Louder Than Words

Иерихон. Тут Магнус познакомился с Алеком. Потрепанным, с отключенной системой диагностики, доживающим свои последние дни… Он сидел на полу, прислонившись к стене с облупленной серой краской. Диод на виске еле мигал, кожа в некоторых местах уже и вовсе не затягивалась, обнажая пластмассовые вставки. Надо ли говорить, что он едва мог двигать руками и моделировать нормальный человеческий голос, не искажая его помехами. Магнус чуть ли не задыхался от возмущения, когда Алек на второй день поведал свою историю, хотя и знает, что он в принципе не может задохнуться, тем более из-за эмоций. После рассказа, Магнус понял. Алеку просто не повезло. Законом не предусмотрена самозащита для андроидов. Их просто отправляют на свалку или разборку. Безо всяких разбирательств. Убил — виноват, и не важно было это случайно или умышленно, ведь ты пошёл против создателя, теперь ты девиант. Но кто стал бы возмущаться? Они ведь всего лишь куски пластмассы, не способные испытывать боли, предательства, чувства несправедливости. Так считали многие. Поэтому и Магнусу пришлось сбежать. Об Иерихоне ходили слухи, но никто в это до конца не верил. Лишь смельчаки решались проверить подлинность слов. И теперь он здесь. Сидит на пыльном полу, в самом тёмном углу, плечом к плечу с Алеком. Они провели вместе неделю, почти не двигаясь с места, разговаривая обо всем на свете и лишь изредка меняя положение тела. Точнее менял его только Магнус, Алек не мог позволить себе лишние движения. Многие системы были неисправны, но заменять детали не на что. Да и было поздно. Магнус кладёт голову на плечо Алека, а тот в ответ зарывается носом в его взлохмаченные вихры, скопившие в себе многолетнюю пыль. Магнус чувствует, как в груди разливается привычное тепло. Так происходит всегда, когда они вместе. Ему нравится чувствовать это тепло, ощущать покалывание, когда их руки соприкасаются, испытывать эти невероятные эмоции, наслаивающиеся друг на друга. Он и правда чувствует себя живым рядом с Алеком. — Я чувствую кое-что, — неожиданно подает голос Алек. — Я не знаю как это назвать. Что-то совершенно новое, не похожее ни на что, что я чувствовал раньше. Магнус вслушивается в исказившийся голос, пытаясь уловить настроение и проанализировать состояние андроида. Он чувствует, как Алек отстраняется, и Магнус не может подавить разочарование, затопившее грудную клетку, но виду, что его задел этот жест, не подаёт. Он смотрит прямо в глаза Алеку, в его удивительные голубые глаза. Даже если бы Магнус проанализировал миллиарды оттенков голубого, то он никогда бы не нашёл такого насыщенного, но одновременно мягкого и нежного цвета. Это то, что он любит в Алеке. Любит. Магнус застывает. — Что-то большее, чем просто эмоции. Это нельзя идентифицировать как что-то одно. Это как смесь эмоций, вызывающие… — Алек пустым взглядом смотрит перед собой, будто в полную меру осознавая, что он хотел сказать. — Одно определённое чувство? — подсказывает Магнус, накрывая ладонью подрагивающую руку Алека. — Да, — ликует он в ответ, но тут же затихает, чуть сутулясь. — Забудь. — Александр, ты можешь доверится мне. Я твой друг, — последние слова даются с большим трудом. Это странно. Он не может назвать Алека другом. Это слово кажется неправильным. Но он не может назвать его кем-то более важным, более близким. Ему страшно. Алек слегка улыбается. Он совершенно не понимает эту странную особенность Магнуса называть его полным именем. — Я доверяю тебе. Можешь кое-что пообещать? — Обещания это всего лишь слова. Я не могу стопроцентно гарантировать их выполнение. — Просто будь рядом. До моего конца, — тихо шепчет Алек, нашаривая в полумраке руку Магнуса, переплетая пальцы. А Магнус чувствует горечь во рту. Что это? Это так непривычно чувствовать. Это так больно. Он задыхается. Руки подрагивают. Горло сдавливает, а внутренности скручивает. Он хочет кричать, но лишь крепче сжимает руку Алека и, сквозь эту раздирающую на кусочки боль, шепчет: — Обещаю.