Свет проклятых звёзд

Серебристо-золотой свет был волшебным. Драгоценной росой проливался он сквозь щёлочки меж тёмно-синих штор — бархатных, искусно расшитых звёздами. Воссозданные переплетением драгоценных нитей небесные искры казались живыми, пульсирующими и меняющими форму. Изящные белые руки эльфа, давно забывшие о тяжёлой работе, нежно обняли плечи супруги, забрались под как бы небрежно, но на самом деле продуманно накинутую шаль. — Мириэль, — прозвучал страстный вздох, ладони скользнули ниже, надавили на груди, сжали, провели по кругу, двинулись к талии. — Знаешь, у Ингвэ уже третий ребёнок родился. — Я устала, Финвэ, — печально ответила эльфийка, вставая из-за прялки, полностью выполненной из серебра. Повисло молчание. Муж и жена уже не раз всё сказали и друг другу, и готовым помочь Творцам мира, с которыми жили бок о бок. «Любимая, твоя печаль огорчает Владык, они ведь забрали нас с тёмной опасной земли за море, в свой Благословенный Край для того, чтобы Народ Звёзд был счастлив!» «Через силу?» «Мириэль! Что ты говоришь?! У нас ведь есть всё, что можно пожелать! Помнишь, как ты хотела нити для вышивания из драгоценных металлов, и чтобы никто, кроме тебя, не мог ими пользоваться? Помнишь, как Вала Ауле — Творец Гор и Минералов сделал тебе волшебные нити и ножницы, единственные в Арде способные их резать? Неужели ты не благодарна? Это ведь чудо! Ты родила мне прекрасного сына!» «Феанаро, Пламенный Дух, — печально улыбнулась королева, называя наследника по имени, которое сама ему дала. — Я не знаю, как растить его здесь, Финвэ. Не знаю, чему учить, что рассказывать и как. Прошлое нашего народа опечалит любого, а печаль Эльдар, как ты говоришь, огорчает Владык-Валар. Значит, мы должны предать забвению всё, что случилось на родине? Финвэ! Там ведь остались наши сёстры и братья! Чем дальше, тем чаще я думаю о них!» «Наши дети не поймут нас всё равно. Зачем им эти страхи? Даже понятия «братья» и «сёстры» для них иные. Мы, Пробуждённые Создателем Эру Илуватаром, а не родившиеся из лона матерей, иначе ощущали родство. Мы просто проснулись рядом на берегу озера, и с одними почувствовали и увидели сходство, нам захотелось быть рядом, а с другими захотелось…» «Рожать детей, Финвэ. А потом наши любимые и близкие стали гибнуть от рук одного из Творцов-Валар. Ты понимаешь, что Валар спасли не всех Детей Эру Илуватара? Не весь Народ Звёзд! Они даже не подумали защищать гномов — Детей Вала Ауле, которые не могут быть ему не дороги. Я не хочу думать, Финвэ, что Владыка Ауле создал живых существ, способных говорить, и просто забыл о них, бросив в опасности!» «Ты печалишь себя такими мыслями, Мириэль!» «А ты просто боишься думать о том, что опечалит хозяев земли, на которой живёшь! Но Валинор — Благословенный Аман — это и наш дом тоже! Валар так сказали, когда забирали нас из Средиземья! Так почему мы должны постоянно оглядываться и прислушиваться, думать, не обидели ли кого-то тем, что несчастливы?» «Пожалуйста, Мириэль!» «Хочешь успокоить меня ласками? Хочешь ещё детей? Считаешь правильным отдать Феанаро на воспитание Вала Ауле и его помощникам-Майяр?» «А что в этом плохого, любимая?» «Плохого? Возможно, ничего. Но в таком случае Феанаро никогда не узнает, что, возможно, прямо сейчас один из Творцов нашего дома, нашего мира, нашей Арды, мучает и убивает его родню. Там… В Сумеречных Землях. На берегу священного для нас озера Куивиэнэн, где мы проснулись под звёздным куполом». «Но почему ты…» «Не говори больше ни слова, Финвэ. Пожалуйста». Супруги молчали и теперь. Двое прекрасных эльфов, обнажённые, в роскошной спальне собственного дворца, не приближались друг к другу, поскольку оказались не способны преодолеть прочнейшую стену обязанности быть счастливыми вопреки всему, чтобы никого не расстроить. — Я ходила к Валиэ Вайрэ, — промолвила, наконец, Мириэль, убирая назад чёрные кудри и прикрываясь расшитым лоснящимся шёлком, — я спрашивала Прядильщицу Судеб о тех, кто