Раненое сердце

Они опять выезжали на рассвете. Опять барабаны отбивали тревожную дробь. Но в этот раз до городских ворот Рана сопровождали Салах и Айюб, а еще Джабаль, как хозяин города. Они простились за воротами города, пока барабанщики сворачивали и пристегивали к седлам свои барабаны. Рядом с Раном ехал Маджид. Он действительно напоминал Айюба, по крайней мере, на взгляд Альби. Громадный альфа с тяжелой челюстью и усталым взглядом. И только когда он смотрел на Тиграна, в его глазах появлялись смешинки, как будто вид очень делового и собранного альфы его безмерно радовал. А еще, он с большой заботой приглядывался к омеговозке, которая неспешно катилась за их спинами. Теперь в ней было три кресла-кровати с подушками и пледами, а все сундуки и поклажа вместе с шатром для омег находились в грузовой «половинке». Это был эдакий прицеп, который еще вчера вечером прикрепили к омеговозке. В самой омеговозке теперь ехало семеро человек обслуги. Заки с Ради и двое личных слуг наложников, а кроме этого, трое крепких бет, которые ехали с Заки по рекомендации Айдана. Подразумевалось, что они во время пути будут помогать омегам, а потом останутся, как сказал Айдан: на кухне и вообще, рядом с тобой. Ведь кто-то должен подсказать ТЕМ слугам, как заботиться о супруге наследника. Какие блюда он любит, какой шампунь предпочитает. Альби вначале удивился, он не считал себя привередливым в этих вопросах, но свои люди в чужом доме точно не помешают. Вчера после большой церемонии признания наследника и введения его в род, эмир Маджид навестил Альби (вместе с Раном) в его гостиной. Ран официально познакомил Маджида со своим супругом. После долгих представлений Ран сам снял полувуаль с лица Альби и коротко поцеловал его в щеку. - Познакомься, мое сердце, это эмир Маджид Умар ибн Исмет ад Сафи. Теперь он нам будет как отец. Альби с трудом посмотрел на альфача, который, казалось, занимает половину комнаты, но увидел в его глазах нежную печаль, как будто тот смотрел на родственника, который не может его вспомнить. Альби даже стал судорожно вспоминать возможных родственников со стороны отца, тот тоже был достаточно крупным альфой (во всяком случае, так он выглядел на железном столе патологоанатома), но потом мысленно махнул рукой. Нет, скорее всего, он напоминает альфачу кого-то из знакомых. Он поклонился, как положено по местному этикету и мяукнул «Салам», вызвав волну нежности со стороны Рана. Эмир на правах родственника принес подарок для Альби. Это были шкатулка с драгоценностями и корзина с фруктами. Альби в ответ пригласил нового родственника к столу и сам прислуживал двум альфам, доливая им чай в крошечные стаканчики и уговаривая отведать следующую сладость. Альби был без драгоценностей, с одним деревянным крестиком поверх платья, и конечно, его стали расспрашивать о его вере и его родителях. Альби честно рассказывал, что он рано потерял родителей и вырос в приюте, а потом был воспитанником Рана, а когда прошло полгода, ему было сделано официальное предложение руки и сердца. Потом Ран рассказывал о свадьбе и почетных гостях, которые на ней были: Ошая с двумя сыновьями-альфами и жада побратима омега Мадлен. Альби даже на всякий случай подготовил альбом с фотографиями, но когда закончилось чаепитие, Маджид церемонно простился и вышел из комнат теперь уже своего наследника. Пчелка-Ханун, когда услышал, что Тигран выбрал эмира Маджида, прыгал от счастья, ведь он возвращается в родной город. Они шли в мечеть на церемонию, когда Альби решился расспросить его о новом эмирате. Но Ханун мало что знал. Его семья держала в городе лавку и торговала всем подряд. Его же забрали из дома, когда он был младенцем, но родители навещали его в питомнике время от времени, принося вкусности и приятные безделушки. Но о самом городе Ханун ничего не мог рассказать, потому что его в город не выпускали. И вообще, он мало что знал, по собственным словам. - А сколько омег у Маджида в гареме? - задал наводящий вопрос Альби. - Было восемь, но один недавно умер от черной хандры, - задумался Ханун, - да, буквально неделю назад. Эмир стареет, наследника нет, когда Маджид умрет, то и они от черной хандры сгорят, - пожал плечами румяный наложник, - тяжело жить, когда впереди нет надежды на спасение. Сиди и жди, когда повелитель умрет, чтобы умереть следом. - Маджид тебя осматривал, когда раздумывал, брать тебя восьмым или нет? - Нет, - покачал головой омежка, - он меня осматривал полгода назад. Он тогда узнал, что супруг Скалы ждет альфу, и сказал, что подарит меня Джабалю на рождение сына. Эмир уже давно всех биби раздаривал, когда