Мёд и кровь

      Экипаж неторопливо двигался по улице столицы, и Натаниэлю казалось, что уж слишком медленно, хотя он прекрасно знал, возница делает всё возможное, объезжая другие кареты.       Лошадиные копыта привычно стучали по брусчатке, вплетаясь в далекий шум заводов и постоянный гомон людей. Отец занимался разработкой экипажей, которые будут ездить от генераторов, без использования лошадей. Были даже готовые опытные образцы, речь шла о запуске первых партий, императрица одобряла… лорд Верлен поехал за океан, чтобы проверить местное производство. Договориться о поставке нужных деталей. И решил вернуться с женой на неделю раньше — попав в тот самый дирижабль, который взорвался.       Натаниэль вспомнил об этом только сейчас, подумал, что, возможно, стоит заняться делом. Отцу было бы приятно, если он продолжил. Правда, пощелкивающий протез напоминал, что не собственными руками.       Это могло бы беспокоить Натаниэля, если бы его мысли не занимали другие вещи. Например, боевой автоматон, который Ангелика снова заботливо накрыла мягкой белой тканью, спрятала, прежде чем они ушли из комнаты.       Большой, в два человеческих роста, если выпрямит суставчатые ноги. Выключенный он напоминал просто лежащую груду металла. Но Натаниэль хорошо представлял, что будет, если вставить энергоячейку. Загорятся индикаторы, внутри машина тихонько загудит, поднимется на длинные паучьи ноги, вознеся продолговатое тело над полом.       Натаниэль видел подобное много раз — и каждый оно вызывало восторг. Как мертвая груда металла может оживать, двигаться и действовать.       Правда, лорд Верлен отлично знал, какое оружие находится под корпусом. Как из маленьких отверстий легко может вылететь усыпляющий дротик или прошивающая живую плоть пуля.       Именно поэтому всё производство подобных автоматонов находилось в ведомстве короны. Военные заводы леди Флорин делали оружие, но машинами занималась исключительно императрица. Их производили в большинстве своем в колониях, как говорили, дешевле. Многие лорды подозревали, что так просто сложнее до них добраться.       Дед нынешней императрицы был куда сообразительнее, чем она сама. Он установил правила и запретил военные автоматоны в частном владении. Небольшие машинки сопровождали патрули, один такой чуть и не подстрелил их, когда подошли к чумному кварталу. Но в доме Холдеров стоял полноценный военный автоматон, такие не патрулируют улицы, они сражаются и убивают.       Одно владение им каралось смертной казнью.       Экипаж остановился во дворе особняка Карденов, и Натаниэль выбрался наружу. Отец Делмара увлекался искусством, так что перед домом выстроились каменные статуи вместе с колоннами — в детстве Натаниэль играл с Делмаром среди них в прятки.       Сейчас он только мазнул взглядом по мраморным лицам, чуть дольше задержался на громаде дирижабля: он медленно и величественно проплывал над городом, на его дутом боку значилось «Верлен», это мог рассмотреть даже Натаниэль со своим неидеальным зрением. Он сразу узнал нарисованные знаки и форму дирижабля: грузовой. Наверняка очередные тюки из колоний: шелк и пряности, а может, ароматный чай и припрятанные ящики с опиумом.       Нырнув в дом, Натаниэль бросил появившемуся слуге:       — Мне нужен Делмар. Или Тео, он здесь?       — Лорда Кардена нет. Лорд Теодор отдыхает в одной из гостевых комнат.       У Натаниэля мелькнула мысль, с чего бы Тео отдыхать, когда он заметил мужчину, спускающегося по лестнице. Имени вспомнить не мог, но тот совершенно точно был врачом. Он приветственно кивнул лорду Верлену, проходя мимо.       Натаниэль повернулся к слуге:       — Подробности! И веди к Тео.       Торопливо кивнув, тот засеменил впереди:       — Лорд Теодор беседовал с леди Калассой, ему стало плохо, леди послала за врачом. Он велел оставаться в постели хотя бы до завтра.       