остался. Она не ответила. Но Вайрэ ведь супруга хозяина Бездны, ей необязательно отвечать. Я просто подошла ближе к Чертогам Мёртвых, к жилищу Вала Намо. Финвэ, я знаю — наши братья и сёстры живы. Не все, да, но они живы. Они борются. И я, пусть и далеко от них, попыталась бороться, если не делом, то хотя бы словом. Я умоляла пустоту и тьму пощадить наших родичей, просила Валар защитить Квэнди, не деля их на покорных и непокорных! Им не выстоять одним против чудовищ и того, кто их создал, понимаешь? Мы — Квэнди, мы все — Дети Эру Илуватара, одни — во тьме, другие — на свету, но это ничего не меняет! — Они отвергли наших благодетелей, Мириэль. Снова повисло молчание. — Я устала, — выдохнула королева. «Ты родила сына и словно выгорела изнутри!» — промолчал отчаянное обвинение король, уже однажды неосторожно высказанное. «Я не знаю, как растить детей. Здесь». — Ответ был бы тем же. Окно было зашторено, и владыки эльфов-Нолдор не увидели, как исполинский орёл пролетел от священной горы Таникветиль, где на головокружительной высоте располагался дворец короля Арды — Вала Манвэ Сулимо — к морю. Птица-посланник, птица-соглядатай направлялась в Сумеречные Земли, чтобы сквозь свой всевидящий взор показать Владыке, что творится во тьме, куда не долетает свет священных валинорских Древ, где сияют лишь небесные звёзды и огонь вспыхнувшей войны — слабые бросили вызов всесильным, чтобы отстоять право на свободу и саму жизнь. *** — Мы примем бой на холме! — не слишком высокий, однако крепко сложенный темноволосый сероглазый эльф, в грубо сшитой шерстяной одежде с наброшенной на плечи волчьей шкурой вскинул длинное деревянное копьё. — На этот раз орочьё нас не одолеет! Помните, братья: даже если среди вражеской толпы вы увидите изуродованных родных, это уже не ваши близкие! Это порченные существа, которые не помнят вас! — Слава Денетору! — крикнули готовившиеся к бою эльфы. — Слава! Звёздная слава! Вечная тьма Сумеречных Земель озарилась огнём факелов, а через миг — пламенем смертоносного пожара-заслона, призванного защитить от приближавшихся волков. Фиолетовая, лиловая, бордовая и чёрная хвоя растущего во мраке леса заалела, окрасилась оттенками красного. Сероволосый эльф в кожаной одежде и украшениях из рыбьих черепов посмотрел на стоявших рядом сыновей: — Владыка Моря приходил ко мне во сне. Он обещал помощь. Вала Улмо говорил: виденный нами орёл был посланником самого Владыки Ветров — Манвэ! Он — король всей Арды! Вала Улмо тоже подчиняется ему, ведь даже море-океан покорен ветрам. Король Манвэ видел наши беды, поэтому проявит жалость к нам. Мы примем бой, но будем не одни. — Новэ говорит правду! — поддакнули в толпе. — Мы тоже видели огромного орла! — Валар помогают лишь покорным! — провозгласил Денетор. — Но в этот раз действительно всё будет иначе. — Да, — на холм поднялся беловолосый эльф с пронзительным взглядом. Поверх шерстяной и кожаной одежды на нём красовалась мощная красивая броня. — Помните, братья, как нам говорили про надежду? Валар хотели, чтобы мы надеялись на них, но сейчас надежда для вас — это я! — Да, Амдир! — расхохотался Денетор, и все поддержали. — Амдир — надежда, подкреплённая делами, не то что призрачная заморская Эстэль! Украшенный рыбьими черепами Новэ нахмурился, однако, как бы ни почитал Вала Улмо, промолчал. — Видите? — беловолосый воин ударил себя кулаком по стальному доспеху. — Теперь не только у орков есть железо! Их грязные кривые ножи, которые они берут в своей подземной тюрьме, сломаются о наши латы и щиты! Да, мастер Телхар? К эльфу подошёл светлобородый бочкообразный гном с широким носом и глубоко посаженными глазами. На фоне красивых, высоких и гармонично сложенных мужчин Народа Звёзд Дети Вала Ауле выглядели смешными непропорциональными коротышками в подобранных не по размеру хламидах и шапках-колпаках. У эльфов, не считая изящных бровей и пушистых ресниц, волосы на лицах не появлялись даже с возрастом, а подгорные жители — и мужчины, и