Свет проклятых звёзд

— Мне кажется, Орёл, каждый должен делать свою работу и не мешать другим, уверяя, будто лучше знает, как правильнее. Мы уже поднимали эту тему ранее. Обстоятельства изменились, а твои претензии остались прежними. Глорфиндел неотрывно смотрел на монотонно говорившего летописца, нагнувшись над столом, опираясь на него руками в кожаных защитных перчатках. Библиотека быстро отстраивалась, расширяясь во все стороны, даже под землю, и пока была самым грандиозным сооружением зарождавшегося города. — Я повторю, друг-книжник, — угрожающе приблизился воин, — даже в закрытой комнате, без свидетелей, нельзя называть меня и моих помощников Орлами. Я — лорд мирного Дома Золотого Цветка. Герб видишь?! — Глорфиндел, зло сверкая синими глазами, ткнул себя в грудь, где на белой шёлковой рубахе красовалась изящная вышивка. — Нельзя бояться всего, Лаурэфиндэ, — спокойно сказал летописец, пытаясь просчитать по взгляду мирного лорда вероятность получить синяк на лице. — Может быть, поэтому я до сих пор жив, что всегда ожидаю удара с любой стороны? — Глорфиндел продолжал напирать. — Ты не помнишь пророчество, увиденное нами в Альквалондэ? Или ты потому и не повернул назад, что тебе не угрожал Тюремщик Намо? Ты знаешь, что каждый из нас столкнётся с предательством? — Вала Намо не пощадил меня, — тоже чуть подался вперёд Пенголод. — Но, как ты знаешь, для Синдар я не аманэльда, но уроженец Невраста от союза Нолдо и девы из рода Кирдана Корабела. Увы, родители не пошли со мной в горы, пожелав остаться у моря. Я не знаю никакого Намо и в Альквалондэ не был. Однако хочу напомнить: я переписал свою историю не из страха, а ради лучшего взаимопонимания между мной и другими жителями Гондолина. Ты же видишь, мирный лорд Дома Золотого Цветка, — здесь есть немало Тэлери, которых мы, конечно, зовём Синдар, но от этого они не перестают быть одним народом с подданными Ольвэ. Я не смогу быть дружен с народом, если меня станут сторониться из-за происхождения. А летописцу должны верить и доверять. Воин выпрямился, скрестил слишком сильные для мирного лорда руки на груди. Взгляд перестал быть угрожающим, казалось, Глорфиндел вот-вот рассмеётся: — Вижу, ты готов к диалогу, друг-книжник. — Абсолютно верно. В библиотеке находилось немало эльфов, занятых в основном восстановлением по памяти книг, которые не удалось перевезти в новый тайный город, однако были и те, кто писали истории своих семей, гербов и особо примечательных деяний. Какова была доля правды в перечислении подвигов, оставалось лишь догадываться. — Ондолиндэ — город-мечта, — нараспев произнёс мирный лорд. — И никто из нас не хочет, чтобы мечта разрушилась. Мне очень жаль, что приходится снова напоминать о том, как важно не описывать в деталях расположение улиц, зданий и, в особенности, защитных сооружений. — Не представляю, как ты живёшь, видя в каждом предателя. Глорфиндел усмехнулся. — Ты же понимаешь, что весь Белерианд знает о том, как лорд Турукано ушёл вглубь суши, бросив процветающий портовый город? — понизил он голос. — Орлы летали широкими кругами, вводя в заблуждение случайных встречных, и у многих сложилось ложное представление о примерном нахождении Песни Гор. Разброс составил не менее двух сотен миль, и это прекрасно, однако останавливаться нельзя. Келебрех и его собратья продолжат появляться в разных частях Белерианда, так или иначе говоря про дела лорда Турукано, а заодно принося вести для законопослушных горожан, которые не нарушают запрет на выход из долины. Невозможность пользоваться прямой голубиной почтой создаёт немало сложностей, но это решаемо. А вот твои красочные тексты — проблема действительно серьёзная. Пенголод наклонил голову вбок, поднял брови. — Там орёл ли парит выше гор так легко и свободно? Нет же, это лишь кажется. Есть цветок, что способен вдруг стать чем угодно — Даже безликим стражем. Золотой яркий блеск он скрывает намеренно. А иначе… Всё будет