Раненое сердце

Слух о том, что принца Тиграна исключили из рода, облетел город, как пожар. Никто не верил. Но стоило закончиться утреннему намазу, как двери дворца открылись, из них вышли четверо альф с барабанами, закрепленными на поясе, и начали отбивать яростный ритм. За барабанщиками ехал Тигран на своем жеребце. Альфа ехал, горделиво выпрямившись в седле, с саблей на боку. За наследником ехала омеговозка с поднятыми занавесями, чтобы все видели, что в повозке сидят омега с закрытым лицом и двое слуг. Следом ехала знаменитая «Тигриная сотня». Побратимы Стража пустыни, вместе с которыми он целый год сражался в песках, ехали за ним и были собраны, как для дальнего похода, с оружием и скатками одеял, к седлам были приторочены бурдюки с водой и котомки с зерном для жеребцов. Стоило процессии выйти за городские ворота, как слуги опустили занавеси на омеговозке. Барабанщики сложили барабаны и запрыгнули на своих жеребцов. Тигран коротко свистнул, и отряд резво поскакал навстречу солнцу. Жители города потрясенно молчали, пока альфы ехали мимо, а потом выскочили за городской купол, чтобы смотреть, как столбы пыли мелькают между песчаных барханов. * Стоило Заки и Ради опустить занавеси на новенькой омеговозке, как Альби открыл лицо и, сладко зевнув, устроился спать. Последние три дня откровенно выпили все нервы и силы. Салах был решительно против того, чтобы сын уезжал из дома. Ясмин тихо плакал, задавленный аргументами от невозмутимого жада. Бельчонок то бегал с дикими криками, что он сам вытолкает взашей всех женихов, если из-за них любимый брат должен уехать, то рыдал взахлеб на коленях оми, не желая прощаться с обожаемым братом. И только Айдан был невозмутим и собран среди этого урагана чувств. Ран вначале собирался оставить Альби у родителей, но тот закатил мужу такую истерику с битьем посуды, что даже Айдан с растерянно приоткрытым ртом стоял у дверей и не решался вмешиваться. В итоге, первое, что сделали утром, это купили новую омеговозку для Альби и стали ее обшивать тканью. В омеговозке было всего одно сиденье, зато оно было гибридом ортопедической кровати и дивана. Ради натащил туда подушек и подушечек, и теперь Альби зарылся в них и сладко посапывал. Он все же отстоял свое право отправиться в этот вояж вместе с мужем, наравне с Тигриной сотней! Хотя, о каком равенстве может идти речь, когда альфы в седлах, а он на мягкой подушке и с двумя слугами, которые присматривали за ним, как за грудным ребенком. Большую часть омеговозки занимали сундуки, мешки с кормом для коней, свернутый шатер и даже пара ковров, чтобы расстелить их внутри и не ходить по песку. Заки и Ради сидели впереди у самой двери, а за рулем был Малик. Вся Тигриная сотня, когда узнала, что Тигран уходит из рода, присягнула Тиграну Безродному, Защитнику пустыни, и начала собираться в поход. Благо, что их отпускали с миром. Позволили забрать своих коней, помогли перековать их для дальней дороги, собрали все необходимые вещи и тихо попрощались накануне вечером. Последнюю ночь перед отъездом во дворце никто не спал. Слуги метались безмолвными тенями, пытаясь придумать, что бы еще собрать в дорогу. И в итоге, кроме сундуков самого Альби, в омеговозке были узлы с запасной одеждой для альф, ремкомплекты для седел и сбруи. Несколько пар новых сапог, растопка для костра, мешки со свежими лепешками и пирожками, засахаренные фрукты, сладости для омеги, завернутые в промасленную бумагу. Несколько больших бурдюков с водой. Не то, чтобы альфы не могли найти оазисы, ну а вдруг вода понадобится срочно, или все оазисы будут соленые? Кто знает, с чем придется столкнуться на чужбине. По периметру штор омеговозки люди привязывали обереги от сглаза и бубенчики, чтобы отгонять злых духов. И в итоге, омеговозка Альби мелодично позванивала от любого шороха, как музыкальная шкатулка. Слуги тоже порывались поехать с Альби, люди приходили с просьбой взять их с собой, ведь омеге понадобятся помощники личным слугам, но Заки отправлял всех обратно. Неизвестно, что ждет их впереди, а у них и так слишком много ртов, которые надо кормить. Несколько альф везли с собой своих соколов, и сейчас птицы привольно летели в вышине, радуясь, что могут размять крылья. Кроме Тигриной сотни, Безродному присягнул и Дирбас, и сейчас ехал на коне Малика, пока тот был за рулем омеговозки. У Дирбаса было совершенно нормальное предплечье, на которое умельцы сделали наруч с крючком, и теперь альфа довольно правил конем двумя руками. Насколько понял Альби, Ран пообещал альфе, что закончит работу, как только разберется со своим статусом и найдет новый дом для своего омеги и побратимов. Но Дирбас уверил, что дело не в операции и не в его руке, он просто хотел