***
Весь день ты старательно нагружала себя работой, упорно избегая Мастера. Сталкиваться с ним после такого было себе дороже. Так ты решила. Тот головокружительный шквал эмоций, что Чон вызывал в душе, пугал до чёртиков. Ты всё никак не могла в себе разобраться. Не знала, как действовать дальше, как вести себя рядом с ним. Как не выдать себя… Мира была занята уборкой в комнатах охотников, и ты была сейчас полностью предоставлена себе. Просто стояла у раковины и мыла посуду, оставшуюся после обеда. Параллельно размышляла о том, а испытывает ли Чон те же самые чувства? Также ли у него замирает сердце? Или ты для него подобрашка, что принесла лишь больше хлопот? — Мира! — дверь за спиной распахнулась и на кухню вошел глава клана. Лёгок на помине! Вскрикнув, ты дёрнулась от внезапного его появления, чуть не выронив из рук тарелку. Застигнутая врасплох, с ужасом втянула голову в плечи. Комнатушка сразу показалась тесной и маленькой. Казалось, молодой человек заполнял собой всё пространство. Ты бросила взгляд через плечо, но тут же отвернулась: — Её здесь нет… Чон огорчённо вздохнул, замялся на пороге. — Что-то срочное? — спросила и тут же прикусила язык. Молчи, молчи, не затевай разговор! — Грея надо покормить. Я не успеваю сейчас в питомник. Надо срочно в соседнюю общину наведаться… — он немного помолчал в нерешительности, потом сделал пару шагов навстречу. — Я-я покормлю! Я видела, как Мира э-это делает, — поспешила его успокоить. «Только не подходи, пожалуйста! У меня уже и так ноги подкашиваются от одного твоего присутствия!» — взмолилась про себя. Чон остановился. Кивнул. — Спасибо! — бросил он через плечо, спешно покидая подсобку. Второе «спасибо». Не стоит ему так часто это говорить, ей-богу! Слышать подобное из уст сурового охотника и, чего греха таить, притягательного мужчины было как-то невмоготу. Твое отзывчивое сердце охало каждый раз и плавилось в лужу. Ты обессилено опустилась на корточки и уткнулась лицом в колени. Коварный и чересчур чувствительный орган бешено колотился в груди. Последовало несколько глубоких вдохов, дабы угомонить его. В локоть ткнулось что-то мокрое и холодное. Вздрогнув, резко подняла голову. Рядом стоял Грей. Сейчас он казался еще более громадным, потому что в сидячем положении ты едва ли доставала ему до груди. Ноги подкосились, и ты, охнув, осела на пол. А Грей вдруг опустился на четыре лапы, положил голову на колени и грустно вздохнул. Сначала было страшно пошевелиться. А потом ты подняла руку и осторожно положила её на макушку великана. Волк довольно прикрыл глаза. Ты гладила зверя по холке, а он блаженно жмурился. — Это ты меня нашел, да? — тихо прошептала. — Спасибо, Серый, — Грей замахал хвостом. Ты возвращалась вечером в комнату, решив пропустить ужин. Сил под конец дня совсем не осталось, аппетита тоже не было. Всё, что хотелось сделать, так это лечь в постель и заснуть долгим сном. Желательно до конца Шторма. Это, конечно, было бы наилучшим выходом из сложившейся ситуации. По крайней мере, не пришлось бы больше бороться с собой. Отворив дубовую дверь, ты застыла. У стола стоял Чон и, прикусив губу, разглядывал какие-то бумаги. Всё также в кожаных штанах, но при этом в рубашке с распахнутым воротом, открывающей мощную шею и подчеркивающей широкие плечи и торс. Волосы зачёсаны вбок, являя взору гладкий лоб и сосредоточенно сдвинутые густые брови. Ты невольно залюбовалась чеканным профилем. Мастер поднял голову и взглянул в ответ. Ты тут же опустила