время подходило. Джабалю чаще всего, потому что тот хорошо отдаривался. То воз фиников пришлет, то пару жеребят. А в этом году финики были бы для города совсем не лишние. - Почему? - насторожился Альби. - Так неурожай в этом году, - пожал плечами Ханун, - пыльная буря прошла накануне сбора урожая. Так что финики остались только в тех оазисах где бури не было. А потом выяснилось, что и те кто-то обобрал, буквально за день до того, как за ними наши приехали. Видно, кто-то из соседей подсуетился, но как тут докажешь? Не пойман – не вор. К этому времени слуги разували их у ступеней мечети, чтобы обмыть ноги и слить на руки перед молитвой. Все омеги зашли за перегородку из черной ткани, а Альби решительно сел возле Ясмина, тот с печалью во взоре готовился к тому, что его сына передадут в другой род. Церемония началась с молитвы, и пока другие дружно склонились к коврам, Альби тронул Ясмина за колено, привлекая к себе внимание. - У меня готова первая просьба, - прошептал Альби, четко шевеля губами, так, чтобы если Ясмин чего-то не услышит, то смог бы прочесть по губам, - вы не могли бы прислать к нашему приезду в эмират ад Сафи продуктов? В городе неурожай, люди, скорее всего, напуганы, и будет нехорошо, если их будут заставлять доставать скудные запасы, чтобы отпраздновать появление наследника. - Хорошо, - Ясмин кивнул головой и улыбнулся, - мы пришлем продуктов и на праздник, и с запасом, чтобы хватило на какое-то время. А откуда такие данные? Альби рассказал о Пчелке, о пыльной буре и о том, что эмират, похоже, остался без продуктов. Ясмин рассказал, что их посадки с самого начала формируют под размер силового купола, которым в случае непогоды укрывают растительность, а иногда и несчастных путников, которым не повезло встретиться с пыльной бурей в пустыне. - Сам купол выглядит, как широкий столб, вкопанный в песок, так что на поверхность выглядывает только его кончик. Но мы его спокойно оставляем без всякой охраны. Он настолько тяжел, что выкопать и утащить его просто нереально. Но альфы время от времени проезжают дозором по нашим оазисам и посадкам, чтобы удостовериться, что все хорошо. Эти купола работают самостоятельно, накапливают энергию в громадной батарее, и включаются непосредственно перед самой бурей. Купол разворачивается, как энергетический зонтик, а потом опускается до песка. Это сделано для того, чтобы люди смогли сориентироваться и забежать с животными внутрь, под защиту. А еще иногда бывают пылевые смерчи, но купол срабатывает, даже если успевает открыться частично. Мы пришлем вам несколько, вместе с техниками, чтобы они их установили и настроили. Там с ними надо будет послать в пустыню работников, чтобы они выкопали в нужном месте яму необходимой глубины, но они сами все расскажут, - махнул рукой Ясмин. Молитва шла своим чередом, а потом мулла стал рассказывать причину собрания и о переходе Тиграна в род ад Сафи. Все внимательно слушали муллу, а потом смотрели, как Ран встал на колени перед Маджидом, а тот поднял его и обнял, как родного человека. После этого альфы обменялись саблями, и Ран произнес клятвы верности и преданности роду ад Сафи. После этого началась благодарственная молитва и все опять опустились на колени, а Ясмин и Альби опять сели в уголке. Молиться другому богу в мечети запрещено, и поэтому Ясмин и Альби просто сидели, как молчаливые статуи, наблюдая за проведением обряда. Омеги стояли во время молитвы рядами, соблюдая внутренние статусы своего общества. Первым, конечно, стоял Айдан. Он был целиком погружен в молитву с совершенно отрешенным лицом и взглядом, обращенным внутрь себя. Рядом стоял Бэль, как ближайший родственник Абаля, и вот он не столько молился, сколько бросал взгляды за перегородку, туда, где молились альфы и беты-мужчины. За спинами Айдана и Бэля стояли вначале остальные омеги, а потом женщины из общины Джабаля. Хани тоже скорее отбывал повинность и, похоже, ему очень хотелось присоединиться к едва слышному разговору. - Хани не может дождаться, чтобы прислать тебе своих агрономов, - тихо прошелестел Ясмин, - эмир Маджид… а впрочем, не только он… в свое время все эмиры бросились заниматься земледелием. Некоторые отнеслись к этому серьезно, а некоторые решили, что парники достаточно купить один раз и они останутся на века. Но все приходит в негодность и требует периодической замены. И поэтому только часть эмиров могут прокормить свои общины и без фиников. Но у Хани остались старые записи по почвам вокруг эмирата ад Сафи, а его люди проверят, насколько деградировала или наоборот обогатилась почва за последние четверть века, а после