Шагая по пушистым коврам, Натаниэль мысленно ругался: он уже видел такое однажды в Академии. Тогда и узнал, что у Тео какие-то проблемы с сердцем, не особенно серьезные, но он хуже других переносил нагрузки и уж тем более стимуляторы. Тогда в Академии они хотели закончить какой-то проект, и все их пили, но в итоге тоже пришлось звать лекаря, который хмурился над мертвенно-бледным Тео.       Натаниэль жестом оставил слугу за дверью и без стука вошел в небольшую комнату, сплошь в тяжелых тканях и массивной мебели.       Тео сидел на кровати, среди подушек, поверх покрывала, в одной рубашке и штанах. Светлые волосы в легком беспорядке, но на умирающего он явно похож не был. Тео читал книгу и с удивлением поднял голову на вошедшего друга:       — Нейт? Ты как тут оказался?       — Хотел поговорить с Делом. И с тобой. Ангелика сказала, ты здесь.       — Сестра? Ты был у нее?       — Да, она о тебе беспокоилась. Не зря. Хотя… я вижу, всё не так плохо.       Тео действительно казался бледным, не торопился подниматься, но только хитро улыбнулся:       — Мне нужен был повод задержаться в этом доме.       — Можно просто остаться в гостях у Делмара.       — Его нет. Понятия не имею, куда он отправился, поэтому и решил задержаться. Хочу ночью повнимательнее рассмотреть рабочий кабинет леди Флорин.       — Серьезно?       Закатив глаза, Натаниэль выдвинул стул. Не задумываясь, он по привычке уцепился за спинку левой рукой, и металлические пальцы сомкнулись на дереве. Он не ощущал его, не чувствовал и замер, не отрывая взгляда от протеза.       Но сейчас есть дела поважнее.       Выдвинув стул, Натаниэль уселся, уставившись на Тео:       — Ангелика говорила о стимуляторах.       Тео отвел взгляд:       — Она не должна была рассказывать.       — Она волнуется. Ты уже чуть не умер однажды.       — С тех пор я знаю свой предел. Но решил воспользоваться таким удачным поводом.       Судя по всему, Тео действительно почувствовал себя не очень хорошо, но вряд ли настолько, как изобразил лекарю.       — Зато я здесь, — отрезал Тео. — Впереди ночь.       — Обычно ты из нас самый разумный. И не ввязываешься… вот в такое. Оставь это Делмару.       — Дела здесь нет. И я понятия не имею, где он, и во что успел вляпаться.       Когда-то Джессамина улыбалась и говорила, что они трое — отличная команда. Делмар всегда оставался авантюристом, не очень продумывающим последствия, зато отчаянно и сразу стремящимся вперед. Натаниэль — ученый и изобретатель, он подхватывал действия и доводил их до конца. Тео же замыкал, заботясь о последствиях, умный политик, лучше всего разбирающийся во всех аристократических хитросплетениях.       — Где бы ни был сейчас Дел, — проворчал Натаниэль, — у него дома по крайней мере не стоит запрещенный автоматон.       Он не думал, что его слова вызовут такую реакцию обычно спокойного Тео: выражение его лица сразу изменилось. Но крайнее удивление быстро сменилось ожесточением.       — Ангелика, да? Она не должна была втягивать.       — Зачем тебе военный автоматон, Тео?       — Ну, уж точно не чтобы поднять революцию, — усмехнулся он.       Быстро взял себя в руки и сел на кровати, отложив книгу. Провел рукой по волосам, как будто снова хотел привести их в идеальный порядок.       — Это не мой автоматон. Я… что-то вроде посредника.       Тео всегда интересовался предметами из колоний. Обычно они попадали к нему очень быстро, а порой и в обход императорской таможни. Вот только в большинстве случаев это были какие-то безделушки, статуэтки или похожая чушь. Натаниэль не думал, что Тео может иметь отношение к настоящей — и опасной — контрабанде.       — У меня были связи, — наконец сказал Тео. — А один лорд очень хотел автоматон. Сказал, он вселяет в него уверенность, если с императрицей что-то пойдет не так.       — И ты ему продал? Контрабандного автоматона? Зачем?       — Потому что мне пригодится поддержка этого лорда. И рычаг давления на него.       