Раненое сердце

После завтрака Том поставил тарелки в посудомойку и помахал рукой уходящим Олафу и Таэлю. Пора было выходить самому, пусть его занятия и начинались позже, но идти в училище совсем не хотелось. В новом семестре у них началась специализация. Энди выбрал стоматологию. По окончании училища они получали звание «гигиенист полости рта». Они могли удалять камни, отбеливать эмаль и проводить прочие физиопроцедуры для профилактики болезней полости рта, челюстей и пограничных областей лица и шеи. Чтобы стать зубным фельдшером и научиться делать пломбы, надо было учиться еще год. Чтобы получить разрешение рвать зубы и ставить коронки или протезы, к учебе добавлялся еще год, поскольку удаление зубов приравнивалось к хирургической операции и требовало звания зубного врача. Пока они изучали разновидности поражения эмали и связанные с этим болезни полости рта. И хотя Том любил учиться, но радости от такой учебы было чуть. Энди строил планы, как у них будет собственный стоматологический кабинет, но у Тома перспектива всю жизнь ковыряться в чужом рту вызывала скорее панику, чем энтузиазм. Психотерапевт советовал не идти на поводу у друга и самостоятельно выбрать профессию по душе, но говорить другим, что надо делать, легче, чем заявить другу, который столько лет заботился и защищал, что не хочешь того же, что и он. Том вздохнул и, подхватив сумку, пошел к двери, но тут она резко распахнулась и в проеме появился Ран. Если бы омега не знал, что альфа не пьет, то решил бы, что тот с дикого перепоя. Ран выглядел откровенно больным. Бледный, с взлохмаченными волосами и нездорово блестящими глазами. Том даже струхнул на минуту, а вдруг альфа под наркотой? - Ран! - Том бросил сумку и, рванув к альфе, обнял его, - как ты себя чувствуешь? Том посмотрел в глаза альфе, но зрачки были нормальные, и от него ничем неправильным не пахло, ни химической сладостью, ни железистой кислотой. В животе альфы заурчало от голода, и Том потащил его на кухню. Хорошо, что в доме всегда была еда. Том боялся голода и всегда отслеживал, чтобы холодильник был полным. Поэтому составлял список и по очереди вручал альфам. Он готовил в случае необходимости, а вот тяжелые сумки таскали те, кто был покрупнее его. Поэтому в холодильнике было все для бутербродов, и через пару минут перед Раном стояла большая чашка горячего (и очень сладкого) чая и тарелка с бутербродами. - Теперь моя очередь позаботиться о тебе, - Том погладил альфу по плечу, - хочешь поговорить? Мой психоаналитик говорит, что когда плохо, надо обязательно рассказать кому-то. Или человек поможет, или ты сам разложишь в голове, что именно тебе больнее всего, и тогда обязательно станет легче. Так бывает, порой думаешь, как все ужасно, и жить не хочется. А начнешь рассказывать другу, и тут сразу выясняется, что все не так уж и плохо, и большую часть проблем можно решить, - Том задумался, - ну, разве что, если кто-то умер… но и тогда лучше не молчать… - Все хорошо, Том, не волнуйся, никто не умер, можешь спокойно идти в училище, я в порядке, - Ран с такой скоростью молотил бутерброды, как будто два дня не ел. - Я не хочу грузить тебя своими проблемами, все хорошо, не надо на меня хмуриться. - Никуда не пойду, - уперся омега, - ты мне дороже учебы. - Том подошел к альфе и пригладил ему растрепанные волосы. - Пока не удостоверюсь, что у тебя все хорошо, с места не двинусь! Том позвонил Энди и сказал, что сегодня он на занятия не пойдет. Ран пришел домой, и он останется с ним, а вот Энди пусть не вздумает пропускать занятия и запишет лекции, а он потом перепишет. Энди кивнул головой и отключился. Том сварил кофе и достал печенье. Ран отодвинул тарелку и, положив руки на стол, наблюдал за тем, как омега бродит по кухне в поисках, чем его еще угостить. Пока Ран допил кофе и сидел на кухне, наблюдая, как омега чистит для него яблоко и нарезает на кусочки, на кухню влетел Намир и уставился на Рана в ожидании. - Все хорошо, успокойся, Том меня уже накормил. Будешь кофе? - Как дела у Лекси? - Намир поджал губы и сел напротив друга, - как я понял, вы опять вместе? - Нет, - Ран покачал головой и улыбнулся, - скорее, мы с ним расстались окончательно. Когда я узнал о его попытке суицида, я вначале испугался, что своими злыми словами подтолкнул его к смерти. Но когда я оказался в палате, то понял, что Лекси и не собирался умирать. Все это было как театр одного актера. Он хотел, чтобы я приехал, и я приехал. Я опять поступил так, как он хотел, и он решил, что все опять будет, как и раньше. Он плакал, совершенно искренне жалея себя и обвиняя меня во всем произошедшем. Но знаешь, в этот раз я смотрел на него, слушал его голос, чувствовал его запах. Он раньше пленял меня, я был согласен на все, лишь бы быть рядом. Но в этот раз я смотрел на совершенно постороннего человека. У меня в душе даже ничего не дернулось. Я смотрел на него и не понимал, как я мог раньше быть настолько слепым и глухим. Он говорил только о себе, о своей боли, переживаниях, о том, насколько он несчастен и как я виноват в этом. Отец говорил, ты говорил, и даже посторонний мулла, услышавший мою историю, сказал то же самое. Есть ОН и есть Я, а НАС никогда не было. Я сам это придумал и поверил в это. Часть моей вины в его состоянии, конечно, есть. Я так долго и упорно цеплялся за свою мечту и позволял собой манипулировать, что он привык к тому, что я есть у него, и что бы он ни натворил, я никуда не денусь и прощу ему все на свете. - И ты простишь его в этот раз? - Намир сжал руки в кулаки и смотрел с болью. - Мне нечего и не за что прощать его, - Ран улыбнулся, - прощают после