глаза и прошла к кровати. Расправляя постель, всем естеством чувствовала на себе его внимательный цепкий взгляд. Это доводило до изнеможения. Надо срочно спасаться бегством. В ванную. Авось он ляжет спать, или уйдет по делам. — Риа? Сердце испуганно встрепенулось. Стараясь не подавать виду, ты медленно обернулась. — Я могу задать один вопрос? «Нет!» — Д-да… — Кто для тебя Марк? В смысле… — Чон провел рукой по волосам. — Насколько вы близки? — отложил бумаги на стол. Такого вопроса ты не ожидала. Скорее предполагала, что он начнет допытываться о причинах твоего поведения. Почему его сторонишься и избегаешь. Молодой человек, присев на край стола, скрестил руки и наклонил в ожидании ответа голову. — М-м… — начала ты, потерев виски. — Марк заменил мне семью. Он единственный, кто всегда был рядом, когда я потеряла родителей в пятнадцать лет. Он мне как брат. — Поэтому ты так рисковала, — глава клана не спрашивал, он констатировал факт. — Да. Я ему многим обязана. И должна его вылечить. Как он когда-то вылечил мою разбитую вдребезги душу. Ему больше не на кого надеяться. Почесав в задумчивости нос, Мастер снова вернулся к бумагам. — Чон… — он вновь поднял на тебя свои черные глаза. — Если у вас есть возможность передвигаться в Шторм. Если вы знаете способ… Можно ли и мне тогда… вернуться в деревню? — ты взволнованно стискивала пальцы, жалобно глядя на него. Лицо Чона разом помрачнело. — Нет, — категорично отрезал он. — Это опасно. Даже для нас, подготовленных. А для тебя тем более! — и не дав и слова возразить, повернулся спиной.***
На следующий день вы с Мирой хлопотали в прачечной. Пока та доглаживала тяжелым чугунным утюгом высохшее белье, ты развешивала только что отстиранное на сушилки. В комнату заглянул вдруг Хоби: — Мира, не видела моей меховой жилетки? Второй день не могу найти… О, здравствуйте, доктор! Ты приветственно поклонилась. Мира достала из горы отглаженного белья разыскиваемую вещь и подала ее охотнику. Тот обрадованно принял жилетку из рук женщины и собрался было уже удалиться, но потом как будто что-то вспомнил: — А, кстати! Доктор, вы же из села Низовичи? Ты в удивлении расширила глаза: — Да… Откуда вы узнали? Я не упоминала об этом… — Невеста у него там, — хитро улыбнулась Мира. — Вот он и таскается тайком к своей избраннице туда. Хоби покраснел, что совсем не вязалось с образом грозного воина. — Кхм… Вам никакие новости не передавали еще? — спросил он. — Новости? Нет, — ты отрицательно покрутила головой. Хоби нахмурился: — Странно… — У вас есть какие-то известия? — вскочила ты на ноги, осенённая догадкой.— Пожалуйста! Пожалуйста, не молчите… Я прошу вас… Охотник замялся, задумчиво считывая с твоего встревоженного лица эмоции. Будто прикидывал все «за» и «против». Потом с серьёзным видом, глядя прямо в глаза, сообщил: — Марк очень плох. Говорят, его дни сочтены. Я думаю, вы имеете право знать, — оставив тебя, остолбеневшую, с этими словами, он скрылся за дверью. — Лиа, дитя моё… — подошла Мира, сочувственно взяла за руку. — Мне очень жаль… А тебя словно наотмашь огрело. «Марк умирает. Марк умирает! Умирает!» — лихорадочным веретеном крутилось в мозгу. Уже неделя прошла, а ты ни сном, ни духом. Единственный близкий человек, оставшийся на этой Земле. Больше никого родного не было и нет. Ты останешься совсем одна. Ведь ты ему обещала! Обещала выходить! И подвела так жестоко. Бешеное чувство вины накрыло с головой, пронзая тело ядовитыми стрелами. К горлу подкатила муторная тошнота. Ты стояла ни жива, ни мертва, стискивая побелевшими пальцами простыню. Слезы потекли по щекам горьким потоком. Что теперь делать? Как быть? «Вам никакие новости не передавали?» О чем он вообще говорил? Кто может что-то передать, если ты видишься только с Мирой, которая никуда не выходит! И с Чоном… «Кто для тебя Марк, Риа? Насколько вы близки?» Чон! Ты, ахнув, прижала руку ко рту, а потом бросилась за дверь.***
