Свет проклятых звёзд

Тишина, практически не прерываемая даже осторожным шёпотом, взорвалась аплодисментами и восславлениями, когда двери зала распахнулись, и, неуверенной походкой, словно раненый в тяжёлом бою, вошёл герой Астальдо. Стоявшая близко к выходу Линдиэль ринулась вперёд, увязая в толпе, протянула принцу брошенный меч. Финдекано, словно ища кого-то глазами, совершенно не обратил внимания, кто протянул ему оружие, потянул на себя клинок, ножны упали под ноги толпе, а сам Астальдо, не замечая опасной обнажённой стали в руках, пошёл через зал в сторону ведущего к отцу коридора. Принц не заметил Линдиэль, а дочь Кирдана запомнила каждую мелочь: заплетённые косы среди густых переливающихся чёрных волос, падающих ниже плеч, бледное суровое лицо, выделяющиеся скулы, серые с голубоватым оттенком, сияющие дивным светом, печальные глаза, чёрные, красиво изогнутые брови, тонкий нос, волевой подбородок с небольшой ямочкой, бескровные напряжённые губы с чуть опущенными уголками, тяжёлое дыхание, сине-звёздное одеяние, сверкающий доспех, неровную, но твёрдую походку. А как осторожно Финдекано взял рукоять меча! Его сильные пальцы с мелкими шрамами могут быть нежными… Толпа рассеялась: кто поспешил к выходу, кто — за принцем, а Линдиэль смотрела только на лежащие на янтарно-мраморном полу ножны. На них уже успели наступить… Осторожно подняв драгоценность, дочь Новэ Корабела почувствовала, как бешено колотится сердце. — Леди Линдиэль! — воскликнул один из воинов лорда Кирдана. — Ты в порядке? Уходим отсюда, скорее! Леди Элиан! «Уходим», — подумала эльфийка, с нежностью прижимая к себе ножны, зная, что навеки оставит здесь своё сердце. *** Приготовившийся было применить магию, чтобы обезопасить себя и собрата, Даэрон вдруг почувствовал, как его грубо схватили под руку и потащили к выходу на площадь. — Не спорь! — приказал Маблунг, едва не волоча менестреля. — Забираем вещи и уезжаем немедленно! Я не собираюсь наблюдать, как Нолдор восстанавливают справедливость! И тебе не советую! С последним высказыванием Даэрон был готов согласиться, поэтому больше тащить его не пришлось. *** Наблюдая за происходящим около дворца, Макалаурэ испытывал крайне противоречивые чувства. Ожидая насмешек от Варнондо и его воинов, Феаноринг пытался придумать ответы на различные вероятные колкие фразочки, однако ни одной шутки не последовало. Стоявший с абсолютно неподвижным лицом военачальник дал своим воинам знак, и Нолдор короля расступились, пропуская уходящих с площади верных соратников Маэдроса. Бывший наместник своего брата не осуждал решение отступить и в душе был рад, что Маэдрос не развязал войну, однако боялся непонимания в рядах простых воинов. Ничего похожего на ропот и недовольство в глазах собратьев не было, и Макалаурэ облегчённо вздохнул. Кажется, всё совсем неплохо. Или только кажется? *** Испугаться Туивьель не успела. Рядом с эльфийкой возникли два ало-золотых воина, но ни один не брался за оружие. — Город захвачен? — со страхом и ощущением сказки спросила мастерица, только сейчас поняв, насколько удачным оказался выбор красного платья. — Я ваша заложница? Эльфы развеселились. — Мы не берём пленных, — сказал стоявший справа. — С нами идут добровольно. С радостью. «Вот она, настоящая легенда! — словно опьянев от происходящего, подумала Туивьель, наблюдая за противостоянием на ступенях дворца. — А не этот глупый, хоть и красивый фарс, показанный на сцене». — Нолофиньо, похоже, посчитал сына полубрата недостойным своего внимания, — хмыкнул воин слева. — Конечно, — ответил соратник, — Нолофиньо только с Морготом сражается. В мечтах! Туивьель рассмеялась вместе с воинами и несколькими стоявшими рядом Синдар из северо-восточной части Оссирианда. — Доблестные воители, — осторожно спросил один из подданных лорда Каленовэ, — почему ваш командир назвал нолдорана узурпатором? Разве Маэдрос не сам передал корону дяде? — Нолофиньо угрожал войной, если королём не станет, — зло ответил эльф справа от Туивьель. — Но ведь Астальдо спас Маэдроса из плена? — снова спросил Синда. — Или слухи врут? — Не врут. Братья с армией не спасли, а Финдекано сделал это один. И Нолофиньо воспользовался беспомощностью пленника. — Всё было не так! — осмелел кто-то из подданных Нолдорана. — Род