Свет проклятых звёзд

В приветственном пении рогов и труб в небо над Химрингом взвилась стая белых голубей, среди которых оказался незаметным один почтовый, быстро покинувший одомашненных собратьев и устремившийся на север. — Жители славного города Химринга! — провозгласил Финдарато, гарцуя впереди всего сопровождения. — Приветствуйте и восхваляйте посетившего вас светлейшего прекраснейшего государя Финрода Фелагунда! Кстати, — Инголдо обернулся на своих верных, — а почему вы не учите, как правильно меня хвалить? Езжайте вперёд и расскажите заскучавшим за мрачными стенами Нолдор, как крупно им повезло! Макалаурэ, следовавший чуть позади кузена, со смехом покачал головой. Игра на публику в исполнении нарготрондского короля была очень забавной со стороны, однако Феаноринг знал, что за чертой города лучше не отвлекаться от заданного стражами направления, ведь один шаг в сторону — и ты попадаешь в вечность, подготовленную врагам. Друзья же знают — нельзя нарушать правила, установленные хозяином твердыни. Да, лабиринт из серого камня с ловушками закончился, охрана крепости сказала, что дальше безопасно, но вдруг тонкая извилистая дорога до крепостной стены здесь протоптана не просто так? Появившаяся словно из-под земли городская стража открыла ворота, которые Канафинвэ раньше никогда не видел, и гости, отворачиваясь от шквального ветра, зашли в серо-красный город. *** Сложив книги в сумку, Варнондо вышел на балкон библиотеки. Над главной башней Химринга не подняли флаг со звездой из мечей, значит, приехал не Маэдрос. Решив, что особо ценный гость обязан знать всё самое важное из жизни города, посланник верховного нолдорана направился по коридору к выходу из библиотеки, расположенному ближе всего к центральным воротам Химринга, однако, оказавшись на улице, Нолдо из Второго Дома обнаружил, что толпа собралась совсем с другой стороны. Теперь, чтобы оказаться в первых рядах, придётся приказать охране расчистить путь. Мысленно выругавшись на вечно возникающие на ровном месте сложности, Варнондо призвал своих воинов, ожидавших на площади, и двинулся в сторону радостно кричавших горожан. *** Подхватив весёлое настроение высокородных гостей, толпа начала наперебой славить сиятельного Финрода Фелагунда, друга гномов, покорителя камня и самого доброго и прекрасного государя всея Арды. Макалаурэ посмеивался, думая в основном совсем о другом: получив письмо брата, Маэдрос приказал отправляться в Химринг, сухо добавив, что сам прибудет в ближайшее время. Также было особо отмечено, что ничего обсуждать в стенах крепости он не планирует. Навстречу двум королям вышел Телперавион, гордый своим положением наместника в городе, тепло приветствуя новоприбывших, и владыка Поющей Долины в очередной раз почувствовал отвратительный привкус прошлого позора. Вспоминать о том, как сам был наместником старшего брата, хотелось меньше всего, но от следа минувших дней в судьбе избавиться было невозможно. Приходилось заставлять себя радоваться чужому успеху. Финдарато и его свита весело распевали песни, нарготрондский король незаметно смотрел на гномов, попадавшихся среди эльфов, и пытался понять по акценту и одежде, откуда они. Похоже, в основном на площади веселились ногродские торговцы, что немного успокаивало — можно не ждать косых взглядов. — Приветствую вас от имени верховного нолдорана Финвэ Нолофинвэ Финвиона, господа Нолдор, — Варнондо не назвал ни одного из прибывших владык королём. Всё-таки пробравшись сквозь толпу, когда встречающие уже успели прикатить бочки и наполнить гостям кубки прямо у городских ворот, посланник учтиво поклонился. — Какая встреча! — улыбка Инголдо утратила тень грусти и перестала казаться доброй. — Что за важная миссия на этот раз, Варнондо? Не пускаешь подданных дядюшки Нолофинвэ за Предел Маэдроса? Неужели власть верховного нолдорана так тяжела для народа, что они готовы бежать под опеку любого Вала, даже если это Моргот? Подданные Финдарато дружно рассмеялись, Макалаурэ прекрасно изобразил, что не слышал речей кузена, а посланника Хитлума вообще не видел, Варнондо совершенно не изменился в лице, привыкший к подобного рода выпадам в свой адрес. Наместник Телперавион также не отреагировал на речь нарготрондского короля и появление особо ценного гостя: — Сегодня мы празднуем ваш приезд, — улыбнулся соратник лорда Маэдроса, — покои для вас подготовлены. Верные Химринга проводят вас, как только пожелаете этого. — Я хорошо знаю, куда идти, — кивнул Макалаурэ, — спасибо, друг. Рад тебя вновь увидеть. — И я безмерно рад. Варнондо отступил назад, давая дорогу всадникам. — Не понимаю, — сказал он, обращаясь к Финдарато, — зачем нужно вновь разжигать вражду, которая была погашена столь дорогой ценой. Я думаю, лучшее, что каждый из нас может сделать, это помочь быстрее закончить