обиды. А обидеть может только человек, который важен для тебя. А Лекси мне совершенно чужой! Да мне Олаф ближе, чем он. С Олафом у нас есть хотя бы что-то общее. Нам есть о чем поговорить. А Лекси мне чужой и посторонний. О чем мне с ним разговаривать? О своей учебе? Она ему безразлична. Тогда о друзьях Лекси? Большую часть я не знаю, а кого знаю, то не уверен, что подал бы им руку. С Лекси можно говорить только о Лекси. А он мне уже не интересен… - Слава Аллаху! - Намир провел руками по лицу и помолился на гортанном языке, - мой мальчик, ты вылечился от этой болезни под названием Лекси. Когда совсем недавно я застал тебя здесь едва живого, ты говорил мне, что Лекси нет больше места в твоей жизни, я тебе, прости меня, не поверил. Каждый раз, когда этот… очень нехороший человек вырывал тебе сердце, ты тоже говорил, что все кончено, но раз за разом прощал его, старался присматривать за ним издали и в случае опасности или беды приходил ему на помощь. Но в этот раз я смотрю в твои глаза и верю, что Лекси больше не будет в твоей жизни. - Хм, - Ран смутился и поднял руки, - не торопись меня ругать, но мы договорились, что останемся друзьями. И я не буду блокировать его номер. Пойми, у меня не было другого выхода. А иначе я никогда бы не вышел из той больницы и сейчас так бы и сидел возле Лекси и разговаривал с ним. У меня за эти два дня разговоров было на два года вперед. Но я благодарен Максимильяну, что он привез меня туда и мы смогли расставить все точки и другие знаки препинания в присутствии психологов и родни Лекси. Я разговаривал с Лекси сам, и в присутствии психоаналитика, мы разбирали нашу ситуацию и сошлись во мнении, что наши отношения ненормальны. А еще, я разговаривал с его родителями. - Ты разговаривал с Ошая? - улыбнулся Намир, - ну да, я все время забываю, что милый и милосердный Ошая – приемный отец чудовища. - Я разговаривал с Ошая и его мужем. Они передали мне письмо для родителей, оно открыто, и они попросили прочесть его, - Ран вытащил из нагрудного кармана голубой конверт и положил на стол, - я прочел его при них и был растроган. Они просят прощения у моих родителей за Лекси и берут на себя ответственность за его поведение. Намир, Ошая – настоящий ангел. Он просил у меня прощения за Лекси и за ту боль, что он доставил. Я попросил у него разрешения уехать домой раньше. Мы договорились, что я сдам все экстерном, а интернатуру пройду в институте на Сабахе. - Разве медики могут сдавать экзамены экстерном? Не ты ли говорил, что в такой учебе важна практика? Хотя, - Намир вскинул руки вверх, - я рад, что нам не надо жить здесь еще два с половиной года и мы можем вернуться домой раньше. Я, если честно, скучаю по пустыне, звездному небу и финиковой лепешке из тандыра. - Ну, мы не прямо сейчас поедем домой, - Ран рассмеялся, - но уже этой осенью. Ошая в курсе моей успеваемости и дополнительных занятий. Он уверен, что я смогу осенью сдать экзамены за весь курс. - Скажи честно, ты ведь сам настаивал на окончании учебы, - Намир покачал головой, - ты ведь и сам знаешь, что не будешь работать медиком. Ты – наследник отца и должен быть ему опорой. Ладно, если бы ты поступил на экономический, как отец, ему это помогает разбираться в совете директоров. На него хотя бы приезжие зазнайки не могут смотреть сверху вниз. У твоего отца экономический диплом с отличием! Но врач? - Отец еще молод, и дай ему Аллах долгих лет жизни! - Ран и Намир провели руками по лицам и коротко помолились, - я рассчитывал поработать в НИИ, заниматься нанопротезированием и сделать хоть что-нибудь, нужное людям. - Твой отец непозволительно молод для эмира, а ты так вообще ребенок, - Намир улыбнулся, - делай, что хочешь, главное, будь счастлив. Хочешь резать людям руки-ноги - режь! И будь счастлив. - Намир, не резать, а восстанавливать отрезанное! - Ран рассмеялся, - я же показывал тебе нанитов. - Они слишком маленькие, чтобы на них смотреть, - Намир рассмеялся и расслабленно откинулся на стуле, - я хочу смотреть на следы в пустыне, на побратимов, на верного коня под седлом. Мне приятно смотреть на то, что можно потрогать руками, а не на пробирки и не в окуляр микроскопа. Я простой человек и радости у меня простые. Братья будут рады услышать счастливую новость, а то, когда мы узнали, что ты уехал к Лекси, многие были расстроены. Давай соберемся сегодня, как раньше, и сходим куда-нибудь, порадуемся, потанцуем или посидим в тишине кальянной и расслабимся под неспешный разговор о чем-нибудь хорошем. - Хорошо, Намир, но только не сегодня. Я два дня выворачивал душу и пытался быть сдержанным. Я устал от умных разговоров и посторонних людей. Хочется отвлечься, может, отправимся на другое полушарие? Там сейчас лето, можно поплавать с аквалангом, у нас на Сабахе такого точно не будет. Или съездить в горы покататься на лыжах. Помнишь, нас Роберт возил на горнолыжный курорт? Или взять альпинистское снаряжение и отправиться в горы. Полазим там, как горные козлы. Там будет тихо и все мысли только о подъеме, страховке, связке и прочности камней под руками. Том стоял на кухне и сжимал в руках кофейник. Было так страшно. Ран осенью уедет. Так скоро… А как же… - Том… - Ран отодвинулся от стола и поманил омегу к себе, - Том, не надо так пугаться, все будет хорошо. Я позабочусь о тебе. - Я не напуган, - Том передернул плечами и отвернулся. - Ну, я же чувствую, как ты испугался, - Ран подошел со спины и, проведя пальцем по щеке, заправил за ухо волосы, - не надо бояться. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив. Подумай, что ты хочешь, и скажи. Я исполню любое твое желание. - Прямо любое-любое… - Том чувствовал, как близко подошел альфа. Его запах заполнил все вокруг, а то, как он прикоснулся и заправил волосы… это было так… так интимно. Омега почувствовал, как его сердце замирает в предвкушении. Ран стоял так близко, его дыхание шевелило волосы на макушке, а жар тела ощущался, как от печки. Хотелось повернуться и заглянуть ему в глаза, но было страшно пошевелиться. - Любое твое желание, я же твой Рудольф, а ты мой лягушонок. - Ран! Привет, пропажа! - Олаф зашел в домик и отправился на кухню, - Том, а чего ты не на занятиях? А! Сегодня все студенты как с ума сошли! У меня на первой паре была едва ли половина группы. А на вторую пару пришло еще меньше, вот я и отменил лекцию. - Олаф прошел на кухню, не заметив, как Ран смущенно отпрянул от омеги. - Третьей пары не было и, чтобы не скитаться по кампусу до четвертой, решил забежать домой, а тут все в сборе. Том, кофе остался? Ран, выглядишь уставшим, где пропадал? - Заканчивал старые дела… - уклончиво ответил Ран. - Наверное, действительно, сегодня что-то в воздухе, потому что мне учиться совсем не хочется, прогуляю, пожалуй, несколько дней. Только пока не знаю, чем займусь. А, хотя, пожалуй, сыграю в орла и решку. Разблокирую программу волонтёров, откуда придёт первый вызов, туда и отправлюсь. - Тигран, это глупо! - попытался воззвать к его совести Намир, но Ран только отмахнулся и, поколдовав над коммуникатором, почти сразу получил вызов. - Вот! - обрадовался Ран, - требуются волонтеры с опытом горноспасателей. В горах произошел сход лавины. Под снегом оказался промежуточный лагерь, и двадцать семь групп различного уровня подготовки. О! Там юношеская группа скалолазов. Намир, там дети в беде! - Где это? - Намир подошел и заглянул в коммутатор друга. - Что случилось, почему такие последствия, они что, поставили лагерь в месте возможного схода лавины? Они идиоты? - Нет, там старая база. На той горе учат новичков. Она вся уже разбита на различные учебные зоны и давно считается чем-то вроде загородного парка. Восхождение подростков или стариков, которые всю жизнь мечтали покорить вершину. Есть горы, на которых катаются на лыжах, а там люди штурмуют высоты. - Ран пожал плечами, - развлечение на свой вкус. Она всегда считалась безопасной. Там обслуживающего персонала и проводников примерно столько же, сколько и туристов. - И что же тогда случилось? - Намир недовольно фыркнул. - Какой-то идиот решил устроить фейерверк в честь покорения вершины. Неизвестно, как это пропустили инструкторы и какой мощности был заряд. Но в итоге с вершины на разные стороны сошли две лавины. Из-за того, что там был не свежевыпавший снег, а старые тяжелые слежавшиеся пласты, разрушений очень много. Там своих специалистов собирают, а волонтеры нужны, чтобы раскапывать людей. И людей под снегом очень много. У каждого есть маячки, но раскапывать их надо практически вручную. Они боятся технику выводить, чтобы не нарушить неустойчивый баланс. Я пойду, и не отговаривай. - Так, - Намир подергал себя за ухо и задумался, - кто из наших поедет с нами? Здесь важно иметь бумажку допуска, а это значит, надо тех, кто здесь давно. А ну-ка… - Намир открыл свой коммуникатор и стал набирать текст. - Я сам поеду! - возмутился Ран. - А кто тебя одного отпустит? - Намир отмахнулся, - мне твой отец приказал присматривать за тобой. Если с тобой что случится, как я ему в глаза посмотрю? Что скажу твоему оми? - Я тоже поеду! - Том решительно грохнул кофейником по столу, - я буду помогать на кухне! - Том! - вскрикнул Ран, - там снег, холодно и никто с тобой возиться не будет! Это опасно, в конце концов! Останешься дома! - Поеду! - Том набычился и уперся руками в стол, - на кухне всегда много работы. Все хотят пить и есть. А у меня есть опыт работы в стрессовых условиях. Ты забыл? После последней поездки у меня есть номер регистрации в волонтерской службе и, между прочим, прекрасная характеристика! Прочитать? Там все написано, и то, что я трудолюбивый, и не конфликтный, и стрессоустойчивый! Я же не буду лезть в горы, я на кухне, вокруг плиты… - Ты, я и еще четверо, - Намир вздохнул, - я посмотрел на сайте. Там написано, что все должны быть надлежаще одеты и экипированы. Так что, придется заехать в магазин. Я после того курорта костюмчик тот выпендрежный выкинул. Да и у ребят мало что есть. Так что, все равно ехать в магазин, заодно и малышу обновки прикупим. Там будет полно народу. У него браслет на ноге остался? - Намир улыбнулся, когда увидел, как Том закивал головой, - по маячку всегда его найдешь. Ну, что может случиться? Пусть птенчик на горы посмотрит, снег руками потрогает. А то здесь не зима, а так… недоразумение. - Ладно, - Ран тяжело вздохнул и погрозил омеге пальцем, - но только с кухни ни ногой! * Полет на военном боте в этот раз был проще, а возможно, Том просто был готов к тому, что происходит в полете. И сейчас он сидел, пристегнутый к креслу, и злился на Рана. Все альфы были одеты в лыжные костюмы нормальных цветов – синие с цветными вставками, а он был, как придурок, в кислотно-малиново-оранжевом и шапочке с большим помпоном и «ушками», плотно завязанными под подбородком. Когда Ран выложил перед ним такую «красоту», Том вначале думал психануть, но заметив хитрый прищур альфы, понял, что тот только и ждет повода отправить его домой. Ну, уж нет! Дурацкая одежка? Да наплевать, он и в худшем ходил, этот костюмчик хотя бы новый и не порванный, а расцветочка идиотская, так пускай на себя пеняет, он, в конце концов, будет возле него ходить. Когда они шли к пункту сбора в центральном парке, альфы выглядели даже немного зловеще в темных