Анку

      г. Филадельфия       шт. Пенсильвания       15 часов спустя       — Ты уверен, что брать с собой мальчишек — разумное дело?       — Можешь задавать мне этот вопрос до бесконечности, Бобби! Ты не хуже меня знаешь, что этот мир опасен, а значит, мальчиков нужно подготовить к сражению. Собственно, этим я и занимаюсь, а ты всякий раз встреваешь и читаешь нотации!       — Под моими нотациями ты подразумеваешь то, что ты не прав? Ты знаешь, что своими стараниями ты убиваешь в жизни мальчиков главное — неведенье! Я бы всё отдал, чтобы ни Сэм, ни Дин не жили нашей жизнью, а ты, похоже, только это и делаешь — уничтожаешь их детство!       Джон положил трубку, не желая слушать лекции морали в исполнении Бобби Сингера. Гонка за музейным полтергейстом в Западной Вирджинии и долгая дорога в Пенсильванию утомили Джона, и нотации от Бобби вовсе не излечивали его, а только больше усугубляли боль в душе.       — Второй матч за два дня псу под хвост — прекрасно! — пробубнил Сэм. — Почему мы вечно переезжаем с одного места на другое именно тогда, когда я купил билет на футбольный матч?! Я не могу всё время собирать и тратить деньги на билеты!       — Прости, — глухо отозвался Джон, — не в этот раз, парень.       Он откинулся на спинку кресла и усталым взглядом окинул тесную комнатку мотеля, что снял сегодня утром. Две кровати были завалены всякой ерундой. Мальчишки совсем не следили за порядком, когда увлечённо занимались своими делами.       Постель Сэма напоминала могилу литературы — вся кровать была усыпана раскрытыми книгами, корешки которых смотрели в белоснежный потолок. Соседняя кровать, принадлежащая Дину, наоборот, была заправлена и приведена в почти идеальный порядок, за исключением валяющегося на ней оружия. Джон насчитал, по меньшей мере, пять ножей разной величины и два дробовика, которые он не помнил, чтобы дарил Дину в пользование.       — Да, я это уже слышал позавчера, когда купил в Западной Вирджинии билет на долгожданный матч, а ты сказал, что я нужен тебе на охоте. Предыдущий поход на матч накрылся, с чего я решил, что в этот раз будет иначе?       — Семейное дело важнее какого-то матча.       — Для тебя, пап, но не для меня, — нахмурился Сэм.       — Мы это уже обсуждали сотню раз! — начал заводиться Джон с пол-оборота. Точка зрения младшего сына каждый раз выводила его из себя, заставляла срываться и раздражаться по мелочам. — Давай не будем говорить об этом снова!       Сэм сжал кулаки.       — Ты опять уходишь от темы, будто что-то скрываешь! Ты упорно избегаешь объяснений, почему я должен заниматься тем же, чем занимаешься ты!       В номер вошёл Дин, зажимая под мышками два пакета с покупками из ближайшего супермаркета. Его появление для Джона означало спасение от бессмысленного разговора, в конце которого Сэма ждёт очередное разочарование.       — Давай договоримся, Сэм. Мы вернёмся к этому разговору, когда ты подрастёшь, — усталым голосом пообещал он. — А сейчас поедим и займёмся делом.       Дин поочерёдно посмотрел на отца и брата, оценивая накал атмосферы в комнате. Воздух электризовался недовольством Сэма. Слава Богу, гром не грянет, потому что Джон сегодня выглядел хуже, чем выжатый лимон. Эти двое в любой другой день устроили бы настоящее торнадо из летающих книг, подушек и дробовиков, но сегодня благо не тот день, чтобы случилась катастрофа.       — Девушка на кассе была так себе, хотя фирменная форма супермаркета ей к лицу. К тому же, она, похоже, не закончила школу — не смогла мне отсчитать сдачи с двенадцати долларов, если я потратил всего девять, — будничным тоном рассуждал Дин, придавая себе безмятежный вид, словно он и не заметил напряжения между отцом и братом. — Единственный её плюс — у неё белоснежная улыбка. Такую нужно ещё попробовать найти в другом каком-нибудь городе!       Ни Джон, ни Сэм не обратили никакого внимания на разглагольствования Дина. Они оба понимали, что тот разряжает обстановку и прилагает немало сил, чтобы сегодня никто не повздорил.       — Дин, слишком много слов и не по делу, — осадил его Джон, душа в старшем сыне весёлый энтузиазм болтовни. — Переходим к делу… Откуда у тебя столько оружия? Не много ли для шестнадцатилетнего подростка?       — Охотника, — поправил Дин. — Я думаю, что маловато! Всего лишь пять видов ножей и два дробовика — это ты называешь много?       — Ты увиливаешь! Я не давал тебе столько оружия в пользование. Так откуда оно у тебя?       Дин поставил пакеты на стол и смутился:       — Ножи я взял у Бобби, когда мы гостили у него на Пасху.       — И Бобби дал тебе их с лёгкой руки? — изумился Джон, не веря своим ушам. — Вот так просто без длинных моральных предисловий отдал и даже не расплакался, что я заставляю вас охотиться?       — Отдал, — кивнул Дин. — Я объяснил Бобби, что хочу набить руку в метании ножей, и он отдал мне старые охотничьи ножи, которыми давно никто не пользовался. Ты бы видел, какими ржавыми и запылившимися они были, пока я не надраил их до блеска.       — А дробовики тоже Бобби дал?       Старший сын широко улыбнулся:       — Один я выиграл сутки назад в Вирджинии в бильярд. Дробовик был последней ставкой пьяного в стельку придурка, которого раздели до трусов. Конечно, до трусов его раздел не я.       Джон скрестил руки на груди. Моралист Бобби Сингер каждый раз причитает, когда слышит от мальчишек подобные рассказы, а сам отдал Дину охотничьи ножи. Насколько давний друг противоречит сам себе, Джон понял только сейчас, слушая Дина. Бобби желал другой судьбы для мальчиков, однако не ему было решать, какова она будет, потому что силы в них вкладывает не он, а Джон. Может, что-то и было бы по-другому, если бы Мэри осталась в живых.       — Второй дробовик, я так понимаю, тоже достался от какого-то пройдохи?       — Нет. Второй я сам собрал четыре года назад.       Джон не подал вида, что удивился. Не у всех хватает мастерства в двенадцать лет собрать свой первый дробовик. Дин приятно удивил отца рвением быть тем, кем уже суждено стать, раз жизнь показала обратную сторону медали.       — Отлично, раз у тебя полно оружия, то на этой охоте я дам тебе шанс охотиться со мной на равных. На равных значит, что я не буду прикрывать тебе спину и спасать, если ты допустишь ошибку.       — Это ты называешь на равных? — встрял Сэм. — По-моему, ты желаешь ему смерти! В тебе говорит гнев! Тебе тошнит от того, что ты работаешь один и тебя некому прикрыть, поэтому Дина ты отправляешь в лапы смерти?! Ты совсем спятил?       Джон вынул из пакета еду и напитки.       — Нет, я в здравом уме. Дин должен пройти главный урок, по результатам которого я пойму: готов ли твой брат охотиться в одиночку.       — Или ты решил избавиться от одного из нас, потому что мы тебе надоели. Вечно таскаешь нас за собой…       — Хватит! — встал между ними Дин, обрывая визуальную дуэль отца и брата. — Хотя бы один день без ссоры может пройти, м? Ваши словесные перепалки действуют мне на нервы. Если вам нечего сказать друг другу, то давайте поужинаем и займёмся делом.       Джон потянулся к куртке, висящей на спинке кресла, и вынул из её внутреннего кармана обтянутый потёртой коричневатой кожей дневник. Его он начал вести очень давно, когда Сэму едва исполнился год. Первой записью в нём был отмечен день рождения Сэма, который Джон с сыновьями проводил впервые без Мэри. Тогдашние записи он редко перечитывал. Сейчас ему не до лирических отступлений и горьких воспоминаний утраты. Сейчас важно воспитать Сэма и Дина и подготовить их к опасной жизни, которая непременно разделится на чёрное и белое, как разделилась его. Ни одну из записей Джон не будет стирать, а уж тем более вырывать страницы. Нет, дневник он сохранит в том виде, в каком сейчас держит в руках, потому что наступит тот день, когда от него останутся только эти крупицы воспоминаний.       — Сэм, твой выход! Где та статья из свежего номера газеты?       