— Ты знал! Ты всё знал! — влетела как метеор в спальню. Чон сидел на стуле и протирал меч, готовясь к очередной вылазке. Он поднял голову и, оглядев запыхавшуюся побледневшую тебя, поставил меч в стойку. — Почему не сказал?! — ты в отчаянии сжала кулаки. Слезы по новой брызнули из глаз. Кто знает, как долго молчал Мастер. Может был бы еще шанс что-то изменить, узнай ты раньше. Он ведь понимал, как это важно! Знал, что ты даже в Шторм рискнула выйти, жизни своей не жалея, ради Марка. — А что бы это изменило? — глава клана посмотрел исподлобья и встал. — Ты знал, как меня это беспокоит! Как мучает! И промолчал! — ты бросилась на него, колотя кулачками крепкую обнаженную грудь. Хотелось причинить ему боль. Такую же жгучую и колкую, какую ты сама сейчас испытывала. Пробить его невозмутимую броню. Чтобы он прочувствовал, каково это! Бессердечный чурбан! Мастер перехватил твои руки: — Ты все равно ничего не можешь сделать, Риа! — Он умирает там! Я ему обещала… Я не могу его бросить! Он ждёт меня! — ты захлебывалась удушливыми рыданиями, продолжая кричать на предводителя, пытаясь достучаться до него. — Риа, тут нет твоей вины… — тихий шёпот проник в самую глубь, оседая в животе ледяной глыбой. — Я ненавижу тебя, Чон! — сгоряча выпалила ты и, вырвавшись из его рук, выбежала из комнаты. Глава клана обессилено опустился на стул и, зарывшись пальцами в волосы, мучительно простонал. Вернувшись обратно в прачечную, ты бросилась к стопке чистого белья, выуживая оттуда теплые вещи. — Лиа, детка, что случилось? — взволнованно закудахтала Мира. Ты, спешно натягивая на себя теплые мужские штаны и меховые кофты, молчала. Потом метнулась к шкафу и вытащила свой полушубок, что висел там вычищенным с того момента, как тебя нашли. Пошарив по верхней полке, достала первую попавшуюся меховую шапку. — Господи! Да что же это делается-то? — всплеснула руками служанка. — Лиа, ты же не собираешься… — Собираюсь! — ты не осознавала, что творишь. Лишь слышала подгоняющее «Быстрее! Быстрее!», отдающее эхом в голове. — Ты же погибнешь, глупая! Остановись! — Прости, Мира, — ты порывисто обняла её. — Я не могу тут оставаться. Прощай. — Лиа!***
Ты неслась по темному коридору, освещенному лампадами. Мира, по правде сказать, была находкой для шпиона. Она уже давно в подробностях рассказала об устройстве подземного города, его входах-выходах, обо всех комнатах и спальнях. Благодаря ее болтовне, в голове хранился теперь целый его план. Поэтому ты приблизительно знала и понимала, куда нужно двигаться. Выход наружу должен был быть в северном крыле общины. Ты бежала, не останавливаясь. Будто боясь придти в себя и передумать. Уперевшись наконец в тупик с дверью, подергала ручку. Заперта! Поковыряв пальцем замочную скважину, сдернула шапку и решительно выдернула из пучка волос тонкую спицу. Как же повезло, что ты решила сегодня собрать мешающиеся волосы и воспользовалась Мириными вязальными спицами. Ковыряться пришлось долго. Ты успела уже вся взопреть в тёплом обмундировании, капли пота стекали по вискам, по шее, затекая за