костюмах с ледорубами, связками карабинов на поясах и с мотками веревок, перекинутых через плечи, а рядом с ними бежал омега, одетый как карапуз у заботливого папочки. У альф были ботинки с металлическими шипами, они лязгали по асфальту, как танки, а рядом Том с помпоном на шапочке, румянцем во всю щеку, который едва дышал в жарком костюмчике, с трудом поспевая за альфачами. Бот дернулся, приземляясь, и створки входа стали разъезжаться в разные стороны. В этот раз в боте не было воды или продуктов, только ряды сидений, полных сосредоточенных людей. Том стукнул по рукам Рана, который хотел расстегнуть у него страховочные ремни, он и сам мог это сделать! Он не такой беспомощный ребенок, как альфа о нем думает. Бот уже встречали очень сосредоточенные альфы. Как понял Том, это были инструкторы и горноспасатели, которые организовывали вновь приехавших. Для начала, всем выдали маленькие брелки, оказавшиеся теми самыми маячками, с помощью которых пеленговали пропавших. Все засовывали их в нагрудные карманы и отправлялись к инструкторам. Те задавали быстрые вопросы, пытаясь с чужих слов определить уровень подготовки людей. Рана и его пятерку побратимов почти сразу забрал с собой какой-то альфа и повел к снегоходам. Других собирали в группы, выдавали лопаты и длинные железные палки, объясняя, как именно они будут разыскивать и откапывать «подснежников». Вскоре Том остался в одиночестве возле бота. У того начали закрываться створки, и Том отскочил подальше, чтобы не попасть под воздух из турбин при взлете. Надо было куда-то идти, и омега пошел в сторону поднимающегося дыма. Его догадка оказалась верной, вскоре он вышел в некое подобие кухни. Правда, можно ли назвать это кухней? Если Тома интересовало, как в снегах будут разводить огонь, то реальность оказалась намного прозаичнее. На снегу стояли электроплиты, а солнечные батареи для них были разбросаны по ближайшим сугробам. Возле плит обнаружился пожилой альфа. Он был худой, одноногий, с длинной шеей, торчащей из ворота свитера. Вместо второй ноги у него был протез, похожий на гусиную лапку. Сходство подчеркивалось еще ярко оранжевой расцветкой. Том для себя сразу прозвал его Гусем. Возле него крутились четверо подростков-альф. Это оказались счастливчики из юношеской школы альпинизма. Они умудрились вчера подраться, и тренер в воспитательных целях оставил их в перевалочном лагере на полпути к вершине, чтобы они осознали, чего лишились из-за своего поведения. А в итоге, только они четверо остались в безопасности. И хотя промежуточный лагерь находился сейчас под трехметровым слоем снега, но когда опытные альпинисты поняли, что сходит лавина, все находящиеся в лагере успели спрятаться в расщелине, из которой потом благополучно откопались, когда лавина пронеслась над их головами. Гусь сразу вручил Тому оцинкованное ведро и «послал за снегом». Том вначале тупил, пытаясь сообразить, за каким снегом и куда ему надо идти, когда снег здесь повсюду. Молодые альфы поржали немного над омегой, но потом показали и объяснили. Снег надо было набирать в ведро в таком месте, чтобы потом самим не свалиться в яму. Ведро со снегом ставили на плиту, и когда снег внутри таял, воду надо было налить в большой графин с фильтром. А после фильтрации воду кипятили в чайниках и делали заварку, после этого разводили сахар и наливали все это в большие термосы. Потом термосы ставили в большие корзины вместе с бутербродами, аптечкой и одноразовыми стаканами, все это поднимал большой почтовый дрон и утаскивал на склоны. Туда, где спасатели по маячкам пытались найти под толщей снега людей. Гусь сразу объяснил, что на холоде очень важно пить. Разреженный холодный воздух сушит связки, вызывая у людей сухой кашель. И желательно, чтобы питье было теплым. Бутерброды, как и аптечку, складывали в корзины на всякий случай. Дронами в горах управляли вручную при помощи небольших пультов. Том очень удивился, когда увидел три дрона, стоящих на снегу. В столице дронами управлял компьютер, и доставка с их помощью была самая безопасная и быстрая. Именно поэтому их использовала почтовая служба. В больших городах дроны в небе были более привычным явлением, чем птицы. У этих горных дронов были небольшие камеры, чтобы оператор видел, куда он летит. Подростки с азартом управляли техникой. Они выискивали, чтобы хоть кто-то махнул дронам рукой, и спускались вниз. После того, как чай в термосах заканчивался, дрон с корзиной возвращался обратно. Из корзины доставались использованные стаканчики, дополнялись бутерброды, наливались термосы, и дрон летел обратно. Кроме этого, над горой летали так же белые медицинские дроны. Они доставляли к подножию горы всех, кого удалось откопать из снежного плена. Был ли человек сравнительно цел, или ранен, его отправляли на медицинское освидетельствование и, в случае необходимости, на лечение. Они же доставляли и трупы. Том вскоре приноровился и следить за чайниками, и резать бутерброды, пока подростки получали удовольствие от такой игрушки. Гусь тем временем по связи разговаривал со спасателями, большую часть которых он знал по именам. От него все узнали, что нашли группу юных альпинистов и всех благополучно откопали. Как раз к этому времени в небе появились элегантные дроны новостных каналов. У них стояла мощная аппаратура, которая позволяла все качественно снимать и даже брать интервью у участников спасения. Один из таких дронов добился интервью от Гуся, а потом у радостных мальчишек, которые были в восторге от таких приключений и того, что их покажут в программе новостей. Дрон попытался приставать и к Тому, но тот упрямо поворачивался