Свет проклятых звёзд

Не сразу поняв, что происходит, Аклариквет выглянул из-за занавеса на площадь. Мистель, исполнявшая песни о Хэлкараксэ, убежала со сцены, спрятавшись в самом надёжном, как ей казалось, месте — среди сундуков с реквизитом. Там уже сидели исполнители ролей Феанаро, Нельяфинвэ, Амбаруссар и Финдекано, делая вид, что помогают прятаться Йаванне, Ниэнне и двум морготовым рабыням. Остальные осторожно наблюдали за событиями около дворца, сняв с себя сценические костюмы. — Я больше не буду петь наш дуэт, — прошептал Аклариквету актёр, игравший Нолофинвэ. — Меня засмеют. — Этот спектакль мы повторять не будем, — помрачнел главный королевский менестрель. — А сейчас надо продолжать выступление. — Я не пойду! — отчаянно запротестовал Нельяфинвэ. — Не хочу в Мандос! — Продолжать? — фыркнула Варда. — Уверены, что заготовленные сценки еще актуальны? Аклариквет уверен не был. Вероятность, что необходимо срочно менять репертуар, слишком велика, пренебрегать ей нельзя. Но что тогда петь? Взглянув на своих артистов, смотрящих полными надежды глазами, не увидев энтузиазма даже в племянницах, чьи песни должны были зазвучать с восходом луны, менестрель, сняв с себя все сценические атрибуты и оставшись в повседневной одежде, вышел к публике. Совершенно не представляя, что петь, Аклариквет решил импровизировать, ведь на него всё равно никто не обращал внимания, а большинство эльфов поспешили покинуть площадь. Оставшиеся подданные короля Нолофинвэ были растеряны, наверное, ждали появления владыки, который, разумеется, всё объяснит. «Нолофинвэ не вышел к сыну Нерданель, — подумал певец, — но к народу придётся. Я должен успокоить эльфов, отвлечь их, чтобы толпа не гневалась на своего верховного нолдорана». Тронув струны арфы, Аклариквет увидел, как народ начинает его замечать. Почему-то стало очень страшно, но отступать было поздно. — Игры в добро и зло, — начал петь менестрель, не зная, какой будет следующая строчка, не придумав идею и не представляя, что именно хочет донести до публики, просто поддавшись зову сердца, — вечны, как мир, Где проходит души излом. И нужно решать: Кем быть и к чему стремиться. В мире, забывшем стыд, Где-то живёт такой же как ты — К цели спеша, он не может остановиться. Время пришло — теперь выбирай: Амана свет или Сумрачный Край, Прочь убежать или в битву ввязаться смело? Страшно, когда стоишь у черты, А за чертою такой же как ты, Только с огнём в глазах — Его выбор сделан. Реакция собравшихся на площади эльфов была самой разной, однако большинство смотрели с одобрением. Злую, словно морготов волколак, Митриэль обнимала её счастливая ученица, радовавшаяся выступлению любимого певца, и знахарка постепенно успокаивалась. Никого из присланных Финдарато лордов видно не было, Синдар из Оссирианда тоже, зато верноподданные Новэ Корабела продолжали гулять, словно ничего не случилось. Хорошо это или плохо, менестрель не думал. Сейчас главным было петь. Хоть что-то. — Игры в любовь и смерть Вечны, как мир, Где от страсти легко сгореть. И нужно решать, С кем быть и чему отдаться. В мире, где правит страх, Чувства сжигая в огне костра, Делая ход, ты поймешь, что устал бояться. Время пришло — теперь выбирай: Амана свет или Сумрачный Край, Прочь убежать или в битву ввязаться смело? Страшно, когда стоишь у черты, А за чертою такой же как ты, Только с огнём в глазах — Его выбор сделан! — Ты лучше всех, Мотылёк! — крикнула появившаяся на площади Зеленоглазка, не собиравшаяся приходить на праздник, но, видимо, решившая узнать, что случилось. — Лучший певец! И не только. Посмотрев друг на друга, менестрель и травница улыбнулись, на душе стало легко, и пришло понимание, что всё хорошо. Или не имеет значения. *** Вошедшего в зал военачальника встретили пристальные взгляды, и лишь лорд Новэ продолжал говорить, будто ничто не изменилось: — Мой род не из пугливых, нолдоран, а мои подданные видели вещи страшнее одержимого жаждой мести