Свет проклятых звёзд

Река блистала золотом полуденного солнца, молодой зелёный лес, где, силами подданных нолдорана, не осталось сухостоя, благоухал ароматами лета, однако что-то было не так. — Птицы молчат, — с тенью тревоги в голосе произнёс лорд Каленовэ, подходя вместе с отцом к берегу. Сопровождающие своих господ воины настороженно смотрели по сторонам и прислушивались, но тишину не нарушал даже ветер. Лес сейчас напоминал погружённый в сон безвременья Валинор, когда Ниэнна пыталась спасти от гибели зависевшие от света Древ Валар растения. Однако средиземским Тэлери неоткуда было знать о тех событиях, поэтому отец и сын оценивали обстановку иначе. — Затишье перед бурей, — напрягся Новэ Корабел. — Поговорим и пойдём в город, где можно скрыться от непогоды. — Меня волнует дочь, — серьёзно сказал Каленовэ. — Выйдя замуж, она почти разорвала связь с семьёй. Письма приходят редко, и словно пишет не она. Я хотел встретиться с Оэруиль здесь на празднике, но никто из земли Таргелион не поехал к нолдорану. Высоко в синем небе проскользнули две исполинские тени. Сверкая золотом оперения, Орлы Манвэ, кружась, будто играя, устремились на северо-восток. — Я хотел бы найти их гнездовье, — мечтательно улыбнулся Кирдан. — Думаю, лорд Тургон поможет мне в этом. Заодно его верные отправятся на поиски белой корабельной древесины. Скорее всего, белые деревья погибли из-за небесного пламени Анора, но я не теряю надежды. — Подумав мгновение, Новэ приобнял сына. — Скажи, что ещё тебя тревожит. О дочери не беспокойся. Верные лорда Тургона обязательно посетят земли родича их господина. Нолдор всегда смогут между собой договориться. И не забывай, сын: коли Владыка Улмо позволил Феанаро и его армии доплыть в наши земли, значит, они не могут быть злом. Слава Вала Улмо! — Слава Вала Улмо! — улыбнулся Каленовэ. — Всё так, отец, — снова посерьёзнел лорд, — но я вижу, что нолдоран Финголфин не пользуется любовью и уважением подданных. Его родня называет себя королями, не пускает в свои земли послов верховного нолдорана, и вообще никогда раньше не говорили о таком титуле. Я не могу доверять этим эльфам, отец! Но они мои соседи! А лорд или король Карантир теперь мой зять, и он действительно делает свои владения процветающими и помогает Оссирианду! — Верь Владыке Улмо! — благоговейно посмотрел на воду Новэ. — Славься, Владыка! — Славься, Владыка! Тишина стала ещё более угрожающей. Застывший воздух словно звенел, река остекленела, будто остановилось течение. Даже солнце, казалось, прекратило путь по сияющему небосклону. Неожиданно воины Кирдана и Каленовэ вскинули луки, из-за деревьев у оврага вдали раздался голос: — Оставайтесь на месте, если не готовы отдать жизнь за короля Нолофинвэ Финвиона! — Он нам не король! — крикнул Новэ, давая знак своим опустить оружие. — Хорошо, — прилетел ответ. — В городе наши семьи! — продолжил переговариваться Корабел. — Никто не пострадает, — пообещал голос. — Если не вступит в ряды верных воинов Нолофинвэ. — Значит, нам нечего бояться, — побледнев, выдохнул Коленовэ, — можно оставаться и ждать, когда утихнет буря. — У тебя есть идеи получше? — прищурился Новэ. — Я могу отправить в город своих защитников, чтобы они привели мою семью? — спросил он у ставшего заметным среди леса отряда в ало-золотом. — Только без оружия, — предупредил командир. — Повторяю, нам не нужно кровопролитие. Мы пришли за справедливостью. *** Проходя по залу, словно стрела сквозь незащищённую плоть, через расступающуюся толпу восхищённо приветствующих гостей, принц Финдекано, никого не замечая, искал глазами ближайших советников отца. Почему сам нолдоран не торопился к подданным, сын короля понимал, и именно поэтому считал, что обязан переговорить с Нолофинвэ. Конечно, ещё оставалась надежда, что Феаноринги соизволят явиться на торжество, но время шло, а ситуация не менялась. И если Финдарато прислал своих доверенных лиц, то ни один из сынов Феанаро не сделал даже этого! — Что-то здесь не так… — прошептал Финдекано. Решив во что бы то ни стало найти отца, Астальдо, стараясь не вслушиваться в происходящее на сцене, посмотрел с балкона на площадь. Принц поймал себя на мысли, что ему очень не нравится большое количество воинов Варнондо, окруживших собравшиеся толпы и перегородивших выходы на улицы. Ощущение, что должно случиться нечто плохое усиливалось вместе с нарастающим разочарованием: Финдекано так надеялся, что Праздник Объединения разрешит конфликты между роднёй, а на деле всё вышло совершенно не так. Опять. Рассчитывая, что отец в своих покоях, принц спешно покинул зал торжеств, мельком окинув взглядом роскошный сине-бархатный трон на искрящемся звёздами возвышении с вычурной платиново-сапфировой короной, венчающей спинку. Ювелиры говорили, что в Средиземье сложнее работать с металлами, требующими высоких температур