Свет проклятых звёзд

— Мне больно смотреть на тебя, Финьо, — Турукано приобнял брата за плечи, садясь рядом. — Отец нас всех созвал для важного разговора, соберись! Скажи, чем я могу помочь, что сделать для тебя? Мы ведь не чужие друг другу, Финьо! Подняв глаза на брата, Финдекано молча взял вино и налил себе полный кубок. — Айя Феанаро! — печально улыбнулся старший сын Нолофинвэ, делая глоток. Аклариквет, Глорфиндел и Турукано переглянулись. — Кто знает, что за дрянь с неба сыплется? — допив вино, спросил Финдекано. — Это не дрянь, — ответил, заходя в шатёр Нолофинвэ. — Это сожжённая в особой печи древесина. Валар решили, что утилизировать лес можно и нужно так, чтобы было красиво. — Дрянь, — отмахнулся Финдекано, снова наливая вино. Отпив, Нолдо отставил кубок и посмотрел на отца. От взгляда сына Нолофинвэ похолодел. В глазах своего мальчика он видел безнадёжную решимость, пустоту и подавленную боль, рожденную чувством вины и ненужности. — Финьо… — ахнул брат двух королей, но сын снова отмахнулся. — Отец, — сказал он, горько усмехаясь, — говори, как есть. Хотя бы сейчас. Может быть, первый раз в жизни. Все мы здесь из-за меня. Неважно, чего я хотел, оправдываться не стану. Но в Альквалондэ я пролил кровь братьев. Я навлёк гнев Валар на всех вас. Я и буду за это отвечать. Что мне уготовано, отец? Заточение в бездне до конца времён? Вечные терзания? Я должен идти на суд? Когда? Губы Нолофинвэ задрожали. — Нет, — с трудом произнёс он, — нет, я не позволю! Это… Это всё из-за моего брата! Аклариквет! Не молчи! Скажи что-нибудь! Скажи, что все свалившиеся на Второй Дом Нолдор беды — вина Феанаро! Это ведь правда! — Кому сказать? — печально усмехнулся Финдекано. — Мы все это уже слышали. — Нет… — Нолофинвэ тяжело опёрся руками на стол. — Нет! Мы уйдём. В Средиземье! Уйдём и отомстим! Отомстим Морготу за Финвэ и Древа! Отомстим Феанаро за нас всех! Мы пойдём через льды! Мы всё преодолеем! Ненависть и жажда мести — вот маяки, которые поведут нас сквозь тьму! Отбросив полог шатра, Нолофинвэ вышел во мрак, сверкающий падающими с неба искорками. — Слушайте меня, Нолдор Амана! — закричал он. — Слушайте и услышьте! Нам предрекли беды, если мы пойдём за Феанаро! Но беды мы познали и здесь! И познаём снова! Отныне наш путь — это дорога мести! Отомстим, братья! За нас! За нашу кровь и слёзы! Мы отомстим Морготу! Мы отомстим предателю Феанаро Куруфинвэ, который оставил нас погибать в Благородном Амане! Швырнул нас в бездну! Бросил на растерзание разгневанных Тэлери! Мы пойдём в Средиземье и станем героями и владыками этих земель! Мы! Братья, мои, мы! Наш час настанет! Отомстим же за все пролитые слёзы! За загубленные судьбы! Отомстим! Отомстим! *** — Может быть, стоит выйти и успокоить отца? — спросил Турукано брата, слушая пламенные речи, граничащие с безумием, доносящиеся с улицы. — Он же не в себе. — Мне уже всё равно, — сказал Финдекано. — Я ухожу. Собираю своих воинов и отправляюсь в Средиземье. Но так как мои цели отличаются от ваших, нам не по пути. Мы будем идти порознь. И ещё. В Средиземье мы окажемся врагами. Это было бы… Грустно. Но мне уже всё равно. Что же ты молчишь, Лаурэфиндэ? Не пытаешься убить врага своего короля. Не дождавшись ответной агрессии, Финдекано быстрым шагом вышел из шатра и столкнулся с высоким тонким Нолдо, явно не утруждавшим себя тяжёлой работой и войной. — Принц… Финдекано? — ахнул эльф. — Угадал. А ты кто? — Я летописец! — с жаром произнёс Нолдо, с трудом перекрикивая пламенные речи Нолофинвэ. — Твой отец, возможно, и не во всём прав, но… Ах, да, я не представился! Я Квеннар! Я пишу историю! И… Я не позволю, я не стану писать ложь! А твой отец… Он сейчас не в себе! Но он не станет лгать! Я это знаю! Я здесь, чтобы уйти с вами. С ним! Я буду писать правду! — Что? Прости, что? — Финдекано не верил своим ушам. — Твой отец искренний! Он не станет врать летописцу! — Эру… Старший сын Нолофинвэ расхохотался. Согнувшись пополам и вытирая слёзы, он смеялся и рыдал, не в силах успокоиться. Вышедший из шатра Турукано попытался заговорить с братом, но Финдекано оттолкнул его, продолжая хохотать, заливаясь слезами, держась за живот. — Я летописец, — заговорил снова Квеннар, только теперь с Турукано. — Я… Я принес страницы из книги истории. Которые диктовал король Финвэ. Новый Владыка хотел их… Уничтожить. А я их спас и… Сбежал. Я пойду с вами в Средиземье. Не знаю, кто здесь прав, кто нет, но если новый король изгоняет собственного брата, уничтожает записи отца и… И… Лжёт летописцу! Я не останусь здесь! Турукано взял пачку листов. — Это же сокровище! — прошептал он. — Я сохраню его. Клянусь! Летописец встал перед Турукано на колено и склонил голову. — Мой господин, — с благодарностью произнес Квеннар. — Отныне и навек я твой верный слуга! Финдекано, продолжая хохотать, пошёл прочь от шатра отца, от его «правды», его пути мести и него самого.