этого вышлет адаптированные семена. Альби поймал взгляд Хани, и тот ему довольно улыбнулся. Похоже, они уже разговаривали на эту тему с Ясмином. А потом Альби заметил, как ему подмигнул Шерри, и понял, что тот тоже пришлет своих людей для помощи. Это заметил и Ясмин, и поэтому пояснил: - Люди Шерри найдут места, где будет правильней всего разбить сады и посадить финиковые плантации. Агрономы составят проект посадок и люди в вашем эмирате вскоре перестанут зависеть от урожайности оазисов и погодных условий на планете. Хорошо, что появилась хоть какая-то определенность с эмиратом. Мы все будем ждать от тебя писем. Не стесняйся писать о своих нуждах и потребностях общины. И не забывай, что каждое первое число у нас в аквапарке омежьи дни. Тиграну давно надо было купить собственный шаттл, так что помоги ему выбрать такой, чтобы тебе с твоими, хм, подопечными омегами, - Ясмин кивнул в сторону, где молились Пчелка и Ласка, - чтобы вам было удобно добираться к нам в гости. Кроме этого, твои комнаты в нашем доме всегда в твоем распоряжении. Ты можешь прилететь к нам в гости сам или с друзьями, и мы всегда будем тебе рады и окажем любую помощь. Мы все равно семья, что бы там ни говорили другие люди. Когда церемония закончилась, то на омежьей половине все стали подходить к Альби и поздравлять с таким событием, как вступление в новый род. Родные обнимали и целовали в щеки, остальные кланялись перед ним и целовали протянутую руку. В первый раз, когда перед Альби склонилась пожилая женщина в дорогом платье, Альби растерялся, но Айдан подтолкнул его под локоть, и женщина с явным удовольствием схватила протянутую вперед руку, чтобы облобызать. Альби от неожиданности даже вздрогнул, когда его смачно чмокнули в золотой браслет, закрывающий кисть руки. Все остальные также с азартом хватали тонкие пальцы, увешанные тяжелыми перстнями (а Заки настоял, чтобы Альби нацепил все, что мог, даже на большой палец) и со вкусом целовали изумруды и сапфиры, с пониманием разглядывая крупный рубин в обрамлении бриллиантов. После церемонии их опять обували и со всем почтением провожали от мечети до ворот дворца. Только в этот раз Альби шел не позади всех омег, рядом со своими наложниками, а между Айданом и Ясмином, в окружении остальных супругов эмиров. Позже был визит Маджида, а потом альфы ушли праздновать к себе, а Альби опять потащили в большое помещение, где праздновали омеги. В этот раз в комнату внесли на носилках Абаля. Врачи запрещали ему подниматься, но разве это повод, чтобы пропускать праздник брата? А потом принесли покормить Элмаса, и Абаль, прикрыв грудь пеленкой, кормил своего крупного сына. Его сочный рык на мгновение даже перекрыл общий разговор за столом, добавив тем для шуток и пожеланий здоровья и альфочке, и его папочке. Остаток вечера прошел в сборах и хлопотах. Ради бегал по мастерским, проверяя установку дополнительных кресел в омеговозке, а потом натаскивал туда подушечки и пледы. Заки же выпытывал у кастеляна ряд вопросов, на которые Альби очень хотел услышать ответы. Ведь кто знает о доходах соседа больше, чем другой кастелян? Он даже продиктовал ему список, который понятливый Заки дополнил несколькими своими вопросами, и теперь после отъезда у Альби появилось достаточно времени, чтобы поговорить с Заки и настроиться на предстоящую работу. После того, как альфы сорвались в галоп, довольно улюлюкая от свободы, совсем как школьники, выбежавшие на перемену, омеговозка, мягко покачиваясь, покатила по пескам. Махир и Ханун впервые оказались в пустыне, и поэтому сидели в своих креслах, крутя головой во все стороны, как совята. Альби же подозвал к себе Заки и, бросив ему подушку возле своего кресла, стал тихо шушукаться. Заки не только принес ответы на все вопросы, но и рассказал все собранные сплетни об эмире Маджиде и его соседях. А после новостей о неурожае, споры эмиров за Рана стали приобретать совсем иные оттенки. Всем было понятно, что Тиграна не бросит богатая родня, а значит, поможет и эмирату пережить тяжелый неурожайный год, а в дальнейшем, конечно, привлечет и деньги, и специалистов для какого-нибудь прибыльного дела, да и сотня опытных альф, полностью экипированных и на здоровых конях, могла послужить нехилым таким довеском к собственным войскам. Ведь наличие наследника никак не отменяло мелкие междоусобные стычки у оазисов. А еще так не вовремя появившиеся банды головорезов, нападавшие на караванщиков. Тут сотня опытных бойцов явно не будет лишней. На обед все остановились возле небольшого оазиса на землях Джабаля. Альби остановил слуг, чтобы те не раскрывали шатер для того, чтобы