женщины порой зарастали так, что не сразу становилось понятно — передом или задом повернулся коротышка. — Ты прав, кхулум, — Телхар погрозил кулаком на север, откуда и собирались напасть орки. — С моей сталью наше воинство непобедимо! Звёздный сумрак Средиземья засверкал отполированным металлом взлетевших к небу шлемов и клинков, загремел множеством голосов, зазвучал боевыми кличами. — Только это, — гномий кузнец ткнул Амдира в бедро, — мы с гоблинами этими ни разу не дрались, а на поверхности и вовсе не ориентируемся. Командуй, только наших не подставляй. Головой за моих братьев отвечаешь. Эльф кивнул. Слышавший разговор Денетор подтвердил готовность биться честно, не спасая одних за счёт других. — Именем Великого Махала! — провозгласил чернявый гномий командир, по-своему называя Вала Ауле, создавшего подгорный народец. — Перебьём гадов! На бородатом воине сверкали доспехи, украшенные когтями и рогами пещерных ящеров, обмундирование выглядело тяжёлым и неудобным, однако по гному не было похоже, что его это смущает. — Слышь, друг кхулума, — обратился кузнец к Денетору, и тот наклонился, чтобы выразить почтение и особое внимание к помощнику в войне, — я с ребятами наковал всего, но мерку снимали с этого кхулума, — Телхар махнул в сторону Амдира. — Пока есть время, давайте там, примерьте защиту, чтоб шлемы налезали и не слетали, чтоб панцири удобно нахлобучивались. Мы счас тут кузницы поставим и всё поправим, если не так шо. — Спасибо, брат, — улыбнулся Денетор. — А, да что там! — отмахнулся бородач. — Общая беда ж. Надо сплотиться. Не хочу стать шестирукой жутью с головой из задницы! Ветер зашумел бордовыми и чёрно-лиловыми кронами, тревожно замерцали звёзды, издалека донёсся угрожающий гул. — Скоро, — сжал зубы подгорный воин-вождь, — идут гады. На смерть свою идут! Эльфы кивнули, поспешили к кузнецам. Уставшие от постоянных нападений с севера, не ушедшие в Валинор Дети Эру хотели покончить с врагами, но до знакомства с умеющими работать с металлом гномами это не представлялось возможным. Теперь надежда на мир из призрачной стала обоснованной, и, несмотря на страх смерти в бою, многие улыбались. — Слава Денетору! — Во имя Великого Махала! — Помоги и вразуми нас, Владыка Улмо! — Победа будет наша! — Ура! *** Единственный в Средиземье сияющий валинорским светом эльф вернулся в наскоро поставленный шалаш, который, однако, выглядел красиво из-за венков из пушистых цветов-колосков над входом. — Эльвэ, — улыбнулась мужу женщина, что могла показаться эльфийкой лишь на первый беглый взгляд. Её чёрные волосы вились волшебно, словно шевелились сами по себе, глаза-звёздные бездны пугающе-завораживающе сияли. — Твои воины обязательно одержат победу. Но береги их. Здесь и так есть, кому погибать ради общего блага. Эльфийский король кивнул. — Да, Мелиан, — опьянённый чарами Майэ, он был уверен, что говорил все предыдущие речи сам, — мой народ не понесёт потерь, ведь нас защитят Денетор и мой брат с Амдиром. Наши земли, наш Эгладор не будет залит кровью. Ушедшая из Валинора помощница Творцов убрала кудри за ухо, напоминающее формой древесный лист, задумалась. Королева знала тайну, что не могла быть ведома ни одному Дитя Эру, какой бы титул тот ни носил — недавно состоялся важный разговор с одной из тех, кому Мелиан когда-то служила. «За вас просили. И не только ты, — сказала сквозь пространство младшей помощнице Валиэ Вайрэ, когда прозвучала мольба уберечь Народ Звёзд от обезумевшего Вала, искажавшего всё, до чего мог дотянуться. — Мы решили проявить милость к отступникам, оскорбившим Валар отказом следовать за ними. И к той, что должна была хранить верность своим Владыкам. Да, я о тебе, неверная помощница Валиэ Эстэ. Но ты и все вы, выбравшие тьму, увидите — каждый имеет право на прощение и искупление. Тот, кого вы зовёте врагом — наш брат, и он осознáет совершённые злодеяния. Не тебе, не твоим эльфам судить его. Уничтожайте его ошибки, но не смейте забывать, кто в Арде — Творец, а кто — слуга». — Эльвэ, — улыбнулась Мелиан, — ты защитишь свой народ. Сребровласый эльф опустился на шкуры рядом с супругой. Звёздная бездна захватила его с головой, словно водоворот, усыпляющий и сладкий. Король чувствовал: рядом с женой-Айну ему можно ничего не бояться. И любое желание непременно исполнится. *** Над полем боя разлилась песня. Беловолосый эльф, применивший магию музыки, окружённый защищавшими его воинами, с гордостью видел, как уродливые вражеские твари теряют направление движения, спотыкаются и мечутся. То и дело долетали команды Амдира, холм, на который поднялся Денетор с лучниками и копейщиками, озарялся кольцом огня. — Живьём брать! Живьём! Для хозяина! — то и дело выкрикивали орки, отвратительно коверкая эльфийскую речь. Стало темно: огненную завесу быстро затоптали и забросали телами своих же бойцов, вперёд рванули огромные красноглазые волколаки, толстым шкурам с густой шерстью которых почти не приносили вреда стрелы. Прячась за зверей, орки ринулись на холм, а остальные смели ближайших к ним гномов и эльфов. Видя, как один за одним падают защитники, воин-певец запаниковал, музыка сбилась, и, поняв, что голоса Амдира давно не слышно за воплями раненых соратников и разгорячённых от боя кровожадных тварей, беловолосый эльф поднял руки с криком: — Не убивайте! Я не причиню вам вреда! Пощадите! Ответом стал дружный мерзкий хохот и повторение приказа брать пленных живьём для хозяина. Бой продолжался, кто-то командовал отступать, другие — нападать. И никто не замечал вновь появившегося в небе исполинского орла, словно туча, закрывшего звёзды. *** Медленным движением открыв шторы и посмотрев на залитый серебистым светом священного Древа город Тирион, Мириэль пошла к постели. Шёлковое бельё она вышивала сама, и не было во всём Валиноре более красивого супружеского ложа. Финвэ снова обнял возлюбленную жену, уткнулся в роскошные пышные волосы, слегка прикусил заострённый кончик уха. — Давай подарим Феанаро сестрёнку, — прошептал король. — Она станет самой очаровательной принцессой в Арде! — Я устала, прости. Наверное, мне стоит отправиться в Сады Владыки Снов и отдохнуть. Не хочу печалить тебя и Феанаро. Выскользнув из объятий мужа, Мириэль Териндэ снова вернулась к прялке. — Помнишь, какие мы слагали песни, уходя из Сумеречного Края Эндорэ в Валинор? — попытался приободрить жену король Нолдор. — Да, они были весёлыми. Но теперь я слышу их иначе. Королева посмотрела на льющееся в окно волшебное серебро Древа Телперион. По щекам скатились слёзы. — С жизни своей, Разрушив зыбкий покой, Стряхну дрожащей рукой Пыль и прах, — стала печально произносить Мириэль, и серые прозрачные глаза застыли. — Тысячи дней Оставив вновь за спиной, Отправлюсь вслед за мечтой С судьбой в руках. Я ухожу. Мои следы на воде В цветную рябь обратит Игривый ветер. Я ухожу Стезёю новых побед, И звёзды выстелят мне Дорогу светом. Наш ветхий дом Сокрыт холодным дождём. Немного грустно — В нём мне места нет. Ярким лучом По глади вод босиком Я ухожу, словно сон, Во тьму и свет. Я ухожу, Мои следы на воде В цветную рябь обратит Игривый ветер. Я не вернусь, Укрой опавшей листвой Всё, что хранили с тобой Под нашим небом. *** Тирионский дворец в одно мгновение всполошился, когда в золотом сиянии Древа Лаурелин к главному входу подлетел белый скакун, и черноволосый мальчик в простой для принца Нолдор одежде ловко спрыгнул прямо на лестницу. — Папа! Мама! Я такому научился! Вала Ауле и Майя Курумо показали мне, как растёт кристалл, как формируется друза! Это невероятно! С высокого крыльца на ребёнка смотрели слуги короля, готовые помочь чем угодно. Нолдоран Финвэ сам вышел к сыну, подхватил на руки. — Пойдём к маме! — приказным тоном заявил Феанаро. — Я хочу ей подарить кристалл, который вырастили Владыки на моих глазах! Король отвёл глаза и вздохнул. — Пойдём в покои, мой искусный наследник, мой Куруфинвэ, — тихо сказал он. — Мне нужно тебе рассказать что-то очень важное.