эльфа, вопрос у меня совсем в другом. И не только у меня. Владыка Финголфин, ты не можешь не понимать, что, каким бы я ни был влиятельным лордом, у меня есть король Элу Тингол и королева Мелиан, перед которыми я отчитываюсь о своих делах. И что я должен рассказать о произошедшем сегодня? Скажи мне, верховный нолдоран. Варнондо видел, с какой ненавистью смотрит на него принц Финдекано, и это, пожалуй, было способно взбодрить. Ситуация сложилась крайне сложная и противоречивая, необходимо было сохранить рушащийся мир между народами, но жениться на ещё одной деве-Тэлери военачальник не мог — Мистель не поняла бы подобной политики. Найдя место за столом подальше от принца, Варнондо стал слушать повисшую в зале для переговоров тишину. — Какая сторона ситуации наиболее интересна твоему королю? — прекрасно держа себя в руках, уточнил Нолофинвэ. — Моему владыке Элу, — откинулся на спинку мягкого стула Корабел, — будет очень лестно узнать, что его границы защищены гораздо лучше, чем твои, и что армия Дориата, в отличие от твоей, согласна с титулом своего господина. Однако не стоит забывать, что мой король, пусть и амбициозен порой сверх меры, честолюбив и падок на лесть, отнюдь не слеп. Он с самого первого известия о второй волне пришельцев из-за моря считал вас не воинами-освободителями, а захватчиками, и теперь его подозрения подтвердятся, Финголфин. — Значит, — снова уточнил нолдоран, — то, что Маэдрос перепутал друзей с врагами, подрывает мой и без того шаткий авторитет? — Этого могло не быть, Финголфин, — серьёзно объяснил Новэ, — но прозвучало слово «узурпатор». Может быть, мои верные неправильно поняли бы ваш диалект, однако Маэдрос использовал старую версию языка Тэлери, на котором «узурпатор» имеет лишь одно значение. И произносится практически идентично на всех наречиях тех времён. Мой король не любит недопонимания, Финголфин. И если родной племянник обвиняет тебя в том, что ты отнял у него корону и, судя по всему, отвоёванные у орков земли, то чего ждать нам, владыкам обширных территорий Белерианда, не являющимся тебе родственниками? Можем ли мы спать спокойно, не опасаясь за свои границы? Ты не взял жену из Синдар, твои сыновья и дочь тоже не связали себя узами брака с подданными Тингола. Это ли не угроза нашей независимости от тебя? И теперь я тоже не желаю объединять наши семьи, чтобы мне не пришлось воевать против внуков. Существующие браки я расторгать не стану, если мои дети сами этого не захотят, однако и новых не заключу. Надеюсь на понимание, Финголфин. — Судя по твоим словам, — продолжал уточнять нолдоран, — я должен отвечать за безумный поступок племянника? — Лорд Маэдрос, — очень спокойно и не спеша пояснил Кирдан, — единственный из сынов Феанора, не назвавший себя королём. Значит, он твой подданный. И ты доводишь вассалов до вооружённого бунта? — Феанарион безумен, — печально вздохнул Нолофинвэ, косясь на сына, — лишился рассудка в плену. Очнувшись после освобождения, Маэдрос сказал, что ненавидит всех, что не жалеет даже детей, потому что из милых малышей вырастают подлецы, трусы и предатели. Я не поверил, однако теперь вижу — злые слова не были горячечным бредом. — Я вижу, это небезосновательное обвинение, — поднял брови Новэ. — Но, выгораживая себя, Финголфин, ты выставляешь Нолдор в ещё более невыгодном свете для возможных союзников. Жестокий безумец во главе армии, призванной защищать мирное население? А если Маэдрос настолько опасен для своих же, почему он до сих пор не в тюрьме? Финдекано уже трясся от злости. Изо всех сил сохраняя молчание, принц сжал кулаки, уставившись в стол. — Нолдоран Финголфин, — снова повторил вопрос Кирдан, — верховный нолдоран, для себя я выводы сделал, но мне необходимо знать, что я должен сказать королю Элу Тинголу. Если ответ необходимо обдумать и обсудить, я готов ждать до утра. Но не дольше. Почти ничто в лице и позе Нолофинвэ не выдало его состояния. — Отец дал мне имя Мудрый Финвэ, — дыша