бы иметь господина, чтобы стать частью большой семьи и больше не быть одиноким. Тигриная сотня без возражения приняла новичка даже без всяких проверок. Дирбас почти с самого начала не ощущался чужим, он на удивление стал своим достаточно быстро. Альби проснулся к обеду и сладко потянулся. Его не беспокоили ни жара, ни неизвестность будущего. Он был заранее согласен на все, даже идти пешком по песку, лишь бы Ран был рядом. Хотя он знал, что они отправляются в эмират ад Шур, но только дорога займет примерно три месяца, если идти по караванным тропам, но это было даже здорово. Такое приключение! Будет потом что рассказать сыну, как они с отцом скитались по пустыне, словно бедуины! Заки предложил пообедать, и Альби с удовольствием съел вкусно пахнущий пирожок с мясом, какие приготовили для альф. Ран подъехал ближе и они немного поговорили через штору. Муж предупредил, что они будут ехать до вечера, чтобы успеть доехать до границы эмирата, и остановятся у самого крайнего оазиса на ночевку. Один из соколов резко спикировал куда-то вниз, а потом притащил хозяину тушку какого-то некрупного зверька. Похоже, если не у альф, то хотя бы у самих соколов не будет проблем с питанием. Альби попил воды и тут вдруг захотел… по маленькому… на резонный вопрос, как, Заки достал самую настоящую ночную вазу! Альби даже опешил. Он как-то не задумывался над этим вопросом раньше, но вид большого горшка с крышкой вогнал его в ступор. - Нет! Нет, нет, нет, я так не могу! Малик, останови! - Что случилось? - Ран обеспокоенно подъехал к остановившейся омеговозке и не удержавшись заглянул за штору двери. - Мне надо, я хочу… - Альби схватил себя за член, пытаясь не намочить штанишки. - Заки? - удивился Ран и посмотрел на слугу, тот в ответ продемонстрировал горшок с крышкой и пожал плечами, - Альби, в чем проблема? - Я не могу писать в чашку! Смотри, она керамическая и в цветочек! Можно, я спущусь на песок и спокойно подзюрю на свежем воздухе? Это ведь не нарушит никакие законы? - Не нарушит, - рассмеялся альфа и махнул рукой, чтобы он выходил. Альфы, поняв в чем дело, проверили на всякий случай периметр и отъехали на другую сторону от входа омеговозки. Ран спешился, помог Альби спуститься с высоких ступеней и постоял рядом, пока омега разгребал шелк юбок. - Какое облегчение! - Альби закидал ногой мокрый след на песке и улыбнулся мужу, - а можно, я в дороге буду ходить не в платье, а в тунике и сапожках? Я видел, у меня есть пара сапог, шелковые такие и вышитые цветами. Просто, в шлепки песок набивается. - Конечно, можешь, - кивнул Ран, - только не забывай про шейлу и абая, когда выходишь, - мы остановимся вечером и разобьем для тебя шатер, и тогда сможешь размять ножки. Как ты себя чувствуешь? - Я чувствую себя счастливым, - улыбнулся омега, - ты рядом, а большего мне и не надо. Ран довольно хмыкнул и подсадил супруга обратно в возок. Малик опять заскочил за руль и, весело посвистывая, включил двигатель. Омеговозка опять плавно покатилась по пескам, приноравливаясь к движению необычного каравана. Альби опять завалился на кровать и попытался остановить Ради с Заки, когда те стали разгребать багаж в омеговозке, пытаясь добраться до сундуков с одеждой омеги. Альби не рассчитывал переодеваться вот прям сейчас. Но Заки, похоже, было слишком нудно ехать, или он переживал и был готов делать что угодно, лишь бы не думать, в итоге, нужный сундук нашелся, как и ожидалось, в самом низу, а все остальные вещи оказались разложенными ровным слоем по всему салону. Сапожек оказалось две пары – синие и красные, а вот по вопросу, во что переодеть омегу, Ради сцепился с Заки не на шутку. Альби на них даже прикрикнуть пришлось, его ведь не на бал одевают, и вообще, кроме них и мужа, никто не увидит, как он одет, а они тут битый час перетряхивают наряды. Заки выбрал голубую тунику к синим сапожкам, а Ради в отместку долго причесывал омегу, а потом заплетал какую-то мудреную косу, у Альби аж спина устала сидеть ровно, пока машинка покачивается и навевает дрему. Зато потом он опять зарылся в подушки и с чистой совестью продрых до тех пор, пока омеговозка не остановилась. Он вроде и спал неглубоко, но все равно умудрился не услышать, как из омеговозки достали и шатер, и ковры, и, как выяснилось, множество других вещей, вроде столика, пары светильников, надувного матраса, части подушек и подставки для чтения Корана, ну, в его случае, Библии. Этот вопрос обговаривали еще во время сборов, и Заки был непреклонен – альфы должны видеть богобоязненного омегу, нежного и покладистого супруга будущего эмира. Никто не знает, что и когда будет рассказано и чьи уши это услышат. Альфы из Тигриной сотни не должны даже задумываться, когда их