Феанаро — братоубийцы и предатели! Наш король Нолофинвэ Финвион дал слово сражаться вместе с полубратом против Моргота! А Феанаро устроил резню в альквалондской гавани, похитил у Тэлери корабли, а потом сжёг, бросив нас в Валиноре, чтобы мы отвечали перед Валар за братоубийство, которого не совершали! Нам пришлось идти через проклятый ледяной перевал! Мы гибли сотнями! Род Феанаро обязан был заплатить за это! — Ты лжёшь, глупец! — вспылил воин слева от Туивьель, и эльфийке стало по-настоящему страшно. — Братоубийцы! — осмелел ещё кто-то в толпе. — Вы и здесь, на празднике, резню устроить хотите! — Закрой рот! — рявкнул воин Маэдроса. — Мы уходим. Слышали, что сказал командир? О резне мечтали вы, а мы искали справедливости. Но какая правда может быть у труса и лжеца? — Как ты смеешь говорить такое о моём короле?! — едва не бросился в драку Нолдо из Второго Дома. Туивьель зажмурилась, кто-то подтолкнул в спину, видимо, желая уберечь от случайных ран, если начнётся потасовка. — Мы уходим, — прозвучал совсем рядом металлический голос, и эльфийка с благоговейным трепетом открыла глаза. Легенда! — С нолдораном мне говорить не о чем. А вы, храбрецы, — обратился Маэдрос к притихшим подданным Нолофинвэ, — собиравшиеся сражаться в рядах Феанаро Куруфинвэ, теперь можете вступить в армию его сына. Вы ведь пришли уничтожить Моргота, а не Первый Дом Нолдор? С замиранием сердца подняв взгляд на воплотившуюся в жизнь сказку, Туивьель увидела, как Маэдрос смотрел по очереди на всех спорщиков, а потом его кажущиеся стеклянными глаза заметили шкуру морготовой твари на плече эльфийки. Мастерица замерла, словно вмиг лишившись способности двигаться, и только сердце колотилось всё сильнее. И лишь одна мысль повторялась по кругу: «Такой взгляд не может принадлежать рабу». Осознание этого пугало до дрожи и восхищало до потери рассудка. Живые глаза цвета стали смотрели в мёртвые фиолетовые, не отрываясь, левая ладонь в чёрной перчатке сжалась в кулак, и вдруг Маэдрос, заулыбавшись, посмотрел, наконец, на Туивьель. — Откуда у тебя эта шкура? — спросила легенда, и эльфийка едва не пискнула от радости. — Мы ехали в Оссирианд, — с трудом шевеля окаменевшим языком, выдавила из себя мастерица, но вдруг Маэдрос, ещё раз торжествующе взглянув в мёртвые фиолетовые глаза мыши, указал своим воинам путь с площади, освобождённый расступившимися верными короля. — Надо уходить, — сказал Феаноринг, — пойдём с нами, дева. Как твоё имя? — Туивьель… — Наши знахари расположились за городом, Туивьель, мы отдохнём там перед дорогой в Химринг, заодно подождём тех, кто захочет сражаться с настоящим врагом. Там и расскажешь свою историю. Я в долгу не останусь, даю слово. «Знахари… — снова стало страшнее, чем радостнее. — Значит, Нолдор предполагали бой». Разум осторожно подсказывал остаться на площади, отдать этому страшному эльфу понравившуюся вещь, дождаться Линдиэль и возвращаться в Оссирианд, но… — Это величайшая честь для меня! — воскликнуло сердце. — Не бойся, — металлические ноты в голосе Маэдроса смягчились, — у нас только один враг. И это точно не ты. Однако взгляд легенды скользнул по толпе, остановился на окнах дворца, и Туивьель поняла, что врагов на самом деле больше. Но почему-то это было абсолютно неважно. Словно заворожённая, эльфийка пошла следом за любимой сказкой. *** Ничего не выражающим взглядом проводив воинство Маэдроса, а потом и семью лорда Кирдана с сопровождавшими верными, Варнондо тяжело выдохнул, словно всё это время вовсе не дышал. — Братья, — заговорил военачальник, постепенно усиливая голос, — вы спасли город, население и своего нолдорана! Вы! Доблестные воители армии короля! Если бы мы освободили площадь, как хотели жаждущие крови Феанариони, здесь всё было бы усеяно трупами. И наивный принц ничего не смог бы сделать своими глупыми речами! — Наивный принц, говоришь? — усмехнулся подошедший верный Финдекано. — Тебя вызывает твой военачальник, герой Астальдо, о котором ты посмел говорить столь дерзкие слова. Вызывает к королю! Посмотрим, как заговоришь ты при своих владыках. Варнондо почти не изменился в лице. Посмотрев на воинов, командир сказал: — Охраняйте площадь и дворец! И знайте, братья — ни перед Финдекано, ни перед королём от своих слов я не откажусь.