***
Джейден сидит в ванне и осторожно намыливает тело мокрой губкой, наслаждаясь пряным запахом пены. Каждый миллиметр его кожи покрыт багрово-сиреневыми пятнами — напоминаниями о трёх прошедших в полубессознательном состоянии днях. Время, которое он не забудет никогда. Он проснулся в это утро первым и ещё долго лежал в постели, не веря, что всё случилось взаправду — слишком смутными были воспоминания после первого раза на кухне. Но едва лишь он попытался встать, организм сам напомнил ему о случившемся, отзываясь болью на каждое, даже незначительное движение. И это почему-то оказалось до ужаса приятно. Конечно, он сбежал от Билла. Было немного стыдно, немного радостно, но самое главное место занимал страх — что будет, когда альфа проснется? Джейден предпочёл оттянуть этот момент, просто-напросто спрятавшись в ванной комнате. Хотелось некоторое время побыть одному, чтобы упорядочить мысли, и понять, как вести себя дальше. Но глупо было думать, что Скарсгорд его не найдет. Выбитая дверь натужно скрипит, но юноша не оборачивается, делая вид, что он очень увлечен мытьем своего плеча. Он все же надеется, что Билл пройдет мимо, но, судя по уверенным шагам, альфа направляется точно к нему. Сердце пропускает удар, когда сзади раздается всплеск, и бёдра Джейдена оказываются зажаты между других — куда более длинных и мощных. Мужчина забирает губку из его ослабевших пальцев и склоняется ближе, шепча в заалевшее ухо: — Не люблю, когда от меня сбегают. Ты же делаешь это постоянно, Джейден. — Я н-не специально. От низкого голоса по коже бегут мурашки, вызывая сладкую, неконтролируемую дрожь — он помнит, как Билл звал его точно так же, каждый раз, когда входил в податливое тело в последний миг, подчиняя своей воле. Даже от обрывков воспоминаний на пальцах будто начинает искрить — короткие разряды собираются на самых кончиках, проникают дальше, словно хотят зародить в чреве настоящий, неподдельный ураган. И снова у Джейдена нет и шанса на спасение. Кажется, Билл знает его мысли, потому что неспешно проводит светло-бежевой люфой по груди, нарочно задевая припухшие после долгих ласк соски. Джейден кусает алую губу, едва удерживаясь от неуместного вдоха — они здесь вовсе не за тем, чтобы повторять всё заново. Как бы ему этого не хотелось. — О чём ты думаешь сейчас? Волокнистая ткань скользит по надключичной ямке, худому плечу и вниз, вдоль выпирающего позвоночника, тонкого крыла лопатки — нежно, неторопливо счищая всё лишнее. — Н-ни о чём… — Правда? — Билл осторожно целует его в шею, прикусывает загривок, и Джейден охает, вцепляясь пальцами в округлый борт ванны. Горячий, слегка шершавый язык очерчивает контуры выступающих мышц, дразнит, опаляя сжавшиеся в предвкушении внутренности. Хорошо, болезненно-приятно, и Джейден решается, разворачивается к паре, садясь сверху раздвинутых ног. — Об этом. Он чуть потирается о низ живота альфы, с удовольствием ощущая между ягодиц твердую плоть, и смотрит прямо в глаза Билла, медленно проводя языком по раскрасневшимся губам. Видно, хмель течки ещё не выветрилась до конца, иначе с чего бы тогда ему быть столь дерзким и уверенным? Смущение накатывает практически сразу, но темнота в глазах Билла оказывается сильнее, поглощает без остатка, приглашая коснуться больше, совсем как несколько часов назад, за дверьми их спальни. Скарсгорд кладет ладони на его бедра, подталкивает навстречу, и Джейден поддается — медленно опускается на возбужденную плоть, расслабляя одеревеневшие мышцы. Билл лишь наблюдает за его действиями, не делая попыток помочь или сделать что-то самому, но Джейдена не отпускает ощущение, что именно альфа сейчас контролирует ситуацию, сжимая пальцы на его выступающих косточках. Страшно признаться даже самому себе, но это лишь заводит ещё больше, подстегивает вспыхивающие внутри искры желания. В какой момент он перестал стыдиться? Взгляд мужчины обжигает незащищенную кожу, полыхает диким пламенем, но Джейден смотрит, упорно, долго, чувствуя себя, по меньшей мере, сумасшедшим. Чего он добивается, играясь с огнем, приручить который невозможно? Однажды он просто сгорит в этих эмоциях, оставив после себя лишь серое пустое пепелище. Но пока что он намерен согреться. Билл толкается без предупреждения, властно целует в губы, ловя его судорожный вздох, и сразу меняет ритм, выбивая из Джейдена весь дух. Приходится ухватиться за мощные плечи, лишь бы удержаться и не выпасть