омеги пообедали на песке. Он сказал, что омеги поедят в омеговозке на ходу. Как только альфы будут готовы отправиться дальше, и они будут готовы к дороге. Но пока Ран помог спуститься троим омегам размять ножки вокруг небольшого солоноватого озера и порядка сотни высоких пальм с тяжелыми кистями, полными фиников. Альби знал по картинкам, что так выглядят «хлебные» сорта фиников, а многочисленные кучки навоза и кормушка с остатками сена говорили, что сюда достаточно часто наведываются всадники. Ран это подтвердил, только добавив, что по землям Джабаля гоняют стада молодняка и жеребых кобыл, так что в каждом оазисе Джабаля можно найти кормушку для коней, главное, чтобы вода была пригодна для животных. Кони без возражений пили воду и, потряхивая уздечками, нервно прядали ушами, а альфы ели возле прицепа, запивая водой из небольших фляжек. Вскоре Маджид запрыгнул в седло и дал команду отправляться дальше. Ран сразу подсадил омег обратно в омеговозку и все отправились в путь. Слуги во время остановки достали приставные столики и приготовили еду для омег. Им достались пирожки и фрукты, но в полуденную жару в черной омеговозке было достаточно жарко, чтобы аппетита почти не было, только хотелось пить. Спасал ветерок во время движения, и после обеда все улеглись поспать. Вопрос туалета Заки решил весьма оригинально. Поскольку Альби отказывался от горшка, то за шторкой у задней стенки стоял деревянный сундук со слоем песка. Если открыть крышку, то обнаруживалось дырка и удобная сидушка, совсем как на унитазе. Разве что она была обшита бархатом… Заки уверил, что песок легко поменять, отстегивая дно, буквально на каждой остановке, и поэтому неприятного запаха можно будет избежать. Альби вскоре опробовал новинку и остался весьма доволен. Тем более, что шторка создавала элемент приватности, а возможные запахи сносились в сторону пустыни. Альфы то придерживали своих коней, то пускали их в галоп, при этом не забывая о соколах, которые кружили над отрядом, принося время от времени мелких животных, а один раз, похоже, змею. Слуг тоже разморило после обеда и все, устроившись кто как мог, пытались отдохнуть в пути. Пока все спали, Альби полулежал на сиденье и пытался определиться, что он думает теперь о Маджиде? Кого он видит в Тигране? Приобретенного сына или источник дохода? - Заки, - Альби окликнул слугу, и когда тот склонился над ним, тихо спросил, - ты же видел те украшения, что подарил мне Маджид? Они дорогие? - Я не оценщик, чтобы назвать вам их точную стоимость, - Заки сел возле кресла омеги, - но камни крупные и достаточно чистые, как на первый взгляд. Но тут дело не столько в камнях, сколько в оправе, - Заки наклонил голову к плечу и стал подбирать слова, - это не новые украшения. Замочки на ожерельях, хоть и отполированы, но достаточно «похожены». А сапфировый браслет вообще имеет достаточно истонченные звенья между камнями, похоже, его очень долго носили. Не думаю, что эмир забрал украшения у своих наложников, это грозило бы нам объявлением войны от его гарема. Да и Маджид не выглядит жадиной и скупердяем, так что он, скорее всего, достал их из семейного сундучка. Возможно, их носил раньше его оми? Мне кажется, что для него это не просто украшения, которые дарят наложникам, они что-то для него значат… по крайней мере, присмотрись к перстню на мизинце его левой руки. Там сапфир такой же огранки, как в браслете. Не думаю, что это просто совпадение. - Ты думаешь, Ран для него долгожданный сын, а не просто кошелек с довеском из воинов? - Я думаю, что у Маджида самые честные намерения, но только время покажет, что у него в голове. Но Ран ему доверяет, попробуй поверить и ты. - С доверием к людям у меня всегда были проблемы, - фыркнул Альби и сбросил сапожки с ног, чтобы наконец улечься, - но ты прав. Надо к Маджиду присмотреться более внимательно, ведь Ран ему доверяет, и Салах одобрил его кандидатуру, они ведь не могут ошибаться оба? Заки понимающе улыбнулся и поправил покрывало, чтобы прикрыть омегу от сквозняка, пролетающего по омеговозке. Что касается Заки, то он получил весьма простые инструкции от Айдана, а еще, в его саквояже было достаточно много настоек, чтобы развернуть любую ситуацию на пользу юной паре. Главное, чтобы они сами не засовывали свои головы, куда не следует, для этого найдется много преданных слуг и надежных друзей. Они ехали до первых сумерек, Альби уже решил, что они будут ночевать среди барханов, когда из-за ближайших холмов показались пальмы. Это был очередной оазис. Там среди растрепанных пальм было несколько лиственных деревьев, а берег водоема оброс