потеряно, — летописец с деланным отчаянием покачал головой. — Я помню твои слова, мирный лорд, — с улыбкой заверил он, — может, всё-таки присядешь? Отбросив за спину золотые вьющиеся пряди, Глорфиндел мягко опустился на стул напротив Умника. — Белый город, два Древа, дворцы, водопады с фонтанами Потеряли, но вновь обрели. Их теперь берегут, ограждают от гнева и пламени Семь преград — семь легенд. И орлы. Это Валинор будто, и Валар запели нам песню. Их защита сложна и становится всё интересней. В моих книгах, — произнёс, загадочно улыбаясь, Пенголод, — содержатся загадки, которые не разгадать не знающему правды. А ещё, мирный лорд Дома Золотого Цветка, я согласился на встречу с тобой именно в библиотеке, потому что не хотел выносить свой собственный план обороны города, который пока никто не видел. Зная твою любовь к шифрам, Лаурэфиндэ, уверен — ты останешься доволен моей работой. Идея носит не только чисто оборонительный, но и магический характер. Песня должна звучать Темой Творения, иначе, Орёл, какой в ней прок? Глорфиндел прищурился, Пенголод примирительно развёл руками, потом открыл ящик стола и вытащил карту, размеры которой позволяли детально изобразить Хитлум. — Смотри, — вдохновенно проговорил летописец, — любуйся городом, словно с высоты полёта Торондора, и слушай. По краям листа появились подсвечники и статуэтки из дерева, мрамора, бронзы, железа, серебра, золота и стали, изображавшие мирных эльфов с флейтами, арфами, кузнечными молотами, прялками, кистями и свитками. — Это карта обновлённого Валинора, — хитро улыбнулся Умник. — Видишь, вот гора Таникветиль, и на ней белоснежный дворец. Понимая, что речь про замок короля Турукано, золотоволосый воин усмехнулся. Беседа нравилась всё больше. — Вокруг расположены мелкие поселения и крупные города, в том числе, Тирион, Валимар и Альквалондэ. — Мне кажется, Эктелиону лучше не знать, как ты его отметил, — вспомнив трагедию друга в Лебяжьей Гавани, с нажимом произнёс Глорфиндел. — Он поселился ближе всех к воде, сделал у себя Площадь Фонтанов. Как ещё я должен его называть? — невозмутимо парировал Пенголод. — Но самое главное — вот. — Летописец указал круговым движением на горы, обрамлявшие «Валинор». — Не только тебя беспокоит, что весь Белерианд знает об уходе лорда Турукано с земель лорда Новэ Корабела. И я создал модель защиты города из семи ворот. Это шифр, мой друг. И сейчас ты получишь от него ключ. Внимательный взгляд мирного лорда с вышитым на груди цветком говорил о том, что он уже догадывается, о чём речь. — Внешние Врата, — словно начиная эпическую балладу, нараспев заговорил Пенголод, — будут деревянными. — Фазанье перо в руке летописца провело по изображённому недалеко от входа в долину поселению, выглядевшему обыкновенным рядом простых домиков. — Чужаки станут думать, будто здесь живут крестьяне, разводящие скот, выращивающие овощи и фрукты. И так и будет, мой мирный друг! Деревянные Врата станут для нас поставщиком шкур, мяса и многого другого, что сложно вырастить в горах. Крестьяне и охотники на первый взгляд, жители Деревянных Врат — это на самом деле хорошо обученное войско, способное дать отпор тем, кого не обманет вид простого селения. Чтобы предупредить об опасности остальных, построим на их территории специальный маяк, но такой, чтобы не привлекал внимания. Голубятню, например. Где-то там вдалеке, за границей эльфийского зрения — Благоденствие стад и садов. Деревянным Вратам невозможно сдержать наступление — Сдержит доблесть солдат-пастухов. Глаза Глорфиндела горели всё большим интересом. — Дальше — каменный город — обман и побольше оружия. Будто Гондолин, даже с дворцом. Он не должен, не хочет, но станет теперь обнаруженным — Разорённым орлиным гнездом. За Деревянными вратами будут Каменные. Небольшой город на скалах у входа в нашу долину. По моей задумке его должны принимать за Гондолин. Там должны быть башни, крепостная стена и дворец. — Каменные