из реальности от тянущей дрожи, медленно расползающейся по дрожащему телу. — Ты слишком много думаешь, Джейден. — Альфа касается его затылка, сжимает между пальцев влажные пряди и жадно приникает к нежно-голубой жилке на шее. — Просто доверься мне. Джейден всхлипывает и прижимается ближе, покорно подставляя шею под долгие страстные поцелуи: даже после стольких близостей, Билл берёт его так, словно для них это впервые — будто изголодавшийся хищник пробует долгожданную добычу. И хочет поглотить её без остатка. Красное марево разрастается изнутри с невероятной быстротой, смещая все эмоции на себя, закручивает петлю, заставляя мышцы звенеть от напряжения, подталкивает к точке невозврата — стремительно, остро, волнующе. Они кончают сразу, вместе, сжимают друг друга в объятиях, и протяжный стон сливается с низким рыком, создавая свою особенную, чарующую мелодию. Джейден обессиленно падает на Билла, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Руки мужчины мягко гладят его взмокшую спину, очерчивают контуры темных родинок, и Джейден поддается нехитрой ласке, с удовольствием вдыхая почти осязаемый аромат пары. Пожалуй, что все разговоры пока можно отложить до лучших времён, и наслаждаться тем, что есть сейчас. Жаль, что однажды этого станет недостаточно.***
Финн стоит неподалеку от гостиницы, ежась от пронизывающего холода. Странно, он никогда не отличался особенной мерзлявостью, в отличие от того же Джейдена, но почему-то после уюта машины лёгкие дуновения ветра кажутся ему ледяными. Ощущение такое, словно сотни игл впиваются в незащищенную кожу, доставая почти до костей. Скорее бы согреться. Стоящий рядом Александр курит, задумчиво вглядывается куда-то вдаль, и Финн сам не понимает, почему до сих пор просто топчется рядом, вместо того, чтобы уйти к себе в номер. Мужчина неожиданно оборачивается к нему и снимает с плеч пиджак, протягивая его смущённому юноше. Он хочет отказаться, но вместо этого берет одежду и набрасывает на дрожащие плечи, блаженно жмурясь от приятного тепла. Теперь ему хорошо. Сигарета медленно тлеет в пальцах альфы, и Финну нравится наблюдать, как оранжевый огонёк неторопливо поглощает бумагу и табак, обращая их в пепел. Забавно, что от одежды Александра не пахнет ничем, кроме одеколона и естественного аромата: Финн позволяет себе вдохнуть его чуть глубже, и небо ласкает привкусом морской соли, свободы, силы — толком и не объяснить, что он чувствует в этот миг. — Согрелся? Александр выбрасывает окурок в стоящую рядом мусорку и оглядывает его с ног до головы. Финн отрицательно качает головой, плотнее кутаясь в ткань — он должен вернуть пиджак обратно, но делать этого совершенно не хочется. Александр молчит, просто смотря на него, и Финн решает заговорить первым, стараясь не прятать взгляд. — Спасибо за ужин. Мне… понравилось. — Рад это слышать. Альфа проводит рукой по волосам, и светлая прядь выбивается из идеально уложенной прически, падая на лоб. Финн с трудом давит в себе порыв коснуться её, ощутить под пальцами шелковистость — это был бы слишком интимный жест. — Думаю, тебе пора идти. Скарсгорд незаметно делает плавный шаг к нему, вдруг оказавшись чересчур близко. Финн невольно напрягается, со страхом и каким-то любопытством ожидая дальнейших действий альфы. Неужели попытается поцеловать? От этой мысли тело прошибает холодный пот, но Финн остаётся на месте, не пытаясь уклониться. Он не хочет сбегать. — Я рад был провести с тобой время, Финн. Спокойной ночи. Александр чуть сжимает пальцы на его плечах и отступает назад, к машине, тепло улыбнувшись растерянному юноше. Финн механически машет ему на прощание, ощущая какое-то неуместное, нелепое разочарование. Неужели он ждал чего-то большего, того, от чего сам отказывался столь усердно? Глупость, да и только. Скарсгорд садится в машину, заводит мотор, но вместо того, чтобы сразу уехать, зачем-то опускает стекло, немного наклоняясь вперёд. — Хочу убедиться, что ты попадешь внутрь без происшествий. — Он указывает в сторону дверей. Финн закатывает глаза и разворачивается, легко взбегая по ступенькам наверх. Грудь неприятно жжет, но он не позволяет себе думать об этом, в тайне надеясь, что Александр провожает его взглядом. Хочется обернуться, но Финн упрямо идёт вперёд, крепко сжимая кулаки, почти что до боли в ладонях, уповая на то, что это сможет отрезвить мысли. Снова в его жизни всё переворачивается с ног на голову.