Свет проклятых звёзд

Спустившись на затопленный морской берег, смотря на пенные гребешки волн, суетливо накатывающих на песок и гальку, Турукано обернулся к северу. Сыну нолдорана не давали покоя воспоминания о прибитых течением к плотине досках и обрывках ткани, принесённых с растаявшего ледника. Снова и снова представляя, как проваливаются в воду выстроенные в Хэлкараксэ дороги, покинутые временные поселения и… склепы, бесчисленные могилы, как мёртвые тела, оставшиеся нетленными из-за мороза, тонут в море, как их терзают глубоководные твари, Турукано хотелось кричать и рвать на себе волосы. — Это всё отец… — сквозь наворачивающиеся слёзы и давящую боль в груди прошептал сын нолдорана. — Это всё из-за него! Моя Эленнис… В разрывы прозрачных серых облаков проглядывали золотистые лучи Анар. Майэ Ариэн словно напоминала неразумному эльфу, что жизнь — это не только любовь, но и многое-многое другое. Например, слава и власть. Они ведь поистине прекрасны! — Нет, — нахмурился Турукано. — Нет. Я стану вассалом Новэ Корабела. Если он действительно готов выделить мне порт, о котором писал, большего я не хочу. Я сделаю то, на что не хватило ума у Ольвэ — процветающий город на берегу моря. Мой флот не будет тосковать на привязи у причалов. Я организую морскую торговлю, мой народ сможет путешествовать по волнам, плавать далеко на юг! Корабли будут служить эльфам, а не эльфы кораблям. Рисуя в воображении картины будущего города, сын нолдорана вспоминал песню, которую пел летописец Квеннар и-Онотимо, согревая Нолдор во время снежной бури своим гостеприимством и добрым сердцем. Всё одно, бесконечно надеждой согрет, Я иду в этот город, которого нет. Там для меня горит очаг, Как вечный знак Забытых истин. Мне до него последний шаг, И этот шаг Длиннее жизни… — Увы, Квеннар не увидит того, на что меня вдохновил, — печально посмотрел на север Турукано и пошёл обратно к шатрам. Предстоял важный разговор. *** — Вместе мы достигнем невозможного! — наклонившись над столом, сказал сыновьям Новэ Корабел. — Вот что они должны думать — Нолдор, которые придут на наши земли и станут моими вассалами. Они обязаны быть уверены, что наш союз для них — единственный верный путь в счастливое будущее, ведь меня и мой род никогда не покидал Вала Улмо! Славься, Вала Улмо! Хвала великому владыке! — Аи Улмо! — подхватили сыновья. — Эльфы из-за моря, что пришли первыми, — продолжил говорить Кирдан, — были посланы Валар для войны с врагом на севере. И свою задачу они выполнили поистине блистательно. Пришедшие вторыми, совершенно иные. Их справедливо не взяли в бой, но ведь зачем-то они появились! Я полагаю, их послали Валар, чтобы передать знания. Даже пересекая ледяной перевал, Нолдор не уставали изобретать. В Хэлкараксэ были придуманы чернила, невидимые на холоде, но проявляющиеся от тепла дыхания и рук. Нам есть, чему учиться у посланников. Отойдя от стола к широкому балкону с видом на море, лорд улыбнулся. — Слава Вала Улмо! — глубоко вздохнул Новэ. — Благодарю тебя! Тяга к познанию, свойственная пришедшим вторыми, делает их неутомимыми. Мы вместе достигнем невозможного. — Кирдан снова обернулся к сыновьям. — Нолдор сделают невозможное своими силами. Для нас. *** Когда на пути кареты появились двое всадников, Артанис, выглянувшая в окно, не поверила своим глазам. — Лаурэфиндэ? — удивлённо спросила королева. — Какими судьбами? — Тот же вопрос к тебе, леди, — церемонно поклонился в