Свет проклятых звёзд

Телега подпрыгнула на камне, и боль, резанувшая по ране на плече, отдалась в руке, спине, груди, свела мышцы. Глубоко дыша, стараясь принять хоть немного более удобное положение, что было крайне сложно со стянутыми за спиной руками, Майтимо подавил стон, с трудом дождавшись, когда спазм отпустит, и открыл глаза. Горы уже близко… Слишком близко! Нужно срочно что-то придумать, как-то спровоцировать орков! Странное ощущение в груди отвлекало от размышлений: даже при резкой боли и терзающей душу горечи от случившегося кошмара, сердце билось очень ровно, а связанные руки не немели. Тело ослабло, но присутствовало ощущение, словно это всего лишь пробуждение от долгого сна, а не последствия тяжких ранений. Что происходит? Чуть приподняв голову, Майтимо посмотрел на плотную ткань, накрывшую его тело. Вблизи гор было очень холодно, губы начали обветриваться, но этот материал очень хорошо согревал. Колесо телеги попало в ямку, и Феаноринг, до хруста стиснув зубы, еле сдержал стон. Нельзя, чтобы заметили, что он не спит. Борта телеги низкие, орки рядом. Недостаточно близко. Зажмурившись, понимая, что сейчас будет очень больно, Майтимо, собрав все силы, поднялся и перевалился через борт, упав на покрытые инеем камни под колеса телеги. От удара перехватило дыхание, перед глазами замерцала тьма, но почему-то сознание осталось ясным, спасительное забытье не навалилось, и, судорожно хватая ртом воздух, Нельяфинвэ услышал удивлённые возгласы орков. — Как думаешь, чего он хотел? — хохотнул кто-то. — Сбежать? Это предположение показалось воинам Моргота настолько смешным, что они едва не катались по земле. — Кажется, я знаю, в чём проблема, — голос прозвучал над головой Майтимо, и Феаноринг, повернувшись на звук, попытался плюнуть во врага. — Ему не нравится твоя телега. Для эльфийского короля она слишком… — Убогая? Это тоже показалось крайне смешным. — Не хочет ехать на телеге? Нет проблем! Давай верёвку! — Эй! С забора рухнул?! — А что? Мы почти приехали. Тут и благословение Владыки уже помогает, да и расстояние до ворот — дважды плюнуть. Орк подошёл вплотную, Майтимо попытался увернуться, не позволить трогать себя, ударил врага ногой. Недостаточно сильно. Острый Меч обнажил кривой клинок, поднёс к горлу пленника. Майтимо резко подался вперёд, кожа на шее лопнула, но боль в израненном теле замедлила движение, и воин Моргота успел отдёрнуть руку. Изумлению орка не было предела. — Да он умалишённый! — воскликнул военачальник, тряся перед собратьями своим клинком с каплями крови на острие. Обступивших Майтимо орков стало трое, в лицо и по рёбрам прилетели мощные удары, отбиваться больше не было сил, но сердце стучало очень ровно, и сознание не плыло. От этого боль ощущалась острее. Инстинктивно сжимаясь в комок от пинков в живот, Нельяфинвэ, ненавидя себя за слабость и неспособность сопротивляться, пытался напрягать руки, не давая завести их за голову. Бесполезно. Ноги придавили к камням, спутали лодыжки, лишив последней возможности отбиваться, запястья крепко стянули, размотали верёвку и привязали к задней оси телеги, орки с оглушающим хохотом тронулись в путь, и волоком потащили пленника в открывшиеся прямо в скале ворота. Ехали медленно, но обледенелых камней было слишком много, тело билось и раздиралось об острые края булыжников, земля казалась покрытой лезвиями и шипами, спина быстро превратилась в окровавленный кусок мяса, рана на плече открылась, и на снегу, лежавшему у подножий гор, среди следов копыт, ног и колёс, протянулась алая полоса. Тяжёлые двери медленно, величественно отворились. На изумлённые взгляды стражников с оскаленными волчьими мордами на доспехах и шлемами-головами волколаков Шипастый Молот, ехавший верхом на мускулистом приземистом коне, крутанул мельницей сверкающий золотом и рубинами меч работы Феанаро Куруфинвэ и самодовольно оскалился, указав остриём на окровавленный снег за пустой телегой: — Пленник готов к допросу.