осокой, которую, впрочем, с удовольствием хрупали лошади. Слуги вместе с альфами бросились разбирать шатер для омег, а Ран бережно спустил троих пассажиров, чтобы они прошлись по песку. Здесь так же стояла кормушка для лошадей, которая, кстати сказать, была совершенно пустой. Точно такими же пустыми были и пальмы. Маджид сказал, что все оазисы до заброшенного города считаются собственностью Джабаля, потому что он забрал их по праву меча, хотя он не собирает с этих пальм финики, поэтому даже на этот скудный урожай много желающих. Джабаль использует захваченные оазисы исключительно для выпаса табунов. И судя по свежему навозу, они были здесь буквально вчера. Пока слуги разбирали шатер и затаскивали туда вещи из прицепа, альфы развели костер и поставили котел для питья. Лагерь жил привычной жизнью. Ханун громко жаловался, что устал от дороги и не хочет ужинать, потому что его укачало. Махир посмеивался и подначивал Хануна, что у него нет аппетита потому, что он всю дорогу ел сладости и просто удивительно, как у него еще рот не слипся от такого количества съеденной пахлавы. Ханун обиженно надулся и стал похож на недовольного хомячка. Слуги как раз сообщили, что все готово, и наложники бросились внутрь посмотреть, что там и как. Альби остался на улице, его больше интересовало, как лагерь готовится к ночевке. С Маджидом было десять альф, они отличались от людей Рана комплекцией, они были как Ваиз, крупными альфами, и кроме того, сотня Рана была в полувоенной песочной форме с белыми гутрами, а у альф Маджида гутры были черными, а синие шаровары и рубашки в вечерних сумерках почти сливались с небом. Но, тем не менее, костер и котел был один, и напряжения между альфами не чувствовалось. Альби, успокоившись, зашел в шатер и, пройдя первое помещение, заглянул за штору, где располагались кровати. Их было две. И на каждой из них привольно валялись наложники. - А где вы будете спать? - Ханун потянулся на кровати, а вот Махир настороженно сел, вглядываясь в лицо Альби. - Я буду спать на одной кровати, а вы вместе на другой, - безмятежно ответил Альби и опустил перегородку. Заки спросил, что господин желает, и Альби, прикинув возможные варианты, сказал, что вначале он с наложниками поужинает, а потом помолится. А потом попросил Ради, чтобы он нашел господина Тиграна и спросил, можно ли будет откинуть клапан шатра, чтобы после ужина посмотреть на ночную пустыню и послушать песни у костра. Ответ Ран принес сам, вынырнув из ночных сумерек и обняв встревоженного супруга. - О чем ты переживаешь, мое сердце? - Ран опустил край шейлы и поцеловал любимые губы. Альби даже глаза закрыл от удовольствия. Ран сразу этим воспользовался, поцеловав сомкнутые ресницы, и потерся кончиком носа о нос Альби, как щеночек, вызвав улыбку, - скучаю по тебе, моя любовь. Быстрей бы приехать на место. Но ты не ответил, о чем переживаешь? - О змеях, - ляпнул первое, что пришло в голову Альби, - сын Зияддина погиб так же, в шатре. - Не волнуйся, - Ран покачал головой, - мы с побратимами проверили траву, да и лошади спокойны. Они начнут волноваться, если услышат змей. Змеи не в каждом оазисе бывают. И там, где часто бывают лошади, как правило, их нет. Так что не волнуйся. - А откуда они взялись на Сабахе? - Альби удивился, - ведь на самой планете, кроме жуков шур-шур, другой живности не было. - Кто-то привез в террариум, а они сбежали и расползлись по планете, - пожал плечами Ран, - это как волнистые попугайчики. Они вредители в садах. Однажды Саид подарил Олли пару попугайчиков, они улетели в сад к Хани и стали плодиться. Когда Хани увидел обгрызенные ветви и испорченные плоды, на попугайчиков устроили облаву. Часть птичек осталась в клетках жителей, часть продали торговцам и их отвезли дальше. Но они все равно появляются в садах Золотого треугольника. Или улетают из клеток, или не всех переловили в предыдущий раз, так что теперь, когда люди слышат щебет в ветвях, то в садах начинается очередная облава на вредителей. Змей истребляют, как только находят. Для начала, они ядовиты, а значит, опасны, и потом, они питаются жуками шур-шур. А на Сабахе их берегут, как любимую специю. Ран, конечно, разрешил открыть клапан и пообещал спеть для Сердечка, лишь бы тот успокоился и не волновался понапрасну. Поцеловав нежные губы еще раз, Ран с трудом разжал руки и выскочил из шатра. Альби сел на ослабших ногах, и только подняв взгляд, наткнулся на блестящие глаза наложников. - Господин такой ласковый и нежный, - мурлыкнул Ханун, - нам очень повезло с господином. - Давайте поужинаем, - Альби кивнул на слуг, которые заносили плошки и доставали из