плавления, но чего ни сделаешь ради короля? Выходя в плавно поднимающийся по дуге коридор, Финдекано услышал, как в зале заиграла очень непривычно звучащая музыка. *** Что бы ни думал о своём наряде Даэрон, мелкий эсгалдуинский жемчуг, имевший едва заметный песочный оттенок, действительно красиво смотрелся в пепельно-белых волосах менестреля, привлекая внимание дев. Гостьи из Оссирианда смотрели на дориатского певца с надеждой, а на дочерей лорда Каленовэ, которым из-за знатного родства всегда будут доставаться лучшие женихи, с неприязнью. Эльфийки Эглареста и Бритомбара были уверены в успехе больше, нежели подданные Каленовэ, поэтому выглядели добрее. Эльфийки из Валинора наблюдали за Даэроном с интересом исследователя-натуралиста, открывшего новый вид насекомых. Изо всех сил стараясь не принимать это близко к сердцу, не слышать произносимые с восхищением имена других певцов, рядом с которыми, по мнению Нолдор, Даэрону абсолютно нечего делать, и не думать, что сделанная специально для праздника арфа выглядит гораздо лучше, чем играет, а петь придётся то, что сочинила племянница Саэроса, менестрель взялся за инструмент. *** На сцену снегопадом сыпались белые лепестки, Мистель, рассказывавшая публике о подвиге Нолдор в Хэлкараксэ, запела исполненную Акларикветом у ледяного склепа песню-плач. — Пока артисты готовятся к новому выступлению, — весело улыбнулась своей подруге-помощнице Линдиэль, не впечатлившись выступлением альквалондской девы-менестреля, — я зайду во дворец, хочу поговорить с женой брата. Постараюсь не задерживаться. Туивьель отрешённо кивнула, думая об увиденном спектакле. Несмотря на прекрасную музыку и качественно подготовленную постановку, эльфийка не могла сказать, что в восторге от зрелища: не так, абсолютно не так представляла себе легенду о Короле-Воине мастерица. «Возможно, однажды, — подумала Туивьель, — я спою мою любимую историю по-своему». *** — На землях, войною пылающих, Которых покинуть нельзя, Эпоха досталась нам та еще, Но плакать не будем, друзья! Пусть редко удача встречается, И выстлан не розами путь, Но всё, что на свете случается, От нас не зависит ничуть. Зависит всё, что в мире есть, От поднебесной выси! Лишь наша честь, лишь наша честь От нас одних зависит. Даэрон пел, думая о том, как ужасно играет его арфа, и как глухи все вокруг, что не слышат этого. Менестрелю казалось, он исполняет полнейшую ерунду: вот, девы из Оссирианда заскучали уже, подданные Новэ Корабела делают вид, что им нравится, а сами ждут баллады о любви. И тут Даэрон заметил, как переменились взгляды валинорских эльфиек. Им… нравится? — Нам времечко выпало то ещё! — приободрился Даэрон. — О чём предстоит песни спеть? Одно у души есть сокровище, Оно называется «честь». Возможно и трубы победные, И славу отдать, и почёт, Но с честью до вздоха последнего Достойнейший лишь проживёт. Зависит всё, что в мире есть, От поднебесной выси, Но наша честь, о, наша честь От нас одних зависит. *** — Отец, — с порога начал напирать Финдекано, войдя в покои нолдорана, — это глупость! Нелепица! — И что ты предлагаешь, герой Астальдо? — очень тяжело вздохнул Нолофинвэ. — Извиниться перед гостями и сказать, что я передумал? — Я не знаю, — начал было говорить принц, но отец вдруг резко развернулся к нему, глаза запылали жарче горна: — Вот и не лезь в советники, герой! Ты никогда не мог ничего мне посоветовать! Ты всегда доставлял мне одни проблемы! Из-за тебя я пошёл в Хэлкараксэ! Я выгораживал тебя перед Валар, Тэлери и даже самим Эру! А ты только критикуешь меня, осуждаешь и бросаешь, когда больше всего нужен! — Ты постоянно называешь меня героем Астальдо, — стиснул зубы Финдекано, — это зависть к моей доблести? Славе? Я не был на концерте, но слышал кое-что. Кажется, там воспевали твою храбрость и избранность. — Зачем ты пришёл, Финьо? — глубоко вздохнул Нолофинвэ. — От того, что будешь говорить мне очевидные вещи, проблема не решится. Лучше иди веселись, а я посмотрю в окно. Прекрасный вид, не правда ли? Принц прошёлся по длинному, выложенному яшмовыми плитами балкону. Колонна с цветами, колонна с завитками, а здесь что? Лабиринт? Не успев подумать, зачем ему это нужно, Финдекано начал искать путь в центр паутинки запутанных цветных коридорчиков, Нолофинвэ печально рассмеялся: — А ты всё ещё ребёнок, герой Астальдо, и не ищи в моих словах подвох. Ты — мой сын, Финьо, мой первенец и единственный оставшийся со мной наследник. Наверное, ты прав, мне действительно надо пойти к гостям. Но извиняться перед ними не проси. — Нет, отец, — вдруг побледнел Финдекано, посмотрев с балкона. — Оставайся здесь. Нолдоран почти не изменился в лице, просто замер, словно одна из узорчатых колонн. — Это не бутафорский Моргот, чтобы вызывать на бой! — рванул с места Астальдо. — Это… — Маэдрос, — не своим голосом произнёс король. — Настоящий.