Натаниэль прекратил что-либо понимать. Его радовала мысль, что Тео не нужен автоматон сам по себе, но его игры с лордами и запрещенными вещами пока не очень укладывались в голове.       Вскочив с кровати, Тео начал мерить комнату шагами. Его руки то сцеплялись, то вновь расцеплялись, и в этих резких, нервных движениях еще оставалось слишком много от стимуляторов и слишком мало от рассудительного Тео.       — Ты понимаешь, что происходит, Нейт? — неожиданно остановился Тео и уставился на друга.       — Нет, — честно ответил Натаниэль. — Но я был у императрицы утром. Она настойчиво попросила шпионить за тобой и Делом.       — Еще бы!       На губах Тео показалась усмешка, и он снова начал ходить из стороны в сторону.       — Власть императрицы велика, но не безгранична, Нейт. У нее в руках военная мощь, но вся промышленность в руках аристократии и семей. Наука у нас. Императрице приходится считаться с аристократами, а мы можем объединяться и диктовать условия.       Натаниэль не очень понимал. Его волновала собственная компания, завод и новый дирижабль, который готовились выпустить «на волю».       — Нейт, императрица не может взять и обвинить тебя во взрыве. Или Делмара в отравлении отца или чуме. Ни в чем без четких доказательств — потому что заворчат другие семьи, почуют угрозу себе. Императрица опирается на нас.       Тео остановился посреди комнаты, его глаза блестели, а пальцы нервно сплетались.       — Ты глава семьи, Нейт, лорд Верлен, в руках которого транспорт. Императрица боится твоей власти, даже если сам ее не сознаешь. Делмар теперь тоже занимается делами, пока его отец не придет в себя или не умрет. Его семья не только близка к трону, но и имеет вес, особенно сейчас, во время эпидемии.       Натаниэля всегда немного коробило, как спокойно Тео рассуждал о чужих жизнях или смертях. Но в то же время именно эта невозмутимость позволяла ему видеть ситуацию в целом.       Натаниэль видел механизмы и шестеренки. А Тео воспринимал таким образом политику.       Пусть сейчас он не говорил о себе, но Натаниэль начал понимать ход мыслей. Он и правда зачастую забывал, что во многом именно аристократы правят империей, и императрице приходится с этим считаться. Поэтому Флорин так хочет выкупить дело Верленов, даже если не она подстроила взрыв. Она жаждет влияния.       Мать Тео — носительница титула и формальная владелица Академии. Но ее муж — из обедневших дворян, его зовут лордом, но у него нет прав. После смерти леди ее семейное дело перейдет к сыну. Она и сейчас не особенно чем-то занималась, поэтому Тео руководил Академией, и Тео же занимался всеми делами семьи.       Конечно, императрица опасалась именно Тео, а не его матери. И поэтому Тео нужна была поддержка других лордов. На всякий случай.       — А стимуляторы-то зачем? — вздохнул Натаниэль.       — Надо многое успеть. И отыскать Делмара.       — Зачем?       — Тот, кто отравил его отца, может взяться и за него. На Делмара слишком сложно повлиять, проще его убрать и договариваться с Флорин. Если это вообще не она сама. Отравить мужа, устроить какой-нибудь несчастный случай пасынку… никто ничего не докажет. Лечебницы и алхимики во время чумы окажутся у нее в руках. Не знаю, что она при этом задумала.       Остановившись у комода около стены, Тео оперся на него рукой, а другой потер грудь. Он наверняка был уверен, что Натаниэль не видит его лица, но тот заметил, как друг быстро морщится от боли.       — Оставайся здесь, Тео. Спокойно дождись ночи и будь аккуратен, когда начнешь рыться в бумагах Флорин. А я поищу Дела, не так много мест, где он может быть.       Возражать Тео не стал, а Натаниэль не стал задерживаться. Он только попросил Тео написать Ангелике письмо и отправить пневмопочтой, чтобы сестра не волновалась.       