к надоеде спиной. Через несколько часов появились родители мальчишек и после эмоциональных объятий и радостных слез забрали свои чада с собой. Теперь на руки Тома упали еще и дроны. Мало того, что снег пошел, как мелкий надоеда, так еще и вечереть стало. Сумерки в горах оказались достаточно резкими и контрастными. Там, где солнечные лучи условно попадали на поверхность, было хоть что-то видно, а в расщелинах была кромешная чернота. Том, «летая» на дроне, пытался найти Рана, Намира, Малика и остальных альф с Сабаха, но из-за мелкого, но частого снежка видимость была ужасная. А тут еще у дронов начал заканчиваться заряд батарей. - Э, уважаемый, - Том напрочь забыл, как звали Гуся, - а что же делать? - Том помахал перед носом Гуся пультом от дрона, - у них заряд закончился, я последнего притащить обратно не смог. Он скис где-то там и опустился на снег. И что же теперь делать? Тащить корзину с термосами руками? Но только плиты тоже тянут из последних сил. Боюсь, что последний чайник так и не закипит. - Не боись, мелкий, я кое-что услышал! - Гусь потряс переговорным устройством, - этот обвал очень интересует новостные каналы, и они оплатили, чтобы в космосе развернули для нас зеркало. - Что? - растерялся Том, - какое такое зеркало? - Эх, темнота, - отмахнулся Гусь, - чему только вас в школе учат. Космическое зеркало – это такая тонкая фольга, вроде солнечного паруса у первых космических кораблей, еще до открытия квазитурбин. Его разворачивают на специальных распорках и при помощи этого зеркала ловят солнечные лучи. И получается такой большой солнечный зайчик. В школе небось пускал зайчиков? - Неа, - Том поправил шапку и посмотрел на небо, - у нас на седьмом солнца нет. Я его увидел только в пятнадцать лет, когда удрал из интерната. Я, когда небо увидел, у меня голова закружилась и я упал в обморок. Хорошо, что дежурные полицейские утянули в уголок и дали полежать спокойно. Я тогда так испугался! Небо показалось таким страшным, так высоко, что голова кружилась очень долго. Мне казалось, что я падаю. Полицейские меня тогда научили, чтобы я смотрел под ноги и не думал о том, что над головой. Но разве можно не думать о небе? Том посмотрел на темные обложные тучи и опять поправил дурацкую шапку, она постоянно пыталась спуститься на нос. И так было плохо видно в сумерках, так еще и шапка закрывала все на свете, а тут в небе вначале мелькнуло что-то, похожее на грозу, а потом сразу стало светло, как днем. Том от неожиданности открыл рот и уставился на небо. Очень хотелось увидеть этот громадный солнечный луч, который осветил все. Всю гору от вершины, до самого подножия. Но тучи закрывали небо плотным одеялом. Но, несмотря на тучи, дроны пискнули на пультах, сообщая, что зарядка батарей идет в штатном режиме. Том стряхнул с солнечных батарей снег и поставил на ближайшую плиту ведро. Когда снег растает, в ведре останется меньше половины воды, а этого с трудом хватит на один термос. Том вздохнул и взялся за нож, бутерброды тоже сами себя не нарежут… - Эй, мелкий, - Гусь махал на омегу рукой, - ты ведь Том? - омега кивнул, и Гусь сразу с азартом закричал в переговорное, - туточки он! На кухне бутики режет! А кто спрашивает? Кто? Ага, хорошо! Ждем, встретим! Мелкий, ты Кирама знаешь? Он щиколотку подвернул и его сейчас сюда дрон притащит! Том, конечно, знал Кирама, он был одним из побратимов Рана и прибыл вместе с ним. Хорошо, теперь хоть можно будет узнать, где Ран и что делает. Том перелил воду в фильтр и отправился набрать следующее ведро снега. Гусь тем временем заворачивал бутерброды в пищевую пленку, не переставая болтать со знакомыми, казалось, этот человек не может жить с закрытым ртом. Кирама притащил медицинский дрон, у которого в манипуляторах была зажата маленькая скамеечка на веревке. И поэтому казалось, что альфа катается на аттракционе. Сгрузив свою ношу, дрон довольно пиликнул и умчался. Кирам был надутый, как хомячок, и кислый, как лимон. Один его ботинок был расшнурован и оттуда торчала забинтованная нога. Но со слов альфы, травма была пустяковая и он мог и дальше… и больше… и вообще, это несправедливо, отправлять его на кухню бездельничать. Но заметив, как Том из ведерного чайника наливает кипяток в громадный термос, возмущенно вскочил и попытался отобрать тяжелое у омеги. Том нарявкал на бестолковку, пока они оба не облились крутым кипятком, и отвоевал свое право таскать тяжелое. Кираму явно было больно, но он сжимал губы и пытался быть полезным. В итоге Том прикинулся беспомощным лапочкой и со слезой в голосе попросил помощи с дронами. Якобы, у него не получается управляться с техникой, а чай надо доставить уставшим людям. Гусь только крякнул на такое заявление, он же видел, как лихо омега справляется, но Том за спиной показал Гусю кулак и подсунул альфе пульт, как будто это для него непосильный труд. Кирам согласился, что он умнее омеги, и поэтому вполне может справиться с умной техникой. Гусь объяснил ему принцип управления, и дрон, раскачиваясь от крутых и резких виражей, наконец отправился в путь. А Том начал снаряжать следующую корзину. Кирам вскоре приноровился к пульту и начал рассказывать, где была команда Рана и что они делали. Оказывается, после спуска старых слоев снега оголился старый разлом и глубокая трещина. И по закону подлости или невезения, именно туда упала целая группа горе-альпинистов. Из-за того, что разлом был узкий, спустить туда дрона не получалось. Там работало несколько команд специалистов, и команда Рана была на страховке. Уже удалось достать несколько человек и даже одного живого, который утверждал, что слышал еще стоны, а