спросят, насколько верующий у Тиграна супруг. Альби должен быть безупречен со всех сторон и во всех глазах. И поэтому подставка с Библией была занесена в шатер достаточно показательно. - Сердце мое, просыпайся, - Ран сидел на кровати и гладил Альби, - скоро солнце сядет, не стоит спать, когда закат, а то голова будет болеть. Вставай, покушаешь и опять ляжешь спать, но уже в кроватке. Для тебя и шатер натянули. - Зачем? - Альби потянулся, как котенок, - я бы прекрасно поспал и тут. Зачем делать лишнюю работу? - Чтобы тебе было удобно, радость моя, - Ран поцеловал кончик носа и заспанные глазки, - ты ведь омега. Да еще в тягости. Тебя надо баловать и носить на руках. Хочешь, я тебя на ручках отнесу в шатер? - Нет, - Альби проснулся окончательно, - хочу походить в сапожках по песку. Очень интересно, как вам ходится в тряпичных сапогах. - Ну, тогда вставай. Ран потянул Альби за руки и помог встать, Заки уже стоял с шейлой наготове, а у Ради в руках была абая. Они стремительно все надели и застегнули, пока Альби соображал, что куда, он уже был полностью готов для выхода «на улицу». Ран спустился первый и подхватил на руки все еще вялого с глубокого сна супруга. Но вот оказавшись в пустыне, Альби моментально проснулся. Солнце уже почти коснулось горизонта и из желтого стало оранжево-красным, сделав пески из желтых коричневыми с глубокими лиловыми тенями у каждого бархана. Альфы расседлывали и вычищали коней от пыли и мелкого сора. Двое альф свежевали какое-то животное, судя по витым рогам, это был горный козел или коза. Альби имел только общее представление о местной фауне. Значит, альфы умудрились поохотиться по дороге. Еще двое альф вбивали в песок две палки с перекладиной, на которую позже усадили соколов в шапочках. Дальше разгорался костер под достаточно большим котлом. Кто-то из молодых альф притащил несколько «шаров» перекати-поля и, отряхнув от песка, засунул в котел. В лагере было буднично-спокойно и каждый занимался своим делом. Похоже, для альф такая жизнь была привычной. А вот между костром и несколькими низкорослыми пальмами стоял достаточно приличных размеров шатер. Вроде маленького цирка шапито. Альби даже растерялся, когда его увидел. Он рассчитывал, что будет что-то вроде палатки, какая была в горах во временном лагере, а здесь просто настоящий дом. Внутри даже было две комнатки. В самом начале стоял столик и лежали подушки, светильник на треноге и Библия на подставке. А дальше была занавесь, за которой размещались большая кровать, сундук с вещами, еще один светильник. Под ногами были расстелены ковры, а в углу стояло нечто, прикрытое тканью, Альби только открыл рот, чтобы спросить, что это, и тут заметил торчащую ручку ночной вазы и смущенно покосился на мужа. Штора, отделяющая комнату от спальни, подразумевала, что даже если кто и нескромно или случайно заглянет внутрь шатра, то больше, чем сидящих за столом людей, в любом случае не заметит. Альби покрутил головой, осматриваясь, и вышел наружу, пустыня была намного интереснее. Очень хотелось посмотреть на знаменитые оазисы, но реальность очень разочаровала. Несколько чахлых пальм возле мокрого песка с пучками осоки и все. - А где вода? - Альби обиженно посмотрел на осоку, - и почему пальмы такие мелкие? На картинках они высоченные. - Вода под песком, можно выкопать ямку, и она выйдет на поверхность, но только она соленая и мало на что годится. В крайнем случае, гутру намочить, пить ее не стоит, по крайней мере много. Не больше пары глотков, чтобы восполнить соль в организме. А пальмы мелкие, потому что это гибридные сорта. - Ран беззаботно рассмеялся, - родители давно поменяли самосев на культурные сорта. И хотя мы и не собираем с них урожая, как в других эмиратах, когда трясутся над каждой пальмой во время сбора урожая, но вместо нас это делают другие, и таким образом полезные сорта пальм распространяются по планете. Караванщики уронят косточки у другого оазиса или закопают целенаправленно. Этот сорт очень урожайный и низкорослый. Чтобы собрать листьев на растопку, не надо ползти по высокому стволу, достаточно протянуть руку, а урожая в четыре раза больше, чем обычно. Кроме того, они потребляют в оазисах меньше воды. Обычно пальма потребляет от 50 до 80 литров каждый день, а эти всего 20. А это значит, что их можно посадить у оазиса больше без опасения, что пальмы заберут всю воду. - Откуда ты это знаешь, - Альби подошел ближе и заглянул в глаза мужу. - Я помню разговоры и споры, когда Хани стал высаживать финиковые рощи в песках. Там, где никогда не было оазисов, просто были грунтовые воды чуть ближе к поверхности, а потом зашел разговор, что во всех оазисах следует заменить дикий самосев на культурные