Сэм порылся в разбросанных книгах и выудил из груды литературы скомканные страницы. На первой полосе чёрно-белым пятном было напечатано фото четверых пропавших.       — В минувшую среду в Филадельфии пропали две сестры Кэтрин и Акила Вернор. Обе девушки находились на занятиях в школе, как сообщают их одноклассники. Сёстры пропали после обеда. Подруги сестёр Вернор сообщают, что девушки шарахались при каждом звуке, утверждая, что что-то слышат помимо звонков на урок и шума голосов.       Сегодня утром стало известно, что пропали ещё две жительницы Филадельфии: Джуди и Робин Морс — мать и дочь. Полиция заверяет соседей, что чета Морс может вернуться домой в любую минуту. Но журналисты нашей газеты ведут собственное расследование, потому что соседи уверены, что с Морсами приключилась беда. Они сообщили нам в редакцию, что Джуди и Робин никогда не задерживались на прогулках, которые они проводили в лесу.       Если кто видел пропавших, то просьба позвонить или написать нам в редакцию газеты.       — Последние две, скорее всего, заблудились в лесу, а вот сёстры — их определённо стоит поискать, — первым нарушил тишину Дин. — Их подруги сказали, что Вернор шарахались при каждом звуке. Тут остаётся только гадать, что их могло так напугать — простой хулиган с хлопушками в руках или назойливый бойфрэнд?       Джон открыл дневник и нашёл нужную отметку, сделанную когда-то собственной рукой. Тогда он писал это, чтобы научиться различать зло, которое состоит из нескольких частей. Теперь же это полезная информация, переносная энциклопедия сверхъестественных фактов и просто незаменимая вещь в охотничьем быту.       — В нескольких культурах мира описаны могущественные существа, которые издают характерный звук прежде, чем их жертва исчезнет. Например, в ирландской мифологии банши — демоны-призраки, завывающие у дома человека, которому вскоре суждено умереть. Важная деталь — их голос слышит только жертва. — Урок мифологии Джон считывал со страниц дневника, где всё это было отмечено им, когда пастор Джим рассказывал ему азы охоты на нечисть. — В мифологии Греции был Харон, который зазывал в загробный мир. Ему приписывали въедающийся в мозг шёпот, которым он сопровождал умирающего человека в иной мир к Аиду на суд.       — Я читал об этом! — воскликнул Сэм и выхватил из стопки книгу мировых вероисповеданий. — Тут описаны все религии когда-либо существовавшие на Земле! Вот! Вот! Имена демонов, которые голосом одновременно и предупреждают и заманивают!       — И много их там? — заинтересовался Дин, присев на свою кровать. Он сбросил с постели оружие в сумку и устроился поудобнее. — Вообще, странная категория демонов, которые предупреждают, что нападут и утащат в ад. Это что вежливость от нечисти? С каких это пор у них такие хорошие манеры?       Джон с шумом захлопнул дневник.       — Это их предназначение, — ответил он. — Вы когда-нибудь задумывались о существовании того или иного призрака, оборотня или мифичного божества? Их существование построено на логике. У них есть цель, которую они преследуют: для призрака это может быть месть, а для оборотня — жажда крови. Это их логичность существования, которая нам может показаться полной бессмыслицей… То же правило относится и к демонам. Их предназначение — это линия логичности существования, которую они выполняют изо дня в день.       — То же относится и к нам, — кивнул Сэм. — У нас тоже есть предназначение — очистить мир от зла. Наша цель — спасти как можно больше людей. Это наша линия логичности существования — мы охотимся, пока в мире есть нечисть.       — То есть они занимаются тем, что уготовила судьба? Они существуют за счёт того, что ведут именно такой образ жизни, — рассуждал Дин простым понятным языком. — Да, теперь понятно, почему вся нечисть такая логичная и вежливая!       — В книге приведён целый список имён…       — Имена не важны. Кроме демонов, этим некому заниматься! Нам стоит проверить догадку, выяснить, что случилось, и хорошо подготовиться. С демонами шутки плохи, если у вас один дробовик на двоих.