них еду, раскладывая по тарелкам, - после этого мы опять закроем лица и откроем большой клапан у шатра. Мы сможем смотреть на ночной лагерь, а еще, господин будет петь, и нам все будет и слышно, и видно. Махир с радостью сел за стол, а рядом с ним сел Ханун, похоже, он хотел что-то спросить, но пока помалкивал, и Альби был ему за это даже благодарен. Ему до сих пор было немного неловко рядом с ними. Воспринимать их как братьев он не мог, но и соперниками они не ощущались. Ужин состоял из копченостей и сладких пирожков, Альби другого и не ожидал. Он с самого начала рассчитывал на подобное и очень обрадовался, когда Заки принес большой чайник с горячим фруктовым чаем. А после ужина Заки поставил перед Альби Библию с картинками на подставке и, настроив для него лампу, открыл клапан шатра. Холодный воздух бросился под ноги, и Заки понятливо накинул на плечи своему омеге мягкий плед. На картинке ангел сообщал Ною, что надо строить ковчег, но Альби думал о своем. Он внутренне корил себя, что попросил Ясмина прислать продукты, не посоветовавшись с Раном и не спросив разрешения у Маджида. А если он обидится, что в его эмирате командуют через его голову? А вдруг у Маджида есть свой план на эту тему, а тут здрасте вам на голову! Наложники тоже укутались в пледы и сели на границе шатра, чтобы точно не пропустить и крошки от новых впечатлений. Они шушукались между собой, обсуждая звезды на небе и то, что лошадей оставили очень близко от их шатра. Мало было старого навоза под ногами, так еще вынюхивай свежее говно! Альби против воли прислушался, и правда, где-то неподалеку какой-то конь мочился, а потом облегчился. Ха! По сравнению с общими туалетами на седьмом, это было почти как духи! Зато змей точно нет… кони спокойно хрустели зерном в торбах, которые им надевали прямо на морды. И потом, кони не прямо возле шатра, а в отдалении, просто ветерок сносит запахи, но разве это такая катастрофа, чтобы полчаса жаловаться? Но тут Ран взял в руки барабан и все замолчали. Потому что он не столько пел, сколько декламировал стихи, отбивая себе ритм. Ты только не бойся. С тобой никогда ничего не случится, потому что у тебя два сердца. Если в воздухе на секунду замрет одно, то рядом забьется второе. Одно из них дала тебе твоя мать. Она смогла это сделать потому, что девятнадцать лет назад сумела полюбить, полюбить… Ты не смейся, это очень трудно – полюбить. А второе сердце дал тебе я. Носи в груди мое шальное сердце. И ничего не бойся. Они рядом, если замрет на секунду одно, то забьется второе. Только за меня не волнуйся, мне легко и прекрасно идти по земле, это понятно каждому. Мое сердце в твоей груди.* Альби улыбнулся, ему действительно стало легко на сердце. Ну чего, спрашивается, он сам себя накручивает? Ран рядом, а значит, все хорошо, они со всем справятся. Потому что вместе… Альби перевернул страницу. Там Ной с сыновьями строили ковчег, а животные им помогали. Но Альби опять нырнул в свои мысли и стал прикидывать план действий на будущее. Если у Маджида нет супруга, то значит, хозяйством занимается только ключник. По данным Заки, им был один из сыновей-бет Маджида, впрочем, как и казначей. Причем это были сыновья от одного наложника, который, по словам ключника, был его бессменным фаворитом пятьдесят лет, но последние двадцать лет у Маджида новый фаворит. А это по факту значит, что у Маджида был супруг, пусть и не признанный. И если ключник и казначей его сыновья, то значит, он практически руководит дворцом руками своих сыновей. Умно! Значит, прежде чем лезть с ревизией по чужим закромам, надо получить разрешение у Маджида и, кроме этого, заручиться одобрением бывшего наложника, который, утратив любовь господина, так и не выпустил из рук власть. А еще интересно, что на эту тему думает новый фаворит? Хм, интересный расклад получается… Альби поставил закладку и нашел взглядом Заки. - Ты взял доску для го? - Заки молча кивнул головой, Альби обрадовался, - поиграешь со мной? Заки молча кивнул и вышел из шатра, по всей видимости, игра осталась в омеговозке. А Ради бросился убирать подставку с книгой и заодно придвинуть столик для игры. Слуги наложников поставили столик перед своими омегами и выставили на него сладости и чайник чая, хотя не столько смотрели за своими, сколько присматривались и прислушивались к Альби. У костра тем временем декламацию Рана сменил кто-то из альф, исполнив залихватскую песню об охоте. Потом опять кто-то пел, но уже про любовь, потом, похоже, альфы стали танцевать и, судя по звукам, что-то весьма воинственное. Потому что слышались короткие вскрики и лязг металла. Заки