Свет проклятых звёзд

В тусклом дневном свете, где зелёная трава казалась единственным цветным пятном во всём пейзаже, переливаясь серебром и бирюзой, по равнине скакала всадница на серой в яблоках лошади. Вырвавшись далеко вперёд, оставив позади свиту и воинов, леди с гербом лорда Новэ Корабела на доспехах спешила в осадный лагерь. Выйдя навстречу, Финдекано и двое его военачальников понимающе переглянулись: да, эльфийка не была гордой тэлерийской принцессой с войском верных, вставшей на пути справедливой войны, однако серебряная дева, ведущая лучников, вызывала у аманских Нолдор только одну ассоциацию. Эльфийка подскакала вплотную и, легко спрыгнув на траву, улыбаясь, сняла шлем, но увидев, как изменилось лицо героя Астальдо, когда он понял, кто перед ним, дочь лорда Новэ внутренне сжалась в испуганный трепещущий комок. По-мужски преклонив колено, Линдиэль хотела начать произносить заготовленную речь, как вдруг поняла, что не помнит из неё ни слова. А обожаемый Астальдо смотрел сверху вниз безжалостным взглядом, в котором было лишь равнодушие и желание избавиться от ненужной вещи. — Я не верю, что лорд Корабел прислал тебя, — произнёс любимый голос, по которому так скучало сердце! — Ты не понимаешь, леди, что война — не смотрины? Здесь находятся не для того, чтобы познакомиться, влюбиться и пожениться. Здесь убивают врагов! — Я выучилась быть воином! — поднялась Линдиэль, пытаясь гордо улыбаться. — Я готова вступить в ряды твоей армии! — А я не готов принять тебя. Твои пара сотен, конечно, хорошая подмога, и я бы оставил их здесь защищать наши границы, но ты, леди, отправишься домой немедленно! — Я имею право не подчиниться, — стараясь не выдать эмоции, заявила дева. — И останусь на Ард-Гален со своими воинами! — Их луки достаточно мощные, чтобы пробить нолдорские доспехи? — свысока поинтересовался Финдекано. — Если нет — думаю, стоит поучиться делать оружие у своих валинорских сородичей, только, увы, их, похоже не осталось в живых. Хочешь погибнуть и подставить Хитлум под гнев Дориата? В этом твой план, девочка? — То, что я девочка, — задыхаясь от обиды, выпалила Линдиэль, — не означает, что я не могу сражаться против Моргота в твоей армии! — Не значит, — усмехнулся Астальдо. — Но ты пришла сюда не воевать, а найти жениха. Тебе это не удастся. Уезжай домой, или я отправлю тебя в Эгларест под конвоем! — Я докажу… — начала было спорить эльфийка, но звенящий голос утонул в криках и пении боевых рогов. — Не подпускайте её к оркам! — приказал сын верховного нолдорана своим верным и, оседлав коня, поспешил на зов. Рога запели снова. *** Скала была тёплой. Пальцы на мощных лапах цепко хватали любой, даже незначительный выступ камня, острые края не могли поранить кожу, прочную и эластичную, мускулы напрягались, перекатываясь под сияющей тысячей оттенков золота гладкой чешуёй, ящер осторожно поднимался вверх. Выше, выше. Эту расщелину не видно за чарами Владыки, но только глаза цвета лавы не обмануть. Ловко продвигаясь по отвесной скале, ящер, длиной тела, не считая хвоста, превосходивший четыре эльфийских роста, шёл на звук, давно привлекавший юную рептилию. Это были голоса, которые дракон уже не раз слышал в своей родной земле, однако там, за горами, слова и пение звучали иначе. Почему? Ящеру объяснили слуги хозяина, что эльфы приходят в чужие земли шпионить, выведывать слабые места и лазейки, чтобы потом вторгнуться и захватить родину дракона, убив всех её обитателей, расселиться самим, не оставив и следа существования иных форм жизни. Эльфам только дай волю — они всё заполонят и переделают под себя! «Белериандцы шпионят в наших землях, трусливо прячась от коренных жителей, боясь просто подойти и познакомиться, — думал дракон, — что они хотят пронюхать? И почему мы не ходим к ним?» Подрастающая рептилия видела и слышала, что хозяин недоволен строительством каких-то странных конструкций на