Свет проклятых звёзд

Звуки арфы далеко разносились по реке, звенели в покрывшихся пятнами, скрученных и высушенных жарким солнцем листьях, всё ещё висящих на поблёкших ветвях, шелестели в унисон с ломкой бурой травой, вторили пению птиц. — Не думал, что скажу это, — вздохнул Макалаурэ, отставляя в сторону арфу, — но мне очень не хватает Тьелко. Дис, лежавшая на расстеленных на лапнике шкурах, удивлённо подняла брови. — Сам шокирован, — снова вздохнул менестрель, — но это правда. Только с поправкой. Мне не хватает не самого Тьелко, а его исключительного таланта, дарованного Вала Оромэ. Конечно, однажды мы найдём моего дядюшку, но, понимая язык птиц и животных, это удалось бы сделать намного быстрее. — А какую песню ты играешь, чтобы привлечь его внимание? — спросила Дис. — Я ни разу не слышала эту музыку в Валиноре. Макалаурэ печально усмехнулся: — Зато теперь ты слышишь эту дурацкую мелодию постоянно, в течение многих, до безумия и отчаяния похожих друг на друга дней. — Да, — рассмеялась знахарка, — эта композиция стала заглавной темой наших поисков. У неё есть слова? — Есть, — мелодично произнёс Феаноринг. — И они просто ужасны. *** Рубившие для костра дрова Нолдор изумлённо переглянулись. — Вы тоже это слышите? — спросил Финдекано, вгоняя топор в сухой ствол погибшего от жара Анар дерева на берегу реки. Собратья ответили согласными кивками. Решение уйти в редколесье, подальше от моря, где нет постоянного ледяного ветра, есть небольшие озёра и узкая речушка, в которых вода пресная и приятная на вкус, теперь казалось правильным вдвойне. Неужели это… Финдекано прислушался. Да, Эру, да! Это та самая мелодия! — Посмотри, как блестят Бриллиантовые дороги, — чувствуя, что сейчас расплачется, подпел доносящимся звукам музыки принц. — Послушай, как хрустят Бриллиантовые дороги. Чтоб идти по ним, нужны Золотые ноги. Воспоминания нахлынули, перед глазами заиграли дивными красками картины из прошлого. Тирион… Озарённый сиянием священных Древ Валар… Прекраснейшие дворцы с дивными садами… Цветы с переливающимися лепестками, арки, оплетённые вьюнами, усыпанные крошечными пушистыми шариками кусты, изящные деревца… И три в хлам пьяных менестреля, идущие по отливающей золотыми узорами плитке, которой выложена улица и ажурный мостик через пруд. В такие моменты каждый из них знал, что семья не одобрит общение с инакоговорящими, но… Пусть недовольные занимаются своими делами и не мешают музыкантам творить. Что именно творить — другой вопрос, и его обычно не поднимали. Менестрель должен что-то творить. А если их сразу три в одном месте, то всё сотворится само. Например, эта песня. Посмотри, как узки Бриллиантовые дороги. Нас зажали в тиски Бриллиантовые дороги. Чтобы видеть их свет, Мы пили горькие травы. Если в пропасть не пасть, Все равно умирать от отравы На алмазных мостах Через чёрные канавы. Финдекано рассмеялся, но по щекам покатились слёзы. Теперь он точно знал: Макалаурэ жив. Вопреки всему! — Я иду навстречу брату! — вытирая лицо, заявил сын Нолофинвэ. — Оставайтесь здесь, дождитесь разведчиков. — Немного подумав, принц прислушался снова и подпел доносящейся мелодии: — Парят над нами, парят, Помрачая рассудок, Бриллиантовые дороги В разное время суток. Под хрустящими под ногами сухими листьями и иголками зеленела молодая травка, появившаяся совсем недавно, когда стало теплеть, и ночью больше не замерзали лужицы, оставшиеся после участившихся дождей. — Продолжайте укреплять лагерь и составлять карты, — с улыбкой сказал Финдекано, по очереди глядя на собратьев. — Я скоро вернусь.