сорта. Свои пальмы мы охраняем, а финиками почти не торгуем. Есть «хлебные» и «сладкие» сорта. Из одних пекут лепешки, а другие едят как фрукты. Это, - Ран потрогал ствол невысокой пальмы, - сладкий сорт. Они уходят на торги вместе с фруктами фирмы Ханиан, или съедаются нашими людьми. Некоторые эмиры купили у Хани такие семена, но большинство эмиров живет по старинке. Люди в их общине зависят от урожая фиников год от года. Сами эмиры воюют с соседями за оазисы, проливают кровь своих людей в бесконечных войнах, вместо того, чтобы повысить урожайность своих земель. Благо, хоть парниковое хозяйство прижилось за столько лет, и людям хоть какие-то овощи перепадают, а раньше вообще была беда с питанием. - Так получается, вы таким образом заботитесь о чужих людях? - Альби удивился, - зачем? Они ведь чужие… - Как говорит премудрый селафь: «торопись делать добро, а зло само успеет» - пожал плечами Ран, - люди – они везде люди. Пусть им будет хорошо, тогда они на наше добро не позарятся. - Нет, - Альби прижался к мужу, - люди завистливые и неблагодарные. Сколько ни дай, скажут – мало. Вспомни, Рафик кормил бедных во время твоего назра. Спасибо говорил один из пяти, а четверо ворчали, что мало дали, или что в миске мало мяса. - Но это не значит, что не надо помогать, - Ран потискал встревоженного супруга, - когда делаешь добро, ожидая, что тебе будут руки целовать в ответ, то это не добро, а гордыня и самолюбование. Это разные вещи, как ни посмотри. Добро надо делать от чистого сердца, не ожидая благодарности в ответ, и тогда оно к тебе вернется, и как раз там, где не ожидаешь, к тебе или твоим близким. Смотри – кашу раздавал Рафик, а сокровище получил Я! Альби посмотрел снизу вверх в лицо мужа и улыбнулся своим мыслям. С его точки зрения, это был весьма спорный вопрос, кто именно получил сокровище, но спорить с мужем не собирался. Как говаривал в свое время Рафик – молчи и соглашайся, альфе виднее. За всеми этими разговорами солнце практически село за горизонт и теперь торопилось последними лучами осветить дорогу к ночлегу запоздавшим путникам. Альфы уже собрались у костра, где на вертеле крутилась туша с весьма костлявыми ногами. Альби прикинул, что на сотню крупных альф это был скорее символ, чем реальная еда. На песке остывал казан с вареной колючкой, и Альби не удержался от вопроса, неужели ничего лучше не нашлось. - Нам такой напиток привычен еще со времен походов, - пожал плечами Ран, - что-то выпьем горячим, а остальное разольем по фляжкам. Он немного горчит, и поэтому много его не выпьешь, но прекрасно утоляет жажду. В пустыне большего и не надо – соленый сыр и горьковатое питье. Помнишь соленые «камешки» курта, которые привозил Рафик вместе с сыром от дяди Саида? Один такой «камешек» можно долго рассасывать. Он утоляет и жажду, и голод. И, главное, после него не потеешь, а, следовательно, не теряешь влагу. Но ты не переживай, Заки набрал тебе горячей воды для нормального чая. Заки уже стоял возле шатра, держа в руках шаль, которую сразу накинул Альби на плечи. Когда зашло солнце, в пустыне сразу стало холодно. Песок под ногами был местами горячим, а местами холодным. Все зависело от того, как давно он был в тени. Через матерчатые сапожки песок ощущался, как через латексные перчатки на руках во время мытья посуды, и Альби порой казалось, что он шел по песку босиком. Ран довел его до шатра и придержал плотную ткань, а потом уселся напротив него на подушке. Маленький столик был уставлен тарелками, как будто все происходит в гареме, а не в пустыне. Альби только хмыкнул своим мыслям. Как много Заки набрал всяких вкусностей и как надолго их хватит, потому что альфам сегодня на ужин достанется по пирожку и кусочку жесткой козлятины. Ран, убедившись, что у омеги все есть, рассеянно таскал куски с тарелок, а сам прислушивался к тому, что происходило снаружи. Альби тихо улыбнулся, заметив такое самопожертвование. - Иди к ним, - омега накрыл руку мужа своей рукой, - я же вижу, что тебе хочется. - Нет, - встрепенулся Ран и, похоже, смутился, - я не оставлю тебя одного. Тебе, наверное, страшно на новом месте. - Глупости, - усмехнулся Альби, - ну чего мне бояться, когда ты рядом? Отправляйся к побратимам, а я помолюсь в тишине. Иди… - Альби заметил сомнение в любимых глазах и добавил, - хочешь, Заки поднимет полог у входа? Я закрою лицо и почитаю Библию, а ты будешь видеть, что со мной все хорошо, и в то же время ты будешь с побратимами. Они тоже по тебе скучают и ждут. Вам, я думаю, есть что вспомнить. Иди же… Ран с благодарностью пожал тонкие пальцы и гибко поднялся с матрасика. Заки уже убирал столик, а Ради тащил подставку с большой Библией. Альби закрыл лицо платком и тогда уже