Свет проклятых звёзд

Оставив далеко позади временный лагерь бывших вынужденных союзников и окончательно уверившись, что никто не идёт следом, трое Тэлери вышли на широкий тракт и двинулись на юг. Из разговоров, услышанных во время встречи Нолдор и посланников короля Тингола стало ясно, что Дориат надёжно скрыт завесой чар, но ведь о его существовании всё равно известно. Да, враг не может пройти в королевство. А что насчёт друзей? Или… Родни? — Твоя затея нас погубит, Ру… — Не называй меня так! Никогда, понял? Забудь это имя! — разозлился главный авантюрист. — И ты мне не родственник! Вы оба — моя свита! — Даже наедине? — Даже наедине, — уже мягче произнёс зачинщик побега, — любая ошибка может стоить нам жизней. Но успех принесёт очень многое, я это чувствую. Дорога поворачивала на восток, лес становился гуще. Над головами Тэлери прошуршали крылья, но, посмотрев вверх, эльфы никого не увидели. — Странная была птица, — сказал идущий позади бывший подданный короля Ольвэ, — такое ощущение, что крылья лишены перьев. Будто кожистые перепонки. — Здесь всё странное, не находишь, Эарион? — главный авантюрист сбросил капюшон и расправил длинные серебристые волосы. — Эндорэ — очень странное место. Но, знаешь, Эарион, мне здесь нравится. *** Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно. Живёшь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно… Перебирая струны арфы, сидя в повозке с ранеными, один из которых, похоже, больше не дышал, Даэрон пел песню, что высмеяла Лутиэн, но менестрель верил: когда музыка написана для любимой, она рождена в самой тайной глубине сердца, поэтому способна творить чудеса. Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света. И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. Пусть на листьях не будет росы поутру, Звёзды пусть с небом пасмурным в ссоре, Всё равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море. — Спасибо, певец, — вдруг слабо выдохнул раненый эльф, осторожно касаясь бедра Даэрона. Менестрель обернулся, чтобы ответить, но увидел лишь застывшую вымученную улыбку на мёртвом лице, и стремительно угасающий волшебный свет, сияющий в глазах прибывших из-за моря собратьев. В душе всколыхнулся протест: «Нет! Посланники Валар не должны умирать! Они… Прекрасны! Уникальны! Они… Несут в мир свет! Они должны жить! Нет-нет! Не умирай…» — Плачешь, певец? — безжалостно усмехнулся Саэрос, подскакав к телеге. — Нельзя быть таким ранимым. Мир жесток, и боль способна убить. А ты мне ещё понадобишься. Бросив в руки Даэрона флягу, советник Тингола с презрением взглянул на поникшего менестреля. — Выпей. Полегчает. Посмотрев на Саэроса с осуждением, Даэрон убрал с себя руку мёртвого эльфа и вернул вино, не притронувшись. — Надо остановиться, — громко сказал Маблунг, выезжая вперёд и преграждая путь. — Мёртвым не место рядом с живыми. — Всегда считал воинов глупцами, — усмехнулся Саэрос, отпивая вино, — но иногда даже вы говорите умные вещи. — Глупец тот, — прищурился Маблунг, — кто считает себя умнее других. — Недооценивать себя — вот глупость, воин, — хмыкнул Саэрос. Даэрон уже не слушал собратьев. Смотря на небо, менестрель вспоминал свою любовь и очень хотел верить, что Лутиэн тоже помнит своего верного певца. …Всё равно я отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели… *** — Мне кажется, или впереди дым? — Тэлеро насторожился. — Значит, мы на верном пути, — смотря свысока, сказал лидер беглецов. — Это костры, не горящий город. — А если орки? — Мы вооружены, друг мой. Отобъёмся или сбежим, — посмотрев на собратьев-заговорщиков, эльф прищурился. — Почему я постоянно вижу ваш страх? Если моя идея вам не по душе, уходите. Я даже не стану стрелять вам в спину. Возможно. Сообщники переглянулись. — Мы с тобой, наш… Господин. — Так-то лучше! — снова отбросив за спину волосы и расправив плечи, улыбнулся сообщникам Тэлеро. — Вместе мы сможем всё. *** — Вы кто такие? — раздался из ветвей властный голос. — У меня тот же вопрос, — отозвался главный авантюрист, продолжая идти и делая знак своим, чтобы тоже не останавливались. — Здесь твоя земля, житель ветвей? Или дорогу ты присвоил, чтобы брать дань с путников и торговцев? — Дань? — рассмеялись из ветвей. — Что ж, не откажусь. Но вы не ответили на мой вопрос. — Как и вы! — парировал Тэлеро, вызывая панику у своих сообщников. — Я привык к тому, что на мои вопросы отвечают, даже если они ещё не заданы. На дорогу, перегородив путь эльфам из Альквалондэ, вышли трое воинов Дориата. — Я Амдир, военачальник короля Элу Тингола, — представился один из них. — А это мои братья по оружию. — Безымянные. Хорошо. Так даже проще. Итак, Амдир, перед тобой племянник твоего короля, которого в Благословенном Крае принято называть Эльвэ. Я сын короля Тэлери Ольвэ, имя моё Вольвион. И со мной тоже безымянная охрана. Видишь, традиции у нас до сих пор неизменны. Я желаю видеть своего дядю. Дориатрим удивлённо переглянулись. — Племянник? Принц Вольвион? — Амдир сдержанно поклонился. — Что ж, добро пожаловать на родину отца. Полагаю, мой король будет несказанно счастлив. — Не сомневаюсь, воин, — снисходительно улыбнулся самозванец. — Встретить родню — это всегда неописуемое счастье.