воротник. Тело пылало разгоряченным жаром. Ты совсем не думала об опасности. О том, что простым смертным сквозь Шторм не пробраться. О том, что это верная погибель. Единственный, кто сейчас стоял перед глазами — Марк. Родной Марк. Тяжело умирающий далеко, страдающий, цепляющийся за жизнь. Ждущий тебя и до последнего верящий в чудо. Тебе надо к нему. Чего бы это не стоило. Должна хотя бы попытаться, иначе никогда не сможешь простить себя за то, что так равнодушно бездействовала. Замок щелкнул и ты, обрадованно вскочив на ноги, потянула дверь на себя. Она была невероятной толщины и безумно тяжелой, словно каменной. Ты напрягала все свои силы, но та поддавалась плохо и неохотно. В образовавшуюся тонкую щель вдруг подул сильный ледяной ветер, обдавая тебя колючим снегом, забираясь под кожу и пробирая до костей. Пламя в лампадках затрепыхалось. Задыхаясь, в последнем усилии ты налегла на дверь всем телом, отворив её настолько, чтобы можно было хоть как-то протиснуться. Руки упёрлись в стальную решетку. Замков на ней не было. Пошарив руками по металлу, вернулась обратно в коридор. Где-то здесь, значит, должен быть механизм её поднимающий. Ты слепо елозила по стенам руками, двигаясь медленно и осторожно, боясь пропустить малейший выступ. Пока не наступила ногой на слегка выступающий в полу камень. Послышался скрежет, решетка медленно стала отодвигаться в сторону. Не теряя ни минуты, ты проскользнула в открывшуюся щель наружу. Но не успела сделать и пары шагов, как порывистый ветер жестоко швырнул тебя обратно, впечатав в стальную раму и начисто выбив дух. Тебя придавило к воротам так, что вдохнуть было сложно. Словно задавило телегой, груженной камнем, размозжив грудную клетку. Вьюга зло хлестала по щекам, царапая лицо ледяной крошкой в кровь. Внутренности больно обожгло морозом, аж искры из глаз посыпались. Ты вцепилась руками в стальные толстые прутья, не замечая, как кожа неприятно липнет к металлу, и попыталась сделать хоть шаг. Ничего не получилось. Ты отчаянно билась с Полярным штормом, понимая, что сил не хватает. Этот жуткий смерч играючи переломит тебя пополам и выкинет. Паника прокралась в мысли, отрезвляя. Ты просто сгинешь в снежной пучине без следа. Метель ударила очередной пригоршней острого снега в лицо, ты прикрылась локтем и сипло закашлялась. Через секунду поняла, что с трудом различаешь окружающее. Зрение стремительно размывало, потому что глазные яблоки стали покрываться тонкой ледяной коркой. Это конец! Внезапно чьи-то руки схватили тебя за ворот полушубка и резким рывком втянули внутрь землянки. Послышался снова скрежет ворот и гулкий удар двери об дубовый косяк. Тебя грубо цапнули за грудки и с силой припечатали к стене. Так, что даже сквозь плотную одежду прочувствовался спиной каждый камешек и выступ. Ты испуганно зажмурилась, а потом открыла глаза, еле-еле разлепив заледенелые ресницы. Поморгав, наконец вернула себе зрение и смогла сфокусироваться. Перед тобой нос к носу стоял разъяренный Чон. Волосы спутаны, глаза чернее ночи метали гром и молнии, ноздри грозно раздувались, на щеках ходили желваки, а стиснутые губы побелели. Кожа над ними влажно поблескивала. Он был наспех обмотан волчьей шкурой, только руки остались голыми, являя взору вздувшиеся напряженные мышцы. Глава клана тяжело и загнанно дышал. — Совсем с ума сошла?! — взревел Чон так громко, что от раскатов его голоса подкосились ноги, и жёстко встряхнул тебя. — Ты что творишь?! — Мне надо… Я должна была хотя бы