись к собеседнице. Стефания пожала плечами, тихонько хихикнув, а затем продолжила донимать подругу: — Не знаю, не знаю, Даш. По-моему, у кого-то слишком большое самомнение, и она выдумывает, — девушка с волосами цвета вороньего крыла склонила голову на бок и лукаво улыбнулась. Это, кажется, совсем разозлило белокурую, и она со злобой в голосе фыркнула: «посмотрим». Надув щёки, словно ребёнок, скрестила руки на груди. Шастуну было интересно наблюдать за происходящим, поскольку ожидание встречи с загадочным незнакомцем стало для него уже не так утомительно. Арсений вдруг произнес: — А вот и он, — помахал парню рукой, жестом приглашая его пройти к ним. Пока парень шёл к их с Поповым столу, журналист мельком осмотрел парня: не высокий рост, правильные черты лица, худой, но немного полнее, чем сам Антон. Таких как он можно было спокойно назвать «любимец девушек», но Шастун-то не девушка и его внешностью не купить. Подойдя к мужчинам, молодой человек снял с себя чёрную куртку и, повесив её на спинку стула, сел за стол. — Здравствуйте, друзья, — поприветствовал парень сидящих за столом. Антон кивнул и начал говорить: — Здравствуй. Я журналист. Приехал сюда ради одного дела — написать статью о происходящем в Ротонде на Гороховой. Ходят слухи, что там расположилась банда неформалов, рисующих себя колдунами, прямо как ты. Они убивают невинных людей, — Шастун с неприязнью посмотрел на парня и продолжил говорить, — убивают во славу Сатане. Сеня говорит, что ты что-то знаешь об этом. Арсений, который до этого молчал, решил осечь друга и недовольно произнёс: «Антон! Ты опять делаешь поспешные выводы!». Шастун не обратил внимания на реплику друга и продолжил прожигать собеседника взглядом. Стоило признать, что Антону было некомфортно находиться рядом с этим парнем. И дело тут нисколько из-за недоверия к его персоне. Вдруг журналист почувствовал необоснованный ничем страх, стало сложнее дышать, и появилась лёгкая головная боль. И самое странное — это то, что все эти чувства пришли резкой волной сразу после того, как Шастун произнёс свои последние слова. Сероглазый ухмыльнулся и, наконец, заговорил: — Я может и псевдо колдун, но твоя головная боль вызвана далеко не магнитными бурями, поверь мне, — парень сморщил нос, словно кот, которому дали понюхать лимон. — Впрочем, хватит с тебя экспериментов. — Велеслав пристально посмотрел на мужчину. — Прошло, да? Сразу же после этого вопроса головную боль как рукой сняло. Так, словно её не было и вовсе. Находиться с этим человеком стало ещё неприятнее, чем до этого. Антону невольно пришла в голову мысль: «Может он и вправду что-то может и передо мной сейчас находится настоящий колдун!» Но журналист гнал от себя эту мысль, поскольку являлся ярым скептиком. Однако нужно было признать, Велеслав, правда, не был похож на обычного человека. Шастун понял это в тот момент, когда парень только подошёл к их столику. Понял, но не хотел признавать. Находясь рядом с Велеславом, он чувствовал тревогу, но одновременно парень его притягивал. Это было похоже на безрассудный интерес к тому, что может тебя убить. И даже в одежде молодой человек сумел выделиться: на нём был надет вязаный свитер в чёрно-фиолетовую, горизонтальную полоску. На полосах был вышит странный орнамент в виде старых рун. Эти же руны присутствовали и на ремне. На левой руке располагался широкий кожаный браслет. На нём, как и на ремне, были выдавлены причудливые знаки, о значении которых было известно лишь владельцу. — Может он и вправду что-то может и передо мной сейчас находится настоящий колдун! — Молодой человек ухмыляясь, повторил слово в слово мысль мужчины. Он мог то, что не под силу обычным людям, и умело этим пользовался. Издеваться над скептиком сейчас доставляло Велеславу немалую долю удовольствия. Он не пытался это скрывать, а лишь показывал свои умения во всей красе. Антон был ошарашен происходящим и с выпученными глазами смотрел на молодого колдуна. Он был в полном недоумении от того, что его собеседник, кажется, действительно умеет читать мысли, и растерянно выдавил из себя первое пришедшее в голову: — Ч-что за чертовщина! — голос слегка дрогнул от волнения. — Вообще это называется «Телепатия», но ты называй это так, как тебе удобно. Журналист был готов принять способности