это значит, что есть еще выжившие. Кирам именно туда и отправил дрон, и вскоре Том в маленьком окошке смотрел, как альфы с Сабаха в одинаковых комбинезонах вытаскивают из расщелины носилки с закрепленным на них телом. Медицинский дрон сразу поднялся со снега и к его манипуляторам прикрепили носилки. Судя по тому, как альфы что-то говорили и поправляли крепеж, было понятно, что человек на носилках был живой. Белый дрон мягко набрал высоту и заскользил вниз к подножию горы, туда, где находилась больница. Кирам сразу подлетел к побратимам и что-то начал им говорить на мягком, курлыкающем языке. Гусь, услышав чужую речь, сразу пристал с расспросами, откуда они родом и как получилось, что они «понимают гору»? Кирам сразу приосанился и стал хвастаться, какая замечательная планета Сабах, какие необыкновенные люди там живут, и каждый альфа умеет скакать на горячем жеребце, саблей перерубать лист, летящий на ветру, читать следы на песке, как песчаный кот, и лазить по скалам, как горный козел. И эти умения у каждого альфы в крови! Том повернулся к хвастуну спиной и только морщился, когда Кирам заворачивал очередной перл. Горячий жеребец? Мерин, спокойный и послушный. Лист на лету? Да иди ты… и где он там листья в пустыне видел? Том стряхнул с солнечных батарей снег и посмотрел по сторонам. Видимость сильно ухудшилась из-за снега, который теперь падал хлопьями. На экранах дронов была белая муть. Теперь уже не была видна вершина и Кирам не смог вернуть дрон. Тот налетел на сосну и свалился где-то… День, несмотря на солнечное зеркало, все равно был серый от низких туч. Казалось, погода решила поиздеваться над людьми. Теперь к обильному снегопаду добавился еще и порывистый ветер. Гусь чутко отреагировал на ветер и, вскочив со своего насеста, стал вглядываться в белую муть. Его беспокойству вторили невидимые собеседники. И вскоре по общей связи раздался приказ всем спасателям возвращаться в лагерь. Гусь сказал, что лагерь – самое безопасное место. Естественная лавина не затронет его и надо поторопиться с горячим чаем и закуской. Большинство спасателей придут именно сюда. Том пожал плечами и пошел еще раз обмести батареи, чтобы плиты работали с максимальной эффективностью. Кирам достал из кармана маленькую местную рацию и на отдельной волне стал расспрашивать кого-то из своих, что происходит и как скоро они придут в лагерь. Ответил, по всей видимости, Намир. Рация немного искажала, но этот властный раскат голоса было тяжело перепутать. Намир сказал, что они достают из расщелины спасателей и последнего найденного. Тот был жив и, поскольку дроны не летают из-за плохой видимости, то его повезут на носилках, но на снегоходах. Намир признался, что не представляет, как такое возможно, но спасатели говорят, что такой спуск раненого для них достаточно привычен. Том вздохнул спокойно. Все хорошо. Ран и остальные вскоре будут в безопасности. Из-за снежной мути вынырнули первые спасатели, которые возвращались в лагерь. Крепкие мужчины были уставшими и радовались невольной передышке. Следом за ними пришла другая группа и почти сразу еще. Возвращались волонтеры, которые откапывали «подснежников», они были усталые и возбужденные, все сразу стали делиться новостями и расспрашивать об общих знакомых. Том носился между ними, едва успевая заваривать свежий чай и насыпать сахар из пакета в банку, откуда все набирали себе, сколько хотели. Том внимательно прислушивался к голосам и рассматривал всех вновь прибывших. Очень хотелось услышать голос Рана. Неясная тревога сжимала грудь и не давала свободно дышать. Дроны новостных каналов как мухи крутились над лагерем. Казалось, что снег и ветер им нипочем. Вскоре мелкие дроны стали спускаться к уставшим людям в попытке добиться свежих данных: что происходит, что они думают, что чувствуют и чего ожидать в дальнейшем. Люди делились впечатлениями и ждали, когда закончится снег, чтобы продолжить поиски последних ненайденных людей. И именно в этот момент гора слабо дернулась и Том ногами и, как-то неожиданно, всем телом почувствовал легкую вибрацию, как бывало при землетрясении. Том прекрасно выучил это чувство, когда помогал в городе после землетрясения. Там порой бывали такие маленькие толчки, как будто все вокруг сотрясалось от ужаса произошедшего. - Лавина! Мужчины вскочили и стали напряженно прислушиваться, раз все равно ничего не было видно. - Я говорил, что использовать снегоходы на сорванных пластах опасно! - крупный альфа стукнул себя несколько раз кулаком в ладонь, - это восточный склон. Там Стас возвращался с двумя группами и раненым! Надо было спускаться на лыжах и небольшими группами, чтобы не было большого давления на снег! А тут еще свежий снег, как масло… - Но вы же отправите людей на поиски? - Том вцепился в рукав альфы. - Конечно, - альфа кивнул головой, - когда снег прекратится. Своим ходом туда часов пять-шесть. Все люди устали, да и при такой видимости это просто опасно. Когда снег станет хотя бы не таким густым, мы отправим туда людей на дронах. Это займет минут десять. Единственное, что можно сейчас сделать, это проверить по карте местонахождение маячков. Альфа достал из кармана маленький, примерно с ладошку, диск, потыкал пальцем в кнопочки на крышке. Диск стал жужжать и светиться по контуру. Альфа подкинул его в воздух и достал из другого кармана маленький планшет. На планшете появились топографическая карта и маленькая движущаяся точка, по всей видимости, дрон показывал свое местоположение. Том стоял, вцепившись в руку альфы, как будто от этого зависела помощь. За его спиной стояли другие альфы, не он один переживал о