Свет проклятых звёзд

Они сидели за огромным столом, но почти вплотную друг к другу. Два абсолютно непохожих, но всегда тянувшихся друг к другу брата, старшие сыновья Феанаро Куруфинвэ пришли в мир один за другим и не представляли жизни друг без друга. Они могли подолгу не общаться, когда Нельо выполнял многочисленные поручения отца и в перерывах пытался уделять хоть немного времени работе с Махтаном, своей жене и дочери, но потом всё равно находили возможность провести вместе столько, сколько понадобится, чтобы обсудить всё до мелочей, поругаться из-за какой-нибудь ерунды, помириться и обсудить всё снова. Только Макалаурэ знал, что его старший брат не всегда надменен и неприступен, как отвесная скала, а Нельо был единственным во всей Арде, кто слышал самые неудачные и сразу же забракованные песни менестреля. И хотя Майтимо почти всегда говорил нелицеприятные вещи о музыке брата, Макалаурэ понимал: он это не всерьёз. — Отца уже очень долго нет, меня это тревожит, — без выражения произнес Нельяфинвэ. — Неужели так трудно хотя бы прислать письмо? Мать измаялась вся, не знает, куда себя деть. Даже с Анайрэ подружилась! Наверно, на почве грядущего появления нового члена семьи. — Мне интересно, — наигрывая что-то безмятежное на арфе, хитро улыбнулся Макалаурэ, — отец будет считать этого крошку Нолдо Первого или Второго Дома? — Смейся сколько хочешь, отвечать всё равно мне, — Майтимо развалился в кресле, — у нас много новостей для отца, и, уверен, большинство из них ему будут не по душе. Да хватит уже тренькать! — Я сочиняю шедевр, ты ничего не понимаешь. — Сочиняй что-то менее однообразное! Три ноты по кругу пускаешь и называешь это искусством! — Ты ничего не понимаешь! Нельяфинвэ, пшикнув, отвернулся. Он прокручивал в голове недавний странный разговор с Туркафинвэ, когда у брата зажила ушибленная Палантиром голова. Обычно манерный и чопорный, ученик Вала Оромэ был на нервах, говорил много и путано, Майтимо так и не уловил суть проблемы, хотя у него возникли подозрения относительно отношений Туркафинвэ и младшей сестры Финдекано Ириссэ. Они дружили с тех пор, как эльфийка стала из неуклюжего ребенка превращаться в прекрасную деву с колючим взглядом охотницы. И теперь Тьелкормо считал, что отец никогда не позволит ему жениться на Ириссэ, потому что уже есть один брак между членами Первого и Второго Дома. Нельяфинвэ совершенно не видел в этом проблемы и был готов помочь, но Туркафинвэ вдруг запротестовал, наплел ещё что-то про подсевшего на корешки Карнистира и удалился на охоту с Вала Оромэ. Осталось только недоуменно развести руками. — Ты хоть раз задумывался, — заговорил первым Макалаурэ, — что такое собрался сделать отец, что обещал вернуться и изменить мир? — Каждый его проект грандиозен, — равнодушно пожал плечами Нельо, стуча пальцами по мягкому подлокотнику. — И каждый создаёт проблемы. Столь же грандиозные. Менестрель удивлённо поднял брови и от души рассмеялся. Майтимо в ответ сдержанно улыбнулся. — Когда отец всё-таки вернётся, — сказал старший Феаноринг, наклоняясь над столом, — мы семеро должны хотя бы сделать вид, что все это время были дружной семьёй. И очень желательно, чтобы Тьелпе не начал опять свою любимую в последнее время тему о нежелании изучать кузнечное дело. — И чтобы больше не лил себе на пальцы расплавленное золото в знак протеста, — согласно кивнул Макалаурэ. — «Я больше не среброрукий! Видите золото?» А потом, когда обжёгся, понял, насколько глупо поступил. Вала Ауле был крайне удивлен… — Не только он, — вздохнул Майтимо. — Наш племянник — отчаянный малый. Он так сопротивляется обучению кузнечному делу, словно это для него может стать чем-то роковым. Не понимаю этого.