Свет проклятых звёзд

— Не понимаю, почему нельзя наступать осторожнее, — снова принялся кривиться следопыт Сайвэ, смотря на бездумно вытоптанные толпой Младших Детей Эру бесчисленные тропы, большинство из которых прокладывать смысла не было. — Ты всю дорогу жалуешься, не надоело? — попытался успокоить друга Филинквэ, однако это оказалось невыполнимой задачей. — Вырви мне язык и скорми дикарям! — зло выпалил Нолдо, с презрением наблюдая шок на лицах членов племени, впервые увидевших лошадей. Несколько взрослых навалили от страха зловонные кучи и даже не подумали присыпать землёй, однако не это заставило эльфа вскипеть от негодования: Сайвэ увидел, как восхищение красотой коней возбудило некоторых дикарей до такой степени, что стало заметно сквозь слои шкурок на поясе. — Мало того, что нас с Воримо король не оставил при себе, когда мы приходили, а приказал слушать распоряжения Эрьярона, так ещё оказалось, что нельзя уехать в Нарготронд! А теперь я должен наблюдать, как эти грязные ничтожества пялятся на прекрасных животных! Мне теперь хочется помыться самому и тщательно выкупать скакунов, потому что кожей чувствую, как эти похотливые взгляды пачкают всё, на что обращаются! Воримо со вздохом отвёл глаза от племени и собратьев, уставившись на рябой ствол вековой лиственницы. Король почти не обращал внимания на своих верных, собрав вокруг себя четверых любопытных, которым было интересно пытаться повторить слова и фразы на Квэнья. Остальные, вероятно, справедливо полагали себя недостойными произносить столь дивные звуки, поэтому занялись делами себе под стать. — И не надо меня обвинять в попытках вызвать жалость или устроить заговор против короля! — снова принялся высказываться Сайвэ, нервно отбрасывая с лица чёрные пряди, растрёпанные неожиданным порывом ветра с реки. — Мой выбор сделан, и я не предам данное слово. Дело в другом! — Следопыт погладил гриву лошади, подошёл ближе к другу и кузену: — Я молчал об этом, но больше не буду. Просто скажите мне: вам тоже показалось, что король Финдарато специально взял меня и Воримо, собираясь навестить сыновей Феанаро? — Ты даже здесь злой умысел усмотрел? — рассмеялся Филинквэ. — И попытку нашего владыки показать, что с ним перводомовцы более счастливые, чем с Феанарионами? — Я не об этом, — напрягся Сайвэ, чувствуя, что понимания не найдёт. На поляне тем временем творилось нечто невообразимое, считавшееся, судя по всему, праздником: пока Орикон объяснял троим совершенно растерянным дикарям, как и чем правильно распиливать доски, а Миньятолос передавал обязанности учителя фехтования Эсуилу, нервно оглядываясь по сторонам, племя начало складывать огромные костры вокруг камня с вождём и стариками с подносами, местный менестрель принялся скакать, словно умалишённый, стуча палкой по всему попадавшемуся под руку и довольно ритмично и мелодично подвывать, по всей видимости, пытаясь повторить песенку о козлятах, а остальные прыгали, хлопали, кидали что-то в костёр, от чего запах дыма становился очень странным, а сами дикари — и подавно. Решив на всякий случай держаться подальше от неизвестного дурмана, эльфы отошли к реке, встав так, чтобы ветер относил от них гарь, а Финдарато принялся уговаривать безразличную ко всему няню убрать от костров детей. — Сайвэ, Воримо, — Миньятолос вдруг позвал братьев для разговора, отводя их на значительное расстояние от остальных верных своего короля, — у нас большая проблема, которую недооценивают абсолютно все. Я пытался говорить с отцом, но он меня не послушал. — А почему ты считаешь, — следопыт хмыкнул, — что я тебя пойму? — Я знаю, что поймёшь. Ты и Воримо более других заботитесь о… — сын Орикона сделал глубокий вдох. — О своём статусе. Братья переглянулись. — Я всё объясню, — Миньятолос осмотрелся. — Понимаете, Младшие, они… Они не такие, как мы и наши предки. Я слышал доводы о том, что первые эльфы выглядели дикарями на фоне Валар, и готов был соглашаться с ними, но сейчас моё мнение изменилось. — Это радует, — Сайвэ хмыкнул. — Меня — нет, — серьёзно ответил сын Орикона. — Мы никогда не считали себя лучше Валар. — Рано я порадовался, — вздохнул Нолдо с разочарованием. — Я неверно выразился! Да, мы считаем себя лучше Айнур в чём-то, но… Ты видишь, что возомнили о себе Младшие?! И без какой-либо причины! Да, может быть, мы тоже думаем о себе незаслуженно хорошо, но ведь не настолько! — Юный лорд, — скривился следопыт, снова поправляя волосы, — ты даже представить не можешь, насколько моё мнение о себе выше Таникветиль. Однако это не значит, будто я не осуждаю дикарей за их гордыню. Им нельзя. Мне можно. Воримо рассмеялся, Миньятолос печально улыбнулся: — Я сейчас всё объясню. Младшие ещё ничего не достигли, ничему от нас не научились и даже не попытались, но уже считают себя лучше нас. Вождь племени, у которого мы оказались в гостях, требует