притащил доску и две шкатулки с камнями в виде рыбок и сразу же уселся напротив. Альби взял темных рыбок и стал раскладывать по доске. - У Маджида семь наложников, - Альби выставил семь маленьких рыбок в ряд, а потом поставил одну вперед, - это его прежний фаворит и два его сына, которые, между прочим, не абы кто, а ключник и казначей, - Альби поставил за спиной крайней рыбки еще две. - Его зовут Камиль, - подсказал Заки. А потом поставил за спиной другой рыбки еще одну, - а это Шамси и его сын Шариф, который, между прочим, визирь у Маджида. И судя по слухам, новый фаворит греет кровать Маджида именно с его подачи. - Так Камиль и Шамси враги? - задал резонный вопрос Альби. - Не уверен, - почесал ухо Заки, - ты удивишься, но Камиль и Шамси с Маджидом с самого начала. Они были из тех пяти омег, с которыми наследник доказывает свою мужественность, так сказать. Маджид очень стабилен в отношениях и привязанностях. Последний омега, который попал ему в гарем, был именно Лулу, и это было почти двадцать лет назад. - Э-э, - растерялся Альби, - а как же Пчелка? Чего тогда он на него смотрел? - Возможно, на посмотреть его только и хватает, - пожал плечами Заки, - революция наследников, из-за которой погиб старший сын Зияддина, была меньше тридцати лет назад, и уже тогда эмир был стар и не рассчитывал, что у него получится наследник. Он практически ровесник Айюбу, а у того уже правнуки есть! Не думай, что секс, как таковой, имеет самоценность. Однажды и он может надоесть. Если нет любви и желания, то это все становится простыми телодвижениями с разрядкой в конце, но без эмоций это не имеет смысла. Когда тебе будет больше ста лет, ты и сам это поймешь. - Хм, - Альби посмотрел на маленькую рыбью стаю, - так Камиль и Шамси друзья или враги? Ведь если Шамси подсунул эмиру молодого наложника, который сместил Камиля, то они должны были поругаться? - Возможно, - поморщился Заки, - а возможно, Камиль устал ублажать старого альфу и друг ему помог решить проблему, подсунув молодого дурачка вместо него. Эти две старые пираньи давно живут в одном аквариуме, и я думаю, успели не раз и помириться, и поругаться, и козней друг другу построить. Но они живы до сих пор, а другие три товарища давно развеяны над песками. Мой тебе совет, не берись играть с ними в дружбу, это под силу только Айдану. Тигран – давно ожидаемый наследник, а ты будешь свежая кровь в гареме. Ты беременный лисенком. У тебя получилось то, что этим старым сколопендрам не удалось. И они уже авансом завидуют тебе, но Тигран – их шанс выжить после смерти Маджида. А ты, между прочим, его супруг! Не наложник, а супруг. Ты можешь запретить Тиграну помогать им пережить смерть их господина и отказать во вступлении в новый гарем. Они сами будут стелиться перед тобой. Потому что Тигран сможет спасти двух, ну максимум трех омег, и каждый захочет попасть в число счастливчиков! - Черная хандра… - поморщился Альби, - Айдан мне говорил о проклятии шур-шура и что мне придется чистить кровь раз в году от излишков чего-то там. А черная хандра, как это выглядит? - Ну, - Заки задумался, - я сам не видел этого, потому что жил в эмирате Айюба, а там давно никто от этого не умирал. Но я знаю симптомы. Омега становится вялым и апатичным, кровь в венах сгущается. Он становится бледным, но не как при кровопотере, а фарфорово-белым. При кровопотере появляются синяки под глазами, а при черной хандре лицо становится, как маска. В глазных яблоках не будет видно капилляров, а губы и язык станут молочно-розовыми, как будто кровь смешали с молоком. Омега станет похож на фарфоровую куклу. Красивую и холодную. - А как спасти? - Заняться с ним сексом, - пожал плечами Заки, - причем так, чтобы кровь забурлила и глаза зажглись. Ничего не получится, если просто поласкать или сделать минет или еще чего, иначе слуги смогли бы помочь, - Заки виновато отвел взгляд, - это уже проверено. Мне Нури рассказывал. Но еще можно попробовать растормошить словами. Надо сказать что-то очень важное, чтобы омега сам захотел выжить. Так выжил сам Айдан, и он так же спас двоих друзей из гарема Асада. Они, правда, потом все равно умерли, но Айдан сказал, что сам их отпустил, потому что они так и не смогли найти, ради чего стоит жить. Если омега потеряет смысл в жизни, то он утром не встанет с кровати, а к обеду умрет. - А может, стоит ему дать новый смысл в жизни? - Ясмин именно так спас Хатима, когда тот уже умирал, он дал ему новую цель в жизни – дождаться смерти насильника и помочиться на его могилу, и Хатим передумал умирать! Главное знать, что для него может стать таким якорем в жизни, чтобы