Свет проклятых звёзд

Ветер принёс ароматы цветов, казавшиеся навсегда оставшимися в прошлом, и сердца наполнились радостью. Первым и единственным желанием стало: бежать туда, откуда прилетел ветер, упасть на траву, гладить ладонями тонкие стебельки, целовать цветы, умываться росой… — Это обман, — голос дважды бывшего короля прозвучал выскользнувшей из ножен сталью. — Ловушка. Вся эта искрящаяся пыль, падающая с неба, запахи цветов… Это лишь туман, загадочный и манящий. Туман. Над болотом. — С огнём играешь, Нолофинвэ, — стоя на балконе тирионского дворца рядом с Нолдо, покачал головой Эонвэ. — Давно пора! — широко раскинул руки старший брат короля Арафинвэ. — Не вечно огню играть со мной! Теперь моя очередь! — Ошибаешься, эльф, — усмехнулся слуга Владыки Манвэ. — Даже не хочу пытаться понять, что творится в твоей голове, чтобы не стать таким, как ты, я лишь шёл мимо и забрёл на огонёк, зная, что здесь примут усталого путника и, скорее всего, даже не выгонят пинками. — Предположим, ты прав. — Именно. Предположим. А ещё предположим, что Валар совсем не против отпустить тебя и твоих братьев по разуму в Средиземье. Однако Владыки всё же милосердны и чуть более разумны, чем ты. И нынешнее Слово Валар для тебя звучит очень сложно. — Эонвэ… — Ещё сложнее. Но на то я и посланник, чтобы донести его смысл даже до тебя. Суть в том, что возвращение света в Валинор — лишь вопрос времени, и срок не так велик, как кажется. Я понятно выражаюсь? — Более чем. Выразись быстрее и уходи. — Ты мне не указ, не забывай. Уйду, когда посчитаю нужным, только не раньше, чем передам Слово Валар. — Так что там про свет? — Про свет «там» то, что пока неясно, как источник повлияет на природу, поэтому не стоит покидать твёрдую землю, пока не наступит стабильность. Это всё, я пошёл. Прыгнув прямо с балкона, Эонвэ исчез во тьме. Нолофинвэ вздохнул с облегчением и прислушался. Да, с улицы доносились удаляющиеся звуки песни: Аклариквет с охраной и помощниками уже приступили к работе, пока идут приготовления к пути через Вздыбленный Лёд. *** Менестрель, облаченный в красивые строгие одежды в цветах Второго Дома Нолдор, и сопровождающие его «глаза» и «уши» брата короля шли по выложенной мраморными плитами дороге и делали вид, что не вместе, а просто толпа постепенно собирается вокруг лучшего певца Амана. Аклариквет пел, смотря чётко перед собой, не фокусируя зрение, чтобы не увидеть негативную реакцию: чувствовал, что даже один косой взгляд сейчас способен заставить забыть текст. Рождён среди волков, Жестокостью своей храним, Ты взошел на трон! Твой род теперь непобедим! Отточенный клинок Сверкает молнией в руке, И непокорных он Заставит дань платить тебе. Вновь содрогнется мир От твоих побед, И твоя звезда Вдаль за горизонт Тебя ведёт! — Шикарно поёт про Куруфинвэ! — громко захохотал помощник менестреля, размашисто аплодируя. — Аклариквет гений! Всю правду говорит! Певец заставлял себя не отвлекаться. Ты слепой глупец! И твой конец Тебе пророчит небо! Зло слабей добра! Твоя звезда Тебя сотрёт со света! Я построил, ты разрушишь На обугленной земле! Королевство ты построил На чужой беде! Зазывая толпу, Нолдор Нолофинвэ, смеясь и подпевая, танцевали вокруг менестреля, скрывая под складками плаща оружие. В твоих глазах огонь Испепеляет все кругом, Ты не услышишь стон: Повержен враг! Он обречён! Ты превзошёл себя! Твоей рукою правит свет! Но помни об одном: Твоей душе в огне сгореть! Голоса поющих вместе с менестрелем заглушили его самого, смех и веселье окружили музыканта, заполнили небольшую площадь в кольце скульптур, изображающих Валар в их эльфийских воплощениях. — Феанаро! Феанаро! — Безумный тиран! — Ты за всё ответишь! Это из-за тебя Валар гневаются на эльфов! — Эру всех рассудит! Вновь содрогнется мир От твоих побед, И твоя звезда Вдаль за горизонт Тебя ведёт! Ты слепой глупец! И твой конец Тебе пророчит небо! Зло слабей добра! Твоя звезда Тебя сотрёт со света! Я построил, ты разрушишь На обугленной земле. Королевство ты построил На чужой беде! — На чужой беде! На чужой беде! — пели и кричали вокруг. — На чужой беде! *** Нолофинвэ ушёл с балкона довольный. Запах живых цветов, конечно, сладок. Но месть гораздо слаще.