людях, попавших в беду. Дрон пробирался через черточки и полосочки карты, мимо цифр, обозначающих высоты, двигаясь по заданному маршруту. Альфа время от времени показывал пальцем, куда дрону надо добраться, и дрон менял направление и двигался, куда указали. Вскоре на карте появились красные и синие точки. - Синие – это техника, а красные – люди, - пояснил альфа омеге, который держал его руку, как капкан, - хорошо, все достаточно кучно расположились, откопать их будет нетрудно. Только одного не хватает, а ну ка… а, вот он, отдельно, двойная точка сине-красная… по всей видимости, это человек на носилках. Ну понятно, чего его так далеко отнесло. Парусность у носилок больше, чем у человека. - А где они? - Тома трясло, как от холода, - хотя, я знаю, где, вон там. - Том показал пальцем в круговерть тяжелых хлопьев снега. Альфа посмотрел на протянутый палец, на планшет и похмыкал. - Нет, они левее и выше. Туда, куда ты показываешь, скорее всего утащило носилки. Или ты говоришь о парне на носилках? - альфа недовольно смотрел, как непонятный омега машет головой и морщится, - откуда ты знаешь? Ты что, его истинный? - Нет! - Том подумал о Лекси и испугался, но поняв, что альфа в таком случае не будет искать Рана, испугался еще больше, - ДА! ДА!! Я его истинный и я знаю, где он. Ему нужна помощь! Срочно! - Ты определись вначале, да или нет, - альфа недовольно вырвал руку у невменяемого омеги в детском комбинезоне и нелепой шапке, - держи себя в руках! Что за истерика! Всем помогут, когда будет безопасно. Я не буду зря рисковать людьми. Нам еще здесь омежьей истерики не хватало. Иди отсюда, мальчик, займись чем-нибудь полезным! В этот момент рация у главного альфы разразилась сипением, кашлем и забористым матом. Это Стас вышел на связь. Главный начал расспрашивать, что и как, а в ответ ему сплошным матом объяснили, что лавина прошла стороной и задела их краем. Снега было немного, и они откопаются сами. На вопрос, все ли с ним, в рации повисла небольшая тишина, а потом изысканным матом, что через снег не видно. Главный сообщил, что маячок носилок и человека дает сигнал намного ниже того места, где они находятся. Стас разразился очередной матерной тирадой на тему, что он обо всем этом думает. Но выдохнув, в конце закончил совершенно нормальной фразой, что сделает все возможное. - Ну вот, а ты боялся! - главный похлопал Тома по помпону и отвернулся, раздавая всем альфам задания. Лагерь надо было приспособить для ночевки. И хотя в небе было светло, но из-за снега видимость была совершенно условная. Главный хотел, чтобы все немного отдохнули и были готовы выступать в горы, как только снег хоть немного утихнет. - Том, Том, ты уверен, что Ран не там, где его ищут? - Кирам потряс омегу за грудки, - там ведь маячки и вообще, чего ты лезешь? Откуда ты знаешь? - Отстань! - Том вырвался и побежал туда, где стоял последний почтовый дрон. Пометавшись по кухне, он не нашел ничего, что могло бы заменить корзину, и плюнув на все, сдвинул зажимы крепежа, скинул куртку и лег на снег, чтобы закрепить в зажимах лямки от своих штанов. Сжав пульт, он дал команду на взлет. Дрон надсадно взревел двигателями и стал подниматься. Пока альфы сообразили, что происходит, дрон поднял омегу в воздух. Том только сейчас испугался, что ничего не видит и куда лететь тоже не имеет никакого направления. Но грудь сжимало, как в ожидании беды, и омега откинул свои страхи. - Ты куда? А ну, вернись! Какой-то альфа умудрился подпрыгнуть и схватить Тома за ботинок. Грузоподъемность дрона была сто килограмм, и тот взревел двигателями, пытаясь справиться с непосильной ношей, но все равно стал спускаться. - Отъебись! - Том со всей силы стукнул вторым ботинком по руке, - у меня нет времени на ваши верю-не верю! Ему плохо, пока вы будете яйца чесать, он погибнет! Том врезал еще пару раз, и альфа, не удержавшись, свалился. Дрон резко взревел двигателями и практически прыгнул ввысь. Снег был всюду и Том понял, что потерял последние ориентиры. Куда лететь, где лагерь? Где была лавина? Паника захлестнула, как удавкой, лишая дыхания и здравого смысла. Возвращаться, пока совсем не запутался? НЕТ!! Ран где-то там, в беде, и ему нужна помощь! В голове как будто часики тикали, отмеряя убегающее время. Том глубоко вздохнул, наглотавшись плотных комков снега, и медленно выдохнул. Ран. Ран. Где ты? Я иду к тебе… в сердце как будто стрелка компаса появилась. Том понял, куда надо лететь. Сердце звало надрывно, умоляя поторопиться. Том пошевелил клавишами пульта, и дрон, тяжело урча, стал прорываться через снежную вату. Том старался смотреть вперед, чтобы не наткнуться на дерево. Своими ногами он точно до Рана не доползет! Надо быть аккуратнее. Снег залеплял глаза, набивался за шиворот свитера и, казалось, налеплялся куда только мог. Том потерялся в этом снегу, он уже не понимал, где верх, где низ, и сколько времени длится все это. Дрон явно не был рассчитан на то, чтобы летать в снежной мути. Один из четырех двигателей резко взвизгнул и остановился. Том с ужасом посмотрел на маленький пропеллер и с перепугу едва не пропустил дерево, которое почти выпрыгнуло из белой завесы. Дрон потерял мощность и высоту, и Том спустился почти к самым скалам. Теперь был виден горный склон и редкие кусты, которые жались к деревьям. Но именно то, что высота была небольшой, сыграло свою роль, как счастливый лотерейный билет. Том заметил, как мелькнуло что-то оранжевое, и сразу развернулся обратно. Это были оранжевые медицинские носилки. Они торчали из снега, как печенье из вазочки мороженого. Том опустил дрон и отстегнул из крепежей лямки штанов. Дрон