улыбнулся. Если и читать для молитвы, то лучше молитвослов, но подарочная Библия выглядела на порядок солиднее, лежа на подставке, и если и показательно заниматься молитвой, то лучше с книгой потолще. Так и получилось. Ради установил подставку с Библией, Заки пододвинул треногу со светильником, а после этого поднял полог входа. Теперь даже беглый взгляд замечал склоненную в молитве фигуру на фоне темного шатра. Альфы вначале замолкли, чтобы не мешать чужой молитве, потом начали разговаривать шепотом, а позже начался общий разговор у костра и голоса стали смелее и звонче. Тушку на вертеле время от времени поворачивали, а пока съели припасы, которые везли в омеговозке, и пили из маленьких кожаных стаканчиков свой напиток. Почти каждая фраза начиналась со слов: «а помните, как было…», и разговор тек плавно, прерываемый время от времени смешками. Альби уже насиделся на матрасике и подумывал, как бы отправиться спать, но тут кто-то из альф достал барабан и стал отбивать ритм. И следом за этим Ран начал петь: Не завидуй тому, кто силен и богат. За рассветом всегда наступает закат. С этой жизнью короткою, равною вздоху, Обращайся как с данной тебе напрокат. Не давай убаюкать себя похвалой – Меч судьбы занесен над твоей головой. Как ни сладостна слава, но яд наготове У судьбы. Берегись отравиться халвой! * * Утро наступило непозволительно рано. Альби, не открывая глаз, пошарил по теплой еще кровати и понял, что Рана уже нет. Судя по слаженной возне множества людей за стенами шатра, там уже молились. Альби потянулся и перебрался на теплое место Рана. Они сегодня спали, как дети. Мало того, что Альби был в пижаме, так и Ран спал в штанах. Он забрался под одеяло, когда омега уже пригрелся и заснул. Альби сквозь сон почувствовал, как к нему прижался горячий как печка альфа и, притянув к себе, мгновенно вырубился. Альби спросонья пошарил рукой, чтобы удостовериться, что Ран забрался под одеяло весь и ему не поддувает ледяным пустынным ветерком, и тоже уснул. Ночью было не просто холодно, а просто обжигающе холодрыжно. Но утром заснуть опять не получилось. Хоть он и не чувствовал себя отдохнувшим, но уши невольно вылавливали непривычные звуки. Чужие голоса за тонкой стеной, далекое ржанье коней, резкие вскрики птиц и следом гул множества голосов. По всей видимости, общая молитва закончилась и альфы занялись текущими делами. Альби посмотрел в щелочку из-под одеяла и увидел, как в комнату зашел Заки с кувшином и тазиком для умывания, и вспомнил, что вчера так и не апробировал горшок. Это, конечно, неправильно, так сдерживать физиологию, но стоило только представить, чтобы сесть на горшок… и все внутри просто в узел завязывалось. Он отругал себя за то, что упустил этот вопрос. Ведь были переносные биотуалеты. Они напоминали чемоданы и там, за откидной крышкой, был самый привычный кружок унитаза, а надежность и гигиеничность обеспечивала инженерная мысль с массой заслонок и даже системой слива на батарейке! - Заки, я не буду умываться, - Альби высунул нос из-под одеяла, - я не настолько испачкался, чтобы в пустыне тратить воду на подобное. Лучше напоить коней, им нужнее… а что это? Альби насторожился, услышав далекий звук, который приближался, и вскоре стены шатра затрепетали от шквалистого ветра. Звук напоминал… напоминал шаттл! Шаттл, зашедший на посадку где-то неподалеку. - Кто это может быть? - Альби настороженно прислушался к голосам и к ощущениям от мужа. Судя по тому, что он был спокоен, удивлен, но спокоен… Значит, кто-то из родных. Заки, оставив кувшин, метнулся на улицу и почти сразу вернулся с довольной улыбкой. - Это Айдан-эфенди пожаловали, - доложился слуга и помог поверх пижамы и лохматой косы натянуть шейлу и абая. - Может, вначале расчесаться и одеться? - Нет! - Альби быстро нацепил шлепки и бросился на улицу, - мне надо быстрее! Там в песке стоял белый шаттл с золотой надписью, которая вилась по корпусу, как лента. Она оповещала, что он принадлежит омеге, а потом долгое перечисление имен и самого Айдана, со всеми перечислениями родов его родителей, и уважаемого мужа, сына, внуков Саида и Салаха, которые уже были самостоятельными эмирами. - Я привез вам завтрак, дети, - Айдан спускался на песок, держа под локоть Нури, - вы все равно все дети для меня. Я помню каждого из вас маленьким сопливым мальчиком, а ты, Ваиз, можешь не хмыкать, ты единственный среди этих детей, кто помнит меня действительно молодым, но это не повод оставлять тебя голодным! Следом за Айданом по трапу спускались слуги, которые несли тяжелые корзины с завернутыми свертками запечённого мяса, лаваша, пирогов и, конечно, фруктов. Альби бросился к селафь, едва не теряя шлепки в холодном с ночной сырости песке. - Айдан! Как