очень ровно, произнёс нолдоран, когда за лордом Новэ и двумя его сыновьями закрылась дверь, губы короля почти не дрогнули, — и мне по силам решить эту задачу. Начнём по порядку. Вы все слышали, что сказал Новэ. Времени мало, и нам некогда выяснять причины случившегося и искать виновных. Будем последовательны, Нолдор. В случае, если от нас отвернутся Синдар, что мы теряем? — Они не смогут за нами открыто шпионить, — криво улыбнулся Варнондо. — Тебе не давали слова! — вспылил Финдекано. — Ты заблокировал площадь, не выпустив тех, кто был ни при чём! — Ты тоже уверен, что Маэдрос мог устроить новую резню? — практически без иронии спросил Варнондо. — Не он! Толпа могла спровоцировать воинов! — Как полагаешь, мой король, — обратился командир к Нолофинвэ, — Синдар уже знают, что наш прославленный герой Астальдо — такой же братоубийца, как и лорд Химринга? Финдекано побагровел. — И что выходит? — подытожил Варнондо. — На северном фронте во главе армии жестокий безумец, а нолдорана охраняет его сообщник. Выходит, верховный нолдоран ничего не имеет против массового убийства Тэлери. Вот какой вывод сделает Тингол. — Тебя это радует? — с трудом сдерживая гнев, выговорил принц. — Ни капельки, — голос воина чуть дрогнул. — Но было бы правильнее, если бы Финдекано командовал войсками на границе с Морготом, а не Маэдрос. Принц и лорд найдут общий язык, их военная мощь станет надёжным щитом для всех нас, и Синдар не будут нервничать, что у них под боком высокородный эльф, купавшийся в кровавой славе. Если я правильно понял, Маэдрос звал тебя на север, герой Финдекано. — Это мудро, — согласился нолдоран. — Но требует времени обдумать. Сейчас же есть вопрос важнее, и я его озвучил. — Ресурсы у нас свои, — взял инициативу главный составитель карт, — да, южные земли более плодородны, однако у нас хватает исследователей, способных создать удобрения. Дичи в лесах достаточно, побережье моря и Митрим богаты рыбой. Что касается военной поддержки, ни Дориат, ни Кирдан лично, насколько мне известно, на ход Битвы-под-Звёздами не повлияли. — Значит, мы ничего не теряем, так? — снова уточнил Нолофинвэ. — А наша граница на севере будет безопасна в любом случае, ведь Феанариони клялись вечно сражаться с врагом, похитившим Сильмарили. Даже если шестеро из них забудут о клятве, Маэдрос точно не забудет. Финдекано, ты бы отправился на север за воинской славой? Заодно будешь знать, чем занят и что планирует твой лучший друг. И, в случае чего, встанешь на его пути там, где мирного населения минимальное количество. От обиды, что отец принял сторону Варнондо, Финдекано хотелось выхватить меч и разрубить стол в щепки. Опустив взгляд на оружие, принц только сейчас заметил, что ножен нет. Решив, что это его абсолютно не заботит, Астальдо встал. — Твоя правда, отец, — подавляя в сердце лишающую дыхания злость, принц сдавил край стола. — Я соберу верных и уеду в горы Эред Ветрин. Надеюсь, мои земли никто не займёт в моё отсутствие. — От ссоры с Синдар пострадает больше всех Предел Маэдроса, — проводив глазами покинувшего совет Финдекано, переглянувшись с главным охотником, сказал составитель карт, — своих ресурсов в тех землях недостаточно, и нам придётся обеспечивать границу. Я бы не стал рассчитывать, что Маэдросу помогут братья, однажды бросившие его в беде. Нолофинвэ согласно кивнул, уже примерно представляя, что напишет Тинголу. — Я бы сказал Корабелу, — подал голос молчавший всё это время Ранион, — что появление Феанорингов — часть спектакля. Просто Синдар слишком серые, чтобы оценить шутку. — Тингол тоже недостаточно серебристый для понимания столь тонкого юмора, — хмыкнул Варнондо. — Ты ещё скажи, что Праздник Объединения сделали площадкой для тренировки войск, и это было плановое учение. Раниону это показалось крайне забавным, Нолофинвэ сдержанно улыбнулся. — Мы ничего не теряем от разрыва отношений с Дориатом, — подытожил нолдоран. — Значит, ничего объяснять Тинголу я не стану.