тяжело опустился на снег и что-то написал на дисплее, но Том даже не подошел посмотреть. Носилки… носилки здесь, и Ран должен быть где-то рядом. Том не понимал, почему он так решил, но рассуждать об этом он будет позже, у психоаналитика, а сейчас главное – носилки. Может, человек знает… Том подбежал к носилкам и заорал от ужаса. На носилках было пристегнуто кровавое перемолотое месиво в ошметках зеленого комбинезона. Том раньше видел мертвых, но не такой фарш… Он согнулся в позыве, когда желудок резко подскочил к горлу, но страшная мысль, что Ран может быть таким же, заморозила все внутренности в тугой ком. Нет! Нет! Только не Ран… - РАН! РАН! ОТЗОВИСЬ! РАН!! Том бегал по склону, выписывая круги вокруг страшного обелиска, останавливаясь время от времени и прислушиваясь, но было тихо. Страшно тихо… И только хлопья снега укрывали все, как белым саваном. Том понял, что у него началась истерика, он бегал, орал, уже ничего не соображая от страха… а потом упал, споткнувшись обо что-то. Подползя на четвереньках, Том несколько мгновений тупо рассматривал носок от ботинка. Ботинка, который торчал из снега. - Ран! Ран, я нашел тебя! Том стал разгребать снег руками вначале вокруг ботинка, а потом, поняв, куда надо копать, стал разгребать снег в разные стороны, как будто плыл. Вот колено, вторая нога, странно завернутая на сторону, вот торс с растерзанным комбинезоном. Его как будто дикие звери драли. Ну конечно, о каком маячке может идти речь, если кармана нет… А вот, наконец, и голова. Том кричал, звал, но альфа не шевелился, и только смахнув снег с лица, Том понял, что Ран… нет, он не может быть мертв! Но он не дышит… Снег забился в ноздри, в приоткрытый рот. - Нет, нет, нет, - Том ногтями сцарапал с лица альфы ледяную корочку и потряс его за грудки, - ты не можешь умереть! Я… я люблю тебя. Если ты умрешь, то и я жить не буду! Пожалуйста, не умирай! Хочешь улететь – улетай! Я буду смотреть на звезды и знать, что ты там, живой и здоровый… только не умирай… Но альфа молчал, и Том рассердился. Умирать вздумал! А вот щас! Размечтался! Да им в училище объясняли, что надо делать! И у Тома, между прочим, по экстренной помощи отлично! Он манекен в училище надувал, как дурак грелку! Думаешь, что тебе так просто умереть дадут? А вот фигушки! Том, как на зачете, уперся скрещенными руками в грудину и стал качать сердце, а потом, достав изо рта снег и убедившись, что язык не завалился, сделал глубокий вдох. И опять руки в замок и на грудь… Пока идет реанимация, человек считается живым! И если надо так продолжать, пока снег не закончится, то он будет продолжать! У него хватит и сил, и упрямства! Том, как робот, считал надавливания и изо всех сил вдувал воздух, так, чтобы грудная клетка приподнималась. Время свернулось до счета пятнадцать, а потом два вдоха, и опять. И не думать! Только считать! Вроде, снег шел? Сколько прошло времени? Все неважно, главное, не сбиться со счета… На очередном вдохе Ран очнулся и сделал вдох самостоятельно. Из Тома как будто весь воздух вытянули. Омега отпрянул и судорожно вздохнул. Чувство, когда у тебя высасывают воздух, было очень неприятным, зато каким радостным! Ран очнулся! Он дышит! Он живой! - Ран! Ран! Ты живой… - Том разрыдался от облегчения. - Том? Что ты здесь делаешь? - альфа повел глазами, пытаясь сообразить, где он, - почему ты не на кухне? Ты же обещал! - Да! Да, ругай меня, только не молчи! - Том стер слезы и склонился над альфой, - я так рад тебя видеть! А как ты себя чувствуешь? - Не знаю… - Ран дернулся в попытке встать, но Том за плечи вжал его в снег. - Нет, не вставай, - Том навалился все телом, - неизвестно, какие у тебя травмы. У тебя нога сломана, и неизвестно, что еще. Лежи спокойно, пока помощь не придет… - Рук не чувствую, и ног… - Ран выглядел испуганным. - Они просто замерзли, я сейчас! - Том раскопал руки альфы и стал их растирать. Вскоре Ран сжал пальцы и с облегчением выдохнул. - У тебя одна нога, похоже, сломана, я ее трогать не буду, а вот вторую могу растереть, чтобы восстановить кровоток. - Не надо, - Ран перехватил Тома за руку, - я уже чувствую их. Одной могу даже пошевелить, смотри… - Ран подергал здоровой ногой, - почему ты без куртки? Как ты здесь оказался? Не сиди на снегу. Садись на меня, а лучше, приляг. Так я хотя бы буду знать, что ты не на холодном. Том попытался возражать, мол, неизвестно, какие повреждения, и вообще, но вскоре он сам и не понял, как оказался сверху на Ране, а тот гладил его по спине и бубнил, какой он растяпа, раз потерял куртку. А Том лежал сверху на раненом, и хоть мозгами понимал, что это неправильно, но сейчас он был так счастлив, что ему было все равно… - А, вот вы где! - из-за стволов деревьев появился Намир. Заметив живого Рана, он остановился перевести дыхание и довольно улыбнулся, - мы там с ног сбились, руки заморозили, пока снег разгребали, ища пропажу, а потом еще Стас сообщил, что маячок сумасшедшего омеги возле носилок, а мы ближе всего. А потом Кирам связался, говорит, что Том утверждал, будто Ран возле носилок. Ребята там носом снег роют, а они тут обнимаются! Ну, нашли место! Ран, отпусти птенчика, сейчас наши следом прибегут… - Намир, ты такой нудный, - Ран сцепил руки на спине Тома, - и птенчика я не отпущу, пока он мне не расскажет, где куртку потерял. А потом придумаю для него наказание за то, что он такой непослушный и с кухни убежал… Ран грозно хмурился и что-то сердито бурчал, но Том чувствовал, что альфа счастлив, что он рядом, и вообще, Том только сейчас увидел, что через дыры комбинезона явно виднеется синий свитер с Рудольфом, а это значит… это значит…