я рад вас видеть! - Альби бросился в распахнутые объятия и после поцелуя через шейлу быстро спросил на ухо, - у вас есть в шаттле туалет? Ну, в смысле, нормальный, а не чашка с ручкой? - Конечно, - понимающе кивнул Айдан, - и туалет, и душ, и горячий завтрак, все, что надо омеге во время путешествия. Заки, проводи любимого Альби куда ему надо! После этого Айдан развернулся и обнял любимого внука. Над головой послышалась вибрация маршевых двигателей большого шаттла. Айдан похлопал Рана по плечам и поцеловал в обе щеки. - Твой отец настаивает, что вам нужна помощь в пути, и поэтому прислал грузовой корабль… Но Альби уже не слушал. Он забежал по трапу и быстро вытряхнул песок из шлепок. В туалет с каждой минутой хотелось все сильнее и сильнее! Заки понял по судорожным движениям омеги, что следует поторопиться, и поэтому подхватил его за локоть и практически потащил по коридорам небольшого, но все равно объемного кораблика. Вскоре Альби оказался в маленькой туалетной комнате гостевого номера. Там был «человеческий» унитаз, душевая кабинка и небольшой умывальник с зеркалом. Альби едва успел разобраться с ворохом одежды, что надо поднять, а что опустить, чтобы, наконец, взгромоздиться на фаянсового друга, и от облегчения едва не прослезился, когда понял, что успел едва не в последний момент. Альби мыл руки и раздумывал, стоит ли принять душ, если представилась такая возможность, или стоит вначале поговорить с Айданом, когда пол под ногами тонко завибрировал и слегка качнулся от перегрузок взлета. - Заки!! - Альби распахнул дверку и зло уставился на сидящего на полу слугу, - мы что, взлетели? Как же так!! А Ран? Я не хотел!! - Заки философски пожал плечами и виновато отвел взгляд. Альби хмыкнул, ну да, действительно. - Отведи меня к Айдану! Айдан нашелся в достаточно просторной кают-компании корабля. Он в одиночестве восседал за круглым столом, укрытым кружевной скатертью и уставленным разнообразными тарелками и пиалками. Нури, стоя за его плечом, наливал чай в маленький стеклянный стаканчик. - Доброе утро, Айдан, - Альби недовольно поджал губы, - у меня просто чувство дежавю. Опять вы меня, как шелудивого котенка, за шиворот и в переноску! Неужели нельзя было спросить моего мнения? - Доброе, - Айдан даже бровью не повел на возмущенное повизгивание, а потом после тяжелого вздоха скомандовал Нури, - и все же, мандариновый джем, а не апельсиновый. Альби, кис-кис, ну, то есть, завтракать будешь? Молока в блюдце или булочку намазать маслом и джемом? - Айдан безмятежно улыбнулся надутому омежке и решил пояснить, - я в последнее время завтракаю булочкой. А по поводу того, чтобы спросить тебя, то я сэкономил нам всем время и нервы. Я бы спросил – ты бы отказался! И еще речь бы толкнул, что хочешь разделить все трудности с мужем, а Тигренок, конечно, встал бы на твою сторону! Желание возлюбленного супруга – закон! А потом я тебе привел бы несколько аргументов, что беременному не место в пустыне. Ты городской мальчик, а не бедуин, и экзотика пустыни – это, конечно, очень романтично, но только от такого стресса организм вполне может решить, что беременность для него – излишняя нагрузка и устроить выкидыш. Один только перепад температуры от плюс сорока днем к нулю в ночи не каждый организм выдержит. Ты бы поворчал, но побоялся за ребенка и согласился, что на корабле безопаснее, да и альфам спокойнее. Когда неженки-омеги нет рядом, они быстренько шатер свернут, все в омеговозку покидают, в корабль загрузятся и отправятся. А если бы ты был рядом, то они до обеда только ждали бы, пока ты выспишься и изволишь причесаться и переодеться. - И все же, - Альби недовольно нахмурился и выставил вперед губы, - надо было хоть немного поговорить! Со стороны это все выглядело, как будто я от мужа сбежал! - Глупости, - отмахнулся Айдан и откусил булочку, - я пояснил Тигренку, что забираю тебя ради твоей же безопасности, и поверь, ему стало легче! И потом, можно подумать, вы надолго расстаетесь! Он уже вечером будет во дворце Джабаля и спать вы будете вместе! Так что, сделай лицо попроще и угомонись! Перелет короткий – и позавтракать не успеешь, как уже прилетели! Так что, садись и выбирай джем на булочку или сказать, чтобы сварили каши? - Не надо каши, - Альби стал расстегивать абая и опять расстроился, - ну вот, все мои платья остались там. И что теперь делать? Не ходить же целый день в пижаме? - Симпатичная пижамка, - кивнул головой селафь. - Это мне Ран сам выбирал, - Альби гордо провел рукой по белому шелку и красным цветам, - а еще халатик есть… Ран меня в том халатике в общину притащил… практически в одном халатике…. - Как романтично, - Айдан укусил булочку и зажмурился от удовольствия, - а