поклонения соседей, словно наше появление на его территории сделало из него Айну! Мы ничем не провинились перед этими существами, но некоторые из них уже заранее нас презирают! — Постой, — Сайвэ провёл раскрытой ладонью перед лицом, словно рассеивая морок. — Ты хотел говорить о статусе, а не про всенародную любовь. Поверь, второе меня не интересует совершенно. — В этом и проблема, — пожал плечами Миньятолос, — король Финдарато нуждается в нашей помощи. Мы, его верные, должны сделать так, чтобы Младшие уважали и любили владыку! Воримо, до этого момента равнодушно смотревший куда-то в неподвижную чащу, где не ходили Младшие, поэтому было чисто, и растения оставались в целости, обернулся на собрата и от души рассмеялся: — Послушай, Миньо, ты сейчас мне напомнил историю о попытке убегать от судьбы. Сайвэ знает, а мне сейчас не хочется её рассказывать. Суть в том, что я не желал присоединяться ко Второму Дому Нолдор из-за Аклариквета, который мало того, что считался лучше меня в искусстве пения, так ещё и сочинял такое, от чего мне хотелось избить этого мерзкого певца его же арфой. Металлической, желательно. Литой. А сейчас судьба догнала меня здесь, на поляне с дикарями, где дорогой золотоволосый собрат требует воспевать владыку, не способного поддерживать свой статус самостоятельно. Знаешь, что я сейчас хочу тебе сказать? — Какой смысл для них петь? — совершенно серьёзно указал на обезумевшую от веселящего дыма толпу Сайвэ. — Они всё равно ничего не поймут. Лорд Миньятолос, похоже, решил сделать нашими руками грязную работу — запугать этих убожеств, чтобы они преклонялись перед правильным, выгодным для нас вождём. Мне интересно, дорогой собрат, что ты предлагаешь? Или ждёшь, когда мы сами догадаемся о том преступлении, которое подразумевает твоя золотая головка? — Не нападай на ребёнка, — очень обидно пошутил Филинквэ, однако следопыт и правда умерил пыл. — Младшие нас не замечают! — старший сын Орикона махнул в сторону костров. — Им не нужны наши знания и умения! — Не обобщай, — кивнул на весьма колоритную компанию нарготрондского короля Воримо. — Просто… — Миньятолос смущённо опустил глаза, покраснел, посмотрел на собратьев, потом снова под ноги. — Мне обидно, что моего короля никто не ценит. Меня это задевает! Я хочу служить тому, кто пользуется авторитетом! Разве вы думаете не так же? Я не верю, Сайвэ, что тебе безразлично мнение окружающих! Нолдо-следопыт с подозрением прищурился, молодой лорд вздохнул, понимая — придётся говорить всё, как на духу, иначе никто не станет слушать или поднимут на смех. Сейчас подобное развитие событий казалось худшим из возможных. — Я, возможно, не знаю всего, — сын Орикона снова замялся, — я ведь часто проводил время вдали от короля, но его авторитет мне всегда казался шатким, я… Я просто не думал об этом! И знаю многое лишь по рассказам… Я не размышлял, что король Финдарато всегда был в тени кого-то: то отца, то сестры, то Нолофинвэ. О моём лорде, принце, короле пели мерзкие песни, таким образом умаляя его авторитет. Финдарато был готов подчиняться Тинголу, а король Дориата не принимал его всерьёз! Сыновья Феанаро тоже обращались с моим владыкой, как с неразумным ребёнком! Но я не думал об этом, пока то же самое не повторилось здесь, на этой поляне с дикарями! Сайвэ понимающе кивнул, Филинквэ демонстративно занялся лошадьми, Воримо хмыкнул. — Меня не задевало, когда леди Артанис, — золотоволосый эльф снова смутился, — сияла на фоне моего владыки, а он оставался в тени, мне не казалось обидным, что названные братья Финдарато совершали подвиги и купались в лучах славы, мне было наплевать на ложный авторитет Нолофиньо. Ситуация с Эльвэ была неприятной, но у короля Дориата жена — Айну! Какие тут разговоры про статус?! Но… — Миньятолос совсем зажался, будто уменьшаясь в росте. — После встречи с сыновьями Феанаро у меня словно что-то перевернулось в восприятии. Тогда я не понял, что именно, а теперь чётко осознаю — я сам выгляжу жалким, служа неуважаемому королю. — Не служи, — пшикнул Сайвэ. — Тебя здесь никто не держит, и отсутствие вряд ли заметят. — Нет! — запротестовал сын Орикона. — Я никогда так не поступлю! — Пожалуй, юный лорд прав, — вернулся к разговору Филинквэ. — Мы действительно должны помочь нашему королю обрести нужный ему и приятный нам статус. На то мы и верная свита, чтобы поддержать своего короля в трудную пору. — Сделаем владыку Финдарато Артафиндэ Инголдо великим! — провозгласил Воримо, театрально двигая руками, будто играл на арфе. — И войдём в легенды как самые знаменитые подданные самого авторитетного короля Арды. Айя Финдарато Инголдо! Слава мудрейшему и добрейшему эльфу во всём Эа! Слава! Миньятолос, Филинквэ и Сайвэ пожали руки в знак договорённости, а на поляне продолжилось бурное веселье, участники которого, похоже, давно забыли, по какому поводу собрались.