удержать его. - Хм, - Альби поставил против черной стаи одинокую белую рыбку, - а что я могу сделать против них? - Против них? - задумался Заки, - ничего. Но заставь их плыть за собой! - Заки развернул рыбку, и теперь за ней плыла стая черных рыбок. - Постарайся с ними не воевать и ничего не обещать, так, чтобы они не поймали тебя за язык. Просто живи! Люби мужа. Развлекайся. Найди себе занятие и пусть они сами к тебе придут. - Заки наклонился вперед и прошептал, - А они обязательно придут, потому что у тебя есть то, что они сами уже давно потеряли. - Что же? - удивился Альби и потянулся к Заки, чтобы услышать секрет, - что есть во мне? Ребенок? - Нет, - засмеялся в кулак Заки, - я не скажу! Сам пойми! - Заки – ты жулик! - Альби недовольно сгреб рыбок с доски. - Ты выиграл одним камнем против кучи моих! - Простите, господин! - Заки склонился до самой доски в поклоне, - изволите ложиться спать? - Изволю, - буркнул Альби и прислушался. На улице слышались голоса. Похоже, альфы весело проводили время, - я думаю, нам всем пора ложиться спать. Завтра будет такой же тяжелый день, надо отдохнуть! - А господин будет еще петь? - подал голос кто-то из наложников. - Нет, - Альби поморщился, - но он будет сердиться, что мы до сих пор еще не спим! Так что, марш в кроватку! Новые помощники Заки помогли опустить клапан, а Ради стал наводить порядок в комнате. Альби первый зашел в комнату и стал расстегивать пуговички на одежде. Заки достал пижаму и помог переодеться. Стоило Альби лечь, как в комнату зашли наложники и стали переодеваться с помощью своих слуг. У каждого была длинная ночная рубашка с бантиками и рюшами. Альби сидел на кровати и расчесывал волосы, а потом Заки помог заплести свободную косу на ночь. - А с кем будет спать господин? - Ханун сам заплетал косу, - с вами или с нами. Ну, чтобы вы смогли выспаться… надо же знать, к чему готовиться. - Господин будет спать у костра вместе с эмиром Маджидом и побратимами, - буркнул Альби. Все настроение как ножом срезало! После того, как все улеглись и угомонились, а слуги ушли за перегородку, занавесь приоткрылась и в комнату зашел Ран. В комнате горел один ночничок, его света было достаточно, чтобы не ориентироваться по запаху. - Пришел пожелать вам всем спокойной ночи, - Ран кивнул головой наложникам и подошел к Альби, - все хорошо? - Ран погладил мягкий бугорок животика под покрывалом, - Заки, укрой сверху еще пледом, чтобы Альби не замерз один ночью. Сладких снов. Ран наклонился над кроватью и поцеловал супруга. По связи прокатилась волна нежности, которая как легкая щекотка прошла по всему телу. Альби счастливо вздохнул и натянул покрывало по плечи. - А нас поцеловать на ночь? - жеманно прошептал Ханун, - сладкие поцелуйчики для сладких снов. Ран молча вышел из комнаты, будто не расслышав пожелания, зато его услышал Альби. - Заки, ударь Хануна по лицу ладонью! - скомандовал супруг наследника. Заки положил плед в изножье кровати и, подойдя ко второй кровати, с размаху отвесил испуганному омеге пощечину. Тот только ойкнул и схватился за щеку. - Я не знаю, какие порядки в гареме эмира Маджида, - Альби сел и сурово посмотрел на двух замерших омег, - но в гареме моего мужа правило первое – наложники не домогаются господина! А это значит, не заговаривают с ним первыми! Если вас спросят – вы отвечаете! У господина полно своих дел и вы не будете доставлять ему хлопот своим поведением! Он – хозяин. Он делает то, что сочтет нужным, а ваше дело повиноваться и не мешаться под ногами. И правило второе – вы слушаете мои приказы и выполняете их без возражений. Цель моей жизни – помочь моему мужу во всех его делах, а вы будете помогать мне, а иначе в вашей жизни не будет смысла. Вы меня услышали? В ответ ему раздалось шмыганье носов и неявные всхлипы. Похоже, на второй кровати плакали дуэтом. Альби недовольно поморщился и повернулся к ним спиной. Нюни! С одной оплеухи растеклись! В душе шевельнулся червячок раскаяния, но Альби его решительно затоптал. Как говаривал Энди – предупредительный выстрел в голову решает авансом множество проблем. Заки укрыл своего хозяина дополнительным пледом и сел возле его кровати. Когда Нури говорил ему, что он находится на пороге великих открытий, он не верил. Но теперь он понимал, что находится в самом начале всего… Дверь открыта и дорога вьется между камней… непонятно, что ждет впереди и что будет за поворотом, но ноги сделали первый шаг… Жеребенок встает на тонкие ножки… Птенец расправляет крылья… Лисенок выходит из родительской норы и осторожно принюхивается к миру… все такое новое, интересное… ну что ж, поживем, увидим…