попыт… — залепетала ты, впервые увидев его в таком гневе. Он словно моментально преобразился, открывая неизведанную дикую, властную сторону, свою неукротимую звериную мощь и безжалостное превосходство. — Я сказал тебе нельзя! — он сильнее стиснул в кулаках ворот. Так, что тебе пришлось приподняться на цыпочках. Еще чуть-чуть и повиснешь в воздухе. — Я запретил! Несмотря на неимоверный страх, эти слова вызвали в тебе бурю негодования, инстинктивно включая защитный механизм: — Да кто ты такой, чтобы мне запрещать?! — ты тянула его за руки. — Я тот, кто спас тебе жизнь! — утробно прорычал Чон и вдруг впился в твои губы яростным поцелуем. Ты протестующе замычала, пытаясь отпихнуть его, но он не сдвинулся ни на миллиметр. Разжав кулаки, схватил твои руки и прижал их к стене, продолжая неистово целовать. Глава клана алчно сминал нежную розовую плоть, запечатывая стоны. Словно кровожадный хищник вгрызался, сносил первобытной страстью. Почему-то от того, что Чон сейчас полностью владел тобой, подчинял, внутри, вопреки истерически голосившему разуму, растеклась жаркая горячая волна. В животе, помимо твоей воли, что-то болезненно ёкнуло. От нехватки воздуха закружилась голова. А может от его близости. Или вкуса его губ. Ты уже не понимала, что происходит с тобой, где ты и кто ты. Не сознание, а чистый девственный лист. Его темпераментная горячность сводила тебя с ума. Простонав, ты начала оседать на пол. Ноги отказывались удерживать стойкое положение. Чон подхватил тебя за талию и крепко прижал к себе. Освободившейся рукой ты вцепилась в шкуру на его плечах, практически повисая на мужчине, сдаваясь и вынужденно поддаваясь напору. Мысли все улетучились в никуда, мозг окончательно отключился. Очередной стон, и Мастер проник внутрь своим горячим языком, доводя тебя его движениями до исступления. Глава клана отпустил вторую руку и обхватил ладонью затылок и шею, нависая над тобой и заставляя больно прогнуться. Это властное движение однозначно говорило о том, что ты его. И только его. И он волен делать с тобой, что захочет. От осознания этого, вопреки жаждующему, сгорающему в огне телу, в душе всколыхнулся протест. Ты не игрушка. Нет! Не добыча. И когда принялась его опять отталкивать, пытаясь увернуться от жарких губ, Чон настаивать не стал. Отстранившись, он, глубоко дыша, не отрывался от твоих глаз, в которых блестели слезы. Ты вывернулась из его объятий и побежала прочь.***
Чон стоял на ватных ногах, оперевшись рукой о стену. Он тяжело хватал ртом воздух, закрыв глаза. Сердце учащённо билось, хлестая адреналином и разгоняя его по венам. Его до сих пор трясло. И от ярости, и от страха, и от дикого желания. Доктор Лиа даже не подозревала, как он за нее испугался. Полярный шторм был в самом разгаре, и это время было самым опасным. Даже он и его клан каждый раз рисковали жизнью, выбираясь наружу на промысел. А у этой маленькой хрупкой девушки уж точно никаких шансов не было. Господи, она же толком даже не оделась! Еще немного и он бы опоздал. Промерзание всех внутренностей происходит через десять минут, если неправильно подготовиться. Он судорожно выдохнул, вытирая взмокший лоб дрожащей ладонью. Что теперь с ней делать? Впервые Чон ощущал такую убийственную беспомощность. Он не может её потерять. Не может. Не хочет. Даже если придется насильно привязать к кровати, он сделает это. Лишь бы она была цела и невредима. Глава клана запрокинул в отчаянии голову. По мрачному коридору прокатился рык, полный безысходности.