по поводу нарядов не переживай. Багаж уже сегодня вечером привезут, а пока подберем что-то из моего гардероба. Ты, слава Аллаху, ненамного выше меня. И тебе наперед наука – не выходи из комнат неодетым! Ты же омега! Ты должен быть образцом и идеалом. Лучше опоздать, чем появиться на людях лохматым, как дервиш! Что бы ни происходило вокруг, всегда следи за тем, как ты выглядишь. Когда все паникуют и носятся, как курицы с отрубленными головами, будь невозмутим и спокоен. Своим спокойствием ты поддержишь мужа в трудную минуту, поможешь остановиться и принять правильное решение. А вот слова от лохматого человека, пусть даже и самые умные, люди, как правило, не услышат или проигнорируют. Ведь что он может сказать толкового, если сам выглядит как чучело? Заки, проводи Альби в мою гардеробную и помоги привести себя в порядок! Заки провел своего господина в комнаты Айдана. Там все выглядело, как в комнатах гарема. Такая же мягкая мебель и множество подушек, разбросанных по густому ковру. Душевая кабина была громадная, и Альби, скинув пижаму, без долгих раздумий туда забрался. Если уж приводить себя в порядок, то по полной программе. Заки с довольной улыбкой помог вымыть волосы, потер мягкой мочалкой и спину, и ноги, а потом долго просушивал волосы, расчесывая их щеткой, пока они не стали на ощупь, как шелк. В какой момент времени корабль опустился на планету, Альби даже и не понял, но торопиться не собирался. Айдан сам сказал, внешний вид - это главное! Так что, пусть весь мир подождет, а он пока будет прихорашиваться. К тому времени, как Альби соизволил выйти из ванной комнаты, в спальне Айдана его уже дожидался невозмутимый как сфинкс Нури. Он разложил на кровати несколько туник со штанишками, чтобы Альби мог выбрать. Нури пояснил, что любое платье будет коротковато, а вот штанишки под туникой можно и приспустить на бедрах, да и в любом случае, если штанишки и окажутся коротковаты, то это не так будет бросаться в глаза, как куцее платье. Альби вначале выбрал алый комплект, но одевшись, понял, что выглядит бледным, и поэтому решил переодеться в тунику цвета топленого молока с богатой золотой вышивкой на груди и рукавах. Нури даже бровью не повел, когда Альби сообщил о своем решении переодеться. А потом Заки неторопливо его расчесал и заколол волосы в низкий узел, подвязав все красивым платком. Альби к концу уже кусал губы, интересно, Айдан будет громко ругаться или скажет что-нибудь желчное? Но селафь был невозмутим, как статуя, он так и сидел в кают-компании. Перед ним стояла доска го и кофейный сервиз с чашечкой-наперстком. Айдан безмятежно поднял глаза от игры и улыбнулся собранному омеге. - Я рад, что ты послушал моего совета, а теперь мы можем отправляться в дорогу. Альфы Джабаля уже прислали за нами омеговозку и ждут, когда мы осчастливим их своим появлением. - Долго ждут? - виновато спросил Альби. - Подождут, - Айдан взмахом руки отмел все сомнения и переживания, - их задача привезти нас в целости и сохранности к своему повелителю, но никто не говорил, что они должны привезти нас немедленно. Мы можем еще задержаться, чтобы ты позавтракал. Они уже знают мой корабль и понимают, что если я не выхожу на улицу, то значит, у меня для этого есть уважительная причина. А завтрак - это уважительная причина. - Нет, спасибо, - Альби поправил тунику, - я волнуюсь и все равно не смогу поесть. Так что, давайте уже отправимся в дорогу. - Селафь неторопливо поднялся, и Нури помог ему одеться, точно так же и Заки торопливо застегивал пуговички на абая. Альби вдруг вспомнил, что давно хотел узнать, - а почему не сделать на абая вместо пуговиц молнию? Это ведь будет быстрее, а то каждый раз застегивать и расстегивать… - Внешний вид уличной одежды подробно расписан в Своде Правил, - терпеливо вздохнул Айдан, - вплоть до количества пуговиц и длины до пола. Мы живем по Заветам Предков и каждый наш шаг строго регламентирован. - А что говорится в Своде Правил о личных шаттлах омег? - хитренько улыбнулся Альби, - очень красивая машинка… Белая, и надпись на ней такая показательная. - Про шаттлы там ничего не говорится, - легко рассмеялся Айдан, - точно так же, как и про электричество, стационарные станции на орбите и Звездный флот наемников. Когда Совет решил нанять флот на защиту своей планеты, то и на станцию Салаха теперь слова сказать не может против. А что касается моего шаттла, то мне его подарил Джабаль, после того, как у него родился свой омежка. Он вообще очень сильно пересмотрел свои взгляды на омег после того, как у него родился собственный лисенок, а под крылом оказался такой супруг, как Абаль. А надпись на шаттле сделал сын Айюб, для того, чтобы у любого эмира, глядя на него, пропадал