Thriving on chaos

Муири. Муири. Красивое имя. Короткое и мелодичное, экзотичное. Совершенно безобидное. Оно диким зверем вгрызлось ему в голову, преследовало ночами, не давая заснуть, подстерегало в закутках сознания и вырывалось, стоило перестать думать о деле. Дорога до Виндхельма неблизкая – три недели и два дня в одну сторону. У Игнастиса было достаточно времени, чтобы обглодать его до кости, изучить каждый его звук и отзвук, вживить его под рёбра. Муири, Муири, что скрывают твои зелёные глаза? Волшебная девушка. Воплощённое милосердие, помогающая старушке в её нелёгком деле аптекаря. Воплощённая мстительность, пославшая тысячерукую Пустоту за лживым любовником. Двойственность завораживала, двойственность п о г л о щ а л а. По возвращению в Маркарт он не мог не задержаться – тот дикий зверь добился своего. ♤♤♤ О, она ждала. Одна только мысль об этом сдавливала горло стальной хваткой и, спускаясь ниже, голодной змеёй отравляла кровь. Игнастиса бросало в жар, а затем – в холод. Животное, дикое, сильное и неумолимое засело на дне сердца и гнало, гнало вперёд, не зная отдыха и жалости. Вперёд: по костям и телам, сквозь императорскую стражу и собственное бессилие. Вперёд – в город камня. Муири, Муири, ты ждала вестей? Ты ждала м е н я? Тот дикий зверь ждал не напрасно: в темноте он проскользнул меж рёбер и кружил, кружил вокруг сплетённых тел, скалился из тени, в стонах пряча рык, и там, где цепкие пальцы оставляли жгучие царапины, Игнастис особенно чутко ощущал его жаркий взгляд. ♤♤♤ Муири, равно дочь ледяного Истмарка и необузданного Предела, появилась в Данстаре ранним утром, и он не мог больше думать, а если и пытался, то мысли неизменно перетекали куда-то вниз. Игнастис не слышал предостережений: тот дикий зверь не довольствовался малым. Подчинив тело, он забрался в разум и упивался своей властью, сжирая лишнее и возвращая лишь остатки, ядовитые, покорёженные клыками и когтями. Муири, Муири, разве ты не счастлива? Игнастис чувствовал холод, засевший в её груди. Тот зверь был другим, и голод его был другого рода. Муири всегда хотела большего: больше внимания, больше времени, больше слов. Тот зверь хотел невозможного – хотел его в с е г о, без оглядки на Семью и стремления, хотел то, чего Игнастис никак не мог себе позволить. И зверь отомстил. Тот зверь сожрал его сердце. ♤♤♤ Она ушла поздним вечером, оставив по себе лепестки паслёна, горькие и отравляющие равно голову и тело. И дикая тварь обезумела: за неимением сердца она перебралась в ноги – Игнастис шёл без устали. Она забралась в уши – Игнастис слышал каждое упоминание. Она смотрела на мир его глазами – Игнастис не упустил ни одного следа. И когда пришло время, тот дикий зверь скользнул в недрогнувшие руки. Муири. Муири, ты правда надеялась сбежать?