седле золотоволосый Нолдо. — Здесь ныне наши границы, и спрашиваю первым я. Артанис прищурилась. «Был бы здесь Финдарато, — подумала дочь Арафинвэ, — был бы шанс попрактиковаться в магии песни». — Я могу поговорить с тобой на более понятном тебе языке, наглец! — взъярился вдруг Айканаро, и Глорфиндел, оглянувшись на Эктелиона, захохотал: — Желаешь отыграться? Меч, сверкнув серебром, молнией выскользнул из ножен на поясе воина принца Турукано. Айканаро спрыгнул с лошади, выхватывая оружие. — Возьми свой меч, — протянул Эктелион другу клинок работы Феанаро. Глорфиндел отмахнулся, а все эльфы, сопровождавшие Артанис, и она сама застыли в изумлении. — Это же… — ахнула дочь Арафинвэ. — Это не его меч! Я знаю истинного владельца! — Уверяю тебя, леди, — насмешливо улыбнулся Глорфиндел, — ты даже представить не можешь, кто его хозяин. — Ещё как могу! — эльфийка почувствовала, как внезапно охвативший гнев лишает самообладания. — По какому праву ты считаешь родовую ценность Куруфинвэ своей?! Это меч Нельяфинвэ Руссандола! — Знаешь, леди Арафинвиэль, — очень неприятно растянул губы в подобии улыбки Эктелион, — старший сын Куруфинвэ в последнее время отличался поразительной щедростью, раздавая семейные ценности. Нет, я не скажу, что кому попало. И даже не подумаю так. — Я жду! — напомнил о своём существовании Айканаро, и Глорфиндел, не обращая внимания на друга, спрыгнул на землю. Со своим мечом из стали и серебра. И тут же напал. Клинки столкнулись с оглушительным звоном, полетели искры. — Эктелион! — позвала Артанис. — Надо поговорить. Садись ко мне в карету. Противники разошлись, две молнии из стали сверкнули отражённым светом звёзд. И снова со звоном и пронзительным скрежетом сошлись. Дочь Арафинвэ внимательно посмотрела на воина. — Позволь взглянуть на меч, — недобро прищурилась эльфийка. — Я его не присвою, не беспокойся. В руки Артанис лёг лёгкий клинок с восьмиконечной звездой на рукояти. Рубин и топазы заиграли глубокими дивными оттенками. По коже пробежал холодок: металл и драгоценности помнили слишком много зла, впитали в себя скорбь и боль и хотели разделить свои воспоминания с тем, кто окажется невольным «собеседником». Айканаро уклонился от нового выпада, зашёл справа, замахнулся и встретил жёсткий блок, отбросивший воина назад. — Я еду к Нолофинвэ, — тихо сказала Артанис, коротко взглянув на Эктелиона и снова опустив глаза за драгоценный меч. На лезвии ни одной зазубринки! — Мне нужно знать, к чему готовиться. Воин задумался. — Мне известно мало, — сказал он, наконец, — многое из этого лишь чужие рассказы, но… Тебе нужно знать, что ни я, ни Финдэ больше не служим Нолофинвэ. Мы присягнули принцу Турукано, который ушёл от отца вместе с третью народа и армии. Артанис подняла ошарашенный взгляд на Нолдо и вернула меч. — Почему? — задала вопрос дочь Арафинвэ. Звон стали оглушил, послышался глухой удар тела о землю. — Встанешь и продолжим? — беззаботно поинтересовался Глорфиндел. — Или достаточно? Эктелион улыбнулся. — Мы проводим тебя, леди Арафинвиэль, — сказал он, слыша, как Айканаро отказался от продолжения поединка. — Поговоришь с братом сама. Артанис посмотрела в окно кареты на хохочущего победителя поединка, запрыгнувшего в седло, и отряхивающегося злого Айканаро и вдруг с усмешкой улыбнулась: неприятно, наверно, нолдорану, подчинившему главного врага, видеть вопиющее неповиновение собственного сына. Нолофинвэ, пожалуй, крайне рассержен.