войну. Разве я не прав? — Ты всегда прав, — провозгласил король Инголдо. — Но только на словах. — Хорошая шутка, — кивнул посланник верховного нолдорана, решив не продолжать разговор и обойтись без напоминания, что сам Финдарато остался бы без немалого количества подданных, если бы Варнондо и его отряд честно не выполняли свою работу. В опустившейся на Химринг ночи прозвучал гонг, и весёлые голоса на площади моментально стихли, улицы опустели. Макалаурэ кивнул Инголдо на незаданный вопрос о строгости местных порядков, и братья вместе с сопровождением отправились в отведённые для них покои. *** — Феанаро сказал взять с собой лишь мечи, и он был безусловно прав, — произнёс вполголоса сын Асталиона, критически оценивая только что углублённый участок рва, розовый в утренних лучах Анар. Осадный лагерь никогда не спал, однако в последнее время на Ард-Гален стало тише, чем в прежние годы: большинство Нолдор Второго Дома ушли к строящейся твердыне Барад Эйтель, гномы Белегоста не успели восполнить потери и пока не приезжали новые мастера, эльфы Первого Дома и их соратники разделились между Долиной Маглора, Химрингом и равниной, однако это, казалось, никого не беспокоило: Маэдрос уверял, что нет смысла превращать Ард-Гален в крепость, равнине достаточно исполнять роль караула и передового отряда. Со временем дежурство в осадном лагере предполагалось сделать поочерёдным, отправляя большие отряды из разных крепостей. Сулион вогнал лопату в землю, серьёзно посмотрел на друга. — Я не могу поверить, что Ривиан бросила меня, — произнёс Авар, разминая руки, — и меня выводит из себя неизвестность и невозможность вытрясти из Алмарила правду о том, что произошло в ту зиму. — Принц тебе даже под пыткой не расскажет, — усмехнулся Линдиро, показывая двум гномам, как расположить колья на дне рва, — ты же понимаешь, что это позорная страница его жизни? Мы не знаем, что именно произошло, но если Алмарил Таргелионский вдруг остался без войска, привилегий и даже одежды, значит, очень вероятно, он натворил такого, что отец прогнал его и запретил своему народу следовать за опальным принцем. — Я всё понимаю, — Сулион снова взялся за лопату, — и просто не хочу думать, что Ривиан не любит меня и не стала искать возможность приехать. С другой стороны, здесь опасно, поэтому она правильно делает, что не возвращается. Эльфы замолчали. Издалека донеслись голоса тренировавшихся в стрельбе оссириандских эльфов, что-то увлечённо обсуждавших с Нолдор принца Финдекано. — Однажды мы победим, — вдруг тепло улыбнулся Линдиро, — и с этого дня ни одни влюблённые, ни одна семья больше не разлучатся. Так должно быть, Сулион, и так будет. *** Два противника нападали одновременно, и несмотря на то, что бой был тренировкой, каждый из троих сражавшихся бил в полную силу. Надёжно закреплённый на правом предплечье треугольный щит мощным ударом отбил один клинок и принял на себя другой, в то время как меч в левой руке сделал опасный выпад в сторону ближайшего соперника. Маэдрос выбирал для тренировок двоих бойцов: правшу и левшу, и требовал от них боя «двое на одного». Подобная тактика помогала не только оттачивать мастерство мечника, но и учиться не терять голову в окружении врагов. Вспоминая себя во время Дагор Аглареб, старший Феаноринг понимал, что не погиб только благодаря невероятной удаче, отделавшись несколькими лёгкими ранениями. В следующий раз может так не повезти, необходимо уметь контролировать себя и не бросаться без оглядки на вражеское войско. Противник-правша сменил меч на копьё, левша взялся за лук с учебными стрелами, способными только ударить, но не ранить. Бегая вокруг сражающихся, эльф целился в Маэдроса, отвлекая от копейщика. Закрываясь щитом и уворачиваясь от наступающего противника, Феаноринг прикинул, как в реальном бою, имея две руки, можно было бы избавиться от лучника, метнув в него кинжал. Теперь же такое возможно только при совместной тренировке с оруженосцем. — Лорд Маэдрос! — послышался голос Хеправиона, словно мысленный образ обрёл плоть. — Срочное послание из Хитлума! Противники мгновенно опустили оружие и разошлись в стороны. Взяв письмо, химрингский лорд двумя пальцами сломал печать с восьмиконечной звездой, не помогая себе правой, развернул бумагу. На лице старшего сына Феанаро Куруфинвэ не отразилось совершенно ничего, пробежав глазами текст, Маэдрос убрал послание за пояс и обратился к оруженосцу: — Хеправион, мы должны выехать в Химринг до полудня, как и планировали. — Конечно, лорд, — радостно поклонился Нолдо. — Иди. Меч снова выскользнул из ножен, затупленная стрела легла на тетиву, копьё устремилось в противника. Ард-Гален залило золото дня, и колдовская тьма, созданная Морготом, закрывавшая плотным пологом его владения, казалось, окончательно отступила за проклятые Железные Горы.