К счастью, ни леди Флорин, ни ее дочь Калассу Натаниэль не встретил. Он быстро вернулся в экипаж и нырнул в его мрачноватое нутро.       Но замер, когда понял, что не один. Секундное замешательство — и Натаниэль сел напротив гостьи.       — Что ты здесь делаешь?       Шихонг выглядела странно и даже чуточку нелепо. Когда Натаниэль приходил к ней в курильне, она одевалась не так: шелковые красные одежды с вышитыми золотыми цветами и птицам, всегда такие легкие, что они развевались от малейшего ветерка с балкона. Тяжелые золотые украшения в ушах и на голове — маленькие цветы с рубиновыми сердцевинками. Оно всё было таким же экзотичным, как и распущенные длинные волосы, такие черные, каких никогда не бывало у имперцев, пахнущие миндалем и пряностями.       В курильне Натаниэль сам медленно снимал украшения, освобождал девушку из их плена, а потом стаскивал одежды и ласкал ее тело.       Любые удовольствия по сходной цене.       Лорд Эдвард Линден заплатил больше, так что забрал Шихонг домой, как игрушку. И теперь она сидела в традиционном темном платье империи, затянутая в тугой корсет, волосы убраны в высокую замысловатую прическу, на шее серебряная цепочка с каким-то кулоном. Натаниэль отодвинул ноги, чтобы они не касались пышной юбки ее платья.       Только запах миндаля и благовоний оставался тем же.       — Не злись на меня, — тихо сказала Шихонг. Ее произношение всё еще звучало неуловимо иным.       Наклонившись вперед, она коснулась живой ладони Натаниэля, и пусть та была в перчатке, но Нейт отдернул руку.       — Ты делаешь то, за что тебе заплатили. Жаль, я не понимал этого раньше.       Он думал только о том, что она коснулась его руки — не протеза, а руки. И, судя по всему, Шихонг не приводила в восторг замена, она избегала на нее смотреть. Это как будто наполняло внутренности холодом — и в то же время выжигало последние эмоции касательно девушки. Натаниэль с удивлением понял, что она и правда больше не очень-то его заботит. Есть проблемы поважнее. А Шихонг… она просто продавалась и покупалась.       Откинувшись, она больше не пыталась к нему прикоснуться.       — Я здесь, потому что хочу предупредить.       Натаниэль терпеливо ждал продолжения, а Шихонг отвернулась к окну. Ее лицо казалось более плоским, чем у имперцев, глаза раскосыми.       — Я живу с лордом Линденом.       — Я в курсе.       Натаниэль не хотел, чтобы это прозвучало едко. Лорд Эдвард Линден, в его руках производство энергоячеек, один из влиятельных людей империи, брат лорда-канцлера.       — Он что-то задумал против лорда Делмара, а значит, и тебя. Я знаю, тот твой друг, ты его не оставишь…       — Что задумал?       — Не знаю деталей. Но сегодня слышала разговоры. Рядом с Кросс сэвиджем есть какая-то церковь, там собираются фанатики. Они считают лорда Делмара виноватым в чуме. И мой господин хочет отдать им его.       Может, в другое время Натаниэля и царапнула бы фраза «мой господин». Но сейчас его больше заботило, что Делмар исчез, и это прекрасно вписывалось в план лорда Линдена. Интересно, он действует один? Или они вместе с Флорин придумали убрать Дела?       Натаниэль мало что понимал в политике, кто с кем и зачем. Хотя помнил слова бабушки о крови, о том, что власть всегда запятнана. Но если это он понимал не очень хорошо, то опасность, грозившую Делмару, представлял весьма отчетливо.       — Не ходи туда один, Нат!       Шихонг с трудом могла выговорить его полное имя, а привычное сокращение «Нейт» ей не нравилось — видимо, не очень хорошо ложилось на родной язык. Поэтому она всегда называла его просто «Нат».       Когда-то это казалось милым.       — Спасибо за предупреждение, — сказал Натаниэль и приоткрыл дверцу экипажа. — И называй меня лорд Верлен.       Шихонг сжала губы, но ничего не сказала. Коротко кивнула и вынырнула наружу. Натаниэль бросил короткий взгляд на дом. Возможно, идти одному действительно не стоило, но он не был уверен, что стоит брать Тео.