парня, но скептик в нем говорил: «всему можно найти рациональное обесценение». Он опёрся локтями о стол, слегка подался вперед: — Ну и как ты к этому пришёл? Молодой человек начал чувствовать себя так, словно он на допросе, но старался не показывать того, что ему неприятен данный тон мужчины. Арсений же всё это время не встревал в разговор и отстранённо изучал ленту новостей на своей странице во Вконтакте. — Телепатия — это то, что у меня с самого детства, а экстрасенсорные способности я развил, когда занялся самопознанием и пришёл к родной вере. — Я тоже христианин, но никаких сверхъестественных способностей у меня нет, — не унимался скептик. — Мы говорим о разных вещах. Ты о религии, а я о вере. Вера — это, то к чему человек приходит сам, а к религии принуждают. К примеру, когда ты родился, тебя крестили, но кто спросил, хочешь ли ты этого? Никто. Принуждение. Да и зачем спрашивать что-то, если ты теперь раб божий, верно? Все эти храмы, церкви, крестики — атрибуты религии. Но нужно ли это всё, если то, во что ты веришь, живёт в твоём сердце и не нуждается в материальном подтверждении? Прочти библию и ты поймешь, что там сплошь и рядом не состыковки. Бог создал нас грешными, но судят нас за грехи. И когда ты говоришь верующему человеку: «Это не логично и так не должно быть», верующий, положа руку на сердце, отвечает: «Пути господни неисповедимы». Так зачем исповедовать то, что априори не исповедуется? А я тебе скажу. Христианство, по крайней мере, то, которое мы имеем сейчас — это большая монополия по выкачиванию денег и контролю умов доверчивых людей. Ведь человеком так просто управлять, если поставить его в какие-то рамки и назвать это «Слово божие», — голос парня звучал размеренно и серьезно. Для себя Шастун отметил, что, несмотря на свой юный возраст, парень умнее многих его сверстников. Говорил уверенно, без запинки и был чрезвычайно сдержан, что было не свойственно представителям его поколения. — Ну и к какой же вере принадлежишь ты? — Урбанистическое язычество. Эта вера построена на самопознании, изучении взаимодействия человека с природой. Но всё же немного отличается от древнего язычества и видоизменено под современные реалии. Антон понял, что парень хорошо понимает, о чём говорит. И проникся к нему доверием: — Хорошо. А что ты знаешь о Ротондоре? — голос журналиста смягчился. — Знаю лишь то, что в газетах пишут правду. Там и правда совершали и совершают убийства. Кучка спятивших подростков, которым всё сходит с рук только из-за того, что один из них — сын богатенького папочки. Мне удалось пару раз пересечься с ним. Зовут Владислав Князев. На лицо крайняя степень сумасшествия. Я даже знаю, где он проводит свой досуг. Завтра могу показать. Шастун еле заметно кивнул. — Если он спятивший, то почему его не поместят в специализированную лечебницу? Папка при деньгах, и с этим не должно быть проблем. — Кому нужна лишняя шумиха? Сын главы города и местный сумасшедший. Непорядок. Деньги. Пару липовых справок из местной больницы, и вот ты уже совершенно вменяемый, безопасный для общества человек. Журналист был согласен с парнем. Сейчас абсолютно всё решают деньги. У кого они есть, тот и прав. Антон заметил, что девушки напротив заметно притихли, перестали хохотать и громко разговаривать, а лишь иногда тихонько перешептывались и бросали взгляды на Велеслава. В следующую секунду Даша встала и направилась к их с Арсением столику. — Здравствуйте, прекрасный незнакомец, — обратилась она к молодому колдуну, не замечая двух других мужчин, — не хотите ли провести остаток дня с двумя прекрасными дамами? Сероглазый широко улыбнулся и весело, но с издёвкой произнёс: — Хочу! А ты что, знаешь кого-то? Шастун и Попов не сдержались и тихонько засмеялись. — Дурачок! Это же я и моя подруга, — девушка кивнула в сторону столика, за которым сидела Стефания. Язык девушки заплетался, а тело ходило ходуном, что выдавало не совсем трезвое состояние молодой особы. — Я, пожалуй, откажусь. — Ты просто не знаешь, от чего отказываешься, мальчик! — зло бросила девушка и надула губки. — Ага, — парень кивнул и усмехнулся. Молодая особа разочарованно вздохнула и вернулась на своё место. Начинало темнеть, и небо озарилось кроваво-красным заревом. Мужчинами было принято решение разойтись по домам.