дар речи, когда он сможет прочесть количество эмиров, стоящих за моей спиной. Но если говорить откровенно, то я - единственный омега с собственным шаттлом. Но себе в оправдание могу сказать, что я действительно много путешествую, и, кроме этого, он имеет статус гарема, а это значит, что посторонние альфы не смеют сюда войти, только родственники. У меня даже пилоты – беты из Федерации. Так за разговором Айдан и Альби спустились с трапа шаттла и забрались в присланную омеговозку. Альфы действительно терпеливо дожидались на солнцепеке, и только почтительно склонили головы перед омегой, который мог останавливать войны одной своей улыбкой. Омеговозка плавно качнулась и тихо пошуршала по песку в сторону городских стен. Альби уже видел традиционный город Сабаха, когда приехал впервые в эмират Айюба, но этот город несколько отличался. Начать с того, что он был построен у подножия громадной горы, и поэтому город постепенно поднимался вверх, к дворцу эмира, который, конечно, занимал главенствующие высоты. Айдан тем временем рассказывал, что хозяин эмирата обладает достаточно тяжелым характером и, как правило, с посторонними людьми немногословен. Так что Альби не должен удивляться, если ему при первой встрече что-либо коротко буркнут и все. И это не потому, что он против гостей, просто такой человек. - Да на здоровье, - пожал плечами Альби, - пусть вообще со мной молчит и даже в мою сторону не смотрит, главное, чтобы он с Раном разговаривал, как надо. Он ведь не откажет нам в гостеприимстве? Ну, я имею в виду, Рану, мне и его людям? - Нет, не откажет, - вздохнул Айдан, - даже несмотря на то, что Тигренок теперь в статусе безродного, но он все равно остается Стражем Пустыни. Отнюдь не каждый воин может завоевать себе собственное имя, а уж тем более, в таком молодом возрасте. Вот и у Джабаля тоже есть такое имя, Хайдар – бешеный лев. Он его завоевал, когда стал властителем сразу двух эмиратов, перед этим убив заклятого врага. А после этого разделавшись заодно и с парочкой соседей. Один соседний эмират он даже предал пескам, но будем к нему справедливы - он не погубил при этом жизни людей общины. Он практически выгнал из эмирата его хозяина, а простых людей принял в своих городах. Если бы у него не было наследника, он сам бы принял Тигренка, как наследника, а его сотня влилась бы в самое многочисленное войско на Сабахе, но… - селафь довольно улыбнулся, - его супруг – Абаль, молод и скоро родит ему долгожданного наследника. Я надеялся, что он уже разродился, но судя по тому, как в городе тихо, все жители замерли, чтобы не потревожить покоя Дыхания жизни своего повелителя. Люди сейчас ходят в своих домах на цыпочках и разговаривают вполголоса, как будто скрип двери в их домах может долететь до эмирского дворца, - Айдан с улыбкой покачал головой, - просто все переживают, чтобы все закончилось благополучно. - А его первое имя Джабаль ведь переводится как скала? - Альби приподнялся на сиденье, разглядывая приближающийся дворец, - ого, какой громадный! - Да, - Айдан покивал головой, - у Джабаля все громадное. И дворец, и армия, и казна, и амбиции, да и сам он величиной со свою гору. Такой же сильный и неумолимый… - селафь довольно усмехнулся и потянулся к уху Альби - но только его супруг смог размягчить его характер, когда положил ему в руки маленького сыночку-омеженьку. И теперь лепит своими нежными ручками из этой скалы, как из пластилина, все, что пожелает, а Джабаль только от счастья жмурится - хорошо, когда есть ради кого жить и чьим капризам потакать. А Тигран, между прочим – любимый братик обожаемого супруга. Так что, кого здесь встретят с распростёртыми объятиями? - Айдан откинулся на сиденье и тяжело вздохнул, - хотя Тигренку здесь задерживаться не стоит, его задача - пустить корни, и чем быстрее, тем лучше, а то будет скитаться по пескам, как перекати-поле, пока его в чан не засунут! Омеговозка плавно заехала во внутренний двор и остановилась у расстеленного ковра. Их уже встречали слуги с опахалами из павлиньих перьев, чтобы прикрыть от солнца неженок, и с подносами, на которых стояли графины с водой. Пока слуги мельтешили, помогая двум омегам спуститься с транспорта, как им навстречу выскочил громадный альфа с маленьким ребенком на руках. - Айдан! - взревел альфа, - слава Аллаху, вы наконец прибыли!! Поговорите с ним! Он отказывается рожать! - Джабаль, мальчик мой, не надо так переживать! - Айдан протянул руки и забрал ребенка, - это у них семейное упрямство! Его оми тоже отказывался Тигренка рожать, пока муж не прилетит, он со схватками сутки бегал по дворцу! Не волнуйся, все будет хорошо! Ребенок не карамелька – не рассосется и не растворится! Родит, как миленький, куда денется!