равнине за горами, однако орки, похоже, слишком трусливы даже для того, чтобы прогнать непрошенных гостей дальше на юг. Неужели это так сложно?! До такой степени боитесь? А я — не боюсь! Приподнявшись на лапах и став высотой со взрослую лошадь, ящер, переливаясь дивными оттенками золота в неярком дневном свете, рассеянном волокнистой тьмой, посмотрел в щель между скалами, достаточную, чтобы пролезть к эльфам и, наконец, проверить, еда они или нет. Пожалуй, этот вопрос был самым важным и требовал ответа, как можно скорее. *** Небо разделилось надвое, словно треснувшая глыба льда или рассечённая острым клинком ткань. В разрыв облаков пролился дневной свет, озаряя чёрные склоны Тангородрима. Среди острых, словно лезвия, камней заблестела золотая струя, как сначала показалось стражам осадного лагеря, но когда дивной красоты ручей обрёл форму гигантского ящера, эльфы мгновенно подняли тревогу. Воины спешно встали на позиции, те, кто не был облачён в доспехи, организовали отступление строителей на юг. Остальные начали готовиться к бою, уверенные, что вслед за неведомым существом на Ард-Гален хлынет полчище орков. Зарядив катапульты, спрятанные за ближайшей к Тангородриму стеной, эльфы и гномы стали ждать, когда невероятно красивый переливающийся в лучах Анар ящер приблизится. — Золотой червяк! — храбрился, хохоча, низкорослый даже для гнома светловолосый бородач, проверяя тросы катапульты. — Интересно, если его разрубить надвое, половинки будут дружить? — С тобой — нет, — продолжил всем известную и давно ни для кого не смешную шутку стоявший рядом гном в несоразмерно большом шлеме, однако вокруг поднялся дружный хохот. — Зато с ним подружатся наши булыжники! *** Глаза цвета лавы присмотрелись, зрачки сузились, затем снова расширились. Да, догадки дракона подтвердились полностью: на юге за горами живут трýсы — то, как изменился звук и запах равнины, невозможно было не заметить даже на значительном расстоянии. «Сила всегда пугает, — ответил однажды на вопрос Золотка Даритель, — тебя всегда будет сопровождать страх тех, кого встретишь, ведь ты силён. А ещё, — морготов слуга ласково погладил чешуйки на шее рептилии, — ты красив, поэтому станешь объектом зависти. Понимаешь, что это значит? Ужас перед мощью вкупе с пониманием своего уродства на твоём фоне заставит окружающих ненавидеть тебя и желать уничтожить, во что бы то ни стало, даже если ты будешь бесконечно нести добро и пользу». «Даритель был абсолютно прав, — подумал дракон, прислушиваясь к своим ощущениям. — Там внизу меня боятся. Немногие восхитились моей прекрасной чешуёй, пересилив страх, но даже они готовы уничтожить меня, не разобравшись. Агрессивная трусливая еда! Остаётся надеяться, что хотя бы вкусная». Вспомнив, как ради потехи забрался в сад к одному семейству и развлекался тем, что раскидывал хвостом орков, они разбегались со смешными воплями, а потом заперлись в доме и стали кидаться разными предметами, ящер подумал, что теперь, когда вырос и окреп, можно очень далеко отшвырнуть любого эльфа или бородатого коротышку. Захотелось проверить, как высоко они летают. Стремительно спускаясь со скалы, озарённый лучами дневного светила, Морготово Золотко мысленно насмехался над боящимися существами внизу: их запахи менялись совсем некрасиво, а кто-то и вовсе потерял контроль над собой, дёрнулся, и огромный рычаг отправил в воздух в сторону Невольничьей Горы здоровенный булыжник. Мгновенно сообразив, для чего по всей равнине расставлены похожие приспособления, дракон вспомнил, как однажды полез по склону, оказавшемуся заброшенной каменоломней, и на маленькую рептилию обрушилась целая мраморная лавина, однако юркому Золотку удалось избежать большинства ударов, а те камни, даже крупные, что достигли цели, не причинили сколько-нибудь ощутимого вреда. Решив, что глупые трусишки невозможно смешны в своей ничтожности, юный дракон пополз быстрее.