Несколько сеансов у психотерапевта

Есть три типа людей. Первые − любят одиночество. Вторые − не любят одиночество. Третьи − уверяют первых, что те нагло врут и страдают депрессией, потому что никто не может любить одиночество. Они не правы. Джек выходит из дома, уже одетый в уличную одежду, чтобы не замерзнуть, и присаживается на лавочку. Девушка рядом с ним все это время продолжает смотреть на него. На ее губах застывает улыбка. Она следила за ним с того самого момента, как открылась подъездная дверь. Джек относится к первому типу людей. Эльза ко второму. Третий тип людей − больные идиоты, которые не принимают никакой точки зрения кроме своей. И хоть тишина давит на Джека, он не может сказать, что он ее не любит. Он привык к ней. Он был общительным в студенческие годы. А кто не был? У него были друзья − одноклассники, потом друзья − одногруппники, но все они остались в прошлом. Думать о том, что ваши школьные друзья останутся с вами на всю жизнь − очень глупо. Иногда они, правда, остаются, но это малая часть. А малую часть − никто не любит брать в расчет. Даже если та имеет полное место быть. Джек не переживал, когда на выпускном в школе Лана плакала, потому что это глупо было думать, что их отношения смогут идти дальше. Школьные отношения ничем хорошим не заканчиваются. Опять же если смотреть на большую их часть. Лана должна была остаться учиться в Аризоне, а Джек уже получил стипендию в Лондоне. Их пути расходились, и он думал, что это нормально. Он не ждал ничего от этих отношений кроме опыта. Он не видел себя рядом с Ланой в будущем. Он не видел их детей. Он не видел дом и собаку рядом с ними. Все, что Джек чаще всего видел для себя и для своего будущего – ничего. Лана. Рейчел. Бони. Клэр. Сара. Вшивая Сара, с которой даже по истечению трех лет сознание Джека так и не смогло ничего нарисовать ему. Никакой картинки. Никакой перспективы. Возможно, он слишком зависим от одиночества. Да, иногда тишина действительно давит на него, но такое происходит все реже. Раньше он думал, что ему стоит попытаться с новой девушкой. Лана. Рейчел. Бони. Клэр. Сара. Впустую. Нет, он не гей. У него не стоит на парней. Он не считает их привлекательными в сексуальном смысле. Он не хочет пихать свой член в мужскую задницу, даже если та будет подкачена и гладко выбрита. Он не хочет, чтобы в его зад что-то входило. Он хочет… Ничего. Его сознание все еще рисует ему пустоту. Он не хочет семью. В том плане, что он не против второй половины, но он не хочет детей. В каком-то плане это было проблемой для Сары, которая считала, что в будущем сможет его переубедить. Не вышло. − Знаешь. Тут была мать с ребенком. Тут вообще сегодня было много народу. Твоя площадка очень популярная, или видимо просто нет других по близости, а люди продолжают плодиться, как мухи. Я не ненавижу детей, Джек. Не думай так про меня, пожалуйста. Я просто считаю, что дети это хорошо, если они не мои. Я работала прошлой весной в школе. Я не была там учителем, нет. Просто мне предложили работу, на время до практики и экзаменов, и я согласилась. Я просто помогала разбирать бумаги. Я часто наблюдала за детьми. Они довольно не плохие, знаешь. Не все, нет. Но большинство. Всегда же все говорят о большинстве. Там была девочка, ее звали Мэл. Мы с ней подружились. Но у нее была проблема с речью. Обычная неврология. Она заикалась. И дети издевались над ней. Не важно, сколько им было лет, над ней смеялись даже старшие классы. Я не ненавижу детей, Джек. Но каждый раз, когда я вспоминаю, как дети смеялись над Мэл, я думаю, что я никогда их не захочу. Я не хочу, чтобы мой ребенок был таким. А я ведь не знаю, каким он будет. Я не могу его сделать таким, каким захочу. Он может при мне вести себя хорошо, а при друзьях издеваться над инвалидами. Он может говорить мне, что у него пятерка по математике, а сам связаться с плохой компанией и курить за пристройками. Он может быть с виду хорошим, а внутри сгнить, как гниют скоропортящиеся продукты. И я не хочу этого. Я не ненавижу детей, Джек. Я просто считаю, что дети это хорошо, если они не мои. Я не хочу брать на себя ответственность за их поступки. Винить всегда будут меня, даже если я буду стараться воспитывать его правильно. Он может просто связаться в один день с плохой компанией, и они станут для него авторитетом. Я могу сутками объяснять ему, что такое хорошо, а что плохо, но он будет думать, что я желаю ему зла, потому что так говорит его компания. Я не хочу так. Я не хочу себе ребенка, если не буду уверена, что он будет хорошим в будущем. А я не могу этого знать. Вдруг он повиснет у меня на шее до сорока лет. Вдруг он станет наркоманом. Вдруг он будет воровать. Вдруг он станет насильником. Да, он может вырасти хорошим специалистом, он может быть надеждой всего будущего поколения. Он даже может получить нобелевскую премию, но вдруг нет? Я боюсь этого «вдруг». Это «вдруг» все портит и разбивает надежды, потому что у меня никогда не будет полной уверенности в нем. Я не ненавижу детей, Джек. Я просто считаю, что дети это хорошо, если они не мои. Джек медленно поворачивает к ней голову. Забавно. Эльза тоже смотрит на него, теперь уже не улыбается. Она говорила серьезно. И это забавно. Забавно не то, что она где-то не права. Нет. Джек как раз считает, что ее слова чистая правда. Дети это ответственность. Дети наше будущее. Но у будущего никогда нет гарантий, и это плохо. Он видит себя в будущем, но рядом с собой он всегда видит только пустоту вместо семьи. Джек относит себя к первому типу. Эльзу ко второму. Он кивает ей головой и глаза девушки распахиваются сильнее, а брови слегка ползут вверх. Он согласен с ней, и это забавно. Забавно то, что она озвучивает мысли в его голове. Все, с кем он был знаком раньше, этого не делали. Но Джек все еще первый тип людей, а Эльза второй. − Позовешь меня на чай? – говорит она. − На чай зовут, когда хотят потрахаться, − отвечает он. – Стандартная фраза. Сюда также входят фразы с кофе, с посмотреть фильм и починить смеситель. Эльза продолжает на него смотреть. Джек отрывает глаза от бегающей собаки и спрашивает: − Как его зовут? − Уильям. − Почему ты назвала его так? − Когда я думала над именем, по телевизору шли новости и там показывали герцога Уильяма Кембриджского и Кейт Миддлтон. Джек внимательно наблюдает за Эльзой. − Почему бы не дать собаке обычную кличку? Вроде Макса, Бейли или Барни? Обычные имена, которые первые приходят людям в головы. Почему ты дала ему имя принца? − Потому что когда я думала над именем, по телевизору шли новости и там показывали герцога Уильяма Кембриджского и Кейт Миддлтон. Джек кивает и смотрит, как Уилл врезается головой прямо в качели, отлетая назад на несколько шагов. Он выглядит не слишком расстроенным, когда сразу встает после этого и отряхивается, продолжая бежать, но уже в другом направлении. Он сидит рядом с Эльзой еще какое-то время, пока не понимает, что уже слишком поздно и завтра ему рано утром нужно зайти на прием к доктору. Ему обещали прописать новые витамины. Его организм, правда, плохо чувствует себя в такое время. Эльза остается сидеть неподвижно, а когда Джек отходит на несколько шагов, то слышит себе в спину: − Я знала, что значит фраза «позовешь меня на чай?».