Врата — крепость-арсенал, — догадался золотоволосый воин. — Полагаю, это должно быть главное гнездо Орлов Манвэ, — согласился Пенголод. — Далее — врата Бронзовые. — Какой интересный выбор металла, — хмыкнул цветочный лорд. — Это же Песня, друг мой! Между землями Чёрного Врага и всем остальным Белериандом встал медный венец, и охраняемый им предел несокрушим. Разлетятся орлы, и откроются взору Врата — Медный Воин средь скал, презирающий волю Врага. Но в нашем городе медь и олово равны по силе и значимости, поэтому и Врата не Медные, а Бронзовые. — Учитывая их расположение, — Глорфиндел заинтересовался настолько, что снова встал со стула и навис над столом, — здесь идёт резкое возвышение между скал, где проход очень узок. Это должны быть действительно ворота, в прямом смысле слова, в которые упрутся враги, если пройдут два предыдущих заслона. — Именно, — согласился Пенголод. — Даже я, обычный книжник, понимаю, что, застряв около Медных Врат, непрошенные гости будут закиданы сверху камнями. — Не только, — помрачнел воин. — Далее — магия. Враг будет сбит с толку, а случайный путник напуган, ибо следом идут Врата Железные. Каждый, оказавшийся перед ними, решит, будто очутился на захваченной Морготом территории. После Бронзовых Врат будет спета Железная песня. Будто Моргот и здесь побывал. Чем страшнее споём, тем окажется это полезней: Страх — мутнейшее из покрывал. Глорфиндел от души расхохотался. — Здесь, — продолжил водить пером по карте Пенголод, — широкое место, идеально подходящее для ловушки. Мы все наслышаны, как жадны орки до чужих сокровищ, поэтому за Серебряными Вратами мы расположим пустое, производящее вид брошенного поселение, однако каждый дом станет смертоносной западнёй. Представь, что подумают орки, увидев защитное укрепление из серебра? Конечно, что жители очень богаты! Воины Моргота забудут, зачем шли, бросятся грабить. Мрак Железных Врат сменит коварство Серебряных: Орки Моргота, вот вам трофеи! Блеск сулит вам метаться в ловушках потерянными — Ваша жадность свернёт ваши шеи. — Для той же цели следующие Врата из золота, так? — Драгоценны сюрпризы и за Златыми Вратами: Обнаружили Гондолин? Что ж, наслаждайтесь дарами! Верно, мой мирный друг, но также это сакральный союз серебра и золота, во все Эпохи даривший Арде свет: великие Светильники Иллуин и Ормал, озарявшие Весну мира, Благословенные Древа Телперион и Лаурелин, дарившие Валинору животворящее сияние, небесные ладьи Исиль и Анар, сопровождающие нас отныне денно и нощно. — А крайние Ворота — самые прочные, — кивнул воин. — Сталь из всего перечисленного — наилучший выбор, и если бы не особый смысл, вложенный тобой в план защиты нашего Валинора, я бы посмеялся над сказочностью происходящего, однако, Умник, мне придётся признать: ты — гений. — А за главным сокровищем — Жизнью — стучитесь в Стальные Врата. Безопасный мир здесь, а не вновь западни красота. Это Валинор будто, и Валар запели нам песню. Их защита сложна, но становится всё бесполезней. Песнь Творения звучит среди гор, только отныне её поют не Айнур, а мы сами, — мечтательно произнёс летописец, убирая с карты фигурки: сначала деревянные, потом каменные, следом — бронзовые и железные, за ними — серебряные, золотые и стальные. Бумага свернулась, города на столе больше не было. — Я запомнил твою идею, — выпрямился Глорфиндел. — А карта Валинора, столь подробная, нам больше не нужна. Надеюсь, и в остальном ты меня услышал. Пенголод кивнул, понимая, на что намекал воин — нарисованный город придётся сжечь. — Если нам суждено быть преданными, — серьёзно сказал летописец, — это случится не по моей вине. Мирный лорд сделал рукой прощальный жест, быстро пошёл в сторону выхода. Проводив его взглядом, книжник достал из стола новые бумаги и подсвечник в виде цветка из золота, зажёг огонь. Воск, тая, закапал слезами на сияющие лепестки, и это тоже была загадка Умника, ответ на которую знали очень немногие.